Международный журнал информационных и коммуникационных технологий
НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «30-ЛЕТИЕ НЕЗАВИСИМОСТИ КАЗАХСТАНА
жүктеу/скачать 3,05 Mb. Pdf көрінісі
|
15-10-PB
| НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «30-ЛЕТИЕ НЕЗАВИСИМОСТИ КАЗАХСТАНА:
ДОСТИЖЕНИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ» будущей Алаш Орды, в начале XX века были более организованными и имели четкую программу действий в отношении казахской степи. Важно все-таки понимать, что их роль в формировании будущего казахстанского национального самосознания (особенно в политической сфере), как в период царского строя, так и при большевиках, была в большинстве своем маргинальной и уже после гражданской войны чаще всего ограничивалась культурно-просветительской деятельностью на местном уровне. Куда они и внесли весомый вклад, так, например, в формирование наших политических границ в период национального размежевания Средней Азии [Kaumen, 2020]. Что же касается единого Туркестана, то данный проект был изначально обречен на провал. Многие казахстанские общественно-научные деятели рассматривают разделение Центральной Азии на пять этнических государств как сталинскую стратегию по воспрепятствованию возникновения единой Тюркской республики. Подобного мнения придерживаются и некоторые крупные западные исследователи среднеазиатского национализма вроде Оливиера Роя [Roy, 2005, pp. 61-71]. Естественно, большевики не могли, даже на базе коммунистической идеологии, позволить подобному проекту реализоваться хотя бы потому, что огромная тюркская республика в составе СССР могла стать серьезным препятствием для создания централизованного государства с директивной экономикой. Но даже если бы никто в высших эшелонах советской власти и не был против, бесчисленное количество конфликтных линий, как на уровне местных элит, так на уровне простых масс, помешало бы данной идее осуществиться, о чем наглядно пишет Арне Хоуген в своей книге « The Establishment of National Republics in Central Asia» , ссылаясь при этом на архивные первоисточники. Более того, в рядах самой казахской элиты, как среди представителей буржуазно-демократического, так среди коммунистического блока, не было единого мнения по поводу необходимости объединения степного края с Туркестаном, даже несмотря на занимаемые казахами ключевые политико-административных посты, в последнем. В конце концов, само географическое разделение региона на кочевую Дешт-и-кипчакскую степь и оседлый Мавераннахр или Трансоксанию 4 , оказывающее фундаментальное влияние на мировоззрение жителей региона, уже является естественной преградой на пути к политическому единству. И все же, сплоченность степной интеллектуальной элиты по основным вопросам, в отличие от трансоксианской (будущей узбекской), стало ключевой причиной включения в состав будущего Казахстана всех его основных территорий, включая, принадлежавшие ранее Туркестану, Семиреченскую и Сырдарьинскую области, за что надо сказать ее членом отдельное спасибо. Вне зависимости от отстранения основных игроков Алаш от участия во всех ключевых политических решениях после гражданской войны, они еще, как минимум, десять лет оказывали прямое или косвенное влияние на первых молодых казахстанских коммунистов, что не могло не отразиться на самом процессе размежевания Средней Азии, в рамках которого верховное руководство СССР, за редким исключением, играло, на самом деле, посредственную роль (подробнее об этом можно прочесть у Акимбекова, 2021, 296-298; 345; Abikey & Hazretaly, 2014; Haugen, 2003, pp. 180-210). Формирование же самой казахстанской национальной идентичности, несмотря на точечное закулисное влияние алашевцев, стало прежде всего прерогативой большевиков. Параллельно с расширением, еще основанных во времена царской власти, городов и созданием с нуля всей производственной инфраструктуры, советская власть также активно проводила культурно-просветительскую политику с целью пробудить общее национальное самосознание среди разобщенных степных кочевых племен. Разумеется, нация-строительство во всех новоиспеченных советских республиках не являлось самоцелью, а лишь переходным этапом на пути к становлению интернационального коммунистического общества, что, само собой разумеется, отражалось на самом принципе советской национальной политики, природа которой была «национальной по форме, но социалистической по содержанию». Иными словами, перво-наперво, поощрялось продвижение национальных элементов, способствовавших консолидации премодернистских (доклассовых) общностей, в то время как те формы национализма, которые противоречили конечной цели построения коммунизма, отвергались как проявление буржуазного империализма [Martin, 2001, pp. 10-15; Slezkine, 1994]. Весьма непосредственно это было продемонстрированно на примере исламской религии, чьи ритуалы и этика стали частью национальной культуры будущих среднеазиатских народов. Однако все сохраненные религиозные атрибуты использовались лишь в качестве своеобразной традиционной обертки, подчеркивавшие уникальность конкретной национальности, тогда как их истинное метафизическое и эсхатологическое содержание 4 Не будем также забывать о туркменском ареале, чьи географические характеристики в какой-то мере отличались от Дешт-и-кипчакской степи и Мавераннахра International Journal of Information and Communication Technologies, Special issue, march 2022 98 жүктеу/скачать 3,05 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|