Макаренко В. П. Распад империй и проблема колониализма

12
Макаренко В.П.
левства и государства заклятых врагов Лузитании. Эта маска позволила ему уцелеть, до-
браться до Португалии и выполнить задачи ловкого посла. Никаких других способов реали-
зации этой задачи в то время не существовало. 
Четвертый путь возник на севере в начале XV в. Прежде русские сопровождали (в каче-
стве проводников и охраны) монгольские караваны в Пекин, открывая богатства Китая и Ин-
дии на обратном пути через Самарканд. Информация о них достигла Твери, из которой Афа-
насий Никитин совершил в 1466 г. первое путешествие в Индию. На этом пути Астрахань, 
Бухара, Хива были перевалочной базой товаров Китая и Индии и товаров России и стран 
Балтии. Зотов спустя некоторое время писал московскому князю, что указанные «…города 
для нас крайне выгодны, поскольку в них сосредоточены богатства Индии и Китая». Этот 
путь вначале не имел ничего общего с крестовыми походами. Затем положение вещей изме-
нилось. В эпоху империализма русские цари колонизировали Дальний Восток во имя право-
славия.
Религиозный энтузиазм, страсть приключений, жадность и стремление обогатиться, ре-
ванш завоевателей – таковы предпосылки великих открытий и колонизации. Они обусловили 
великие события XV-XVI вв. и повлияли на сознательное и бессознательное поведение инди-
видов. Однако более существенные предпосылки предрешили действия одних и бездействие 
других индивидов. В частности, социальной причиной колонизации был упадок европейских 
землевладельцев-феодалов.
Конфликты XIV-XV вв. (Столетняя война) изменили направление великих торговых 
путей. Вместо сухопутной дороги из Фландрии в Италию купцы начали пользоваться мор-
ским путем из Генуи через Барселону и Лиссабон в Брюгге, Антверпен и Амстердам. Это из-
менило стратегический пункт торговли и обогатило порты Атлантического побережья (преж-
де всего Лиссабон, «нация» которой поселилась в Брюгге в XIV в.). В Лиссабоне происходи-
ла встреча купцов северных стран и Италии (преимущественно генуэзцев). Они хотели тор-
говать с Востоком, но не располагали средствами организации «большого бизнеса». К тому 
же торговля с Востоком означала риск попасть в венецианскую тюрьму или в турецкий плен. 
Главные капиталы находились на Иберийском полуострове. Северный путь на Восток 
проходил через леса и использовался мало. Южные контакты с миром ислама были оживлен-
ными, несмотря на войны. Навигация до Марокко большого труда не представляла. Кастилия 
и Португалия набирали силу тогда, когда Франция, Бургундия и Священная Римская импе-
рия постоянно воевали между собой. Младшие сыновья португальского и кастильского дво-
рянства занялись торговлей из-за отсутствия земли и стали купцами во избежание декласси-
рования. 
Это явление сыграло важную роль, наряду с научно-техническими, экономическими и 
религиозными предпосылками. Польский историк М. Маковист поставил проблему паралле-
лизма между португальской заморской колонизацией, французскими войнами в Италии и 
территориальной экспансией немцев, поляков и русских на север и восток. Все указанные 
явления вытекали из одной причины – потребности возрождения феодалов после упадка в 
предшествующих войнах. Связь феодалов с купечеством первоначально возникла в Испании 
и Португалии. В Голландии, Англии и Франции она формировалась по мере стабилизации 
политических институтов после революций. Следовательно, причина голландской, англий-
ской, французской экспансий отличается от португальской, испанской, германской, польской 
и русской колонизаций. При этом значительную роль сыграл демографический рост. При-
рые путешествуют в своих интересах. Некоторое время Матфей действовал свободно, никому не сообщая о 
своих намерениях, делах и предполагаемых путях. Он выдавал себя за торговца кожей, время от времени поку-
пал индийские драгоценности и тайно переправлял их Елене». Ibid., s. 18.

Распад империй и проблема колониализма 
13
рост населения Кастилии в XV-XVI вв. облегчил миграцию, подобно тому, как это имело 
место в Польше и России. Голландские победы над португальцами в XVII в. объясняются из-
бытком населения в Голландии, которая мобилизовала своих граждан и часть немецкой по-
пуляции. 
Колониальная экспансия и империализм: проблема подобия. Португальская монархия 
снаряжала заморские и кругосветные путешествия со времени Иоанна II. Они пришли в про-
тиворечие с политикой Реконкисты и крестовых походов, трагическим финалом которой ста-
ла битва при Альказарквивире и первое поражение Португалии. В фильме «Нет, или тщесла-
вие королей» Мануэль де Оливейра показал связь между крахом португальских попыток 
объединить Иберийский полуостров и захватить Марокко – и размахом кругосветных плава-
ний и заморских путешествий, которые заняли место традиционных целей власти, продол-
жая дело евангелизации и территориальные захватов за океаном. Великие открытия позволи-
ли Португалии избежать войны с маврами. Второе поражение Португалия потерпела в битве 
при Лепанто, после чего Испания захватила Португалию в целях объединения Пиренейского 
полуострова. 
Терапия 
забытья
этих событий продолжалась несколько столетий и детально изучена: 
«Развитие торговли, евангелизация, колонизация и порабощение народов выполняли компен-
саторную функцию. Этот процесс длился до тех пор, пока из исторического сознания Запада 
не исчезла память о войне с исламом как главной причине великих географических откры-
тий. В XVIII в. только аббат Рейналь подчеркивал ее значение. Желание забытья стерло все 
следыции находился Христос, а не золото. 
Мотив забытья нетрудно обнаружить во Франции эпохи империализма. III Республика 
начала проводить имперскую политику для того, чтобы забыть поражение под Седаном, 
банкротство европейской политики II Империи, потерю Эльзаса и Лотарингии. Ж. Ферри – 
инициатор имперских захватов в Индокитае и Тунисе. Специфика этой политики хорошо от-
ражена в дарственной надписи Гансе на рисунке, преподнесенном Ж. Ферри: «Я потерял 
двух детей, а мсье подарил мне двух слуг». 
Аналогичное компенсаторное действие характерно и для истории Российской империи 
XIX в. Русские цари дважды терпели поражения в навязывании своей воли Европе. Для 
компенсации Россия навязала господство народам Кавказа, Средней Азии и Дальнего Восто-
ка. Первый этап экспансии начался после Крымской войны и завершился «покорением» Кав-
каза, Ташкента (1865 г.), Самарканда (1868 г.), Хивы и Коканда (1876 г.), областей при Аму-
ре и Уссури. Вторым этапом было заключение союза с Австро-Венгерской империей (1897 
г.), который завершил очередную фазу Балканского конфликта. Чтобы компенсировать за-
медление экспансии панславизма, царь сдвинул центр интересов России в сторону Дальнего 
Востока и Тихого океана. Россия не считала интервенцию в Китае и конфликт с Японией 
войнами, а рассматривала их как колониальные экспедиции. 
Важное свойство империализма – волчий голод территорий, наиболее явным выраже-
нием которого был раздел Африки в 1885-1890 гг. между Францией, Германией, Англией, 
Португалией и Бельгией. Все они стремились закрепить за собой на карте как можно 
больший участок. Предполагалось, что таким образом предотвращаются происки соперни-
ков, которые всегда могут стать непосредственными врагами. Однако аналогичное поведе-
ние возникло задолго до империализчена превентивно, наряду с реализацией других целей – открытие прохода на запад через Ти-
9
Ibid., s. 20
10
Например, после захвата Канады Самуэль де Чемплен писал в 1615 г. в рапорте королю: «Если мы не 
займем эту территорию, это сделают англичане или голландцы (то-есть, протестанты), которые займут Квебек».

14
Макаренко В.П.
хий океан к Японии, заселение и возделывание новой земли, обращение индейцев в хри-
стианство. 
Превентивный захват «бесхозных территорий» в колониальную и империалистическую 
эпоху оправдывался и критиковался посредством аналогичных аргументов. Ж.Ж. Руссо осу-
ждал фиктивное занятие территорий: «Чтобы обосновать право первообладателя, надо, что-
бы он овладел ею не посредством пустой церемонии, а путем труда и культивирования»
11
. А 
Соединенные Штаты аннексировали Луизиану на том основании, что ее расположение в 
устье реки дает право на всю долину. Ж.К. Адамс выдвинул доктрину «непрерывного освое-
ния»: захват побережья автоматически влечет за собой собственность на прилегающие тер-
ритории – земли в глубине страны. Аналогичную тактику применяла Россия при захвате Кав-
каза. Эта доктрина закреплена в современном политическом словаре в термине «сфера влия-
ния». Впервые эта формула появилась в британско-германском договоре 1885 г., с помощью 
которой легализовалось древнее право на «непрерывное освоение» и «прилегающую терри-
торию». 
Итак, смена направления, альтернативная политика и страсть к захватам – разные фазы 
экспансии. Эпоха открытий аналогична эпохе империализма на основании подобия этапов 
экспансии. В XIX в. открытия пионеров (типа Стэнли, Пржевальского, Тянь-Шаньского и 
др.) предшествовали захвату конкретных территорий правительствами отдельных стран. То 
же самое происходило в XV-XVII вв. Монархи поддерживали Колумба, Магеллана и других 
пионеров. Традиционная историография восхваляла свершения коронованных особ и не за-
мечала предшествующих действий пионеров. Однако путешествия одиночек и территориаль-
ная экспансия государств тоже аналогичны. Те и другие были следствием воображения – ви-
зионерских проектов поиска восточного и западного пути в Индию. Они воплощали волю и 
энергию людей с помощью новых технических средств. Но суть данных проектов была одна 
– аккумулированный итог множества корыстных стремлений купцов и авантюристов (типа 
Фернао Гомеса, Евстафия де ла Фоссе и др.)
12
. Следовательно, двухэтапная экспансия XVI и 
XIX веков аналогичны.
Рынок или государство? Империализм воспроизвел установки эпохи великих колони-
альных захватов. Но после 1870 г. возникло общее убеждение в начале новой эры. М. Ферро 
анализует ее типичные свойства. 
На протяжении предшествующих ста лет экспансия стала дискретной и заканчивалась 
успехом или поражением. Рост колоний европейских стран теперь зависел от удачного 
стечения обстоятельств и не был следствием политической воли. Прежние и новые колонии 
(Сибирь, Кавказ, Алжир, Австралия, Новая Каледония) заселялись бунтовщиками, уголовны-
ми и политическими преступниками. Это понизило их ценность в общественном мнении. То 
же самое относится к первым португальским колониям. 
Изменение отношения к колониям произошло после обретения специфической иден-
тичности недавно захваченных территорий. Например, французский военно-морской флот 
захватил Кохинхин для победы над Англией и обретения удобной базы в западной части Ти-
хого Океана. Спустя некоторое время так же был взят Алжир. После «героических» боев с 
Абдель-Кадером французская армия начала идентифицироваться с Алжиром: «Едва часть ар-
11
Руссо Ж.-Ж. 
12
Например, португальская корона поддержала проект Диего Као проникновения во внутреннюю Африку и 
ее обхода с юга только после того, как португальские матросы узнали (случайно попав в Бенин), что через эту 
страну можно пройти в полумифическое христианское царство царя Иоанна. У Колумба тоже были предше-
ственники: Фернао Дульмо получил от короля привилегию на все земли, которые он откроет западнее Канар-
ских и Азорских островов – распутья всех первооткрывателей и завоевателей. Но его попытка не увенчалась
успехом.

Распад империй и проблема колониализма 
15
мии «колонизируется», происходит милитаризация колониальной идеи среди части обще-
ственного мнения». Колониальные идеалы и миссионерское призвание переплелись уже в 
XVI-XVII вв., но в начале XIX в. носителем такого переплетения стала армия. Лишь после 
милитаризации колониальной идеи христианизация начала отождествляться с цивилиза-
торской миссией Европы, поскольку никакой другой цивилизации (кроме христианской) 
Европа не знала
13
. Цивилизация, колонизация, культуртрегерство и территориальная экспан-
сия – главные движущие силы империализма: «В этом контексте колонизацию можно опре-
делить как орган полового размножения нации в мире»
14
. 
Существуют определения, согласно которым империализм есть «последний шанс ве-
личия» (Превост-Парадоль) и «творческая сила» (Леруа-Булье). Действительно, империа-
лизм начал систематически использовать идеологические источники в той мере, в которой 
они поддерживались материальными интересами, и в конечном счете привели к новому 
определению колониальной политики. Его сформулировал Ж. Ферри в период захвата Тон-
кина: «Колониальная политика – дочь промышленной политики. Экспорт есть основной фак-
тор всеобщего благосостояния богатых стран. Если существует нечто вроде международного 
разделения труда по способностям индустриальных обществ, то Европа не должна продавать 
свою продукцию за границей. Однако все желают заниматься ткачеством, производством ме-
талла, дистилляцией спирта, выработкой сахара и экспортом этих товаров». По мере появле-
ния новых индустриальных стран (США, России, Германии) желание преобразовалось в 
«необходимость» и стало основанием заморской экспансии. 
Новый аргумент «за империализм» Ферри дополнил двумя давно известными: 
1. Гуманитарные соображения накладывают на «высшие расы» обязанности в отноше-
нии «низших рас», которые еще не стали на путь прогресса. 
2. Стихийно-националистический аргумент звучал так: «Если Франция от этого устра-
нится, а Испания или Германия займут наше место, то политика «сиденья на печи» приведет 
к стагнации и упадку страны. Излучать сияние и ничего не делать – значит отречься от вла-
сти». 
Правда, Великобритания столкнулась с этими проблемами намного раньше Франции. 
Победа Англии в Семилетней войне – первый поворотный пункт на пути изменения колони-
альных отношений. До этого Британия была небольшой единообразной исконно английской 
протестантской торговой страной. Но в итоге мирных договоров 1763 г. она получила Кве-
бек, Флориду, Тобаго (католические территории) и другие заморские территории. Так Брита-
ния стала владыкой громадной империи, крайне неоднородной с точки зрения ресурсов и ре-
лигии. До этого расходы на внутренние дела были незначительны и не влияли на способ 
управления Англии. Территориальные приобретения повлекли за собой неожиданную ста-
тью расходов на содержание армии и военно-морских сил. Эти расходы противоречили 
принципам английских свобод, поскольку Англия стала господином враждебных народов. 
Поэтому Берк не зря беспокоился. И далеко не случаен тот факт, что Гиббон написал труд о 
падении Римской империи почти на следующий день после заключения Парижского тракта-
та. 
И все же главное поражение Англии определялось другой причиной. Независимость 
Америки расколола английскую нацию на два враждебных лагеря:
 
одна часть англичан стала 
врагом другой части в Англии и Америке. Затем произошел раскол общественного мнения. 
13
«Например, епископ Мише, папский викарий Сайгона, осуждал бунтовщиков, которые надолго задержали 
обращение в христианскую веру. Алжирский епископ Лавижери объяснял свое назначение следующим об-
разом: «Я прибыл сюда, чтобы внести вклад в великое дело христианской цивилизации, которая приведет к ро-
ждению новой Франции из тьмы и хаоса вечного варварства». Ibid., s. 23
14
Ibid., s. 23

16
Макаренко В.П.
Возникла ситуация гражданской войны. Поэтому лояльность Шотландии компенсировала 
поражение Англии в войне с Северной Америкой. Пионеры-полководцы (Гастингс, Гордон и 
др.) были шотландцами и сыграли роль завоевателей, усмирителей и карателей на остальном 
пространстве Империи. Английские колонии стали Британской империей с помощью солдат-
ни. Широко распространился имперский реваншистский патриотизм как реакция на либера-
лизм прошлой эпохи. Индийский Акт (1784 г.), Канадский Акт (1791 г.), Акт союза с Ир-
ландией (1800 г.) воплотили политику манипуляции и господства – еще одно типичное свой-
ство империализма. 
Следующее свойство одновременно противостоит и соответствует предыдущему. Речь 
идет о преобразования экономических отношений с остальным миром после потери Америки 
и превращения Англии в промышленно развитую страну. Теперь Англия нуждалась в рын-
ках и сырье, а не в монополии внешней торговли (в соответствии с принципами мерканти-
лизма, позволившего накопить громадные денежные запасы). Англии потребовалась другая 
Америка (ею стала Австралия), другая Индия (на эту роль предполагался Китай) и другая 
Африка (в отличие от Африки, экспортирующей рабов в Северную Америку). Не случайно 
спустя непродолжительное время (1797 г.) Великобритания направила в Пекин первое 
большое посольство во главе с Маккартвеем, создала Африканскую ассоциацию (которая 
предложила М. Парку исследовать Центральную Африку до истоков Нигера)
15
, организовала 
Северо-Западную Кампанию на севере Канады и послала Д. Кука в Австралию. Взрыв им-
перской активности произошел после длительного периода военных конфликтов и предвос-
хитил возрождение прежней колонизации, которая теперь получила имя «империалистиче-
ской».
 
А по сути дела нужды индустриализации и рынка становились конкурентами власти, 
которая постепенно возвышалась над всеми остальными факторами. 
Хотя стремление Англии владеть миром восходит в началу XIX в., М. Ферро считает 
его пользу крайне сомнительной. В 1919 г. И. Шумпетер подвел итог развития британского 
империализма в XIX столетии и показал, что империализм возникает тогда, когда государ-
ство проявляет силовую экспансию за пределы любых границ. В результате военная актив-
ность превращается в самоцель – становится средством достижения цели, которая содержит-
ся в самой военной активности (такое действие М. Вебер назвал «инструментальной рацио-
нальностью»). Для доказательства этого вывода Шумпетер приводил деятельность Дизраэли, 
который получил прозвище «певца и идола имперской экспансии» после речи 1872 г. До это-
го он говорил о «проклятых колониях, которые висят у нас на шее, подобно мельничному 
жернову». А теперь потребовал создать Британский Союз путем преобразования колоний в 
самостоятельные государства на правах частей империи. Вся эта махина затем создает тамо-
женный союз как имперскую федерацию. Но неосвоенные земли принадлежат только англи-
чанам, а центральная контора в Лондоне управляет их колонизацией. 
Примечательно, что в речи Дизраэли термин «защита родины» впервые отождествлялся 
с защитой империи для обоснования фактической территориальной экспансии Англии. Им-
перский лозунг обнаружил эффективность, отвлекая внимание граждан от повседневных 
нужд. Консерваторы уже не могли удовлетворять эти нужды, поскольку не обладали полити-
ческой программой. Популярность имперских лозунгов объясняется тем, что они удовлетво-
ряли своекорыстие множества групп интересов. Например, защитный таможенный тариф 
был полезен для промышленников, которым угрожала демпинговая политика германских 
экспортеров. Эти лозунги были популярны даже среди бедняков, потакая их национальному 
самолюбию и гордости. 
15
«М. Парк разъяснял, что получит гонорар (15 шиллингов в день) только при условии открытия нового зна-
ния о географии Африки и новых источников богатства ради торгово-промышленных амбиций своих мандата-
риев». Ibid., s. 24.

Распад империй и проблема колониализма 
17
Так возникла кардинальная дихотомия: в начале XIX в. английское общественное мне-
ние отрицательно оценивало колониальную экспансию (отождествляя ее с работорговлей и 
поражением Англии в войне с Соединенными Штатами) и положительно – империализм (по-
скольку имперские лозунги льстили населению и защищали интересы Англии). Но теперь 
«защита родины» осуществлялась в войнах с «грабителями» и «бандитами» Индии и Южной 
Африки. Во время англо-бурской войны «все английские нищие осуждали взбунтовавшихся 
подданных». Таким же было общественное мнение Франции в начале ХХ в., когда «свиньи-
марокканцы атаковали алжирских колонистов». 
Аналогичная ситуация сложилась в России, на рубежах Кавказа и Средней Азии. В 
1864 г. канцлер князь Горчаков следующим образом реагировал на аргументы англо-фран-
цузских империалистов: «Положение России не отличается от положения всех цивилизован-
ных государств, которые вынуждены вступать в контакт с кочевниками, не обладающими 
стабильной государственной организацией. Для предотвращения набегов и грабежа кочевни-
ков следует подчинить и строго контролировать. Однако за ними располагаются другие ди-
кари, и потому нужно идти дальше. Именно так поступали Франция в Африке, Соединенные 
Штаты в Америке, Англия в Индии. Они идут вперед по необходимости и вследствие амби-
ций»
16
. 
Итак, колониальные державы «защищают родину» по рецепту Дизраэли. 
История Великобритании показывает тождество имперской символики господства с 
материальными интересами. Например, в 1815-1863 гг. Ионические острова находились под 
протекторатом Британии, хотя в Лондоне это считалось пустым занятием по причине невоз-
можности такой защиты. В том же ряду событий находится военная экспедиция М. Тетчер 
по защите Фолклендов. Одновременно потеря всей Индии, Караибов и Черной Африки (в 
1947-1962 гг.) не обеспокоила Англию. Не менее абсурдная ситуация сложилась в России в 
последнее десятилетие. Абсолютное большинство населения равнодушно восприняло распад 
империи в 1990-1991 гг., но мобилизовалось для защиты Курильских островов и Чечни. 
Поддержка военно-завоевательной экспансии – следующее свойство империализма. 
Этим занималась многотиражная пресса как продукт промышленного развития XIX в. В ка-
честве примеров можно указать позиции газет «Daily Mail» в Великобритании, «Taglische 
Rundschau» в Германии, «Le Petit Parisien» и «Le Matin» во Франции, «Новое время» в Рос-
сии. Редакторы и сотрудники этих газет начали претендовать на роль имперских идеологов. 
Следовательно, империализм есть социальный феномен, скрыто осуществляющий некоторые 
действия (например, экспедиции Ж.Ферри в Индокитай). Экспансия прошлых столетий не 
была социальной в такой же степени.
Экономический интерес – основа и движущая сила империализма. Этот феномен опи-
сан в книгах Д. Гобсона «Исследование империализма» (1902 г.) и Р.Гильфердинга «Финан-
совый капитал» (1910). Спустя некоторое время их идеи популяризировал Ленин популяри-
зировал в брошюре «Империализм как высшая стадия капитализма» (1916 г.), которая пере-
ведена на немецкий и английский языки в 1920 г. Но есть существенное различие между вз-
глядами Гобсона и Ленина. Первый трактовал империализм как «развитие высокоорганизо-
ванной промышленности и финансов в целях самосохранения и развития частных рынков 
путем нанесения вреда населению, но с использованием силы государства для перекачки и 
инвестирования в него собственного перепроизводства товаров и сверхприбылей». Гобсон 
считал империализм возвратом к меркантилизму, поскольку его движущей силой было на-
копление национального капитала для конкуренции с другими государствами. Ленин опреде-
лял империализм как последнюю стадию развития капитализма и монополий в полемике с 
16
Ibid., s. 25

18
Макаренко В.П.
Каутским, который отрицал неизбежность войн между империалистическими странами на 
этой стадии. Ленин считал их неизбежными. 
Главный тезис Ленина - множество форм империализма и определение его как след-
ствия различных фаз исторического развития. Империализм возник до капитализма (Римская 
империя) и существовал в период его развития (Османская, Австро-Венгерская, Российская и 
другие империи). Национальные конфликты – элемент общей борьбы с империализмом. 
Поэтому борьба прибалтов с русскими и борьба ирландцев и индусов с англичанами анало-
гичны. Ленин считал, что первая мировая война ликвидировала различие колониальной экс-
пансии и империализма. 
Однако сохранялось другое важное различие – империализм на рубеже XIX-ХХ вв. 
переплелся с финансовым капиталом и потому отличался от колониальной экспансии прош-
лых эпох. Колонизация и экспансия не исчерпывают империализм, хотя по-прежнему суще-
ствуют. Суть дела в том, что в XIX – начале ХХ вв. империализм посредством финансового 
капитала начал проникать в независимые страны – Китайскую, Османскую и Российскую 
империи. Колонизация приобретала разные формы в разные исторические эпохи, которые 
взаимно отличались и переплетались. Исток и движущая сила экспансии – господство над 
другими народами, независимо от провозглашаемых лозунгов. 
Империализм стал религиозным во времена священных войн между исламом и христи-
анством и религиозным вдвойне в XVI-XVII вв., когда католики и протестанты стремились 
обеспечить экспансию своей веры. Политический расчет в виде reason d’etat (государствен-
ного разума, преобразованного в современное понятие «государственных интересов»)
17
 свя-
зан со всеми видами крестовых походов. Франц-Иосиф I первым продемонстрировал незави-
симость от религии, подписав капитуляцию с турками для победы над Карлом V. А в Трид-
цатилетней войне кардинал Ришелье заключил союз с протестантской Швецией против Свя-
щенной Римской империи. 
Экономический интерес существовал задолго до имперской эпохи и открыто проявился 
в «Актах навигации» (1651 г.), в которых заморская экспансия признавалась монополией 
всей английской нации, а не только купечества. Данные «Акты» – главный исток империа-
лизма, поскольку он впервые выступал от имени всей нации, бытие которой было воплощено 
в национальном государстве. Боден и Кольбер – первые теоретики и практики меркантилиз-
ма. Задолго до империализма меркантилизм связал европейские государства с захватом за-
морских территорий для обеспечения монополии обмена и максимума доходов в золоте и се-
ребре. Меркантилисты полностью запретили производство в колониях (вплоть до гвоздей). 
Тем самым они стимулировали восстания колонистов в Соединенных Штатах и испанской 
Америке, положивших конец колониальной зависимости от Англии и Испании. Мерканти-
лизм приводил колонизированные народы к полному краху, но он сохранялся и развивался в 
период промышленной революции с помощью государственного насилия. Наиболее яркий 
пример – реформы Петра I в России. М. Ферро считает, что именно так надо понимать ле-
нинское определение империализма как высшей стадии капитализма. 
Британская колонизация соединила разные факторы и обеспечила успех социальной 
группы землевладельцев. Эта группа связала доходы от земли и шахт с финансово-торговой 
деятельностью и стала претендовать на мировое господство. Однако промышленный и 
банковский капиталы длительное время кардинально различались между собой. Промыш-
ленность развивалась «сбоку-припеку» и вопреки государству до кризиса 1929 г. Только по-
сле этого имперский выбор стал глобальной Realpolitik. Крупные финансисты – инициаторы 
имперской политики. Например, в 1882 г. они впервые снарядили и послали в Египет воен-
17
См. об этом подробнее: Хиршман А. Рыночное общество: противоположные точки зрения // Социс. – 2001. 
– № 3.

Распад империй и проблема колониализма 
19
ную экспедицию не для аннексии территории и завоевания рынка сбыта, а для «острастки» 
руководителей Египта за отказ от уплаты долга. Это создало прецедент. В соответствии с 
интересами Сита вспыхнула война в Южной Африке. Англичане выступили против буров, 
поскольку те хотели помочь немцам освоить запасы золота во времена, когда золотой 
стандарт обеспечивал преимущество фунта стерлингов на мировом рынке. 
Сравнение следствий. Кардинальное различие следствий колониальной экспансии XVI-
XVIII вв. и империализма состоит в следующем: промышленная революция создала такие 
средства деятельности, которые полностью преобразовали отношения метрополий с 
колониями. Первая разновидность колониальной экспансии аналогична прежним колониза-
циям (римской, арабской, турецкой и русской), поскольку экономические и военно-техниче-
ские различия между колонизаторами и колонизованными оставались незначительными. Раз-
личие уровней жизни в Европе и ее колониях в начале эпохи империализма равнялось 1,5:1. 
Положение колоний резко ухудшилось в итоге промышленной революции. Различие уровней 
жизни возросло от 1,9:1 (1860 г.) до 3,4 (1914 г.) и 5,2 (1950 г.) и по-прежнему растет после 
завершения колониальной эпохи. 
Рост различий – следствие структурных изменений под влиянием колонизации и соот-
ношения сил. До XVIII в. потребление «колониальных товаров» составляло всего 2-10% об-
щего потребления Европы. Вне испанской Америки первая колонизация не затронула соци-
альные структуры колоний, поскольку ее основания еще не сложились. Англия в Индии про-
давала свои товары аборигенам, арабам и португальцам. Преимущество последних вырази-
лось в торговле современным оружием. Вторая колонизация базировалась на экономическом 
империализме и привела к глубоким структурным изменениям колониальных обществ. Глав-
ные из них – деиндустриализация колоний и специализация сельского хозяйства на выращи-
вании непищевых технических растений. 
Показательный пример первого изменения – производство тканей в Индии. В XVII в. 
хлопковая ткань составляла 60-70% индийского экспорта. После индустриализации Англии 
появились машины, производительность которых в 350 раз превышала производительность 
индусского рабочего. Англия начала продавать свои ткани в Индии – и легкая промышлен-
ность Индии рухнула на протяжении менее ста лет. Деиндустриализация затронула 
большинство колоний, способствуя крайней специализации промышленности и воплощая 
изменения, которые империализм навязал древним и новым колониям. 
Черная Африка – яркий пример другого изменения. Колонизация обусловила противо-
речие натурального хозяйства (традиционного базиса африканских обществ) и рыночной 
экономики. Например, колониальная администрация навязала племени агни (Берег Слоновой 
Кости) производство какао. Племя начало сопротивляться – каждую ночь под саженцы 
какаовых деревьев лили кипяток. Лишь спустя длительное время аборигены убедились, что 
продажа какао дает деньги, которые можно расходовать на другие цели. Европейцы считали 
это племя ленивым и неспособным к труду. На деле у агни существовала сложная система 
этикета, которая запрещала (особенно высшим классам) работать публично, но не мешала 
проявлять скрытую активность. А колонизаторы трактовали неспособность к прогрессу как 
форму культурного сопротивления
18
.
18
Например, обмен быками обладал особым смыслом в племенах 

жүктеу/скачать 478,44 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: