Имущественные  правоотношения  и  начала  гражданского  права

 
110 
владение  представителям  кочевой  знати,  ближайшим  родственникам  хана, 
которые  поддержали  в процессе  восхождения  соответствующего султана  на 
ханский  престол.  Кочевая  знать  тяготела  к  городам,  поскольку  имела 
возможность  политически  и  экономически  эксплуатировать  их.  Получая  от 
хана тарханные права на город и округу, владелец пожалования был  вправе 
собирать  в  свою  пользу  налоги  с  земледельцев,  ремесленников,  торговцев. 
Сойургал, как видим, был достаточно распространенной формой господства 
представителей  кочевой  знати  над  оседло-земледельческим  населением. 
Сойургал  был  формой  частной  собственности,  земельным  наделом.  Само 
пожалование  представляло  собой  форму  политического  и  гражданского 
правового  действия.  Но  здесь  имеет  место  условный  договор  дарения.  Обе 
стороны понимали, что данный акт имеет временный характер. Город могли 
захватить  войска  другого  государства.  К  власти  мог  прийти  другой  хан, 
Город  мог  поднять  восстание  и  прогнать  все  руководство  города  вместе  с 
владельцем пожалования сойургал. 
В  истории  Казахского  ханства  возникали  случаи,  когда  хану,  либо 
другому  из  правителей  казахов,  в  виде  сойургала  жаловали  тот  или  иной 
южный  город  правители  других,  среднеазиатских  государств  в  надежде  на 
получение  помощи  от  казахских  ханов  в  борьбе  с  их  внутренними 
претендентами на престол. В этом случае возникает вопрос: какова правовая 
природа такого сойургала? Это - детали международного договора дарения с 
теми  же  возможными  негативными  последствиями.  Если  выражаться 
современным  юридическим  языком,  то  приведенный  международный 
сойургал вполне укладывался в рамки международного частного права.  
Нормы  обычного  права,  в  том  числе  и  нормы  «Жеті  Жарғы», 
совершенствовались  в  ходе  судебной  деятельности  ханов,  особенно  биев-
судей.  Судебные  приговоры  и  решения,  вынесенные  авторитетными  и 
известными  биями,  как  говорилось  выше,  становились  обязательными  для 
решения  аналогичных  судебных  дел,  которые  в  качестве  судебного 
прецедента  включались  в  состав  действовавших  норм  казахского  обычного 
права.  Другой  формой  правотворческой  деятельности  биев-судей  было 
вынесение ереже несколькими биями, в которых закладывались положения о 
том,  какими  именно нормами обычного права они будут  руководствоваться 
при  рассмотрении  определенных  категорий  судебных  дел.  Такие  ереже 
становились  источниками  права.  Судебными  прецедентами  и  ереже 
казахские бии под влиянием мусульманского духовенства внесли в казахское 
обычное  право  некоторые  нормы  шариата,  которые  жестко  карали  за 
отступления от требований исламской религии.  
Разветвленных  институтов  гражданского  права  в  казахском  обычном 
праве не было. Тем не менее, определенные гражданско-правовые институты 
на  территории  Казахского  ханства  все  же  функционировали.  Право 
собственности,  как  институт  гражданского  права,  реально  существовало  в 
первом казахском государстве. На средства производства, в том числе на все 
виды скота и на все средства потребления в ханстве, частная собственность 

 
111 
существовала.  Нормы  частной  собственности  на  скот  существовали  с 
древних  времен  и  они  плавно  перешли  в  систему  казахского  права.  По 
законам  хана  Тауке  знаком  частной  собственности  на  скот  была  семейная 
тамга, которую хозяева клеймили на те или иные части тела животного. Что 
касается  права  частной  собственности  на  землю,  то  ее  в  юридическом 
представлении казахов вплоть до XIX века не было. Столетиями пастбища по 
обычному  праву  казахов  считались  общей  собственностью,  формально 
юридически  вся  земля  в  Казахском  ханстве  признавалась  собственностью 
хана  и  султанов.  За  пользование  ею  они  получали  ренту  в  виде  различных 
податей. Следует заметить, что зимовки уже с XVIII века начали переходить 
в  частное  владение  баев-богачей  и  родоправителей.  Кочевники-скотоводы, 
кочующие  на  больших  пространствах,  интересовались  двумя  видами 
юридического  отношения  к  земле:  правом  распоряжения  кочевьями-
пастбищами  и  правом  захвата  незанятых  кочевий-пастбищ  и  водопоев.  Эти 
два  полномочия  находились  в  руках  казахской  аристократии  «белой»  и 
«черной  кости».  Ханы,  султаны,  бии  как  родовые  старшины,  аксакалы 
родовых  отделений  и  аулов  обладали  правом  распоряжения  кочевьями  и 
пастбищами подвластного им населения рода, аула, племени.  
Право  Казахского  ханства  знало,  что  такое  обязательственное  право. 
Согласно  казахскому  обычному  праву,  многие  договорные  и  деликтные 
обязательства было соединены с обязанностями членов родовой или аульной 
общины  как  друг  перед  другом,  так  и  перед  общиной.  В  связи  с 
неграмотностью населения гражданско-правовые договоры казахи заключали 
только  устно.  К  наиболее  распространенным  видам  договоров  относились 
договоры  мены,  займа,  ссуды  скотом,  найма,  хранения  и  караванной 
перевозки.  Мена  была  тем  договором,  с  помощью  которого  казахи 
приобретали  у  среднеазиатского,  русского  населения  необходимые  товары. 
Единицей  измерения  в  рамках  этого  договора  служил  скот.  Предметом 
договора займа был опять-таки скот, который заключался на срок в пределах 
одного  года.  Спецификой  данного  договора  было  то,  что  должник  по  нему 
обязан был возвратить долг с приплодом (по меркам сегодняшнего дня это – 
банковский  процент).  В  целях  обеспечения  обязательства  кредитор  в 
процессе  заключения  договора  требовал  от  должника  представления 
поручителя  (кепілдік  беруші).  Поручителем  мог  выступать  либо 
состоятельный  скотовод,  либо  родственник  должника.  При  этом  он  обычно 
брал  на  себя  два  обязательства:  по  первому  обязательству  он  отвечал  за 
должника,  что  означало:  в  случае  его  несостоятельности  он  был  обязан 
покрыть  перед  кредитором  долг  должника;  по  второму  обязательству  он 
должен  был  представить  кредитору  должника  к  назначенному  сроку  для 
исполнения обязательства по возврату долга.  
Саун (от слова «сауын» — «доить, доение») в казахском обычном праве 
означал  договор  передачи  кредитором  (богатым  скотовладельцем)  бедняку 
одного  животного  или  нескольких  дойных  животных,  согласно  которому 
бедняк  должен  был  обеспечивать  уход  за  скотом  кредитора,  взамен  был 

 
112 
вправе пользоваться молоком и шерстью этих животных. Интересно мнение 
исследователя  А.М.  Хазанова  по  этому  поводу:  «Формы  сауна,  которые 
содержат  отдельные  элементы  эксплуатации  или  чаще  способствуют  росту 
социального  неравенства,  одновременно  преследуют  иную  цель.  Они 
препятствуют  выпадению  бедняцких  хозяйств  из  кочевого  общества  и  тем 
самым препятствуют его дезинтеграции»
36.
. 
Под  понятием  «аманат-мал»  понималось  оказание  богатым 
скотовладельцем  помощи  скотом  обедневшему  сородичу,  преимущественно 
молодняком.  Должник  должен  был  возвратить  своему  кредитору  за  взятого 
годовалого  барана  или  быка  через  1  год  двухгодовалого,  через  3  — 
трехгодовалого  животного.  Здесь  есть  элементы  эксплуатации  крестьянина 
(шаруа),  не  имевшего  скота,  в  виде  выращивания  скота  в  пользу  своего 
богатого родича.  
Обычай  жылу  означал,  что  члены  родовой  и  аульной  общины 
оказывали  помощь  своему  родичу  скотом  в  случае  джута  (зимней 
бескормицы)  или  какого-либо  иного  стихийного  бедствия,  в  результате 
которого  он  потерял  свой  скот.  Говоря  иными  словами,  жылу  представлял 
собой  обязательство  по  восстановлению  пострадавшему  от  стихийных 
бедствий  одноаульцу  стада.  Родич,  который  отказывался  оказать  такую 
помощь, терял право на получение такой помощи в будущем сам. 
По  обычаю  жұртшылық  кровные  родственники  несостоятельного 
должника оказывали ему помощь в уплате долга путем раскладки его между 
собой. Этот обычай называли еще ағайыншылық, который с правовой точки 
зрения означал обязательство по оказанию помощи члену своей общины по 
уплате  им  долга,  штрафов,  куна,  калыма  или  приданого.  Нужную  сумму 
распределяли  между  членами  общины,  и  каждый  вносил  свою  долю  в 
зависимости от своей состоятельности.  Если кто-то из родичей отказывался 
помочь, то он сам терял такое право в случае необходимости.  
Обычаями  жылу,  журтшылык  могли  пользоваться  и  богатые 
скотовладельцы.  Они  оказывали  помощь  скотом  обедневшим  отдельным 
шаруа, а также целым аулам, за что они привлекались к бесплатному труду в 
их  большом  хозяйстве.  Кое-кто  из  исследователей  в  этом  видит  форму 
эксплуатации  бедных  шаруа.  Мы  считаем,  что  помощь,  оказываемая  целым 
аулам  со  стороны  богатого  скотовладельца,  является  благородным  делом.             
В  том,  что  родичи  оказывают  помощь  своему  богатому  родичу  из  чувства 
благодарности, мы не видим ни грана эксплуатации. Бии, аксакалы, султаны 
в  случае  стихийных  бедствий,  падежа  скота  могли  широко  использовать 
обычаи  родовой  помощи,  стремясь  восстановить  свое  хозяйство  за  счет 
родичей  подвластных  им  общин.  Но  они  в  свою  очередь  делились  своим 
скотом  с  этими  родичами,  которые  также  пострадали  от  джута.  Это  была 
взаимная  помощь.  Вместе  с  тем,  как  свободный  общинник,  казах  мог  не 
работать на бия или султана, имея собственную гордость, обрекая тем самым 
 
36 
Хазанов А.М. Кочевники и внешний мир. – Алматы: Дайк-Пресс, 2002. – С. 4-6. 

 
113 
себя и свою семью на элементарный голод в настоящем и будущем. Между 
тем  другие  свободные  общинники-соседи  обзавелись  с  помощью  биев  и 
аксакалов скотом и далее намерены работать на свое хозяйство.  
Договоры  в  казахском  обычном  праве  заключались  только  устно, 
основным  объектом  его  договорных  правоотношений  был  скот.  Наиболее 
распространенными  были  договор  мены,  договор  займа,  договор  ссуды.           
В  науке  истории  казахского  права  мы  привыкли  говорить  и  оперировать 
термином «казахское обычное уголовное право», но почему-то рядом с ним 
нет  термина  «казахское  обычное  гражданское  право».  Думается,  пора 
вводить  в  научный  оборот  этот  последний  термин.  Тем  более,  гражданско-
правовых  институтов  в  правоотношениях  кочевников  Казахского  ханства 
было  более  чем  достаточно.  Причем  эти  институты  где-то  похожи  на 
универсальные  гражданско-правовые  институты,  а  где-то  они  несут  в  себе 
некоторые этнические особенности. 
Поскольку  денежная  система  в  кочевом  обществе  была  недостаточно 
развита,  договор  мены  становился  одним  из  главных  средств  приобретения 
продукции  ремесленного  производства,  пищевой  продукции,  оружия  и 
боеприпасов  к  нему,  необходимых  орудий  труда:  топоры,  ножи,  оружие  и 
предметы  потребления.  Мена  производилась  непосредственно  на  меновых 
базарах и дворах. Скот был основной единицей при осуществлении операций 
мены.  
Объектом договора займа было предоставление кредитором заемщику 
определенный  суммы  денег  сроком  до  одного  года.  При  этом  чтобы  быть 
уверенным в возврате денег кредитор считал необходимым требовать, чтобы 
заемщика представил поручителя за него – кепiлдік беруші.  
Договор ссуды скотом в Казахском ханстве обычно заключали в форме 
сауын, что означало передачу кредитором своего дойного скота во временное 
пользование  своему  контрагенту  по  договору.  По  договору  должнику 
предоставлялось  право  пользования  молоком  от  переданного  скота,  взамен 
он брал на себя обязательство ухаживать за ссуженным скотом и возвратить 
его кредитору с приплодом. 
Аманат-мал  –  это  скот-молодняк,  который  передавался  богатым 
скотовладельцем  обедневшему  члену  общины.  В  обмен  на  это  этот  член 
общины  брал  на  себя  обязательство  обеспечить  надлежащий  уход  за  всеми 
стадами  скотовладельца.  В  этих  условиях  это  было  разумным  способом 
перераспределять  богатство,  сохраняя  от  разорения  одноаульцев,  с  одной 
стороны, и обеспечивать свои стада рабочей силой в обмен на аманат-мал, с 
другой. 
Асар  -  обязательство,  которое  брала  на  себя  община,  по  оказанию 
помощи  члену  общины  в  строительстве  зимовок,  сенокошении,  рытье 
колодца, стрижке овец и производстве других неотложных видов работ. Тот, 
кому такая помощь оказывалась, должен был накормить всех тех, кто оказал 
содействие ему. 

 
114 
Қонағасы  –  это  обязательство,  которое  распространялось  на  всех 
казахов  в  отношении  любого  путника,  попавшего  в  казахский  аул.  В  этом 
случае любой член общины был обязан предоставить бесплатное угощение и 
ночлег. Путника считали құдайы қонақ (гостем от бога), который был вправе 
в  случае  оказания  ему  негостеприимной  встречи  обратиться  в  суд  и 
потребовать  компенсацию  в  виде  коня  и  шубы.  От  қонағасы  обычно 
освобождались только те хозяйства, которые жили на караванных дорогах. 
Обычай родовой взаимопомощи действительно носил демократический 
характер  подлинной  поддержки  и  выручки  друг  друга  членами  родовой 
общины.  Весь  рассмотренный  выше  комплекс  обязательств  казахского 
обычного  права  был  направлен  на  обеспечение  надлежащих  социальных 
отношений в среде казахского общества. Как видим, обычное право казахов 
было ориентировано на обеспечение социального благополучия и успешного 
функционирования  хозяйства  кочевников.  При  этом  оно  выражало  волю  и 
интересы  не  только  привилегированных  сословий,  но  и  практически  всех 
рядовых членов казахского общества. Этим можно объяснить многовековую 
устойчивость норм казахского обычного права. 
Немало  норм  обычного  права  и  морали  времен  Казахского  ханства  в 
том  или  ином  виде  и  объеме  дошли  до  наших  дней,  вошли  в  состав 
современного  менталитета  казахского  народа,  что  позволяет  нам  ощущать 
нашу этническую общность, национальное единство. 
Казахское  обычное право  в ханстве не распространяло  права  частной 
собственности  на  пастбища.  Земля  находилась  в  собственности  кочевых 
коллективов  (общин),  причем  наиболее  строго  это  относилось  к  зимним 
пастбищам. В собственности расширенных общин могли находиться водные 
источники.  Земли,  не  используемые  в  хозяйственной  деятельности,  обычно 
принадлежали  на  правах  собственности  нескольким  общинам,  ассоциациям 
общин. 
В  отношении  естественных  водопоев  казахское  обычное  право  могло 
предоставлять право первозахвата. Смысл этого права заключался в том, что 
право  пользования  естественным  водопоем  и  прилегавшими  к  нему 
пастбищами предоставлялось той общине, которая сумела первой занять его 
по возвращении с зимней стоянки. Но право первозахвата ни в коем случае 
не  могло  распространяться  на  искусственные  источники  водоснабжения  - 
колодцы.  Право  распоряжения  пастбищами  находилось  в  руках  правителей 
общин  (старшин,  биев  и  батыров).  При  этом  они  были  не  вправе 
распоряжаться  собственностью  общины  в  ущерб  интересам  членов  этой 
общины. 
Все земельные споры решались судом биев, причем при равных правах 
преимущество отдавалось стороне, представляющей группу с более высоким 
социальным  статусом  -  султанам,  кожа,  биям,  батырам,  патронимическим 
коллективам, стоящим в генеалогической иерархии на более высоком месте. 
Практически весь скот (мал), имущество (мүлiк) находились в частной 
собственности  соответствующих  членов  кочевого  общества.  Отличие 

 
115 
объектов  частной  собственности  друг  от  друга  достигалось  за  счет 
маркировки  скота,  на  ушах  которых  делали  специальные  надрезы,  которые 
назывались eн. 
Во  всех  регионах  южного  Казахстана  существовала  система 
землепользования,  аналогичная  земледельческим  системам  среднеазиатских 
государств.  Здесь  можно  выделить  собственность  духовных  учреждений 
(вакуф) и частные пахотные  земли.  Имели  место  также  икта и издольщина, 
как дополнительные проявления права пользования земельными владениями, 
но именно эти формы широкого распространения не получили. 
В  структуре  казахского  обычного  права  особое  положение  занимали 
вопросы  имущественной  ответственности.  Любая  форма  отклонения 
поведения  лица  от  установленных  общественных  норм,  включая 
нравственные,  была  связана  с  привлечением  к  имущественной 
ответственности.  Этот  вид  ответственности  имел  ряд  вариантов  и  форм: 
айып,  тоғыз,  құн,  которые  представляли  собой  отдельные  институты 
ответственности. 
В  обычном  праве  действовал  древний  институт  тамырства,  который 
перешел в право Казахского ханства. «Тамыр» в переводе с казахского языка 
означает  буквально  «корень».  Смысл  этого  обычно-правового  института 
заключался  в  том,  что  люди,  принадлежавшие  к  разным  родам,  заключали 
договор  тамырства,  согласно  которому  они  становились  друзьями-
братьями,  брали  на  себя  обязательство  оказывать  друг  другу  взаимную 
помощь,  могли  считать  себя  как  бы  членами  семейства.  Сегодня  заключать 
гражданско-правовой  договор  между  друзьями  не  принято,  поскольку 
понятие «дружба» находится не в сфере права, а в сфере этики, морали. А в 
средние  века  было  несколько  иначе.  Если  нарушались  условия  договора 
тамырства, то дело могли разбирать в суде биев, который мог вынести те или 
иные имущественные санкции.  
Наследственное  право  в  Казахском  ханстве  имело  свои  особенности. 
Так,  не  было  наследования  по  завещанию  и  усмотрению  наследодателя. 
Право наследования реализовывалось естественным для того времени путем: 
очередность  устанавливалась  по  степени  близости  родства  к  покойному. 
Поэтому  скот  и  имущество  наследовали  вначале  дети,  затем  братья, 
родители,  ближайшие  родственники,  а  также  жены.  Вдова  была  вправе 
получить в наследство одну восьмую  часть скота и имущества, незамужние 
дочери  получали  половину  от  доли  сыновей.  Обычаи  регламентировали 
наследование  дочерьми  всего  имущества  и  скота,  если  не  было  сыновей. 
Разным  было  наследование  имущества,  скота  сыновьями,  которым  отец  в 
свое  время  выделил  часть  своего  имущества  для  ведения  ими 
самостоятельного  хозяйства,  и  невыделенными  сыновьями.  Если  умирала 
бездетная  жена,  часть  ее  приданого  возвращали  ее  родителям.  Ата-мұра  - 
имущество,  полученное  по  наследству,  казахи  считали  наиболее  важной  и 
надежной формой собственности  в отличие от собственности,  которая была 
нажита посредством калыма, барымты.  

 
116 
Основным  (коренным)  наследником  являлся  младший  сын  семьи 
(кенже): он получал все оставшееся имущество отца после выделения долей 
имущества  для  старших  сыновей.  Усыновленных  детей  обычное  право 
приравнивало к родным детям усыновителя. Дети невест, рабынь, наложниц, 
вдов  и  замужних  женщин,  родивших  вне  брака  в  результате  связи  с 
посторонними  мужчинами,  обычным  правом  считались  незаконно-
рожденными.  Такие  дети  были  бесправными.  Детей,  родившихся  от  раба  и 
свободной женщины, обычное право считало свободными, но существовало 
условие о том, что они должны были оставаться в услужении у той семьи, к 
которому  принадлежал  их  отец.  Говоря  другими  словами,  они  были 
полусвободными людьми.  
Обычное  право  регулировало  право  внуков  (немере),  правнуков 
(шөбере). Внуки и правнуки от сыновей обладали правом членов отцовского 
рода,  внуки  от  дочерей  (жиен),  будучи  членами  другого  рода  или  семьи, 
были не вправе претендовать на имущество отца или братьев матери. Жиены 
не несли обязанностей по отношению к родственникам матери. Современное 
семейное  право  практически  вскользь  регулирует  права  и  обязанности 
внуков.  В  этой  связи  представляется  интересным,  как  обычное  казахское 
право регламентировало правовой статус внуков и правнуков. 
Незамужние дочери могли претендовать на половину надела сыновей. 
Эта обычная норма находилась в соответствии с нормой Корана, в частности, 
с  положением  аята  11  суры  «Ан-Ниса»,  в  котором  сказано:  «Аллах 
заповедует  вам  относительно  ваших  детей:  мужчине достается  доля,  равная 
доле двух женщин»
37
.  
 
 
4.  Функционирование  семейно-брачного  права  на  территории 
ханства 
 
Семья  была  ячейкой  аула,  который  обычно  состоял  из  нескольких 
родственных  семей,  обедневших  сородичей,  а  также  зависимых  пастухов.           
В  том  или  ином  ауле  могли  быть  и  семьи  рабов.  Богатые  владельцы  скота 
могли  себе  позволить  образовывать  несколько  аулов:  это  могли  быть  аулы 
старшей  жены,  а  также  выделенных  взрослых  детей.  Эти  несколько  аулов 
могли объединиться и составить семейно-аульную общину. Казахская семья 
редко  становилась  хозяйственно-обособленной  единицей,  чаще  всего  она 
была  связана  с  семьями  родственников.  Интересно  отметить,  что 
имущественные  и  иные  споры  внутри  такой  семьи  не  были  подсудны 
бийскому  суду.  Это  не  означает,  что  такое  судебное  разбирательство  было 
невозможно  в  принципе.  При  наличии  острой  необходимости  бийский  суд 
мог рассмотреть и такие споры.  
 
37
Толкование  Священного  Корана.  Смысловой  перевод  Корана  на  русский  язык                       
с комментариями Абд ар-Рахмана ас-Саади. Том I. – Москва: Умма, 2008. – С. 460-461.
 
 

 
117 
Экзогамия  —  это  комплекс  обычаев,  запрещавший  браки  между 
мужчинами и женщинами одной и той же общественной группы, рода внутри 
круга родственников до седьмого колена родства. Глава семьи не имел права 
завещать имущество членам другого рода.  
В  XV-XVIII  веках  в  Казахском  ханстве  обычная  семья  казахов 
представляла  собой  малую  индивидуальную  семью,  которая  состояла  из 
супругов,  престарелых  родителей  и  несовершеннолетних  детей.  Муж  был 
главой семьи, в силу этого имел право распоряжаться всей собственностью. 
Жена могла распоряжаться собственностью наряду со своим мужем. У вдовы 
были права главы семьи до достижения сыновьями своего совершеннолетия 
при условии, если она проживала среди родственников мужа. 
Обычное право достаточно детально регулировало правовое положение 
детей.  По  достижении  совершеннолетия  сыновья  женились.  Каждый 
взрослый  сын  имел  право  на  часть  имущества  отца
38
.  В  этой  связи  они 
получали  право  выделиться  и  создать  новую  семью,  под  которую  отец 
выделял часть имущества и скота. Это называлось eншi. Поскольку младший 
сын  -  кенже  -  являлся  основным  наследником,  его  от  семьи  не  отделяли  и 
соответственно  eншi  не  выделяли.  Лишить  права  енши  отец  был  не  вправе. 
Сыновья, которые имели право на eншi, но не получили его, имели право на 
его выделение. Если они не могли договориться, то сын мог обратиться в суд 
с  требованием  выделения  eншi.  После  смерти  отца  сыновья,  получившие 
eншi, не могли претендовать на часть наследства.  
Объем  прав  дочерей  был  поменьше.  В  обязанности  отца  входило 
выдать замуж своих дочерей, обеспечить их приданым, после чего дочери не 
могли  претендовать  на  наследство.  Незамужним  дочерям  предоставлялось 
право на половину надела сыновей. Наследования по завещанию у казахов в 
анализируемый период не было. К первоочередным наследникам относились 
сыновья, жены, братья и близкие родственники по линии отца.  
Благодаря кочевому образу жизни, казашки имели большую свободу в 
семье  и  общественной  жизни.  Интересным  представляется  в  этой  связи 
наблюдение арабского путешественника Ибн-Батута: «Одно из удивительных 
явлений,  которое  я  видел  в  этих  странах,  то,  что  жители  очень  уважают 
женщин. Тюркские женщины не закрываются». Вместе с тем удивительно то, 
что казахское обычное право предусматривало полигамию (многоженство). 
Хотя  адат  не  ограничивал,  подобно  шариату,  количество  жен, 
приходящееся  на  одного  мужчину,  многие  семьи  были  парными,  и  только 
состоятельный  казах  мог  себе  позволить  две-три  жены.  Могло  быть  и 
большее количество жен: это могли себе позволить состоятельные мужчины. 
Именно  на  это  указывает  немецкий  исследователь  Ф.-А.  фон  Хелльвельд: 
 
38 
Джампеисова Ж.М. Отражение семейных отношений в судебных присягах казахов 
первой половины ХIХ века (на материалах Оренбургского и Сибирского ведомств) . –                
В журнале: Вестник Евразийского гуманитарного института. – Астана. - № 1. – 2003. -                      
С. 4-12. 
 

 
118 
«Киргиз-кайсаки  редко  имеют  больше  двух  жен,  хотя  закон  им  разрешает 
полигамию, но лишь богатые могут иметь шесть-семь жен»
39
.

жүктеу/скачать 1,59 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: