Общество потребления

мира, но и свою полную интеграцию в этот мир. В этом заключается 
безумная амбиция: уничтожить блеск (и основание) всей культуры, унич­
тожить трансцендентное. Присутствует в этом также, может быть, про­
сто идеология. Разберем два возражения, адресованные поп-арту: гово­
рят, что это «американское искусство» - американское по материалу 
объектов (включая навязчивость «stars and stripes»)1, по эмпирической, 
прагматической, оптимистической практике, по бесспорно шовинисти­
ческому пристрастию некоторых меценатов и коллекционеров, которые 
в нем «разбираются», и т. д. Хотя это возражение тенденциозно, ответим 
объективно: если все это американизм, создатели поп-арта в соответ­
ствии с их собственной логикой могут только примириться с этим. Если 
сфабрикованные предметы «говорят по-американски», значит, они не 
имеют другой истины, кроме захватившей их мифологии, и единствен­
ный точный ход заключается в том, чтобы интегрировать этот мифоло­
гический дискурс и самим в него интегрироваться. Если общество по­
требления увязло в своей собственной мифологии, если оно не имеет 
критической перспективы в отношении себя самого и если в этом поис­
тине его определение, оно может иметь современное искусство только 
компромиссное, соучаствующее самим своим существованием и своей 
практикой в этой смутной очевидности. Вот почему сторонники поп- 
арта рисуют объекты соответственно их реальной видимости, потому 
что именно таким образом, как готовые знаки, как «fresh from the 
assembly line»1
 2, они функционируют мифологически. Именно поэтому 
они рисуют преимущественно буквенные сокращения, марки, девизы, 
которые сообщают о предметах, и, в крайнем случае, они могли бы ри­
совать только это (Робер Индиана). Тут нет ни игры, ни «реализма», а 
есть признание очевидности общества потребления, того факта, что ис­
тиной предметов и продуктов является их марка. Если это «америка­
низм», тогда он является самой логикой современной культуры, и мы не 
могли бы упрекнуть деятелей поп-арта в обнаружении этого.
Их также нельзя упрекнуть в коммерческом успехе и откровен­
ном его принятии. Хуже было бы быть проклятым и вновь присоеди­
ниться, таким образом, к священной функции. Логично для искусст­
ва, которое не противоречит миру предметов, а исследует их систе­
му, самому вернуться в систему. Это означает конец лицемерия и 
радикального иллогизма. В противоположность предшествующей жи­
вописи (с конца XIX в.), которой ее гениальность и трансцендент­
ность не помешали быть объектом подписанным и коммерческим в 
зависимости от подписи (абстрактные экспрессионисты владели в 
высшей степени этой победоносной гениальностью и этим тайным 
оппортунизмом), деятели поп-арта примиряют объект живописи и 
живопись-объект. Последовательность или парадокс? В силу своего

жүктеу/скачать 9,65 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: