Идея романтиков о слиянии человека со Вселенной в этом стихотворении и во всей
философской лирике Баратынского терпит полный крах. Человек, призванный достичь высот
духа, оказывается неспособным на это: он гибнет в тот момент, когда, казалось, стал чист
духом, когда его разум возобладал над природой. Здесь подвергается сомнению
романтическая идея бесконечности и бессмертия не имеющей вместилища души. Жизнь
Земли после гибели человека продолжает свое существованье, но она никому не нужна,
величественно пустынна и грустна. Без человека бытие Земли, как и вообще Вселенной,
теряет всякий смысл. Земля предстает заброшенной планетой, и ее жизнь не оправдана.
Таков торжественно-скорбный вывод Баратынского, выраженный интонацией величавого
раздумья и «высокой» лексикой:
И тишина глубокая вослед
Торжественно повсюду воцарилась.
И в дикую порфиру древних лет
Державная природа облачилась.
Величествен и грустен был позор
Пустынных вод, долин, лесов и гор.
По-прежнему животворя природу,
На небосклон светило дня взошло;
Но на земле ничто его восходу
Произнести привета не могло.
Один туман над ней, синея, вился
И жертвою чистительной дымился.
Однако такой взгляд был одновременно и возвышением человеческой личности.
Именно человек становится у Баратынского равным Вселенной. Его слабый и замкнутый в
узкие пределы дух придает ей смысл.
Достарыңызбен бөлісу: