Казахстана

26
4. Малкина Е.А. Национальный мир как художественная модель в 
литературах 
народов России: автореферат на соискание… канд. филол. 
наук. 
– 
М., 2008. – 194 с.
5. Eсаулов И.Е. Национальное самосознание в русской классиче-
ской литературе и его трансформации в отечественном литературове-
дении. [Электронный ресурс]: http://transformations.russian-literature.
com/nacionalnoe-samosoznanie-v-russkoj-klassicheskoj-literature-i-ego-
transformacii-v-iteraturovedenii
6. Колесов В.В. Язык и ментальность. – СПб
.: Петербургское Востоко-
ведение, 
2004
. – 240 c
.
7. Овчаренко А.И. Современный белорусский роман. – М.
: Высшая 
школа, 1978. – 146 c.
8. Национальная специфика литературы
– 
анахронизм
или 
неотъем-
лемое качество
? // Знамя. 
– 
2000. 
– 
№ 9. 
–
С. 202-213.
9. Достоевский Ф.М. Об искусстве. – М.
: Искусство. – 1973. – 632 c.
У.К. Абишева 
НАЦИОНАЛЬНАЯ КАРТИНА МИРА В СОВРЕМЕННОЙ 
ПОЭЗИИ КАЗАХСТАНА
Определение «картина мира» (world-view) было сформу-
лировано американским исследователем Робертом Редфиль-
дом. Согласно Редфильду, «картина мира» – это видение ми-
роздание, характерное для того или иного народа, это пред-
ставления членов общества о самих себе и о своих действиях, 
своей активности в мире. «Картина мира» отличается от таких 
категорий как «этнос культуры», «способ мышления», «наци-
ональный характер» [1, 60]. Она представляет собой централь-
ное понятие концепции человека, выражающее специфику 
его бытия. Человек для своего ориентирования в мире нуж-
дается в особых символических опосредующих структурах – 

27
языке, мифологии, религии, искусстве, науки, выступающих в 
роли регуляторов его жизнедеятельности.
Картина мира в художественном произведении есть це-
лостный глобальный образ мира, который является резуль-
татом всей духовной деятельности поэта, а не какой-либо ее 
одной стороны, возникает у него в ходе его контактов с миром. 
Исследователи, описывающие образы мира, присущие тем 
или иным народам, изучают в большей мере не то, как наро-
ды познают мир, а результаты этого познания: космологиче-
ские, онтологические, эсхатологические системы. Литература 
в этом ряду имеет другой статус. Литературный текст есть ху-
дожественный мир, т.е. своеобразная модель возможного и/
или невозможного мира, представленного определенным на-
бором знаков или символов.
Немецкий исследователь Рут Бенедикт, исследуя понятия 
«картина мира», «национальный характер», отмечает их не-
разрывную слитость. При этом исследовательница считает, 
что картина мира изучает взгляд члена культуры на внешний 
мир. Это комплекс ответов, которые дает та или иная культура 
на извечные вопросы бытия. Если в случае ценностного подхо-
да на все эти вопросы ответы даются на универсальном языке,
то концепция «картины мира» подразумевает интерпретацию 
национальнoй культуры, выявление оттенков, характерных 
только для нее, применение к исследованиям культуры метода 
сопереживания [1, 60]. Отсюда у исследователей, изучающих 
картину мира, – повышенное внимание к национальной иден-
тичности, к факторам этнической общности, к национальному 
идеалу, национальной мифологии, культуре и истории.
Согласно исследованиям психологов, в формировании 
картины мира принимают участие все стороны психической 
деятельности человека, начиная с ощущений, восприятий, 
представлений и кончая мышлением и самосознанием чело-
века. Человек ощущает мир, соцерзает его, постигает, познает, 

28
отражает и отображает, пребывает в нем, представляет себе 
«возможные миры». 
Образ мира отражает мировидение и миропонимание че-
ловека. Сознание человека, формирующее идеальный образ 
внешнего мира, есть не только знание об объекте познания, 
но также есть некое «переживание», оно эмоционально окра-
шено.
Исследование понятия «национальная картина мира» в 
настоящей статье проведено на основе анализа современной 
поэзии Казахстана, представленной именами Б. Канапьянова, 
А. Кодара и Б. Каирбекова. Это поэты, пищущие на русском 
языке, они много переводят с казахского на русский язык. Ли-
тераторы относятся к поколению, которое сформировалось 
и выросло в советское время, начало их творчества пришлось 
на 1970-e – первую половину 1980-х годов. Это не просто ло-
кальная русская поэзия. Художники, используя русский язык 
как мировой, ищут свои поэтические корни в русской и миро-
вой поэзии. Но в то же время их творчество проникнуто духом 
своего народа. В их стихах чувствуется сопричастность к наци-
ональной жизни своего народа и его судьбе. Авторы исследу-
ют социальные, нравственно-философские, метафизические 
аспекты национальной жизни, стремятся понять и объяснить 
национальный космос и образ мира в Слове художника. Твор-
чество художников отражает определенные ценности и тради-
ции национальной жизни. Стержневыми, направляющими в 
их поэзии выступают проблемы национального миропони-
мания, диалектики духовности / бездуховности в современной 
жизни. 
Среди концептов, образующих картину мира, в лирике 
названных художников важны концепты, которые отража-
ют национальное своеобразие, духовность. Как отмечает ис-
следователь, «концепт как ментальное образование, как обоб-
щенно-целостная мыслительная единица кодирует в самых 
разных конфигурациях культурно значимые смыслы [2, 62]. В 

29
нем отражена связь между объективными условиями жизни 
и конкретными материальными, социальными и моральны-
ми сторонами этой жизни. В поэзии названных художников 
значимы концепты как материального плана – «юрта», «аул», 
«шанрак», «кюй», «домра», «елик», «аргамак», «кочевник», 
«степь», так и духовно-знакового плана – «Коркут», «Чингиз-
хан», «аль-Фараби», «Абай», «Чокан». У названных концептов 
нет односложного обозначения, они представляют собой сво-
еобразные коды – ключи к пониманию ценностей националь-
ной культуры, условий жизни народа, особенности его мен-
тальности, мировоззрениия.
Поэзия А. Кодара [3] во всей полноте и сложном взаимо-
действии разных его творческих ипостасей, всей полноты 
мировоззренческих особенностей, идейно-эстетической и об-
щественно-культурной проблематики свидетельствует о глу-
боком своеобразии эстетических исканий поэта. Решающее 
влияние на становление поэтического стиля художника ока-
зывает, с одной стороны, его укорененность в духовном про-
странстве казахской истории и культуры, а, с другой, – разви-
тие европейской и русской литературных традиций.
Так, цикл Кодара «Дорога к степному знанию» – замет-
ный и важный в книге «Зов бытия», передающей пульсацию 
исторического времени и его ритмы. Автора в нем отличает 
влюбленность в поэзию мысли, в философскую уединенность 
и художественная раскованность. Это цикл, навеянный степ-
ными ветрами и ковыльными травами, отдающий полынным 
привкусом во рту. В нем видишь безграничность степи, ширь 
ее просторов, высоту ее неба, слышишь шум ветра, ржание ко-
ней, топот копыт и дождь стрел. 
Уникальность его в том, что окунаешься в безбрежный и за-
хватывающий мир мифологических персонажей и мифов от 
Древнего Египта до шаманского Востока, когда еще не состоя-
лось формирование и становление кочевых племен в единый 
народ. Это стихи о времени, когда составной частью древней 

30
религии Степи были попеременно митраизм, зороастризм, 
шаманство, а ее народ поклонялся тотемным божествам, ду-
хам Земли, Воды, Неба.
Это глубоко интеллектуальные вещи. В них – философское 
осмысление истории Степи, судеб ее народа. Лирическими 
сюжетами цикла становятся взволнованный монолог древнего 
тюрка, дума о Чингисхане, задушевная беседа с поэтом Восто-
ка, полное горечи размышление великого мудреца из Семея.
В лирике А. Кодара прослеживается многообразие тем: 
медитативная, философская, любовная. Образность стихов 
Кодара берет истоки из национального бытия, из культурной 
самобытности народа. Об этом свидетельствует густая плот-
ность и знаковая образность его художественных образов, 
улавливающих корень первосмыслов и первооснов бытия ка-
захского народа. 
В лирике Б. Канапьянова [4] обращает внимание стремле-
ние поэта постичь национальную жизнь в ее включенности в 
более общие закономерности. Основную часть лирики худож-
ника можно рассматривать как «народную идиллию», поэти-
зирующую свойства национального характера – эмоциональ-
ность, доброту, склонность к метафизике духа, осредоточен-
ность («Старый дом», «Нить памяти», «Зов», «Елик», «Кони»,
«Панфиловец», «Документальный экран», «Цок-цок. Пере-
лесок за аулом», «Кюй», «Домбра», «Я у русла стою будущей 
долгой реки», «Родной очаг», «В поезде, на верхней полке»,
«Кюйши», «Земная баллада о космосе», «Подарок чабана»). 
Войдя в русскую литературу, Б. Канапьянов остается в ней пре-
жде всего национальным писателем. Его корни прежде всего 
в родной тюркской культуре. Национальная картина мира 
в творчестве поэта представлена образами степи, кочевника, 
кюйя, кюйши, домбры, елика, фольклорными и эпическими 
образами. Художник исходит из своей национальной данно-
сти, национальное мировосприятие неотлучно присутствуют 
в его поэтическом самовыражении. Повторяемые от произ-

31
ведения к произведению концепты олицетворяют историю, 
традиции казахского народа, его ментальность и быт.
Иногда в своих стихах художник использует сюжетные 
новеллы. В «жизненном материале» автор как бы останав-
ливает нечто уходящее, наблюдает последний виток завер-
шающегося типа цивилизации. В целом это медитативная 
лирика, где замкнутость ситуации сочетается с особенным 
широким пространством осмысления, где элегическая меди-
тация соседствует со стремлением углубиться в сокровенную
сущность вещей
Казахская модель мира строится с ориентацией на степь. 
По степени употребительности концепт «степь» – один из зна-
чимых в лирике казахстанских поэтов. Используя фольклор-
ные традиции, опыт мировой литературы, художники значи-
тельно расширяют семантическое поле этого слова.
Так, «степь» является центральным концептом философ-
ской системы цикла «Родные травы» Б. Каирбекова [5]. Автор 
использует концепт во всех его лексических значениях в раз-
личных ситуациях: когда говорит о доме, о родине, о мирозда-
нии (стихотворения «Не успел я на степь наглядеться». «Степь, 
цикады. За речкою юрта», «Степь. Мне вольность гордая твоя,
«А здесь не надо мчаться вскачь кругами», «Расколет жизнь 
мою далекий перезвон», «Странно слышать», – и все же мой 
друг» и др. ). Анализ поэтических произведений Б. Каирбекова 
показывает, что концепт «степь» раскрывается через следую-
щие компоненты: жеребенок, аргамак, цикады, юрта, коче-
вье, вольность, аул, кобылица, полынный ветер, кочевник, 
простор, кузнечики, дюны. Образный ряд его поэзии усили-
вает восприятие природы: «жгучих трав родная горечь», «по-
лынный ветер», «мир кочевья – родного уюта», «колыбельный 
звон», «кузнечиков тревожный перезвон», «обожженный бес-
страстный простор», «высота степного неба».
Б. Каирбеков создал в своих произведениях образ степи, 
узнаваемый, достоверный. Вместе с тем справедливо будет 

32
сказать, что это не фотографический отпечаток того, что мы 
наблюдаем в реальности, а одухотворенный образ. В произве-
дениях художника «степь врывается в душу». Степь является в 
большей степени ментальным локусом, раскрывающим взаи-
мосвязь реального и творческого бытия художника; это отчий 
дом, имеющий антиномичный характер: с одной стороны, ак-
кумулирующий ценностные моменты и реалии прошлого ли-
рического героя, с другой, – получающий статус мира, переда-
ющий восприятие всего окружающего мира как собственного 
дома. Концепт «степь» в значении «мой дом», используется, 
например, в стихотворении «Я знаю: солнце в небе голубом»:
Я знаю: солнце в небе голубом
И эта даль бескрайняя в степях,
Вся эта ширь и высь – и есть мой дом,
……………………………………………
Храня в себе степенность, стать свою,
Степного края неба помня высоту,
Чтоб в доме этом петь, как здесь поют
Караторгаи, славя чистоту
Воздушных струй и даль степных дорог, 
Добры сказанья, пену кумыса…
Все это мне дарованное в прок

жүктеу/скачать 1,24 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: