ГЛАВА ТРЕТЬЯ
За зданием, в парке, было время игр. Под теплым июньским солнцем шестьсот-семьсот голень-
ких мальчиков и девочек бегали со звонким криком по газонам, играли в мяч или же уединялись по
Олдос Хаксли «О дивный новый мир (Прекрасный новый мир)»
100 лучших книг всех времен:
www.100bestbooks.ru
двое и по трое, присев и примолкнув в цветущих кустах. Благоухали розы, два соловья распевали в
ветвях, кукушка куковала среди лип, слегка сбиваясь с тона. В воздухе плавало дремотное жужжанье
пчел и вертопланов.
Директор со студентами постояли, понаблюдали, как детвора играет в центробежную лапту.
Десятка два детей окружали башенку из хромистой стали. Мяч, закинутый на верхнюю ее площадку,
скатывался внутрь и попадал на быстро вертящийся диск, так что мяч выбрасывало с силой через од-
но из многих отверстий в цилиндрическом корпусе башни, а дети, вставшие кружком, ловили.
— Странно, — размышлял вслух Директор, когда по шли дальше, —странно подумать, что да-
же при господе нашем Форде для большинства игр еще не требовалось ничего, кроме одного-двух
мячей да нескольких клюшек или там сетки. Какая это была глупость — допускать игры, пусть и за-
мысловатые, но нимало не способствующие росту потребления. Дикая глупость. Теперь же главно-
управители не разрешают никакой новой игры, не удостоверясь прежде, что для нее необходимо по
крайней мере столько же спортивного инвентаря, как для самой сложной из уже допущенных игр…
Что за очаровательная парочка, — указал он вдруг рукой.
В траве на лужайке среди древовидного вереска двое детей — мальчик лет семи и девочка при-
мерно годом старше — очень сосредоточенно, со всей серьезностью ученых, углубившихся в науч-
ный поиск, играли в примитивную сексуальную игру.
— Очаровательно, очаровательно! — повторил сентиментально Директор.
— Очаровательно, — вежливо поддакнули юнцы. Но в улыбке их сквозило снисходительное
презрение. Сами лишь недавно оставив позади подобные детские забавы, они не могли теперь смот-
реть на это иначе, как свысока. Очаровательно? Да просто малыши балуются, и больше ничего. Воз-
ня младенческая.
— Я всегда вспоминаю, — продолжал Директор тем же слащавым тоном, но тут послышался
громкий плач.
Из соседних кустов вышла няня, ведя за руку плачущего мальчугана. Следом семенила встре-
воженная девочка.
— Что случилось? — спросил Директор
Няня пожала плечами.
— Ничего особенного, — ответила она. — Просто этот мальчик не слишком охотно участвует в
обычной эротической игре. Я уже и раньше замечала. А сегодня опять. Расплакался вот…
— Ей-форду, — встрепенулась девочка, — я ничего такого нехорошего ему не делала. Ей-
форду.
— Ну конечно же, милая, — успокоила ее няня. — И теперь, —продолжала она, обращаясь к
Директору, — веду его к помощнику старшего психолога, чтобы проверить, нет ли каких ненормаль-
ностей.
— Правильно, ведите, — одобрил Директор, и няня направилась дальше со своим по-прежнему
ревущим питомцем. — А ты останься в саду, деточка. Как тебя зовут?
— Полли Троцкая.
— Превосходнейшее имя, — похвалил Директор. — Беги-ка поищи себе другого напарничка.
Девочка вприпрыжку побежала прочь и скрылась в кустарнике.
— Прелестная малютка, — молвил Директор, глядя ей вслед, затем, повернувшись к студентам,
сказал: — То, что я вам сообщу сейчас, возможно, прозвучит как небылица. Но для непривычного
уха факты исторического прошлого в большинстве звучат как небылица.
И он сообщил им поразительную вещь. В течение долгих столетий до эры Форда и даже потом
еще на протяжении нескольких поколений эротические игры детей считались чем-то ненормальным
(взрыв смеха) и, мало того, аморальным («Да что вы!») и были поэтому под строгим запретом.
Студенты слушали изумленно и недоверчиво. Неужели бедным малышам не позволяли забав-
ляться? Да как же так?
— Даже подросткам не позволяли, — продолжал Директор, — даже юношам, как вы…
— Быть того не может!
— И они, за исключением гомосексуализма и самоуслаждения, практикуемых украдкой и
урывками, не имели ровно ничего.
|