Лингвокультурологический аспект гендерных отношений : сопоставительный аспект
жүктеу/скачать 325,77 Kb. Pdf көрінісі
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Первая глава
| ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во введении определяется общее направление и обосновывается актуальность темы, формулируются цель и задачи, объект и предмет исследования, а также излагаются положения, выносимые на защиту, определяется основная гипотеза, выявляется научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, характеризуются методы, которые
использованы в диссертации. Первая глава «Проявление лингвокультурологических знаний в рассмотре- нии гендерной проблематики» посвящена рассмотрению специфики проявления лингвокультурологических знаний, анализу понятий «гендер» и «пол», «концепт» и «стереотип», «языковая картина мира», репрезентации гендера в языке и речи, а также характеристике мужского и женского речевого поведения. В данной главе проанализированы понятия «мужчина» и «женщина» как культурные концепты, а также исследуется проблема гендерных стереотипов и их языковая выраженность, описаны семантические признаки культурно-символических кодов в казахском, русском и немецком языках в аспекте гендерной метафоры, выявлена лингвокультурологическая специфика гендерных отношений в сопоставляемых языках. Анализируя структуры языка, связанные с полом, исследователи исходят сегодня из его социальной и культурной обусловленности, рассматриваемой в рамках лингвокультурологии, которая, по словам С.Г. Воркачева (Воркачев 2001) является новейшим молекулярным соединением лингвистики и культурологии и предоставляет нам возможность по-новому изучить взаимодействие языка и культуры в рамках гендерной проблематики. Связующим звеном между языком и культурой является человек, как языковая, речевая, коммуникативная личность, становление которой происходит в процессе ее социализации. Вслед за Р. Лакофф мы считаем, что гендер является социокультурным конструктом, поэтому изучение специфики речевой коммуникации должно включать в себя как социальный статус коммуникантов, так и этнокультурные традиции. Для различных культурных пространств характерны различные коды. Код культуры понимается нами вслед за В.В. Красных как «сетка», которую культура «набрасывает» на окружающий мир, членит, категоризирует, структуризирует и оценивает его (Красных 2003). Коды культуры соотносятся с древнейшими архетипическими представлениями человека. Однако, при всей общечеловеческой универсальности концепты «мужчина» и «женщина» складываются из отдельных частей и имеют национально-культурную специфику, отражаясь при этом через различные коды культуры. Коды культуры фиксируются в языковом сознании, в языке, ибо сам язык есть специфический способ существования культуры, фактор формирования культурных кодов. Выступая в функции культурных знаков – эталонов и стереотипов культурно- национального миропонимания, язык не только участвует в воспроизведении и межпоколенной трансляции установок национальной культуры, но и формирует ее. Исследователи говорят о нескольких кодах, характерных для различных культур. При рассмотрении гендерных отношений мы выделяем природно-
7 физический, интеллектуальный, биоморфный и лингвистический коды культуры. В рамках природно-физического кода в языке наблюдается описание физических параметров женщин с позиции их уменьшения, что подчеркивается оппозицией c мужской фигурой: женщина - крошка, малышка, детка (Kleinchen, Baby, Pretty Woman, нəзіктім, шырағым, айым); мужчина – детина, здоровяк (Bulle, Bursche, алып, алпамыс, дəу). В рамках рассматриваемого кода мы часто имеем дело с системой единиц и значений, определяющих национальную специфику языка, когда коммуниканты хорошо понимают друг друга, поскольку речь идет о вещах одинаково хорошо знакомых и понятных им – национально-прецедентных феноменах: карга, ведьма; Wafeleisen, Denkmal; мыстан. Женщина – это аппетитная, пышная, сбитая, ядрёная, в соку, в прыску как правило баба. В казахском языке обнаружены аналогичные выражения: екі бетінен қаны тамғандай/как будто кровь капает из обеих щек; бес биенің сабасындай/как сосуд для молока пяти кобылиц; екі беті нарттай/красные щеки и другие. В женщине ценятся ее природно-физические качества: красота, элегантность, молодость, подвижность: сымбаттым, арулым/милашка, қымбаттым/дорогая, айым/луноликая, күнім/солнце мое, сауле/лучик, гүлім/цветочек. Языки культур строго осуждают отклонение от заданных женщине параметров: так, мужичка – женщина из простого народа, крестьянка (Словарь русского языка 1957) приобрело сегодня общеупотребительное значение по отношению к женщине с крупным телосложением или грубыми чертами. Точный эквивалент лексемы существует и в немецком языке – das Mannweib, die vermännlichte Frau. Идиоматика языков не только отображает положительные черты мужчин, но и сущность «женского» ума. Сильная половина/das starke Geschlächt представлена как глава, хозяин положения: быть хозяином дела, поступать по-мужски; einer Sache Herr sein; от ағасы, бийлеу. О маркированности характеристик интеллектуальной продукции женщин говорят такие единицы языка, как женская логика, женский роман, женские штучки, weiblicher Reim (женская рифма), əйелдер əңгімесі (женский разговор/пустой разговор). В биоморфном коде культуры, связанном с бытовыми стереотипами, содержится целый ряд примеров, сочетающихся с концептом «женщина». Так, в русской культуре «змея» - это коварная, холодная женщина, о которой говорят «змея подколодная», «пригреть змею на груди», «кукушка» – мать, бросившая детей, «бабочка» (ночная) и «стрекоза» – метафоры, обозначающие женщину легкого поведения, легкомысленную женщину. Быть индюшкой означает в языке быть дурой, сорока – болтливая женщина, сплетница; коза – бойкая и беспокойная девка, а пчелка - труженница. Метафорическое обозначение в русской языковой картине имеет ряд зооморфизмов, передающих физические данные женского пола: корова - толстая, неуклюжая, неповоротливая женщина; лебедь, лебёдушка, напротив, – красавица; лошадь – женщина крупного телосложения, физически выносливая женщина. В биоморфном коде немецкого языка можно обнаружить метафорические выражения, описывающие наряду с общими и специфические черты концепта «женщина». Dufte Biene/ пчела - симпатичная девушка, напротив ein hässliches Entlein/гадкий утенок – страшилище, Zicke, берлинский вариант Ziege/коза, - костлявая, некрасивая женщина, а иногда и старая женщина. Ряд прилагательных,
8 употребленных с данным существительным, придают выражению различные семантические значения: doofe Zicke - скучная, dürre Zicke – худая, gleichberechtigte – скандальная и просто стерва. Названия некоторых других животных символизируют многие внутренние отрицательные черты: Rattemensch/крыса, то есть наглая, хитрая женщина; giftige Kröte/ведьма, злюка, fresche Kröte/наглая девочка; Rabenmutter/ворона – мать, не заботящаяся о своих детях; falsche Schlange/лживая змея - предательница; die Gans - ein naives Mädchen/наивная, неопытная молодая девушка; blöde Gans/дура. В языке также осуждается вмешательство в сферу мужского «превосходства» со стороны женщины, то есть главенство в семье, общая активность; отсюда – Hausdrachen – dominante Ehefrau/домашний дракон, Krampfhenne – aktive Frau/активная женщина. В казахском языке обнаружены речевые обороты, где женский пол сравнивается с некоторыми чертами поведения собаки. Так например испорченная женщина сравнивается с приблудной собакой: бұзылған қатын жүктеу/скачать 325,77 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|