III съезд учителей глухонемых в Москве

говорилось о плачевном материальном положении училищ, что самым
отрицательным образом сказывалось на всей их деятельности.
Организатор и заведующий небольшим Уфимским училищем для глухих
Н. А. Котельников заявил: «Дольше жить так, как живут наши
провинциальные училища, невозможно. Почти все они существуют
исключительно на благотворительные средства, все построены на песке...
Дунет ветер — и не будет ничего!».
Бывший директор Варшавского училища С. Г. Яковенко представил
съезду план сети школ для глухих с расчетом их стоимости. Он доказывал
экономические выгоды организации небольших школ на периферии при
осуществлении всеобщего обучения глухих и протестовал против
совместного обучения слепых и глухих, что имело место в Варшавском
училище.
Преследуя цели более широкого охвата глухих обучением, директор
Петербургского училища П. Д. Енько выступил с предложением обучать
глухих детей в народных школах, но «непременно поодиночке». В связи с
этим он предлагал обучать учителей народных начальных школ методам
обучения глухих. Однако эти предложения вызвали общее несогласие со
стороны делегатов съезда. Они требовали организации специальных училищ
для глухих. Такая позиция съезда объяснялась тем, что в дореволюционной
России школ для начального обучения было крайне недостаточно, не было и
нужного количества учителей. Нередки были случаи, когда на одного
учителя приходилось от 60 до 70 учащихся.
Учитель Александровского училища-хутора П. А. Гладуш в своем
докладе предлагал организовать при народных школах специальные классы
не более чем на 10 человек с особым учителем. Он считал, что учащиеся
должны учиться в этих классах шесть лет. Задачу этих классов он видел в
том, чтобы научить глухих детей грамоте, счету, письму, умению говорить и
физическому труду. Ничего другого, по его мнению, глухому и не нужно.
В организационно-педагогическом плане на Московском съезде
обсуждался и вопрос о выделении особых классов для малоспособных и
отсталых глухих. Существовавшая к тому времени система начального
обучения требовала от детей усвоения устной речи (в плане овладения
произношением и чтением с губ) в более быстром темпе. Как показала в
своем докладе Е. Г. Ласточкина, около 40 процентов обучающихся в Казан-
ском училище глухих с трудом овладевали устной речью, письмом и
особенно умением соотносить произносимые слова с предметами. Но если
мысль докладчика о необходимости особого подхода к плохо овладевающим
речью (устной и письменной) учащимся была правильной, то
предлагавшийся ею путь к разрешению этой проблемы был явно
прагматическим. Она предлагала сократить общеобразовательные
программы до минимума и ввести возможно больше ремесленной
подготовки.
На Московском съезде учителей глухих вновь был поднят вопрос об
организации «Практической сельскохозяйственной школы для глухонемых»
167

с ремесленными классами при ней и об обучении глухих земледелию.
Контингенты сельскохозяйственных школ как филиалов городских училищ
для глухих предполагалось создавать из окончивших училище молодых
людей не моложе 18 лет с таким условием, чтобы сохранить с ними связь и
после окончания училища. Но эти предложения не имели под собой
социально-экономической базы. Надежды на то, что учащиеся отработают
затраченные на их обучение средства, были нереальны.
Сделанные на съезде доклады были разнообразны по содержанию и
проблематике. При обсуждении теоретических и методических вопросов на
съезде все внимание обращалось на то, чтобы изыскать методы и приемы
обучения, применение которых развивало бы устную речь глухого до
наибольшей фонетической внятности так, чтобы она могла быть реализована
в общении с окружающими. Одновременно в ходе съезда выявилась новая
тенденция — стремление к установлению общих принципов специальной
педагогики, касающихся обучения и воспитания глухих детей.
Предложенные съезду педагогические и методические доклады
группировались по трем основным проблемам: 1. Общие вопросы лечебной
педагогики дефективного ребенка. 2. Специфические вопросы обучения
словесной речи глухих детей в первоначальный период обучения. 3.
Педагогические и методические вопросы обучения ручному и
профессиональному труду. Названные доклады продолжали развивать
высказанные на II съезде учителей глухих идеи. Однако некоторые из них
содержали сведения о новых приемах обучения глухих произношению, в
частности о приеме обучения глухих орфоэпическим правилам русского
языка.
Кроме этих вопросов, на съезде обсуждалось сообщение доктора М. В.
Богданова-Березовского «Об обучении и воспитании слепоглухонемых
детей». Важным по содержанию и социальной значимости был доклад (не
прочитанный, а лишь напечатанный в материалах съезда) И. А. Соколянского
(учителя школы-санатория в Евпатории) «Об обучении украинских
глухонемых детей родному языку».
Наряду с сурдопедагогическими и методическими вопросами на съезде
были представлены доклады и об экспериментальной научной работе,
проводившейся в крупных училищах для глухих, в частности Петербургском,
Московском и Киевском. Всеобщий интерес вызвал доклад Н. К. Паткановой
о физиологии развития и утомляемости слуха у глухих. Н. К. Патканова ука-
зала на положительное влияние регулярных специальных занятий по
развитию слуха глухих с применением электрической аппаратуры. Ее
сообщение было важным с точки зрения проблем изучения физиологии
остаточного слуха у глухого.
Дискуссионному вопросу об особенностях зрения глухих учащихся был
посвящен доклад А. Г. Ченцова «Зрение учащихся Арнольдо-Третьяковского
училища». Доклад был основан на эмпирических наблюдениях при
обследовании и лечении детей. 
Работая на протяжении многих лет с глухими учениками, учителя
168

приходили к выводу, что их зрительные восприятия и зрительная память
лучше, чем у их слышащих сверстников. Объяснение этого явления
сводилось к указанию на возможность замещения одного органа другим —
потеря слуха вела к обострению зрения. Против такого умозрительного
объяснения выступили наиболее квалифицированные врачи и сурдопедагоги,
в том числе и сам докладчик. Доктор А. Г. Ченцов доказывал, что зрение
у глухих вовсе не является особенно хорошим. В связи с этим он призывал
учителей более бережно относиться к глазам глухих, опасаться
переутомления зрения вследствие продолжительной напряженной работы
глаз. Рассматривая деятельность зрительного анализатора как опреде-
ленную совокупность и систему динамических стереотипов, вы-
рабатывающихся в процессе онтогенеза, можно констатировать, что эта
деятельность развивается у глухих детей раньше, чем у нормально
слышащих. Однако это явление имеет и отрицательные стороны,
например недостаточную обобщенность зрительных восприятий глухих,
что связано с недостаточным владением речью, недостатками координации
между чувственным и рациональным познанием окружающего у глухого
ребенка.
Участие отоларингологов в работе Московского съезда сурдопедагогов
имело важное значение для установления сотрудничества деятелей этих двух
специальностей. Но участники съезда фактически обходили главный вопрос
— о системе государственного обучения глухих и социально-экономических
предпосылках такой системы, а когда касались этого вопроса, то
рассматривали его вне конкретно-исторических условий действительности
того времени. Училища для глухих по-прежнему оставались на положении
частных учреждений. Даже если они и находились в ведении попечительств,
все равно при этом работавшие в них сурдопедагоги оказывались в
положении наемных лиц частного предпринимателя.
Несмотря на важное значение многих докладов, сделанных в 1910 году на
Всероссийском съезде деятелей по воспитанию, обучению и призрению
глухих, никакого сдвига в деле практического решения проблемы обучения
глухих не произошло. Мало того, и в методических вопросах появился еще
более односторонний уклон: учителя глухих все свое внимание направили на
закрепление в практике обучения системы «чистый устный метод». Такая
практика закреплялась в Московском Арнольдо-Третьяковском училище
глухих. Затем она распространилась и на другие училища глухих в России.

жүктеу/скачать 2,56 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: