Избранные работы
жүктеу/скачать 3,46 Mb. Pdf көрінісі
|
| выра-
женного в ясной и отчетливой форме (на что я указал в 1958 году в предисловии к «Логике научного исследо- вания» [31]). Однако не существует ли опасность, что наша по- требность в прогрессе останется неудовлетворенной и рост научного знания прекратится? В частности, не су- ществует ли опасность, что развитие науки закончится вследствие того, что она выполнит свою задачу? Едва 326 ли можно поверить в это, так как наше незнание бес- конечно. Реальной опасностью для прогресса науки яв- ляется не возможность его прекращения, а такие вещи, как отсутствие воображения (иногда являющееся след- ствием отсутствия реального интереса), неоправданная вера в формализацию и точность (которая будет обсуж- даться далее в разд. V) или авторитаризм в той или иной из его многочисленных форм. Слово «прогресс» я использовал в различные перио- ды своей деятельности, и я хотел бы ясно сказать, что меня совершенно правильно не считали верящим в исторический прогресс. Действительно, ранее я выдви- гал различные возражения против веры в закон прог- ресса (см., в частности, мои работы [26 и 32, гл. 16]) и считал, что даже в науке отсутствует что-либо похожее на прогресс. История науки, подобно истории всех чело- веческих идей, есть история безотчетных грез, упрямства и ошибок. Однако наука представляет собой один из не- многих видов человеческой деятельности — возможно, единственный, — в котором ошибки подвергаются систе- матической критике и со временем довольно часто ис- правляются. Это дает нам основание говорить, что в науке мы часто учимся на своих ошибках и что прогресс в данной области возможен. В большинстве других обла- стей человеческой деятельности существует изменение, но редко встречается прогресс (если только не прини- мать очень узкого взгляда на наши возможные жизнен- ные цели), так как почти каждое приобретение уравно- вешивается или более чем уравновешивается некоторой потерей. В большинстве областей мы даже не знаем, как оценить происшедшее изменение. В области же науки у нас есть критерий прогресса: даже до того как теория подвергнется эмпирической проверке, мы способны сказать, будет ли теория — при условии, что она выдержит определенные специфические проверки, — совершенствованием других принятых нами теорий. В этом состоит мой первый тезис. Иными словами, я утверждаю, что мы знаем, какой следует быть хорошей научной теории, и — даже до ее проверки — нам известно, какого рода теория будет еще лучше при условии, что она выдержит определенные решающие проверки. Это и есть то (метанаучное) зна- ние, которое дает нам возможность говорить о прогрес- се в науке и о рациональном выборе теорий. 327 II Таким образом, мой первый тезис состоит в том, что даже до того, как теория будет проверена, мы можем знать, что она будет лучше некоторой другой теории, если выдержит определенные проверки. Из первого тезиса вытекает, что у нас есть критерий относительной приемлемости, или потенциальной прог- рессивности, который можно применить к теории даже до того, как мы узнаем с помощью некоторых решаю- щих проверок, оказалась ли она действительно удовлет- ворительной. Этот критерий относительной потенциальной прием- лемости (который я сформулировал несколько лет на- зад 1 и который позволяет нам. классифицировать теории по степени их относительной потенциальной приемлемо- сти) является чрезвычайно простым и интуитивно ясным. Он отдает предпочтение той теории, которая сообщает нам больше, то есть содержит большее количество эм- пирической информации, или обладает большим жүктеу/скачать 3,46 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|