Международный научно-образовательный электронный журнал «образование и наука в XXI веке»

899 
ФИО автора: Джалилова Ёкутхон Шухратжон кизи 
Фергана – специализированная профессиональная школа для людей с 
ограниченными возможностями 
Учитель русского языка
Название публикации: «ТВОРЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ В ПОЭМЕ А.С. 
ПУШКИНА "ОСЕНЬ"» 
Аннотация. Предметом исследования предлагаемой статьи является 
хрестоматийное стихотворение А.С. Пушкина "Осень". Объектом исследования 
выступает феномен "творчества жизни", раскрывающийся в анализируемом 
тексте. Статья посвящена экспликации эстетическихи философских моментов 
творчества в "Осени" А.С. Пушкина. Автор опирается концептуальные на 
разработки Ю.М. Лотмана и С.Н. Бройтмана и одновременно выявляет 
параллели рассматриваемого текста с философскими идеями Ф. Ницше, а также 
М. Хайдеггера. Отдельное внимание в статье уделяется идеи вечного 
возвращения.
Ключевые слова: Пушкин, Осень, творчество жизни, время , вечное 
возвращение, Ницше, мгновение, контекст, интертекст, граница.
В стихотворении А.С. Пушкина 1833 «Осень» года темы творчества жизни 
и жизни кактворчества получают наиболее концентрированное выражение. 
Источник феномена творчества здесь усматривается не в трансцендентном, 
сверхчувственном мире, но в мире имманентном, связанным со временем и 
пространством. Творчество не полагается в качестве ухода из временного и 
пространственного мира, но проистекает из самого этого мира. Речь при этом ни 
в коем случае не идет о детерминированности творческого акта внешними 
условиями существования. У словием творчества выступает как раз стирание 
границ между внешним и внутренним, природным и душевным, в то время как 
детерминированность внешним является лишь препятствием к осуществлению 
творчества. Таковым препятствием является также установление жестких границ 
между жизнью и искусством. Искусство не должно мыслиться ни как уход из

900 
жизни в некий фантастический, только воображаемый мир, ни как отражение 
самого по себе существующего мира.
Творческий акт есть создание мира – не воображаемого, но действительного 
В стихотворении «Осень» мы видим, как происходит это преобразование 
внешних факторов в сферу творчества, поэзии и духа. В пятой строфе поэт 
осуществляет выбор того времени, которое «бранят обыкновенно». Речь здесь 
идет именно об активном выборе, а никак не о зависимости вдохновения от 
какого-то определенного времени года. Сказано ясно и четко:
«Я нечто в ней нашел мечтою своенравной». Не поздняя осень как сугубо 
природный феномен пробуждает творческие силы поэта, но активное движение 
«мечты своенравной», способное найти во времени и в природе «нечто». Следует 
учитывать, что весна, в нелюбви к которой признается герой во второй строфе, 
это не только время года, но и поэтический штамп романтизма, в соответствии с 
которым весна есть «пора любви». Пушкин отказывается не от весны как 
таковой, но прежде всего от этого романтического штампа, связующего любовь 
и поэзию именно с весной.
Поэтизированной весне поэт противопоставляет прозаические вонь и грязь. 
Такому же развенчанию подвергаются затем зима и лето. Они последовательно 
депоэтизируются, прозаизируются. Так поэтическим катаниям на санях с 
«Армидами младыми» оказывается противопоставлено бытовое «киснуть у 
печей за стеклами двойными». «Нельзя же целый век» здесь означает век 
романтизма, который уже себя исчерпал в качестве стиля и культурной эпохи. 
«Нельзя же целый век» эксплуатировать одни и те же штампы, которые себя уже 
изжили. Речь идет о литературе. Хотя выше (во второй строфе) говорилось о 
катании на санях как о реальном действии.
Литература и жизнь здесь перетекают друг в друга, границы между ними 
становятся нечеткими. Отрицая истершиеся литературные штампы, поэт 
утверждает другую систему образов. Тем самым в стихотворении говорится не о 
пассивном ожидании подходящих для творчества погодных условий, но об акте 
поэтического, творческого выбора. То, что происходит в пятой строфе, лучше 

901 
всего охарактеризовать высказыванием из «Фауста» Гёте: «Поэт – властитель 
вдохновенья: // Он должен им повелевать». Образ шестой строфы утверждает 
красоту и ценность конечного, преходящего, умирающего.
Смерть не воспринимается как возражение против жизни, но мыслится в 
качестве момента и условия самой жизни. Отождествление смерти с осенью 
вносит и мотив будущего возрождения и возвращения. Миг, граница между 
жизнью и смертью («Она жива еще сегодня, завтра нет»), полагается в качестве 
концентрации полноты бытия и максимального напряжения творческих сил. 
Подобно природному циклу, этот миг будет постоянно возвращаться. Седьмая 
строфа оправдывает обманутые в начале текста читательские ожидания. 
Читатель ожидал поэтических красот осенней природы, а вместо этого на целую 
половину стихотворения получил бытовые и натуралистические описания. В 
седьмой строфе ожидаемый поэтический пейзаж наконец-то появляется. 
Появляются леса, одетые в «багрец и золото», и «мглой волнистою» покрытые 
небеса. Вот оно, настоящее (то есть привычное и ожидаемое, воспринимаемое в 
качестве поэзии) поэтическое описание осени, которое можно будет найти у 
Вяземского или Баратынского, у других поэтов. Однако в седьмой строфе 
Пушкин снова переходит к прозе, точнее к тому, что принято воспринимать в 
качестве прозы, не-поэзии.
Пушкин сам заостряет на этом внимание читателя, добавляя в скобках 
ремарку о «ненужном» прозаизме. Кончено, это игра с читателем в стиле 
Oнегинского: «(Читатель ждет уж рифмы розы; // На, вот возьми ее скорей!)».
Неопределенное будущее («Минута – и стихи свободно потекут») отсылает 
к событию, уже свершившемуся в прошлом и все еще продолжающемуся в 
настоящем. Стихи уже свободно потекли в самом начале «Осени», они 
продолжают свое течение в тот самый момент, когда говорится о самом 
мгновении, порождающем это течение. А поскольку конец в стихотворении 
отсутствует, это течение потенциально продолжается в бесконечность времени. 
Таким образом, достигается концентрация прошлого, настоящего и будущего в 
мгновении творческого акта. Сам творческий акт и есть этот миг, в котором 

902 
временные «экстазисы» достигают такой концентрации. Время здесь уже 
мыслится не линейно. Это время вечного возвращения как события творчества. 
Идея вечного возвращения утверждается в «Осени» на метатекстуальном 
уровне: прочитав текст как «стихотворение стихотворения», мы начинаем 
осознавать это соединение прошлого, настоящего и будущего в одном 
мгновении, а также вечное возвращение этого соединения.
Использованная литература 
1. Лотман Ю.М. А.С. Пушкин: Биография писателя. Роман «Евгений 
Онегин». Комментарий / Ю.М. Лотман. – СПб.: Азбука, 2015. – 640 c.
2. Гаспаров М.Л. «Ясные» и «темные» стихи / М.Л. Гаспаров. – М.: 
Фортнуна-ЭЛ, 2015. –416 с.
3. Ницше Ф. Полное собрание сочинений: В 13 томах. Т. 6: Сумерки идолов.
Антихрист. Ecce homo. Дионисовы дифирамбы. Ницше contra Вагнер / Ф. 
Ницше. – М.: Культурная революция, 2009. – 408 с.
4. Хайдеггер М. Бытие и время / М. Хайдеггер. – Харьков: «Фолио», 2003. – 
503 с.
5. Ницше Ф. Сочинения. В двух томах: Т. 2. / Ф. Ницше. – М: «РИПОЛ 
КЛАССИК», 1998. – 864 с.
6. Бройтман С.Н. Поэтика русской классической и неклассической лирики / 
С.Н. Бройтман. – М.: РГГУ, 2008. – 485 с.
7. Грехнев В.А. Этюды о лирике Пушкина / В.А. Грехнев. – Нижний 
Новгород: Волго-Вятское кн. изд-во, 1991. – 192 с. 

жүктеу/скачать 12,18 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: