Жестокий принц

словами. Жаль, я нахожусь не настолько близко, чтобы услышать, о чем
речь. Посмотреть на выступление сестры пожаловала и принцесса Кейлия.
Выходящую на поле Рию она приветствует шумными аплодисментами.
Мадок так и не вернулся.
* * *
Домой еду одна. Виви, после победы Рии в своей схватке,
отправляется с принцессой поохотиться в ближайшем лесу. Тарин
соглашается составить им компанию, а я слишком устала и вся еще на
нервах.
На кухне в доме Мадока плавлю сыр над огнем и делаю себе тост.
Потом сижу с тостом и чашкой чая на веранде, ем и смотрю на скользящее
к горизонту солнце.
Повар, трау по имени Уоттл, меня как будто не замечает, следит за тем,
чтобы пастернак нарезал себя сам.
Перекусив, смахиваю со щеки крошки и иду в свою комнату.
Гнарбон, слуга с длинными ушами и волочащимся по полу хвостом,
останавливается, завидев меня в холле. В больших, напоминающих клещи
руках — поднос с крохотными чашечками из желудей и серебристый
графин с чем-то, пахнущим как ежевичное вино. Ливрея плотно затянута на
груди, из прорезей торчат волоски меха.
— О, так вы дома. — Голос у него рычащий, и потому все, что бы он
ни говорил и в каком бы настроении ни был, звучит угрожающе. Невольно
вспоминаю стража, откусившего мне кончик пальца. С такими, как у
Гнарбона, зубами откусить можно целую руку.
Я киваю.
— Принц просит вас спуститься вниз.
Кардан? Здесь? Сердце пускается вскачь. Мысли разбегаются.
— Где?
Гнарбон смотрит на меня удивленно.
— В кабинете Мадока. Я как раз собирался отнести ему вот это и…
Забираю у него поднос и спускаюсь вниз, твердо настроенная
избавиться от Кардана как можно быстрее любым способом. Меньше всего
надо, чтобы Мадок услышал, как неуважительно я разговариваю с
принцем, и решил, что при Дворе мне определенно делать нечего. Он верой
и правдой служит династии Зеленого вереска, и ему точно не понравится,
что я не в ладах с одним из принцев, пусть даже и не самым старшим.
Слетаю вниз по ступенькам и пинком распахиваю дверь в кабинет
Мадока. Дверная ручка бьет по книжной полке. Я вхожу и только что не
швыряю поднос. Чашки подпрыгивают.

На библиотечном столе перед принцем Даином лежат раскрытыми
несколько книг. Золотистые кудри падают на глаза, ворот блекло-голубого
камзола расстегнут, и я вижу тяжелое серебряное ожерелье на шее. Я
останавливаюсь, сознавая, что совершила колоссальную ошибку.
Принц вскидывает брови.
— Джуд? Не ждал. Ты так спешишь.
Склоняюсь в глубоком поклоне и надеюсь, что он сочтет меня просто
неловкой. Страх впивается вдруг острыми когтями. А не прислал ли его
Кардан? Зачем еще почтенному и уважаемому принцу Даину, будущему
правителю Фейриленда, посылать за мной?
— Эм… — Язык спотыкается о панику. Вспоминаю про поднос и с
облегчением указываю на графин. — Вот, милорд… это для вас.
Он берет желудь и наливает в чашечку немного густой черной
жидкости.
— Выпьешь со мной?
Чувствуя себя совершенно не в своей тарелке, качаю головой.
— Меня сразу свалит с ног.
Он смеется.
— Что ж, тогда просто составь мне компанию.
— Конечно. — От такого предложения отказаться нельзя. В груди
глухо стучит сердце. — Принести что-нибудь еще? — спрашиваю я, не
зная, что делать дальше.
Даин поднимает желудь-чашечку.
— Закуски вполне достаточно. Что мне требуется, так это беседа.
Может быть, скажешь, что заставило тебя ворваться сюда. За кого ты меня
приняла?
— Ни за кого, — быстро отвечаю я.
Он выпрямляется, садится повыше, будто вдруг увидел во мне что-то
интересное.
— Подумал, что, может быть, тебе досаждает кто-то из моих братьев.
Качаю головой.
— Ничего подобного.
— Поразительно. — Он говорит так, словно высказывает мне
комплимент. — Я, конечно, знаю, что люди умеют лгать, но то, что делаешь
ты, невероятно. Повтори еще раз.
Кровь бросилась в лицо.
— Я не… я…
— Сделай это еще раз, — повторяет он. — Не бойся.
Несмотря на мягкий тон, не испугался бы на моем месте разве что

глупец. Принц Даин пришел в дом в отсутствие Мадока. И спросил именно
меня, дав понять, что знает о Кардане. Не исключено, что он даже видел
нас после турнира, видел, как Кардан дергает меня за косу. Но что ему
нужно? Ловлю себя на том, что делаю вздохи слишком часто. Даин вот-вот
будет провозглашен королем и, если это случится, сможет даровать мне
место при Дворе и даже, наперекор Мадоку, сделать рыцарем. Если только
я сумею произвести на него впечатление, он даст мне все, чего я хочу.
Все, что, как я думала, до этого момента уже потеряно.
Собравшись с силами, смотрю в серебристо-серые глаза.
— Меня зовут Джуд Дуарте. Я родилась тринадцатого ноября 2001
года. Мой любимый цвет — зеленый. Мне нравятся туман, грустные
баллады и изюм в шоколаде. Я не умею плавать. А теперь скажите, что из
этого неправда? И вообще, солгала ли я в чем-то? Потому что самое
главное во всем этом — невозможность отличить ложь от правды.
Я вдруг понимаю, что после этого маленького представления он,
возможно, вообще не станет принимать всерьез любые мои клятвы. Хотя
сейчас Даин выглядит довольным и смотрит на меня так, словно нашел в
грязи, под ногами, необработанный рубин.
— А теперь скажи, — говорит он, — как пользуется этим талантом
твой отец?
Озадаченная, я растерянно моргаю.
— Что, действительно никак? Какой стыд. — Принц изучающе
смотрит на меня. — Скажи, Джуд Дуарте — если это твое настоящее имя,
— о чем ты мечтаешь? Чего хочешь?
Сердце колотится в груди, немного кружится голова. Так вот легко?
Нет, конечно. Чтобы принц Даин, в скором времени король всех фейри,
спрашивал, чего я хочу. Я не смею ответить, однако ж должна.
— Хочу… хочу быть вашим рыцарем, — с запинкой отвечаю я.
Принц вскидывает брови.
— Неожиданно. Приятно слышать. Что еще?
— Не понимаю. — Я сцепляю пальцы, чтобы он не видел, как дрожат
у меня руки.
— Желание — странная вещь. Удовлетворенное, оно мутирует.
Получив золотую нить, мы хотим иметь и золотую иголку. Вот почему я и
спрашиваю тебя, Джуд Дуарте, чего ты возжелаешь, если я допущу тебя в
свой ближний круг?
— Служить вам и ничего больше, — отвечаю я, все еще не понимая,
чего он хочет. — Вам и короне.
Принц машет рукой — такой ответ его не устраивает.

— Нет, скажи мне, чего ты хочешь. Попроси у меня что-то. Что-то
такое, о чем не просила никого.
«Сделай меня бессмертной», — думаю я и тут же прихожу в ужас от
собственной мысли. Я не хочу этого желать, тем более что такое желание
неисполнимо. Мне никогда не стать одной из них.
Перевожу дух. Если бы можно было попросить что угодно, какой дар я
бы выбрала? Опасность, конечно, велика. Стоит только сказать, открыть
свое заветное желание, и Даин постарается заключить сделку, а сделки с
фейри, как всем известно, редко бывают в пользу смертных. Но все же
искушение велико; возможность получения силы и власти маячит передо
мной, как морковка перед ослом.
Мысли устремляются к бусам на шее; я вспоминаю, как горела щека
под собственной ладонью; в ушах звенит смех Оука.
На память приходят слова Кардана: «Видишь, чего можно достичь
несколькими словами? И это еще не самое плохое. Мы можем сделать и
кое-что похуже. Можем околдовать тебя так, что ты станешь бегать на
четвереньках и лаять, как собачонка. Можем наложить проклятие, и ты
зачахнешь из-за того, что никогда не услышишь какую-то песню или
доброе слово от меня».
— Не поддаваться чарам — вот мое желание, — говорю я, изо всех сил
стараясь не выдать волнения, сохранить хотя бы видимость спокойствия.
Мне нужно выглядеть серьезной, как и подобает человеку, заключающему
важную сделку.
Принц Даин смотрит на меня с полнейшей невозмутимостью.
— Ребенком ты уже получила Истинное Видение. Ты понимаешь наши
обычаи. Знаешь наши традиции. Посоли пищу — и разрушишь чары.
Выверни наизнанку чулки — и никто не собьет тебя с верного пути.
Насыпь в карманы ягоды рябины — и разум твой чужому неподвластен
будет.
Последние дни, однако, показали, сколь ненадежны эти защитные
меры против настоящих угроз.
— А если они вывернут мои карманы? Порвут мои чулки? Рассеют по
земле всю мою соль?
Он снова смотрит на меня. Задумчиво.
— Подойди ближе, дитя.
Что делать? Я в сомнении, колеблюсь. В благородстве, достоинстве,
чести принцу не откажешь. По крайней мере таким он представляется мне
на основании моих собственных наблюдений. Увы, они слишком недолги.
— Давай же, смелее. Если собираешься служить мне, то и доверять

обязана. — Оставаясь в кресле, он подается вперед, и я замечаю надо лбом
небольшие рожки, разделяющие волосы посередине. Замечаю, сколь
сильны его руки и сверкающую печатку на пальце с вырезанным на ней
символом династии Зеленого вереска.
Соскользнув с подлокотника, иду к нему.
— Я вовсе не желала выказать неуважение, — выдавливаю через силу.
Он касается синяка у меня на щеке, о существовании которого я и не
догадывалась. Вздрагиваю, но не отстраняюсь.
— Кардан — испорченный ребенок. При Дворе всем хорошо известно,
что он проматывает наследство, предаваясь пьянству. Он погряз в мелких
ссорах и скандалах. Нет, не возражай.
Я и не возражаю. Только спрашиваю себя, отчего это Гнарбон,
известив, что внизу меня ожидает принц, не посчитал нужным сообщить,
который именно. Не сам ли Даин распорядился передать мне это особое
послание. «Опытный, умелый стратег ждет подходящей возможности».
— Мы хотя и братья, но очень не похожи друг на друга. Я никогда не
буду жесток с тобой лишь ради того, чтобы себя потешить. Поклянешься
служить мне — будешь вознаграждена. Но не рыцарства я для тебя хочу.
Внутри все обрывается. Ну, конечно, глупо было тешить себя
надеждой, что принц заглянул лишь только для того, чтобы исполнить все
мои тайные желания. Что ж, было приятно.
— Тогда чего вы хотите?
— Ничего такого, чего ты еще не предлагала. Ты хотела принести мне
клятву верности и положить на службу свой меч. Я принимаю. Мне нужен
кто-то, кто может лгать. Кто-то честолюбивый, с амбициями. Кто-то, кто
стал бы моим шпионом. Вступай в мой Двор теней. Я сделаю тебя
могущественной. Дам силу и власть, о которых ты и мечтать не смела.
Смертным нелегко жить здесь, с нами. Но я устрою так, что тебя это не
будет касаться.
Набравшись смелости, опускаюсь в кресло. Ощущение такое, будто ты
рассчитывала на предложение руки и сердца, а тебе навязывают роль
любовницы.
Шпионка. Соглядатай. Доносчица. Лгунья и вор. Вот кем он видит
меня. Да что там — всех смертных. Считает, что именно в этом я хороша,
что только для этого и гожусь. Для меня шпион — то сгорбленное существо
со сплющенным носом, один из тех, с кем консультируется порой Мадок,
неясная личность в сером одеянии с невыразительным, незапоминающимся
лицом. Такие информаторы есть, наверное, у каждой особы королевской
крови, но в любом случае обязательное требование к их талантам —

умение оставаться незаметными. Вот и я буду незаметной, оставаясь у всех
на виду.
— Возможно, ты мечтала о другом будущем для себя, — продолжает
Даин. — Нет, не для тебя сияющие доспехи и воинская слава. Но обещаю,
коль послужишь хорошо, взойдя на трон, я дам тебе свободу поступать как
хочешь, ведь кто посмеет противоречить слову Верховного короля? И вот
тогда я дам тебе гейэс, защитный заговор от магических чар.
Набравшись смелости, опускаюсь в кресло. Ощущение такое, будто ты
рассчитывала на предложение руки и сердца, а тебе навязывают роль
любовницы.
Шпионка. Соглядатай. Доносчица. Лгунья и вор. Вот кем он видит
меня. Да что там — всех смертных. Считает, что именно в этом я хороша,
что только для этого и гожусь. Для меня шпион — то сгорбленное существо
со сплющенным носом, один из тех, с кем консультируется порой Мадок,
неясная личность в сером одеянии с невыразительным, незапоминающимся
лицом. Такие информаторы есть, наверное, у каждой особы королевской
крови, но в любом случае обязательное требование к их талантам —
умение оставаться незаметными. Вот и я буду незаметной, оставаясь у всех
на виду.
— Возможно, ты мечтала о другом будущем для себя, — продолжает
Дайн. — Нет, не для тебя сияющие доспехи и воинская слава. Но обещаю,
коль послужишь хорошо, взойдя на трон, я дам тебе свободу поступать как
хочешь, ведь кто посмеет противоречить слову Верховного короля? И вот
тогда я дам тебе гейэс, защитный заговор от магических чар.
Я замираю. Даруемый смертным в обмен на особые услуги, гейэс
защищает от любого колдовства, кроме того, которое применяется внезапно
или в исключительных условиях. То есть ты неуязвим, кроме как для стрел,
сделанных из сердцевины боярышника, которые, так уж случилось,
предпочитает твой злейший враг. Или, например, ты побеждаешь в каждом
поединке, но не можешь отказать в приглашении на обед, так что, если кто-
то приглашает тебя за стол накануне сражения, на поле боя ты уже не
явишься. По сути, как и все, что касается фейри, у защитного заговора две
стороны. И тем не менее, похоже, что именно это мне и предлагают.
— Гейэс, — эхом отзываюсь я.
Его рот растягивается в улыбке, и уже в следующее мгновение до меня
доходит почему. Я не отказалась. А значит, собираюсь это предложение
принять.
— Но никакой гейэс не спасет тебя от действия наших фруктов и
ядов. Подумай хорошенько. Я мог бы наделить тебя даром восхищать всех,

кто только посмотрит в твою сторону. Мог бы поставить эту метку прямо
сейчас. — Принц касается моего лба. — Каждый увидевший ее будет
сражен любовью. Я мог бы дать тебе клинок, способный перерубить луч
света.
— Не хочу, чтобы меня контролировали. — Мой голос звучит чуть
громче шепота. Неужели это говорю я? Говорю вслух ему, принцу Дайну.
Даже не верится. — Я имею в виду, контролировали магически. Дайте мне
это, а с остальным я справлюсь.
Он кивает.
— Итак, ты согласна.
Мне страшно. Слишком многое зависит от этого выбора. Все мое
будущее.
Мне так нужна власть. Мне так нужна сила. И вот она, возможность
получить и то и другое. Ужасный и в то же время унизительный шанс. Но и
интригующий тоже. Получится ли из меня хороший рыцарь? Предугадать
невозможно. Может 
быть, со временем я возненавижу себя за то, что решилась на столь
опрометчивый шаг. Может быть, став рыцарем, обреку себя на унылую
работу — вечно носить доспехи и ходить в скучные походы. Может быть,
мне придется сражаться с людьми, которые мне нравятся.
Я киваю, убеждая себя, что стану хорошей шпионкой.
Принц Дайн поднимается и, протянув руку, касается моего плеча. Я
ощущаю легкий удар, как от разряда статического электричества.
— Джуд Дуарте, дочь праха, с этого дня и отныне никакая магия не
затуманит твои мысли. Никакие чары не смогут повелевать твоим телом
помимо твоей воли. За исключением воли творца этого заговора. Теперь
никто не сможет контролировать тебя, — говорит он и, выдержав паузу,
добавляет: — Кроме меня.
Уфф. Даже дух захватывает. Разумеется, как и в каждой сделке с
фейри, тут есть подвох. Я даже злиться не могу — сама должна была
догадаться. И тем не менее, разве получить такого рода защиту не
замечательно? Принц Дайн — один-единственный фейри, который увидел
во мне что-то, чего не пожелал увидеть Мадок, что-то, признания чего я так
жаждала.
Я опускаюсь на колено на старинном коврике в кабинете Мадока и
приношу клятву верности принцу Дайну.

жүктеу/скачать 1,34 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: