Мажитова жанна сабитбековна
§ 2. О роли института биев в решении вопросов внешней и
жүктеу/скачать 3,03 Mb. Pdf көрінісі
|
| § 2. О роли института биев в решении вопросов внешней и
внутренней политики Казахского ханства Традиционное казахское общество XVII–XIX веков представляет собой тот тип государственности, когда род является главным звеном его политического и социального устройства. Дисперсное состояние казахского общества, вытекающее из основного занятия казахов – кочевого и полукочевого скотоводства, предполагало создание таких структурных звеньев, которые бы сосредоточивали все рычаги управления общиной. Сезонные перекочевки, отдаленность маршрутов кочевания, разбросанность пастбищных угодий не позволяли центральной власти в лице правителей (ханов) в полной мере и повсеместно контролировать зависимую от времени года жизнь общинников. В таких условиях все полномочия власти на местах соединяли в своих
руках лидеры-предводители, обеспечивавшие жизнедеятельность родового коллектива в первую очередь путем сохранения кровнородственных отношений, которые служили
фундаментом существования общины. Такой вид отношений, связывая родичей в силу обычая и традиции в единый организм, превращают род в основную социальную единицу кочевого сообщества и в то же время в единицу административную. Взаимоотношения в роде определяли принципы, требующие подчинения младших старшим, всех родственников тем, кто, обладая необходимыми знаниями и умениями, мог представлять интересы общины перед лицом окружающего мира. Постепенно в руках таких лиц – биев – концентрируется власть над мелкими и крупными родовыми объединениями, а со временем из этих лиц формируются органы власти, влияющие на все сферы жизнедеятельности родовой группы. Немаловажным фактором признания общиной бия в качестве судьи и родоправителя является многочисленность его «семейства», которое состояло
368
не только из непосредственных кровных родственников, но и тех кочевников, кто тяготел к сфере его влияния и подчиненности. Другим не менее значимым фактором признания родоправителя является его материальное положение – богатство, позволяющее ему, в случае необходимости, оказывать помощь тем, кто находится в зависимости от него, и обеспечивать таким образом целостность и неделимость кочевой общины. Стихийные бедствия, джут (массовый падеж скота, бескормица, голод), война, междоусобицы зачастую истощали материальные силы кочевника и приводили к обнищанию, что в свою очередь, подталкивало его к поиску новых благоприятных условий жизни и откочевке в другие общины. Данное обстоятельство отрицательно сказывалось на положении и авторитете родоправителя, который старался исправить ситуацию и вернуть доверие своих сородичей. Этому способствовало сосредоточие в руках бия-родоправителя инструментов воздействия на подвластное население, и требовало жестко контролировать отношения как внутри, так и вне общины и пресекать любые действия, наносящие ущерб всему коллективу. Через свои функциональные прерогативы бии участвовали в решении внешне- и внутриполитических вопросов Казахского ханства, тем самым родоначальники активно влияли на управление казахским обществом в целом.
Оптика исследований ученых в ряде научных работ сосредоточена на различных аспектах внутренней политики Казахского ханства и роли биев в ее реализации. Особенно острые споры ученых вызвал дискурс о полномочиях бийского института в казахском обществе. Одни ученые (Д.Д. Бажиров, Т.И. Султанов и др.) утверждают, что бии в качестве родовых предводителей решали вопросы, охватывающие все сферы жизнеустойчивости кочевого организма, т. е. обладали достаточно широкими полномочиями, включая роль распорядителя и управителя общиной; другие ученые (С.З. Зиманов и др.)
369
склонны видеть в биях только судебных вершителей, которые ограничивали поле своей деятельности правовой функцией. Остановимся более подробно на доводах исследователей. Подчеркнем, что для традиционного казахского общества XVII–XIX вв. была характерна неразделенность власти на законодательную, исполнительную и судебную ветви. Как мы отмечали выше полнота обладания властью биями зависела от многих факторов, в том числе от древности и знатности рода, от принадлежности к привилегированной группе, личных качеств. Об этом в свое время писали дореволюционные исследователи адатного права и института биев у казахов, взгляды которых в определенной степени созвучны современным представлениям ученых. Поэтому, чтобы не повторять сказанного ранее, отметим те стороны деятельности биев, которые расширяют наши представления о функциях этого института. Так, исследователь Д.Д. Бажиров отмечает, что при отсутствии государственного аппарата управления и наличия патриархальных отношений у казахов отсутствовал специальный судебный орган – функции судьи выполняли те люди, «которые пользовались в обществе уважением за свой ум и неоднократные справедливые, умелые решения спорных дел» 1 . При этом обладание властью являлось не формальной процедурой, а было наполнено конкретным содержанием. Отношения между кочевниками и родоправителем были взаимообусловленными, так как успешность общины в целом, а также ее племенных подразделений, в частности, зависели от авторитета и влияния ее главы, последний в свою очередь напрямую нуждался в поддержке сильных и многочисленных сторонников, обеспечивавших стабильность его власти. Д.Д. Бажиров отмечает, что в обществе с племенной структурой отсутствует «разделение власти на административную и судебную части с четким разделением их полномочий. Поэтому говорить о биях, как о представителях
1 Бажиров Д.Д. Материальное производство и социальная структура кочевников Центрального Казахстана (конец XVIII – первая половина XIX века): дис. ... канд. ист. наук. М., 1990. С. 105. 370
только судебной власти будет неверным» 1 , в зависимости от личных способностей, числа сторонников и богатства бии ведали вопросами разного уровня племенной организации. Д.Д. Бажиров указывает на важную роль судебной функции биев и отмечает, что в своей деятельности бии руководствовались не кодифицированным правом, а обычаями, традициями, верованиями казахов. По этой причине судебные решения биев напрямую зависели от их личных качеств, знаний норм обычного права, желания примирить спорящих (истца и ответчика). Примирение достигалось путем заключения брака между детьми спорящих сторон, в результате которого «стороны должны помириться», через обет дружбы, который предполагал, что «друзья никогда и ни в чем не отказывали друг другу. Обыкновенно они поочередно приезжали друг к другу, делали ―калау‖ (выбор чего-либо. – Ж. М.), и без всякого отказа получали ту вещь или скотину, которую выбрали. Бии, пользуясь этим обычаем, заставляли тяжущихся обняться и давали право ―калау‖ истцу, а ответчику в свою очередь определяли для приезда за ―калау‖ самый отдаленный срок» 2 . Значительный вклад в изучение вопросов социальной структуры казахского общества внесли известные санкт-петербургские историки С.Г. Кляшторный и Т.И. Султанов. Работы ученых отличает лаконичность, последовательность в изложении материала, отсутствие «метаний из одной крайности в другую» в угоду официальной идеологии, что позволяет нам привести выдержки из их ранних работ, в которых их позиции по вопросам традиционной структуры казахского общества созвучны с их нынешними исследованиями. Ведущий специалист по истории Казахстана дореволюционного периода Т.И. Султанов, знаток персидских и тюркских источников отмечает: «Бии казахских жузов пользовались некоторыми особыми правами: в пределах подвластных им родов только биям (кроме хана) принадлежала и судебная, и
1 Бажиров Д.Д. Указ. соч. С. 106. 2 Там же. С. 126. 371
административная власть. Поскольку бии вершили суд, они просто должны были сохранять в памяти действующее право, а это, кстати сказать, предполагает существование в казахском обществе ―касты‖ профессиональных хранителей юридических установлений и толкователей обычного права, в роли которых и выступали бии. Очевидно, не случайно, что все известные ныне ранние записи фрагментов ―Жети Жаргы‖ были произведены в свое время со слов предводителей родов» 1 .
С.Г. Кляшторный и Т.И. Султанов эти функции
(судебную и административную. – Ж. М.) дополняют военными полномочиями: «…они придавали биям определенный политический вес, который выражался в том, что бии наряду с султанами участвовали в решении общегосударственных дел, сообща являясь на ежегодно созываемое ―народное собрание‖. Наиболее влиятельные родоначальники входили в ―совет биев‖ при хане» 2 .
причину привилегированного положения биев,
С.Г. Кляшторный и Т.И. Султанов видят в том, что они – представители национальной аристократии (в противовес денациональному сословию – чингизидам), выросшие из самых недр родов и племен, впитавшие коренные традиции и обычаи казахского народа, накапливающие и передающие знания из поколения в поколение. Именно бии осуществляли связь времен, обеспечивая формирование кочевого мировоззренческого синкретизма, сформировавшего лучшие качества народа, такие как «выносливость, спокойствие духа, предрасположенность к общению, толерантность к чужому мнению, любовь к человеку, природе. Вся суть кочевнического менталитета заключалась в том, что человек никогда не должен замыкаться в своем мирке. Он – существо коллективное, универсальное, принадлежит вселенной» 3 . 1 Султанов Т.И. «Семь установлений» – памятник права казахов XVII в. // Кочевые племена Приаралья в XV– XVII вв. (Вопросы этнической и социальной истории). М.: Наука, 1982. С. 98–99. 2 Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Казахстан. Летопись трех тысячелетий. Алма-Ата: Рауан, 1992. С. 351; Султанов Т.И. Рождение казахской государственности. История Казахского ханства. Алматы: Мектеп, 2003. С. 133. Серия «Слово седьмое». 3 Тасмагамбетов И. Введение // Султанов Т.И. Поднятые на белой кошме. Потомки Чингиз-хана. Алматы: Дайк-Пресс, 2001. С. 7. 372
Значительное место в исследованиях Т.И. Султанова занимает уникальный памятник обычного права казахов «Жеті жарғы» (Семь установлений) Тауке хана 1 . Не вдаваясь в историю его создания, обратим внимание на правотворческую функцию биев, с которой приходилось считаться хану. Ученый отмечает, что существует несколько легенд об авторстве «Жети жаргы» 2 , согласно одной из них Тауке хан собрал в урочище Куль-Тобе (современная Южно-Казахстанская область) знаменитых биев (по одной версии трех – Толе би, Казыбек би, Айтеке би, по другой семь – Толе би, Казыбек би, Айтеке би, Караш би, Сасык би, Мухаммед би, Кокым би), которые, соединив старые обычаи (Касым хана и Есим хана) с новыми, создали это установление. Источники не фиксируют роль биев в составлении сводов законов Касым хана и Есим хана, но в то же время несколько преданий гласят о том, что одна из основных ролей в аккумуляции правовых обычаев в стройную судебную систему принадлежит именно биям. Таким образом, накопление знаний и умений, многовекового опыта казахского народа позволило биям сосредоточить в своих руках всю полноту власти. С.Г. Кляшторный и Т.И. Султанов обращают внимание на значимый
1 В работах Ж.О. Артыкбаева и других ученых дана весьма подробная историография данного правового памятника, поэтому останавливаться на этой проблеме нет необходимости. Однако нужно отметить, что среди историков и правоведов, занимающихся изучением законов хана Тауке нет единого мнения по многим аспектам этого памятника: времени возникновения уложения Тауке хана, авторства «Жеті жарғы», периода действия законов, более того, варианты этого правового документа записаны на русском языке, поскольку казахское право сохранилось благодаря устной традиции. См.: Узбекулы С. Хан Тауке и правовой памятник «Жеті Жарғы». Алматы: Ӛркениет, 1988; Созакбаев С. Тәуке хан және Жеті Жарғы. Алматы: Санат, 1994; Альмуханбетов Ж.Н. К вопросу о структуре казахского обычного права // Казахстанский журнал международного права. 2003. № 2(10). С. 262–278; Абиль Е. История государства и права Республики Казахстан (с древнейших времен до 1992 г.). Астана: ИКФ «Фолиант», 2001; Артықбаев Ж.О. «Жеті Жарғы» – мемлекет және құқық ескерткіші (зерттелуі, деректер, тарихы, мәтіні). Оқу құралы. Алматы: Заң әдебиеті. 2004; Едильханова С.А. Казахско-джунгарские взаимоотношения. Алматы: Дайк-Пресс, 2005; Қазақтың ата заңдары: Құжаттар, деректер және зерттеулер=Древний мир права казахов. Материалы, документы и исследования. 10 томдық. / Бағдарлама жетекшісі: Зиманов С.З. Т. 4. Алматы: Жеті жарғы, 2005.; Абиль Е. Становление понятий закона и права в традиционном правосознании казахов // Научный Вестник Академии МВД России. 2006. № 1(23). С. 9–11; Ибраева А.С. Особенности формирования и развития казахского права «Жарғы» и роль биев в его укреплении // Вестник КазНУ. Серия юридическая. 2008. № 3(47). С. 102–105; Ағдарбеков З. Қазақтың әдет-ғұрып заңдарындағы ауыр қылмыстардың билер сотындағы үлгілі шешімдері // ҚазҰУ хабаршысы. Заң сериясы. № 4(52). 2009. С. 29–31; Шапақ У. Қалмақ хандығының мемлекеттік құрылысы және құқықтық жүйесі (1664–1771 жж.): заң ғылым. докт. ... дис. автореф. Астана, 2010; Бердібаева Ә.Қ. Дәстүрлі қазақ қоғамындағы ӛзара кӛмек қатынастарынан туындайтын келісім-шарттар // ҚазҰУ хабаршысы. Заң сериясы. 2012. № 1(61). С. 21–25; и др. 2 Султанов Т.И. «Семь установлений» – памятник права казахов XVII в. // Кочевые племена Приаралья в XV– XVII вв. (Вопросы этнической и социальной истории). М.: Наука, 1982. С. 64–77. 373
аспект этого вопроса, который связан с произошедшей на рубеже XVI–XVII вв. сменой форм социально-политической организации казахского общества от улусной системы объединения племен к жузовой. Факторов, повлиявших на это изменение, несколько. С.Г. Кляшторный и Т.И. Султанов подчеркивают, что хотя они и не обладают достаточными фактами, «могущими безусловно доказать справедливость нашего вывода», тем не менее, они полагают, что первым фактором было включение «в состав территории с древними центрами городской и оседло-земледельческой культуры, создавшими определенные зоны хозяйственного и культурного притяжения для населения окружающих их степей. Вторым фактором, в известной мере являвшимся следствием первого, было формирование аульной системы расселения, хозяйствования и быта. Именно этот процесс особенно очевиден при анализе источников XVII в.»
1 . Этот последний фактор сыграл, по-видимому, ключевую роль, так как переход при кочевании от кибиток на колесах к разборным юртам предопределил, наряду с другими факторами генеалогического и территориального свойства, появление таких зон кочевания, которые не совпадали с улусным (административным) дроблением общеказахской территории. И если при улусном кочевании во главе крупных и малых улусов стояли чингизиды-султаны, обладавшие всей полнотой власти, то новые территориально-родовые связи стали толчком к усилению другой группы – элиты «черной кости» – биев, сохраняющей своими знаниями кочевое мироустройство. Такая переориентация властных полномочий не привела к смене общей парадигмы развития казахского общества, однако изменились обозначения зональных сообществ: от улуса к жузу. Выполняя роль связующего звена между кочевниками и носителями политической власти, бии являлись своеобразным механизмом социально- политического объединения социума, выдвигали инициативы, которые влияли
1 Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Государства и народы Евразийских степей: от древности к Новому времени. 3-е изд., испр. и доп. СПб.: Петербургское востоковедение, 2009. С. 342. 374
на верховную власть в целях защиты интересов своей родовой группы. Для достижения этой цели, как считает историк А.И. Оразбаева, бии осуществляли следующие функции: «Политическую функцию – она служила механизмом вертикальной регуляции общественных отношений и средством согласования интересов властных структур, родоплеменной верхушки и различных социальных слоев населения; социально-правовую функцию – исполняла решение гражданских, имущественных, территориальных и иных споров между родами и племенами, с одной стороны, и между членами одного рода и племени; идеологическую функцию – выполняла сохранение, обогащение и передачу национальной культуры; мобилизационную функцию – обеспечивала внешнеполитическую безопасность» 1 .
ряда ученых (С. Узбекулы, Б. Куандыкова и др.), организационные формы. Речь идет о советах биев и ханском совете. В их изучении современные исследователи в основном опираются на труды дореволюционных авторов, в которых, к сожалению, нет ответов на многие вопросы функционирования этих институтов. Отмечаются разные уровни таких советов: они собирались для решения дел как на уровне рода, так и для решения общегосударственных вопросов. На советы биев при хане обратил внимание известный казахстанский правовед С. Узбекулы 2 . По мнению ученого, реформы Тауке хана охватили практически все стороны жизни кочевников. Хан разделил земли между общинами исходя из природно-климатических условий региона, определил маршруты кочевания таким образом, чтобы перемещающиеся массы кочевников не встречали на своем пути преград в виде других кочевых общин. Подобного рода мероприятия требовали правового упорядочивания отношений как внутри, так и вне кочевой общины. По мнению С. Узбекулы, хан во
1 Оразбаева А. Историческая роль и социальное значение института бийства в истории казахского народа // Саясат. 1997. № 5. С. 99–103. 2 Ӛзбекұлы С. Право кочевой цивилизации казахов. Алматы: Мектеп, 2002. 375
внутренней политике руководствовался принципами выдвижения на «руководящие должности в государстве мужей инициативных, умных, честных, предприимчивых, пользующихся уважением и доверием народа. Они должны были обладать не только проницательным умом и безукоризненной честностью, но и личным мужеством» 1 . В свою очередь эта политика привела к включению в процесс управления совета биев, который стал постоянно действующим органом при хане. Полномочия этой структуры были настолько широки, что, как отмечает исследователь, «Сам хан не мог аннулировать его решения. Авторитет этого органа был настолько высок, что даже хан Тауке без согласия ―Совета биев‖, без его утверждения, не мог, не имел права решать государственной важности дела. По своему государственному статусу ―Совет биев‖ имел право оспаривать решение хана на то или иное действие, он являлся как бы Парламентом и Верховным судом в условиях кочевого образа жизни казахов и утверждал решения, принимаемые по вопросам внутренней и внешней политики» 2 . Состав совета избирался всенародно и включал представителей старейшин родов. Таким образом, С. Узбекулы также считает, что функции биев были достаточны объемными, причем выделяет среди них правотворческую. Ведущей была судебная функция биев. Отмечая характерные особенности судебного процесса в казахской степи, С. Узбекулы выделяет несколько признаков бийского правосудия: гласность, третейский характер суда, право апелляции, использование доказательной базы (свидетельские показания, присяга и т. д.), примирение конфликтующих сторон по взаимному согласию. «В обычном праве эти действия назывались ―Битим‖, ―Береке‖ и ―Салауат‖» 3 . Эти процессуально-правовые институты призваны были привести стороны к взаимному согласию, к удовлетворению морального и материального ущерба.
1 Там же. С. 91. 2 Там же. С. 92. 3 Ӛзбекұлы С. Указ. Соч. С. 119. 376
«Битим» предполагал завершение спора мирным соглашением, нарушение которого грозило потерей доверия общинников к словам и действиям нарушителя соглашения. «Береке» служило началом всевозможных сделок, выгодных для обеих сторон. «Салауат», или прощение, происходило при большом стечении народа, когда стороны прощали друг другу обиды и отказывались от своих претензий. Еще одна разновидность примирительных процедур – «жугініс» (совещание) 1 , где рассматривались крупные межродовые конфликты, затяжные тяжбы и т. п. В этом случае обе стороны призывали на совещание более опытного, известного своей справедливостью и мудростью бия – «ара бия», который также старался примирить стороны и прийти к взаимовыгодному решению. Теоретическое и конкретно-этнографическое изучение традиционной жизнеобеспечивающей системы казахов было осуществлено Н.А. Алимбай, М.С. Мукановым, Х. Аргынбаевым 2 .
функционирования общины как основного типа социальных отношений в казахском обществе позволило ученым утверждать, что советы биев и суд биев – механизмы, через посредство которых реализовывались властные и управлеческие отношения в таких крупных потестарно-политических образованиях, как племя и жуз. Авторы рассматривают кочевое общество сквозь неразрывную связь этнического коллектива и индивида: «Органическая слитность социальных, объективно-объектных условий и субъективно-субъектных факторов общественного производства; социокультурно, экономически, экологически детерминированная принадлежность общинника к социуму и связанная с этим обстоятельством ограниченность частнособственнического начала в кочевой среде исключали реализацию номадного типа отношений в виде стоимостно- вещных, возмездных отношений» 3 . Даже главы родов, а не только простые кочевники, не могли в полной мере распоряжаться поголовьем стада, так как
1 Қазақ елінің сот билігі. Алматы: Дидар, 2003 жүктеу/скачать 3,03 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|