Мажитова жанна сабитбековна
жүктеу/скачать 3,03 Mb. Pdf көрінісі
|
| . С. 85.
2 Алимбай Н.А., Муканов М.С., Аргынбаев Х. Традиционная культура жизнеобеспечения казахов. Очерки теории и истории. Алматы: Атамекен, 1998. 3 Там же. С. 50. 377
это могло быть чревато саморазрушением социальной системы. Незыблемость связей в коллективе приводила к сильной спайке родовых отношений не только внутри одной семьи, но и всего рода. Отсюда понятна безграничная вера простых кочевников в своих предводителей, которая зачастую вела к персонификации больших семей в виде конкретных имен биев, тарханов, батыров. В таких условиях биев – «тобе» биев (верховных биев) следует рассматривать как «реальных носителей и субъектов лишь функционально дифференцирующихся всех ветвей власти – распорядительно-исполнительной, судебной и законодательной» 1 , причем реализация их деятельности осуществлялась по широко разветвленной генеалогической системе. В период обострения внешних отношений Казахского ханства важными функциями совета биев и хана являлись военно-политическая и дипломатическая, которые позволяли централизованно решать вопросы защиты внешних и внутренних интересов народа. Участию биев, батыров в военной и дипломатической деятельности посвящено немалое количество казахстанских и российских работ 2 . 1 Там же. С. 59. 2 Моисеев В. А., Хафизова К. Ш. Цинская империя и казахские ханства. Вторая половина XVIII — первая треть XIX вв. Кн. 1–2. Алма-Ата, 1989; Моисеев В.А. Джунгарское ханство и казахи. XVII–XVIII вв. Алма- Ата: Гылым, 1991; Кляшторный С., Султанов Т.И. Казахстан. Летопись трех тысячелетий. Алма-Ата: Рауан, 1992; Қарасай батыр (тарихи зерттеулер, ӛлең-жырлар) / Құраст. С. Абаев, С. Дәуітұлы, Р. Терлікбаев. Алматы: Санат, 1998; Алланиазов Т.К. Военное дело кочевников Казахстана. Алматы: Фонд «XXI век», 1998; Құрманғалиева М. Алдияр ұрпағы // Қазақ батырлары. 1999. № 10. С. 6; Дәрменұлы С. Байшора батыр // Қазақ батырлары. 2001. № 5. С. 5; Жеңіс Д. Бӛгенбай батырдың жәдігерлері // Егемен Қазақстан. 2001. 14 сәуір. С. 6; Жүністегі К. Ағыбай батыр қылышының тағдыры // Егемен Қазақстан. 2001. 31 қазан. С. 8; Кушкумбаев А. Военное дело казахов. Алматы: Дайк-Пресс, 2001; Едильханова С.А. Казахско-джунгарские взаимоотношения. Алматы: Дайк-Пресс, 2005; Байболұлы Қ. Еңсегей бойлы ер Есім. Дастандар. Алматы, 2005; Қарылғашов Ж. Бӛкенбай баһадур // Қазақ батырлары. № 6(83). Маусым. 2005; Аяган Б., Мұқатова Д. Қолбасшы және мәмілегер // Қазақ тарихы. 2006. № 2. С. 48–50; Әбдірахман К. Қаракерей Қабанбайдың Ақмоласы // Қазақ тарихы. 2006. № 2. С. 42–47; Жәнісов Ә. Қанжығалы Бӛгенбайдың Қытайға елшіліктері // Қазақ тарихы. 2006. № 6. С. 29–32; Қыдырбайұлы Б. Ел қорғаны – Барақ би // Қазақ тарихы. 2006. № 5. С. 53–55; Есмағамбетов К. Батырлар тарихы – рухани байлығымыз // Қазақ тарихы. 2007. № 4. С. 65–66; Қанжығалы қарт Бӛгенбай / Құраст. А. Смайыл. Астана: Фолиант, 2007; Қойгелдиев М. Наурызбай батыр // Парасат. 2006. № 8. С. 2–5; Қорғанбеков С. Уәйіс би, Уәйіс батыр, Уәйіс болыс. Алматы: Қазақстан, 2008; Тарих ӛткелдеріндегі Тӛле би / Құраст. Ә.А. Кембаев. Алматы: Ӛнер, 2010; Кәрібаев Б.Б. Жалаңтӛс баһадур және XVII ғ. бірінші жартысындағы Қазақ хандығы // ҚазҰУ хабаршысы. Тарих сериясы. 2011. № 1(60). С. 40–44; Горелик М.В. Военное дело скотоводов Центральной Азии в древности (основные этапы развития) // Батыр. Традиционная военная культура народов Евразии. 2012. № 1–2 (№ 4–5). С. 19–25; Темиргалиев Р. Казахи и Россия. М.: Междунар. отношения, 2013; Илюшин Б.А. Вооружение и тактика служилых татар Московского государства (XV–XVII вв.) // Батыр... 2013–2015. № 6. С. 17– 26; и др. 378
Одним из первых современных исследователей, который осветил роль батыров и биев в казахско-джунгарских отношениях, стал известный казахстанский и российский историк В.А. Моисеев (1948–2007). Исследователь отмечает, что период с XVII по XVIII в. стал бы трагической страницей в истории среднеазиатских народов «если бы... дело спасения страны не взял на себя сам народ, выдвинув из своей среды выдающихся организаторов и предводителей — Букенбая, Кабанбая, Саурыка, Тайлака, Джаныбека, Малайсары, Утегена и многих др.» 1 . Джунгарское нашествие нанесло непоправимый ущерб Степи. Контроль ойратов (джунгар) над юго-восточными и южными районами кочевий казахов способствовал нарушению традиционных маршрутов кочевания, что привело к обострению межродовых отношений из-за возникшей земельной тесноты, к опустению городских и ремесленных центров, служивших средоточием обмена товарами между среднеазиатскими народами и кочевыми племенами, к нарушению родовых и этнических связей между кочевниками, оказавшихся в разных государственных образованиях. В этот период политической и экономической раздробленности роль элиты «черной кости» – биев и батыров – значительно возросла. В.А. Моисеев отмечает значимость всеказахских съездов 1710 и 1726 гг., на которых были приняты решения о создании народного ополчения и организации отпора джунгарам. Особенно исследователь подчеркивает важность съезда, состоявшегося в местности Орда-Басы к юго-востоку от Туркестана в 1726 г. По его мнению, инициаторами созыва собрания являлись, скорее всего, батыры и бии. В том же году они, объединив силы трех жузов, смогли нанести джунгарам серьезное поражение на берегу реки Буланты. После этой битвы народное ополчение «перехватило инициативу и перешло в контрнаступление. В то же время, пусть и незавершенная, победа над столь
1 Моисеев В.А. Указ. соч. С. 78. 379
грозным противником пробудила в казахском народе чувство национальной гордости, значимости единства» 1 . Таким образом, бии являлись непосредственными носителями военной власти во внешнеполитической области, причем с этим фактом ханам приходилось не только мириться, но и принимать его как реальность. Прав ученый, считая, что казахский хан в военное время выполнял функции главнокомандующего армией, а в мирное – его внешнеполитическая деятельность ограничивалась дипломатической сферой, которая была подконтрольна совету старейшин и носила, вероятно, формализованный характер. Очевидно данное высказывание скорее применимо к тем историческим периодам, когда власть хана переживала кризис, и хан был вынужден считаться с мнением предводителей родовых подразделений. Но даже и в период расцвета, например, правление Тауке хана, роль совета старейшин не утрачивала своих позиций. В.А. Моисеев считает, что «чтобы быть избранным в ханы, недостаточно было одного происхождения, необходимо было доказать свое превосходство над соперниками в богатстве, на бранном поле или в судебных делах, а самое главное — иметь под своей властью как можно больше родов, и, следовательно, поддержку родовой знати — биев и старшин. Действительно, реальная власть казахских ханов порой ограничивалась тем поколением, родом или племенем, в котором он был владельцем» 2 . О роли батыров в военное время говорят и многие другие историографические источники. Так, например, Т.К. Алланиязов отмечает, что батыры и бии, пользовавшиеся большой популярностью среди народа, во время военных действий становились во главе народного ополчения 3 .
батыре Шапырашты Жанае, согласно одной из них Жанаю удалось во время
1 Там же. С. 79–81. 2 Там же. С. 89. 3 Алланиязов Т.К. Военное дело кочевников Казахстана. Алматы: Фонд «XXI век», 1998. С. 10. 380
боя с джунгарами в 1620 г. захватить в плен знатных владельцев-старейшин Тойлы и Каракалды вместе с семьями 1 . Кровопролитные и затяжные войны кочевников, по мнению казахстанского историка А. Кушкумбаева, выводят «на политическую авансцену правителей родов и улусов – султанов, батыров, которые нередко диктовали свою политическую волю ханам» 2 . Влияние этой группы на решения ханов по вопросам внутри- и внешнеполитической деятельности было значительно, так как могущество и сила хана напрямую зависели от многочисленности поддерживающей его группы батыров и биев 3 . Исследователям Т.К. Алланиязову и А. Кушкумбаеву мы обязаны
расширением представлений об источниках по истории военного дела казахов. Вообще стоит отметить, что в современной казахстанской историографии тема института бийства-батырства и его роли в истории военных отношений казахов XV–XIX вв. в последние годы занимает особое место и по количеству героических поступков, совершенных биями-батырами, и по вкладу в сохранение казахской народности, и по популярности в народно-бытовой памяти. Пожалуй, ни одна сословная группа не удостаивалась такой всеобщей народной любви. Поэтому обращение к этой тематике современными исследователями носит, на наш взгляд, закономерный характер, в основе которого лежат не только научные интересы, но и практические, выражающиеся в воспитании патриотических чувств у казахстанцев через привитие чувства гордости за героическую роль исторических деятелей. В целом отметим, что исследователи рассматривают институт биев как один из инструментов урегулирования внутри- и внешнеполитических вопросов Казахского ханства.
1 Қарасай батыр (тарихи зерттеулер, ӛлең-жырлар) / Құраст. С. Абаев, С. Дәуітұлы, Р. Терлікбаев. Алматы: Санат, 1998. С. 2. 2 Кушкумбаев А. Военное дело казахов. Алматы: Дайк-Пресс, 2001. С. 90. 3 По казахским преданиям при Тауке хане значительным политическим весом обладал Алдияр батыр (1641– 1712) из найманского рода садыр. Тауке хан был вынужден прислушиваться к его мнению даже тогда, когда оно не совпадало с внешнеполитическим курсом ханства. Например, когда Тауке хан решил убить послов джунгарского хунтайджи Цеван-Рабтана, Алдияр батыр и его сторонники воспротивились этому, и хан был вынужден уступить. 381
Дополняют наши знания о функциях биев материалы многотомного издания «Қазақтың ата заңдары» (Древний мир права казахов). Так, правовед А.С. Ибраева выделяет восемь функций, которые, по ее мнению, выполняли бии: «1. Политическая – нахождение компромисса в общине, роде, в социуме в целом, а также функция по сплочению народа в единый народ. 2. Правоохранительная или судейская функция. 3. Нравственно-воспитательная функция. 4. Идеологическая или функция по внедрению в сознание казахского народа единых идей, ценностей. 5. Функция хранителя народной мудрости, народных ценностей, обычаев и традиций. 6. Представительская функция. Бии представляли весь народ, высказывали самые сокровенные народные требования. 7. Повседневно организаторская функция. 8. Компромиссная функция или функция по упреждению конфликтов и споров» 1 . Принцип выделения автором функций биев не совсем понятен. Так, политическая и компромиссная функции взаимосвязаны и преследуют одну цель – недопущение ссор и конфликтов среди родов, племен. В целом нужно подчеркнуть, что принцип компромисса лежал в основе бийского судейства. Поэтому эти функции можно было объединить. А.С. Ибраева считает, что «Авторитет биев был настолько высок, что они даже могли сместить хана или же сами избираться ханом» 2 . К сожалению, ученый не приводит примеров утверждения в ханском звании представителей «черной кости». Возможно, в этом смысле можно говорить о Толе би, который после смерти хана Старшего жуза Жолбарыса (1690–1740) правил Ташкентом в течение нескольких лет, однако он был только правителем, в ханском звании его совет биев не утверждал. Наряду с указанными функциями, А.С. Ибраева считает, что казахская государственность сохранилась и развивалась благодаря справедливым решениям биев. Значение биев, по ее мнению, не ограничивалось только
1 Ибраева А.С. Особенности формирования и развития казахского права «Жаргы» и роль биев в его укреплении // Древний мир права... Т. 10. Алматы: Жеті жарғы, 2009. С. 166. 2 Там же. С. 167. 382
рамками правовой деятельности, они были «вождями родов, ораторами, правоведами, политиками, дипломатами, философами, поэтами, педагогами, психологами, и, в случае военной необходимости, воинами. Поэтому они являлись хранителями народной мудрости, всей совокупности духовной культуры нации и правовой культуры, в том числе» 1 .
бийского института вносят работы известного правоведа Б. Куандыкова 2 , которые посвящены роли и значению совета биев и ханского совета. По мнению ученого, совет биев как орган управления народом берет начало в сакскую эпоху и функционирует на территории степных районов на протяжении всей истории евразийских кочевников. Б. Куандыков выделяет несколько особенностей в работе этого органа. Во-первых, деятельность этого органа зависела от внутри- и внешнеполитических факторов: она то затухала, особенно в мирное время, то вспыхивала, если обстановка в обществе осложнялась. Второй фактор, влиявший на работу и развитие совета, ученый связывает с субъективным началом – усиление роли совета напрямую зависело от власти и влияния правителя: чем авторитетнее была верховная власть, тем значимей в глазах соплеменников была деятельность совета. Так, Б. Куандыков приводит примеры верховных правителей – Моде-шаньюй 3 , Аз-Жанибек, Касым, Есим, Тауке ханов, при которых совет биев играл роль не только совещательного органа, его полномочия были достаточно широкими. Еще одна проблема, на которую предлагает обратить внимание ученый является разграничение понятий «совет биев» и «ханский совет». Несмотря на то, что недостаточное количество исторических источников значительно затрудняет решение этой проблемы, Б. Куандыков предлагает разделение этих
1 Цит. по: Нәрікбаев М.С. Ұлы билерімізден Жоғарғы Сотқа дейін. Алматы: Атамұра, 1999. С. 145–151. 2 Қуандыков Б. Әйтеке бидің қоғамдық саяси қайраткер ретіндегі ӛмірінің басты-басты кезеңдері // Казахстанский журнал международного права. 2000. № 3(3). С. 61–66; Он же. Әйтеке бидің билік шешімдері. Алматы: Ӛркениет, 2003; Он же. Дәстүрлі қазақ қоғамындағы билер кеңесі: қалыптасуы мен дамуы // Древний мир права казахов... Т. 2. С. 347–354; Он же. Дәстүрлі қазақ қоғамындағы билер сотының қызметін құқықтық реттеу // ҚазҰУ хабаршысы. Заң сериясы. 2012. № 2(62). С. 3–5. 3 Шаньюй – верховный правитель в гуннском государстве. 383
понятий следующим образом. По его мнению, «ханский совет» упоминается в источниках под названием «Малый совет», орган, в который входили ближайшие советники хана, помогающие ему в решении повседневных государственных вопросов. Совет биев, или «Большой совет», объединял видных родоначальников – биев, батыров и старшин: круг вопросов совета охватывал все сферы жизнедеятельности кочевого социума, в том числе и внешнеполитическую деятельность ханства. При всяком появление послов присутствие биев, старшин, батыров было обязательным. Кроме того, Б. Куандыков проводит сравнение совета биев и ханского совета с аналогичными органами управления соседних государств, пытаясь найти сходства и различия: «К примеру, в древнерусском государстве был «Совет бояр», в Новгороде и Пскове такой орган назывался «Оспода», в Ростове-Суздале при князе «Совет Князя». А в централизованном русском государстве «Боярская дума». В истории Литовского государства был орган «Литовский Вальный Сейм», в Молдавии орган из семи бояр «Боярский Совет». В Грузии государственный орган – «дарбази» делился на два совета» 1 . «Большой совет», или совет биев, во времена Тауке хана выполнял роль органа, сосредоточивающего законодательную, совещательную, а в случаях крупных межродовых войн и столкновений – высшую судебную функцию. Б. Куандыков в компетенцию совета биев включает: вопросы управления казахскими жузами (принятие и утверждение законов и др.); вопросы войны и мира; согласование военных предводителей во время военных действий; суд и расправу над известными батырами и биями; вопросы внешнеполитической деятельности Казахского ханства; решение межродовых конфликтов, наносящих урон материальному благополучию кочевых общин; принятие апелляций на судебные решения биев; выборы хана и др.
1 Қуандыков Б. Дәстүрлі қазақ қоғамындағы билер кеңесі: қалыптасуы мен дамуы // Древний мир права казахов... Т. 2. С. 351. 384
Существенный вклад в современную историографию проблемы внес правовед и журналист К. Омарханов 1 . Он плодотворно исследовал те области традиционного права казахского народа, которые касались бийства. Также, как и другие ученые, К. Омарханов полагает, что особенностью казахского общества являлись неделимость власти и сосредоточение ее в руках тех лиц, которые, зная традиции и обычно-правовые нормы своего народа, управляли на всех таксономических уровнях казахского общества. То есть если рассматривать вертикаль властных уровней, то бии были представлены на каждом из них. Исследования К. Омарханова интересны тем, что в них он старается обозначить новые грани бийского института. Так, по его мнению, бии обладали даром предвидения будущего казахского народа, они предостерегали о грядущих переменах, имеющих непредсказуемый характер, когорые могли повлиять на развитие всего общества: «Елу жылда – ел жаңа, жүз жылда – қазан» (За пятьдесят лет народ обновляется, за сто лет – казан 2 ). Исследователь считает, что в истории казахов имеется множество случаев, когда, начиная от легендарного Майкы би (XIII в.), прогнозы влияли на правителей и предупреждали нежелательные последствия их действий. К. Омарханов приводит одну из легенд об Асане Кайгы (кон. XIV в. — 60-е гг. XV в.) – советнике откочевавшего из Узбекского улуса Жанибек султана, согласно которой Асан на верблюдице Желмая на протяжении своей жизни искал землю обетованную – Жер-Уюк, где люди живут без горя и нужды. Философские назидания советника хана Асана Кайгы и его толғау (размышления) о будущем народа оказывали воздействие на выработку внешнеполитического курса казахских султанов Жанибека и Керея по объединению разрозненных племен в единый улус – Казахское ханство.
1 Омарханов Қ. Қазақ елінің дәстүрлі құқығы. Астана: Елорда, 2003; Он же. Дәстүрлі құқықтағы билер соты. 2 кітап. Алматы: Кітап «Заң» Медиа-корпорациясы, 2008; и др. 2 В данном случае, термин «казан» обозначает время, которое преходяще, и неизвестность будущего. 385
По мнению К. Омарханова, бии активно проявляли себя в развитии внешнеполитических связей Казахского ханства с Российской империей, Джунгарией и Китаем, на дипломатическом поприще. В Степи действовал принцип: «Елдестірмек – елшіден, жауластырмак – жаушыдан» (Дружба зависит от посла, вражда от гонца). Смысл этой пословицы в том, что хороший посол может решить любое дело миром, неумелый гонец может стать причиной войны. В связи с этим представителям бийской группы, владеющей знанием внутриполитической ситуации и обладающей даром красноречия, который в силу развития устных традиций кочевников очень высоко ценился, доверяли возглавлять дипломатические миссии казахов. Свою точку зрения К. Омарханов подтверждает следующим примером. В 1741 г. в плен к джунгарам попал Абылай султан, что послужило одним из поводов к отправке российской стороной посольства во главе с К. Миллером. Посольская миссия увенчалась в целом успехом, султан был вызволен из плена и вернулся в родные степи. Однако Галдан-Церен (1727–1745) потребовал оставить в аманатах батыра Жапека, что вызвало протест со стороны возглавлявшего казахскую делегацию Казыбек бия. Бий обратился к правителю джунгаров с такими словами: «Мы – казахи, в степи пасем скот. Никому не угрожаем, мы – мирный народ. Чтоб счастье и удача не покинули нас, чтобы враг невзначай не ринулся на нас, мы держим копье наготове и знаем цену доброго слова. Мы – народ, верный в дружбе, мы гостеприимны и щедры, а в грозный час, когда это нужно, ханские юрты обрушим мы! Сын, рожденный от достойного отца, никогда рабом не станет. Дочь, рожденная честной матерью, рабыней не станет. Мы вольные люди, дети степи, сыновей и дочерей своих в неволе содержать не станем. Вы, калмыки, отчаянный народ, но в честном бою мы вам не уступим. Если вы железо, мы расплавим вас. Мы за мир, не за вражду, коль надо – схлестнемся в открытом бою. И клинком, и мечом отстоим свою честь. И храбрых джигитов в степях не 386
счесть. Ты – леопард-қабылан, я – лев-арыстан. Ты – скакун-тулпар, я – горный сокол-сункар. И спуску вам не дадим. С добром пришли – добром ответь! Не хочешь мира – получишь войну!» 1 . К. Омарханов уверен – смелые слова молодого бия, послужили поводом к успешному окончанию посольской миссии.
Значительный интерес представляет работа А.Л. Перфильева, который провел исследование способов урегулирования межродовых конфликтов в казахской степи в 1780-е – 1860-е гг., а также роль Российской империи в решении этих столкновений 2 . Среди причин, приведших к увеличению числа конфликтов в степи (разбоев и краж скота), ученый выделяет ослабление ханской власти, которая в этот период переживала кризис, земельный кризис, вызванный строительством крепостей и военных линий, восстания казахов, которые способствовали взаимным нападениям кочевников друг на друга. Для решения споров российские власти широко использовали такие традиционные институты казахского общества, как суд биев, основанный на нормах обычного права и помощь «белокостных» представителей – султанов. Однако данные меры не смогли полностью упорядочить межобщинные конфликты, что подтолкнуло власти к проведению съездов наиболее влиятельных султанов, биев и старшин конфликтующих сторон, где третьей силой, гарантирующей исполнение судейских решений, выступала региональная администрация. А.Л. Перфильев обратил внимание на то, что во второй половине XVIII – начале XIX вв. барымта как институт правового регулирования, призванный подталкивать стороны к компромиссному решению конфликта, начинает постепенно вырождаться. Ученый подчеркивает, что большой знаток обычного права А.К. Гейнс отмечал значение барымты в обществе кочевников и считал ее естественным и
1 Омарханов Қ. Дәстүрлі құқықтағы билер соты. 2 кітап. Алматы, 2008. С. 89–90. 2 Перфильев А.Л. Межродовые конфликты казахов и их урегулирование: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Томск, 2011.
387
проверенным средством при
урегулировании всех
вопросов жизнедеятельности кочевников 1 . Также мы согласны с точкой зрения Ж.О. Артыкбаева: «Любые столкновения между родами, а также казахская барымта (выделено нами. – Ж. М.) могут быть квалифицированы как структурообразующие, дисциплинирующие факторы» 2 .
В то же время стремление истца с помощью барымты забрать чужое имущество встречало естественное осуждение царской администрации, так как мы отмечали выше – законы Российской империи рассматривали частную собственность как неприкосновенную, как естественное право человека. В этих условиях барымта расценивалась как свидетельство вандализма, «недалекости и непросвещенности» казахского народа и причислялась к уголовно наказуемым преступлениям. А.Л. Перфильев безусловно прав, когда отмечает, что все названные выше требования к барымте постепенно перестают соблюдаться. Кризис ханской власти, произошедший отчасти вследствие падения престижа и значения народных собраний, где рассматривались вопросы крупных родовых и межродовых конфликтов, способствовал тому, что барымта постепенно начинает перерождаться в разбой. В целом исследование А.Л. Перфильева, основанное на анализе большого количества архивных и исторических материалов, вносит определенный вклад в изучение истории Казахстана в дореволюционный период и заслуживает внимания исследователей. На мой взгляд, А.Л. Перфильев уделил мало внимания влиянию реформ XIX в. на падение роли и значения традиционного народного суда биев, которое, в свою очередь, привело к нарастанию межродовых столкновений и отсутствию возможности решить споры. Итак, исследователи, о которых мы упоминали выше (Б. Куандыков, К. Омарханов и др.), считают, что роль биев в общине – многофункциональна,
1 Перфильев А.Л. Указ. соч. С. 53. 2 Артыкбаев Ж.О. Кочевники Евразии в калейдоскопе веков и тысячелетий. СПб.: Мажор, 2005. С. 219. 388
и по этой причине сложно определить, какая функция (или направление деятельности) в управлении общиной являлась приоритетной. Иная оценка по сравнению с указанной точкой зрения звучит в работах академика С.З. Зиманова и директора Казахского научно-исследовательского института по проблемам культурного наследия номадов И.В. Ерофеевой, в которых биям отводится узко специализированная функция, связанная прежде всего с судебной деятельностью в кочевой общине. Так, Е.И. Ерофеева отмечает, что бии занимали «чрезвычайно важное место» и осуществляли функции судебной власти в кочевых коллективах 1 .
правового регулирования и посредничества, которую они выполняли. Решая межродовые и межклановые споры, бии приобретали немалый вес и могущество в кочевом обществе, что позволяло им воздействовать на верховную власть. В свою очередь, академик С.З. Зиманов, опираясь на дореволюционные письменные источники и данные этнографических экспедиций, утверждает: «Бии выделились в особую группу людей больше связанных с правосудием. В этом состоит коренное отличие казахских биев от беков-биев в других тюркоязычных ближних и дальних странах. В тех исторических степных условиях судебная власть имела двойное значение — отправление правосудия и нормотворческое. Казахские бии были и судьями, и законодателями» 2 . Усиление биев, начавшееся в эпоху Касым хана, способствовало их выделению из общей массы кочевников в группу судебных функционеров и привело к повышению статуса и роли в местно-родовых и общеполитических делах государства. Сопоставление употребления терминов «би», «бек» в среднеазиатских странах и в казахском обществе, приводит академика С.З. Зиманова к выводу, что в среднеазиатских государствах данные термины имели значение «власть,
1 Ерофеева И.В. Хан Абулхаир: полководец, правитель и политик. Алматы: Санат, 1999. С. 40. 2 Зиманов С.З. Казахский суд биев – уникальная судебная система. Алматы: Атамұра, 2008. С. 74. 389
властвовать», в то время как в казахском обществе, этот термин обозначал обладателя судейских полномочий. Итак, в современной историографии сложилось представление о биях, как о лицах, которые сосредотачивали в своих руках всю полноту власти. Углубленное изучение вопросов внутренней и внешней политики Казахского ханства позволяет утверждать, что бии являлись связующим звеном между структурными уровнями казахского общества и обеспечивали его укрепление и развитие. Соединяя все нити по управлению родо-племенными коллективами, биям удалось стать той силой, с мнением которой считались не только простые кочевники, но и верховные правители крупных племенных объединений. Однако наряду с этой точкой зрения в современной историографии существует другая, согласно которой бийская власть объединяла правотворческое дело и отправление правосудия. С моей точки зрения современные исследователи, останавливаясь на раскрытии роли института биев в жизни казахского общества, не в полном объеме определяют функциональные особенности этой группы. Направления деятельности биев раскрываются в работах однобоко, точнее неполно, т. е. в основном оптика
исследований сосредоточена на судебном, административном, военном характере и т. д. Вместе с тем, данные архивных материалов расширяют поле деятельности казахских биев, особенно в XIX в., когда значительная часть Степи оказалась инкорпорированной в российское имперское соционормативное поле. К примеру, хотелось обратить внимание на малоизученный аспект деятельности биев – их участие в разведывательных экспедициях в составе торговых караванов в Среднюю Азию для сбора информации о ситуации в этом регионе. В Центральном государственном архиве Республики Казахстан имеется достаточное количество дел, которые позволяют проследить активную поисковую работу биев в среднеазиатском направлении в середине XIX в. Такая активность, полагаю, связана с неудачным первым походом
390
Оренбургского и Самарского генерал-губернатора В.А. Перовского в 1839 г. на территорию Хивинского ханства. Задачи закрепления российского присутствия в этом направлении ставили перед региональными властями поиск оптимальных путей решения проблемы. С этой целью администрация края начинает тщательную подготовку к предстоящему походу в Среднюю Азию, в том числе сбор разведданных о политическом и экономическом положении в этом малоизвестном крае. Для этой сложной и опасной работы стали привлекаться лица азиатской национальности, знакомые с местным бытом, языком, но самое главное – пользующиеся доверием у российских властей. Поэтому не удивительно, что на роль основных участников разведывательных операций стали вербоваться казахские бии, которые в ходе реформ первой половины XIX в. стали одной из основных политических сил, на которую опиралось российское правительство. К вопросу подбора кадров для выполнения этой миссии российское правительство, судя по архивным документам, относилось серьезно и привлекало только тех из них, которые вызывали глубокое доверие. Так, к примеру, в донесениях шабс-капитана генерального штаба Венюкова отмечалось, что «бий в роде Бутбай Диканбай Капсалямов ...весьма умный и влиятельный, но как прежде, так и теперь более сочувствующий Хокандскому правительству, от которого много получал наград» 1 . Вместе с тем в этом же документе отмечалось, что «батыр Талыбек Диканбаев, сын бия Диканбая пользуется особенным влиянием в народе, через него можно также действовать на зачуйских киргиз и для того необходимо его поощрить наградою (малую серебряную медаль в петлицу с надписью ―за усердие‖)» 2 , или «бий Дусайпак Караталов. Преимущественно пред всеми киргизами был полезен знанием местности. Сверх того, как дельный человек, посылаем был для переговоров с Пишпекским комендантом» 3 . Почетные, уважаемые бии, умеющие не только 1 ЦГА РК. Ф. 427. Оп. 1. Д. 14. Л. 53. 2 Там же. Л. 54. 3 Там же. Л. 61. 391
заполучить разведывательные данные, но и повлиять своими словами на настроение местного населения – вот те качества, которые ценились правительством. К такому выводу позволяют прийти показания биев Младшего жуза о политическом положении в среднеазиатских ханствах в 1852 г. Эти сообщения начинают активно запрашиваться российской стороной в преддверии подготовки ко второму походу В.А. Перовского в Среднюю Азию, который был намечен на 1853 г. Интересно донесение бия адаевского рода Батырхана Шагимарданова на имя председателя Оренбургской Пограничной комиссии генерал-майора М.В. Ладыженского. Так, среди общей информации о строительстве хивинцами крепостей в урочище Дау-Киськян, укреплений в урочище Даукара, он отметил следующее: «Осенью пошлого года приехали в Хиву три Англичанине из Бухарского города Парвар для того будто бы, чтобы испросить у Хана позволения проехать по Хивинскому ханству в Россию с войском» 1 .
властей. Поэтому Б. Шагимарданову было предложено в самые кратчайшие сроки организовать караван для закупки хлеба и меновой торговли с хивинцами. Отправляя бия Батырхана с торговым караваном в Хиву, власти ставили перед ним задачу разузнать следующую важную информацию: «1. Действительно ли и с какою целью хивинцы устраивают крепости на урочище Дау-Кискянь. Сколько в них войска? 2. Правда ли что в Хиву приезжали три Англичанина? И просили хана позволения проехать по его ханству с войском в Россию? 3. Какими владениями успели завладеть англичане? С какой стороны могут англичане прийти в Хиву с войском? Сколько войска могут выставить хивинцы? 4. Правда ли что англичане покорили Авганцев, Кабул, Хаджар, Кандагар, Герат и завладели уже будто бы бухарскими городами: Шар-Сивар, Кутлам, Парвар и Кышкар? Предмет этот требует самой тщательной и верной
1 ЦГА РК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 3623. Л. 1 об. 392
проверки. ...7. Что думают в настоящее время хивинцы и хан о России, нашем Правительстве и Оренбургском Пограничном Начальстве? Какие они мыслей об укреплениях, в особенности Аральском и Ново-Петровском?» 1 и др. Судя по поставленным вопросам, программа сбора сведений была настолько важной для властей, что перед отправкой бия Б. Шагимарданова, младший переводчик Оренбургской Пограничной комиссии Батыршин задал ему вопрос: «Какая бы награда была ему более лестна и приятна», на что первый ответил «что деньги были бы самым лучшим подарком» 2 . Аналогичные сведения биев, которые засылались в качестве торговых послов, купцов в среднеазиатские ханства с целью добычи информации о них можно найти и в других архивных материалах. Здесь хотелось бы обратить внимание еще на одну роль, которую выполняли бии, осуществляя свою разведывательную миссию. Выше говорилось, что правительство России ценило в биях многие качества, в том числе – умение убеждать слушающих в «правдивости» своих слов. В подтверждение сказанного привожу выдержку из одного документа, которая позволяет шире раскрыть образ бия – ведь ему удается убедить своими словами не столько свой родной аул, сколько среду в определенной степени враждебную, чужую. Так, бий Бимухаммед Джангельдин рассказывал в своем донесении следующее: «Пробыл в Хиве 2 месяца. Желают, чтобы Русские овладели Хивою, в особенности желают этого каракалпаки, потому что находятся в пренебрежении. Желание это проявлялось в особенности, когда я рассказывал об обширности России, о благосостоянии ее подданных, о мирном и спокойном кочевании киргизов и о том, что они благоденствовали под благодетельном правлением России; в это время у них вырывались тяжелые вздохи, потому что они убеждены в истине моих слов, многие часто говорил: когда же русские возьмут Хиву?!» 3 .
1 ЦГА РК. Ф. 4. Оп. 1. Д. 3623. Л. 7 об.–8 об. 2 Там же. Л. 5 об.–6. 3 Там же. Л. 19, 21. 393
В определенной степени успешную кокандскую операцию 1853 г. В.А. Перовского, в результате которого была заложена крепость Ак-Мечеть, можно связать с теми геостратегическими и политическими данными, которые поступали в Оренбургскую администрацию, в том числе и от биев. В советское время в контексте дискурса «Россия – абсолютное зло», внешнеполитическая деятельность биев характеризовалась отрицательно – в них видели врагов советской власти. Не зря в 1933 г. в фондах ЦГА РК появились материалы «Казахские феодалы и баи на службе у царизма. Издание Казцентрархива», в которых жүктеу/скачать 3,03 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|