Научный взгляд на устройство вселенной

ЖИЗНЬ В МАТЕРИАЛЬНОМ МИРЕ 67
Человечество в своих попытках разгадать тайны жизни и окру-
жающего мира пользуется различными методами и стремится 
к разным целям. Искусство, наука и религия, хоть и связаны, воз-
можно, с одними и теми же творческими импульсами, предлагают 
разные подходы к исследованию белых пятен нашего мировос-
приятия.
Прежде чем вернуться в мир современной физики, сравним 
несколько способов мышления и немного углубимся в историю 
дебатов между религией и наукой, поговорив по крайней мере 
об одном камне преткновения, который никогда не будет окон-
чательно устранен. Мы рассмотрим материалистический и меха-
нистический мир науки — важнейшую черту научного подхода 
к знаниям. Скорее всего, противники этого подхода не изменят 
своего мнения в результате нашей дискуссии, тем не менее она 
поможет читателю более точно представить и осмыслить корни 
разногласий между двумя подходами.
МАСШТАБ НЕИЗВЕСТНОГО
Немецкий поэт Райнер Мария Рильке точно ухватил парадокс, ко-
торый остро ощущает всякий человек при встрече лицом к лицу 
с совершенством: «С красоты начинается ужас. / Выдержать это 
начало еще мы способны; / Мы красотой восхищаемся, ибо она по-
гнушалась / Уничтожить нас»*. В своем выступлении в Солт-Лейк-
Сити Линда Грегерсон говорила о совершенстве совсем другими, 
тонкими, возвышенными и куда менее устрашающими словами. 
Она вспомнила Иммануила Канта, который различал красоту, «за-
ставляющую нас верить в то, что мы существуем для Вселенной, 
а она для нас», и совершенство, которое внушает ужас. Грегерсон 
рассказала, что люди чувствуют «тревогу при встрече с совершен-
ством», потому что оно плохо воспринимается человеком.
Понятие «совершенство» вновь всплыло в 2009 г. в дискуссии 
о музыке, искусстве и науке, которую мы с товарищами устроили 
во время работы над оперой о физике. Для нашего дирижера Кле-
* Перевод В. Б. Микушевича. — 
Прим. пер.

68 МАСШТАБИРОВАНИЕ 
РЕАЛЬНОСТИ 
мента Пауэра некоторые музыкальные отрывки воплощали в себе 
одновременно ужас и красоту, тогда как остальные слышали в них 
только красоту. Для Клемента совершенная музыка — одинокая 
вершина, превосходящая его способность к восприятию и не до-
пускающая интерпретации или расшифровки.
Совершенство предлагает нам масштабы и ставит вопросы, 
выходящие за пределы наших интеллектуальных возможностей. 
Именно поэтому оно одновременно внушает ужас и завораживает. 
Представление о совершенстве меняется со временем — по мере 
того как расширяется линейка масштабов, с которыми мы чувству-
ем себя комфортно и работаем без труда. Но в любой конкретный 
момент можно быть уверенным: мы по-прежнему жаждем узнать 
о поведении объектов и о событиях, происходящих на слишком 
мелких и слишком крупных для нас масштабах, которые мы пока 
не в состоянии освоить.
Наша Вселенная во многом совершенна. Она вызывает вос-
хищение, но иногда ошеломляет — и даже пугает — своей слож-
ностью. Тем не менее все ее компоненты чудесным образом со-
гласуются друг с другом. И искусство, и наука, и религия стре-
мятся направить человеческое любопытство и просветить нас, 
постоянно расширяя пределы познаний. Все они обещают, хотя 
и по-разному, помочь нам разорвать узкие рамки индивидуаль-
ного опыта, проникнуть в царство совершенства и понять его 
(рис. 11).
Искусство позволяет нам исследовать Вселенную через приз му 
человеческого восприятия и эмоций. С его помощью мы оценива-
ем мир через чувства, особое внимание уделяя тому, как человек 
ощущает себя во Вселенной и как он ее наблюдает. Искусство — 
в значительной мере производная автора; взаимодействуя с ним, 
мы можем прояснить наше собственное интуитивное ви дение 
мира. В отличие от науки искусство не ищет объективных истин, 
выходящих за пределы человеческих отношений. Оно прочно 
связано с нашими физическими и эмоциональными реакциями 
на внешний мир и основывается на внутреннем опыте, потреб-
ностях и возможностях, которые наука, как правило, никак не за-
трагивает.

ЖИЗНЬ В МАТЕРИАЛЬНОМ МИРЕ 69
РИС
. 11.
Каспар Давид Фридрих. Странник над морем тумана
 
(1818). 
Каноническое изображение возвышенного. Вообще, совершен-
ство — частая тема в изобразительном искусстве и музыке
Наука, в свою очередь, занимается поиском объективных про-
веряемых истин об окружающем мире. Она исследует элементы, 
из которых выстроена Вселенная, и то, как эти элементы взаи-
модействуют. Шерлок Холмс, знаменитый герой Артура Конан 
Дойля, наставляя доктора Ватсона, достаточно точно описал ме-
тодологию науки: «Расследование преступления — точная наука, 
по крайней мере должно ею быть. И описывать этот вид деятельно-
сти надо в строгой, бесстрастной манере. А у вас там сантименты. 
Это все равно что в рассуждение о пятом постулате Евклида вклю-
чить пикантную любовную историю… Единственное, что заслу-
живает внимания в этом деле, — цепь рассуждений от следствия 
к причине. Это и привело к успешному раскрытию дела»*.
Сэр Артур Конан Дойль, без сомнения, вложил бы в уста Холмса 
примерно те же слова, если бы тому пришлось объяснять Ватсону 
* Перевод М. Литвиновой. 

70 МАСШТАБИРОВАНИЕ 
РЕАЛЬНОСТИ 
методологию науки при распутывании загадок Вселенной. Ученые 
пытаются держать человеческие предубеждения и эмоции в сто-
роне, чтобы они не затуманивали картины и не мешали получать 
непредвзятую информацию об окружающей реальности. Делает-
ся это при помощи логики и коллективных наблюдений. Ученые 
стараются разобраться, какие объективные физические законы 
управляют тем, что они наблюдают.
Однако заметим, что Шерлок пользуется не дедуктивной, а ин-
дуктивной логикой, как и большинство детективов и ученых, ко-
торые пытаются сложить головоломку из кусочков. Ученые и де-
тективы работают индуктивно — идут от наблюдений и пытаются 
восстановить непротиворечивую картину, которая соответствова-
ла бы всем измеренным явлениям и параметрам. К дедукции пере-
ходят уже потом, когда появляется теория; тогда ученые и сыщики 
стараются предсказать другие явления и связи в мире. Но к тому 
моменту — по крайней мере с точки зрения детектива — дело уже 
сделано.
Еще один подход к познанию мира — религия; с ее помощью 
многие пытаются ответить на вызов, о котором говорила Гре-
герсон: проникнуть в труднодоступные уголки Вселенной. Бри-
танский автор XVII в. сэр Томас Браун писал в своей книге «Веро-
исповедание врачевателей» (лат. Religio Medici, 1643): «Я люблю 
потеряться в таинственном, загоняя свой разум на самое дно». 
Браун и такие, как он, считают, что логики и научного метода 
недостаточно, чтобы открыть всю истину; они верят, что к абсо-
лютной истине обращается только религия. Очень может быть, 
что ключевое различие между наукой и религией заключается 
в характере вопросов, которые они ставят перед собой. Религия 
занимается в том числе вопросами, которые никоим образом 
не находятся в ведении науки. Религия спрашивает: «Почему?» — 
и предполагает наличие «предустановленной» цели, тогда как на-
ука задается лишь вопросом «как?». Наука не считает, что у всего 
сущего в природе есть изначальная цель. Эту идею мы оставляем 
религии и философии.
Во время нашего разговора в Лос-Анджелесе режиссер Скотт 
Дерриксон рассказал мне, что в сценарии фильма «День, когда 

ЖИЗНЬ В МАТЕРИАЛЬНОМ МИРЕ 71
Земля остановилась» (в 2008 г. он сделал ремейк фильма 1951 г.) 
первоначально была фраза, которая очень сильно его задела — 
так, что уже после съемок он несколько дней не мог избавиться 
от мыслей о ней. Героиня Дженнифер Конноли, говоря о смерти 
своего мужа, произнесла: «Вселенная случайна».
Скотта растревожили эти слова. Да, конечно, в фундамен-
тальные физические законы входит элемент случайности, но весь 
смысл поиска этих законов состоит в том, что хотя бы некоторые 
явления Вселенной можно было бы рассматривать как предсказу-
емые. Скотту потребовалось несколько недель после того, как эти 
слова были исключены из сценария, чтобы подобрать на их место 
подходящую фразу — «Вселенная равнодушна». Я навострила уши, 
услышав эту же фразу в сериале «Безумцы»; главный герой кото-
рого, Дон Дрейпер, произнес ее как неприятную истину.
Но равнодушная Вселенная — это вовсе не плохо, хотя и не хо-
рошо, если уж разобраться. Ученые не ищут за явлениями окру-
жающего мира намерений, как это делает религия. Для объектив-
ности науки просто необходимо, чтобы мы считали Вселенную 
равнодушной. В самом деле, наука в ее беспристрастности ино-
гда снимает клеймо зла с человеческих проявлений, указывая 
на их физическое, а не моральное происхождение. Мы сегодня 
знаем, к примеру, что душевные недуги и болезненные пристра-
стия иногда по «невинным» биологическим и физическим причи-
нам переходят в категорию заболеваний, лежащих за пределами 
моральной сферы, исключенных из нее.
Несмотря на это, наука не обращается к вопросам морали (хотя 
и не отрицает их). Так же наука не задается вопросом о причинах 
такого поведения Вселенной и не судит о моральности или амо-
ральности человеческих поступков. Бесспорно, некоторые ученые 
занимаются поисками физиологической базы человеческих по-
ступков, хотя цель науки, вообще говоря, не в том, чтобы разби-
раться с моральным обликом человечества.
Граница между сферами интересов религии и науки не всегда 
строга, теологи иногда ищут ответы на научные вопросы, а уче-
ные — заимствуют первоначальные идеи или направления ис-
следований из взгляда на мир, который им близок, иногда даже 

72 МАСШТАБИРОВАНИЕ 
РЕАЛЬНОСТИ 
религиозного. Более того, поскольку науку делают люди, на про-
межуточных стадиях научного исследования, где ученые форму-
лируют свои теории, значение нередко имеют и человеческие 
чувства, такие как вера в обязательное существование ответов 
на задаваемые вопросы. Незачем и говорить, что это работает 
в обоих направлениях: художники и теологи тоже могут опирать-
ся на наблюдения и научное понимание мира.
Однако тот факт, что границы между подходами иногда размы-
ты, не устраняет принципиальной разницы в их конечных целях. 
Цель науки — предсказуемая физическая картина, способная объ-
яснить, как все устроено и работает. Методы и цели науки и рели-
гии принципиально различны, ведь наука обращается к физиче-
ской реальности, а религия — к психологическим или социальным 
человеческим желаниям и потребностям.
Вообще, разные цели не обязательно порождают конфликт — 
более того, они позволяют прекрасно распределить усилия. Однако 
религия далеко не всегда действует исходя из цели или удобства. 
Многие религии, помимо всего прочего, рассматривают и внеш-
нюю по отношению к Вселенной реальность, что видно даже из ре-
лигиозного определения мироздания. В словаре American Heritage 
Dictionary приводится следующее определение религии: «Вера 
в божественную или сверхчеловеческую силу (или силы), кото-
рой (которым) следует повиноваться и поклоняться как создателю 
(создателям) и владыке (владыкам) Вселенной». Dictionary.com 
говорит, что религия — это «набор верований о причине, природе 
и цели существования Вселенной, особенно если она рассматри-
вается как творение некоего сверхчеловеческого начала или на-
чал, как правило, требующего поклонения и ритуалов, а также 
моральный кодекс, определяющий моральность человеческих 
поступков». Из этих определений следует, что религия говорит 
не только об отношении человека к окружающему миру — будь 
оно моральным, эмоциональным или духовным, — но рассказы-
вает и о мире как таковом. Это оставляет религиозные взгляды 
открытыми для интерпретаций. Когда наука вторгается в область 
знаний, на единственно верное объяснение которых претендует 
религия, неизбежно возникают конфликты.

ЖИЗНЬ В МАТЕРИАЛЬНОМ МИРЕ 73
Человечество неизменно стремится к знаниям и мудрости. 
Однако люди с разными целями или разными подходами к по-
становке вопросов и поиску ответов редко ладят между собой; 
да и сам поиск истины далеко не всегда движется по параллель-
ным путям; зачастую пути пересекаются, порождая противоречия. 
Когда кто-то пытается применить религиозные верования к объяс-
нению внешнего мира, наблюдаемые факты не всегда согласуются 
с этими верованиями, и религии приходится искать определенный 
компромисс с реальностью. Так было и в раннехристианские вре-
мена, когда церкви приходилось примирять свободу воли с божь-
им всемогуществом, так происходит и сегодня.
СОВМЕСТИМЫ ЛИ НАУКА И РЕЛИГИЯ?
Вопрос этот перед наукой и религией стоял не всегда. Давным-
давно, до научной революции, религия и наука мирно сосуще-
ствовали. В Средние века римско-католическая церковь позво-
ляла интерпретировать Писание достаточно свободно и широко, 
но продолжалось это лишь до тех пор, пока не возникла серьезная 
угроза главенству церкви — Реформация. В этом контексте осо-
бенно неприятными выглядели выводы Галилея в пользу гелио-
центрической теории Коперника, которые никак не укладывались 
в церковное учение о Небесах. Публикация результатов этих иссле-
дований не только шла вразрез с постулатами церкви, но и ставила 
под угрозу ее абсолютный авторитет в вопросах интерпретации 
Священного Писания. Неудивительно, что церковные иерархи 
не любили Галилея и его научные труды.
В более недавней истории можно найти многочисленные при-
меры конфликтов между наукой и религией. К примеру, второй 
закон термодинамики — тот самый, что утверждает, что со време-
нем энтропия в мире увеличивается, — может поставить в тупик 
любого, кто верит, что Бог создал идеальный мир. Теория эволю-
ции, разумеется, порождает аналогичные проблемы; время от вре-
мени они вырываются наружу — вспомните, к примеру, недавние 
горячие «дебаты» о креационизме. Даже расширяющаяся Вселен-
ная может не понравиться тому, кто жаждет верить, что Вселен-

74 МАСШТАБИРОВАНИЕ 
РЕАЛЬНОСТИ 
ная, в которой все мы живем, совершенна, хотя теорию Большо-
го взрыва первым предложил католический священник Жорж 
Леметр.
Одним из самых забавных примеров того, что иногда ученому 
приходится конфликтовать с собственной верой, может служить 
английский натуралист Филип Госсе. Он оказался в весьма за-
труднительном положении, когда в начале XIX в. понял, что на-
пластования геологических пород, в которых содержатся окамене-
лые останки вымерших животных, противоречат представлению 
о том, что Земле всего 6000 лет. В книге «Пуп Земли, или Попытка 
развязать геологический узел» (Omphalos, an attempt to untie the 
geological Knot) он разрешил конфликт следующим забавным об-
разом: Земля создана недавно, утверждал он, но в ней содержатся 
специально созданные «кости» и «окаменелости» никогда не су-
ществовавших животных и другие свидетельства долгой (несуще-
ствующей) истории. Госсе постулировал, что любой мир должен 
демонстрировать признаки изменений, даже если на самом деле 
никаких изменений не происходило. Сегодня такая интерпрета-
ция может показаться глупой, но технически она ничему не про-
тиворечит. Однако никто, судя по всему, не принял ее всерьез. Сам 
Госсе переключился на морскую флору и фауну. Кости динозавров 
подвергали его веру серьезнейшему испытанию.
К счастью, большинство верных научных идей со временем на-
чинают казаться менее радикальными. В конце концов, как прави-
ло, научные открытия побеждают и утверждаются. Сегодня никто 
не поставит под сомнение гелиоцентрическую теорию строения 
Солнечной системы или расширение Вселенной. Но буквальная 
интерпретация священных книг до сих пор вызывает проблемы 
у верующих, склонных воспринимать писаные законы своей ре-
лигии слишком серьезно.
Менее буквальное прочтение Священного Писания до XVII в. 
помогало избегать подобных конфликтов. Однажды в разговоре 
за ланчем Карен Армстронг, ученый и историк религии, объяснила 
мне, что когда-то конфликта между наукой и религией не было. 
Религиозные тексты воспринимались менее буквально и догма-
тично, а потому вызывали меньше конфликтов.

ЖИЗНЬ В МАТЕРИАЛЬНОМ МИРЕ 75
В V в. Блаженный Августин сказал об этом достаточно опреде-
ленно: «Ведь нередко бывает, что и нехристианин немало знает 
о земле, небе и остальных элементах видимого мира, о движении 
и обращении, о величине и удаленности звезд, о затмениях Солнца 
и Луны, о круговращении годов и временной природе животных, 
растений, камней и тому подобном, притом знает так, что может 
защитить эти знания и очевиднейшими доводами, и жизненным 
опытом. Между тем бывает крайне стыдно, опасно и даже ги-
бельно, когда какой-нибудь неверный едва удерживается от сме-
ха, слыша, как христианин, говоря о подобных предметах якобы 
на основании христианских писаний, несет такой вздор, что по-
падает пальцем в небо. И не то плохо, что осмеивается заблужда-
ющийся, а то, что в глазах людей, о спасении души которых мы 
неустанно заботимся, наши писатели выглядят невежественными 
и потому ими презираются»*.
Августин в своей мудрости пошел еще дальше. Он объяснил, 
что Бог намеренно включил в Священное Писание загадки, чтобы 
дать людям возможность искать разгадки и радоваться их разре-
шению. Это относилось в равной степени к постулатам, которые 
требовали метафорической интерпретации. Августин, похоже, 
с некоторым юмором смотрел на логичность и нелогичность всего 
учения и одновременно пытался объяснить основные парадоксы. 
К примеру, как может человек — любой человек — до конца по-
нять или оценить Господень план без возможности путешество-
вать во времени?
Галилей, кстати говоря, был согласен с Блаженным Августи-
ном. В 1615 г. он писал Кристине Лотарингской, великой герцо-
гине Тосканской: «Во-первых я считаю, что весьма благочестиво 
говорить и благоразумно утверждать, что Святая Библия не мо-
жет говорить неправду, если ее истинный смысл понят верно». Он 
даже считал, что так же полагал и Коперник. Галилей утверждал, 
что «Коперник не пренебрегал Библией, но он прекрасно пони-
мал, что, будь его учение доказано, оно не могло бы противоре-
чить Писанию, если то и другое было бы верно понято».
* Augustine. The Literal Meaning of Genesis. Vol. 1, books 1–6 (New York: Newman 
Press, 1982).

76 МАСШТАБИРОВАНИЕ 
РЕАЛЬНОСТИ 
Галилей писал также, ссылаясь в своем рвении на Авгус-
тина: «И если кто противопоставит слова Священного Писания 
чему-то очевидно разумному, то тот, кто делает это, не знает, 
что творит; ибо он противопоставляет истине не смысл сказан-
ного в Библии, каковой смысл недоступен его пониманию; не то, 
что есть в Библии, но то, что он нашел в себе самом и лишь вооб-
разил, что оно есть там».
Августин был не слишком догматичен в своем подходе к Пи-
санию; он считал, что текст Писания всегда имеет рациональный 
смысл. Любое внешнее противоречие с наблюдаемыми во внеш-
нем мире фактами есть обязательно результат непонимания чи-
тателя, даже если верное объяснение неочевидно и неизвестно. 
Августин рассматривал Библию как божественное откровение, 
записанное и сформулированное человеком.
Августин истолковывал Библию отчасти как отражение субъ-
ективного опыта записавшего откровение человека, и в этом его 
интерпретация Писания схожа с современным определением ис-
кусства. Если бы церковь придерживалась августиновых взглядов, 
ей не нужно было бы отступать и терять позиции перед лицом 
научных открытий.
Галилей это понимал. Для него самого и его единомышленни-
ков наука и Библия никак не могли противоречить друг другу — 
нужно было только правильно понять написанное. Причина лю-
бого явного конфликта между ними крылась не в научных фактах, 
а в человеческом понимании или непонимании. Да, Библия вре-
менами может быть недоступна человеческому разуму, и может 
даже показаться на первый взгляд, что она противоречит нашим 
наблюдениям; тем не менее, согласно интерпретации Августина, 
Библия не может быть неправа. Галилей был хорошим христиани-
ном и не считал себя вправе утверждать что-то, что шло бы вразрез 
с Писанием, даже когда логика подводила его к этому. Много-мно-
го лет спустя папа Иоанн Павел II даже объявил, что Галилей был 
лучшим теологом, чем его оппоненты.
Но Галилей так же верил в собственные открытия. В одной 
из навязанных ему теологических дискуссий он прозорливо за-
метил: «Обратите внимание, теологи, что в своем стремлении 

ЖИЗНЬ В МАТЕРИАЛЬНОМ МИРЕ 77
выводить вопросы веры из тезисов, связанных с неподвижностью 
Солнца и Земли, вы рискуете тем, что когда-нибудь вам придется 
заклеймить как еретиков тех, кто объявит, что Земля неподвижна, 
а Солнце меняет свое положение, — когда-нибудь, говорю я, когда, 
возможно, будет доказано физически или логически, что Земля 
движется, а Солнце стоит на месте».
Ясно, что христианская религия далеко не всегда исповедова-
ла подобный взгляд. В противном случае Галилей не оказался бы 
в заключении, а современные газеты не пестрели бы сообщения-
ми о судебных распрях, связанных с теорией разумного замысла. 
Хотя у многих священников достаточно гибкие взгляды, одно-
значное объяснение физических явлений вполне может породить 
проблемы. В наше время трудно всерьез отстаивать буквальное 
прочтение Священного Писания. В будущем, когда техника по-
зволит нам заглянуть в мир еще более мелких — или еще более 
крупных — масштабов, наука и религия еще глубже проникнут 
друг в друга, и поводов для потенциальных конфликтов станет 
только больше.
Сегодня значительная часть религиозных людей в мире стре-
мится избегать подобных конфликтов и выбирает более свобод-
ную интерпретацию своей веры. Не полагаясь на жесткое и бук-
вальное толкование Писания или догм любой другой религии, эти 
люди считают, что сохраняют веру, принимая при этом открытия 
и доказательные аргументы науки.
ФИЗИЧЕСКИЕ КОРРЕЛЯТЫ
Основная проблема заключается в том, что противоречия между 
наукой и религией уходят намного глубже конкретных формули-
ровок. Даже если речь не идет о буквальном толковании каких бы 
то ни было текстов, проблема не решается. Религия и наука опи-
раются на несовместимые логические установки — ведь религия 
рассматривает все в нашем мире и жизни через вмешательство 
внешнего божества. Божественные действия — не важно, отно-
сятся ли они к грому и молнии или к нашему сознанию — не укла-
дываются в рамки науки.

78 МАСШТАБИРОВАНИЕ 
РЕАЛЬНОСТИ 
Вообще, вера как социальный или психологический опыт 
личности — совершенно не то же самое, что религия, основанная 
на представлении о Боге, который активно вмешивается в нашу 
жизнь, влияет на нас или на наш мир извне. В конце концов, 
для некоторых религия — чисто личное предприятие. Для тех, 
кто так считает, вероятно, важны социальные связи, складыва-
ющиеся в религиозной общине единомышленников — для них 
очень важно быть частью подобной группы, — или психологи-
ческий комфорт от ощущения себя частью большого мира. Вера 
для таких людей неотделима от соблюдения обряда и выбранного 
образа жизни. Общность цели — источник душевного комфорта.
Многие такие люди считают себя духовными. Религия обо-
гащает их существование — придает ему объемность, глубину, 
смысл и цель, а также чувство причастности. Они не считают, 
что роль религии — объяснять механику Вселенной. Религия дей-
ствует на них через изначально присущее им чувство благоговения 
перед окружающим миром и его чудесами; иногда она помогает 
таким людям общаться с окружающими и вообще с внешним ми-
ром. Многие из них искренне считают, что религия и наука могут 
благополучно сосуществовать в человеческом обществе.
Но, как правило, религия — это не только образ жизни и фило-
софия. В большинстве религий речь идет о божестве, способном 
вмешиваться в жизнь людей таинственными методами, кото-
рые не могут описать даже служители божества и, естественно, 
не в состоянии объяснить наука. Подобная вера у религиозных 
людей даже самых широких взглядов, готовых приветствовать 
научные достижения, неизбежно вызывает серьезные затрудне-
ния: как можно совместить действия Господа с положениями на-
уки. Даже если допустить существование Бога или некоей духов-
ной силы, которая ранее могла влиять на происходящее в мире 
и играть в нем ведущую роль, то с научной точки зрения немысли-
мо, чтобы Бог и сейчас продолжал вмешиваться, не оставляя после 
своих действий никаких материальных следов.
Чтобы разобраться в существе конфликта — и лучше оценить 
природу науки, — нам нужно более полно понять характерную 
для науки материалистическую точку зрения, согласно которой 

ЖИЗНЬ В МАТЕРИАЛЬНОМ МИРЕ 79
наука работает в материальной Вселенной, а любое активное воз-
действие имеет физические корреляты. В научный взгляд на мир 
встроено также представление о том, что мы в состоянии распоз-
нать компоненты материи на любом структурном уровне (об этом 
уже говорилось в главе 1). Объект, существующий в большем мас-
штабе, в меньших масштабах построен из материальных деталей. 
Даже зная все физические элементы более мелкого масштаба, мы 
не всегда можем объяснить происходящее на более крупных мас-
штабах, но мелкие компоненты-«кирпичики» все же существенны. 
Знания вещественной составляющей интересующих нас явлений 
не всегда достаточно для их объяснения, но без физических кор-
релятов само существование этих явлений невозможно.
Некоторые люди обращаются к религии в поисках ответов 
на сложные вопросы, к которым, по их мнению, наука никогда 
не сможет подступиться. В самом деле, научное материалистиче-
ское мировоззрение не гарантирует, что мы сможем все понять 
и во всем разобраться — по крайней мере одного только понима-
ния базовых компонентов для этого явно недостаточно. Классифи-
цируя объекты Вселенной по масштабу, ученые признают, что мы 
вряд ли сможем ответить на все вопросы сразу; кроме того, хотя 
фундаментальная структура вещества очень важна, сама по себе 
она вряд ли даст ответы на все наши вопросы. Несмотря на зна-
комство с квантовой механикой, мы продолжаем пользоваться 
законами Ньютона, потому что именно они определяют движение 
мяча в земной атмосфере, а вычислить то же самое, исходя из дан-
ных об атомной структуре, было бы чрезвычайно трудно. Мяч 
не может существовать без составляющих его атомов, но атомная 
картина не поможет рассчитать траекторию его полета, хотя одно 
с другим, разумеется, вполне согласуется.
Этот урок можно распространить на многие явления, с кото-
рыми мы сталкиваемся в повседневной жизни. Как правило, мы 
можем не обращать внимания на подробности внутренней струк-
туры или точный состав, хотя свойства материала имеют значение. 
Чтобы ездить на автомобиле и даже водить его, не нужно знать его 
внутреннее устройство. Готовя на кухне, мы смотрим, пропекся ли 
пирог, достаточно ли разварилась овсянка и поднялось ли суфле. 

80 МАСШТАБИРОВАНИЕ 
РЕАЛЬНОСТИ 
А вот скрытая внутри продуктов атомная структура, отвечающая 
за все эти изменения, нас интересует редко, — если, конечно, мы 
не посвятили себя молекулярной кулинарии. Однако это не отме-
няет того факта, что без составляющих ее атомов пища не была бы 
питательной. Ингредиенты суфле совсем не похожи на итоговое 
блюдо (рис. 12). Тем не менее без элементов и молекул, которые 
вы предпочитаете не замечать, ваша еда не могла бы существовать.
Молоко
Сливочное 
масло
Яйца
Мука
Суфле

жүктеу/скачать 8,11 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: