ВЛИЯНИЕ ДВУЯЗЫЧИЯ НА РАЗВИТИЕ РЕБЕНКА

В русской традиции просвещенность всегда связывалась с открытости другим культурам и языкам. Тем большим парадоксом представляется убежденность в ином, а именно: что обучение иностранному языку, а особенно в раннем возрасте, приносит или может принести явный вред.

Среди возможных вредных последствий перечисляются следующие: «интеллектуальное развитие ребенка может замедлиться, мышление на родном языке и общее понятийное мышление - затормозиться, порой возникает опасность речевых расстройств и так далее» [1, с. 239).

Полиязычие - это такое положение вещей, «когда человек вроде бы владеющий обоими языками, фактически не владеет ни одним: столкнувшись с чуть более сложной мыслительной конструкцией, он не способен выразить ее достаточно точно ни на одном из тех языков, которыми "владеет"» [1, с. 239].

В качестве последствия («плохого» обучения иностранному языку рассматривается феномен, названный «полуязычием».Полуязычие - это такое положение вещей, «когда человек вроде бы владеющий обоими языками, фактически не владеет ни одним: столкнувшись с чуть более сложной мыслительной конструкцией, он не способен выразить ее достаточно точно ни на одном из тех языков, которыми "владеет"» [1, с. 239].

Однако с точки зрения психолингвистики и психологии развития несущественно, о каком конкретно «неродном», иностранном языке идет речь, если в распоряжении науки действительно есть то, что Хинт называет «неоспоримыми фактами», то свидетельствуют ли они против раннего обучения русскому, французскому или шведскому все едино.

Полуязычие и полукультура. Полуязычие - феномен, несомненно существующий в наши дни и заслуживающий научного анализа. Большинство (полуязычных) лиц, однако, вовсе не потому не умеют выразить мысль, что они в силу жизненных обстоятельств должны знать два языка, но не знают ни одного; обычно они прекрасно знают свой родной язык и никогда всерьез не изучали никакого другого. Тем не менее, их речевое поведение вполне согласуется с описанием, предложенным М. Хинтом.

Все языки адекватно обслуживают свою культуру. В культуре нет ничего, что не может быть выражено на языке этой культуры. Но если некая культурно-бытовая традиция почему-либо оказывается оборванной, то личность оказывается погруженной в полукультуру - соответственно, ее носители становятся полуязычными в смысле, который придают этому слову многие авторы.

Полукультура - это не недостаток некоторой вообще-культуры , не отсутствие знаний. Это конфликтная ситуация, в которую попадает личность в результате слома культурно-бытовой традиции. Любой мигрант в этом смысле полукультурен как и тот, кто перемещен волею обстоятельств в мир урбанизма и тем самым оторван от устоявшегося крестьянского быта [3], и тот, кто по собственному выбору сменил мир древних традиций и ценностей на высокоцивилизованное, но вовсе не высококудьтурное окружение (в такое ПОJIожение попадают иногда люди из развивающихся стран, приезжающие учиться в европейские и американские университеты). В благоприятном случае подобная поолукультурность - временная, внеблагоприятном - она превращается в постоянно действующий фактор.

Шолуязычиек - ЭТО реальный феномен нашего общества, и порождено оно полукультурой. О том, что порождало и продолжает порождать полукультуру, написано достаточно. Стоит, однако, внимательно прочесть следующее высказывание Л. Я. Гинзбург, относящееся к двадцатым годам: В 1921 году кто-то из профессоров сказал публично: у нас происходит ликвидация грамотности. Это справедливо в той же мере, в какой и несправедливо. На самом деле у нас относительно уменьшилось число безграмотных в прямом смысле и увеличплось число безграмотных - в переносном [2, с. 139].

Споры о том, как влияет раннее двуязычиек на развитие ребенка, были достаточно остры уже в начале нашего века.

При этом в литературе постоянно присутствовали обе позиции: идея, что любое дополнительное знание, и в том числе - знание второго язьша может быть только полезно, и мнение, что раннее кдвуязычиек приносит вред.

Одним из первых (в 1915 г.) мнение о вреде двуязычия высказал представитель школы ассоциативной психологии И.Эпштейн [1]. Упрощая его рассуждения, суть их можно передать следующим образом. Мышление - это ассоциации между понятиями и словами. Если одному и тому же понятию а в одном языке соответствует слово Б, а в другом языке - слово С, то установившаяся ассоциация АБ мешает установиться другой ассоциации АС. Когда же все-таки образуются две ассоциации АБ и АС (соответствующие вербальным эквивалентамк понятия а в двух разных языках,создаются помехи к воспроизведению и слова Б, и слова С в ассоциации с понятием А. Таким образом, возможна интерференция слов, принадлежащих разным языкам и соответствующих одному понятию. Отсюда вывод, что раннее (кдвуязычиек мешает передаче мыслей и даже их формированию, постольку поскольку в формировании мыслей участвует язык.

Предположение о положительном влиянии двуязычия на психику ребенка и перспективы его развития основаны, по-видимому, на самых общих представлениях о взаимосвязи языка и мышления. Если язык является средством концептуализации мира, то два или несколько разных языков, вероятно, увеличивают, расширяют возможности средств осмысления мира, в чем-то совпадающих, но в чем-то и различных, дополняющих друг Друга. В этом духе С.И.Эпштейном полемизировал известный исследователь детской речи У. Стерн: различия между языками представляют собой могучий стимул для отдельных актов мышления, для сравнений и разграничений, для реализации понятий в их установленных пределах, для уяснения тончайших нюансов значенияк ([3]; цит. по [2]).

Существовало и мнение о положительном влиянии двуязычия на способности к изучению языков основано на естественном предположении о том, что двуязычному индивиду легче изучить третий язык потому, что он обладает большим, чем одно язычные индивиды, опытом изучения языков вообще.

В отечественной литературе наиболее интересные, на наш взгляд, наблюдения над ранним детским двуязычием содержатся в исследованиях Н. В. Имедадзе. Существенными для нашего рассмотрения представляются следующие положения ее концепции. Наиболее благоприятной для развития раннего двуязычия Имедадзе считает ситуацию, когда соблюдается принцип кодно лицо - один язык. Например: с отцом ребенок говорит по-французски, а с матерью - по-немецки; с няней и бабушкой - по-русски, а с матерью и отцом по-грузински и т.п. Соблюдение принципа "одно лицо - один язык", т.е. строгой обусловленности выбора языка общения старшим участником коммуникации, сиособствует осознанию ребенком цельности системы каждого языка. В конечном счете этот принцип благоприятствует возникновению действительного двуязычия, предупреждая те ситуации, когда в одном и том же высказывании беспорядочно смешиваются два языка.

Однако и в тех случаях, когда в общении с ребенком всегда соблюдается принцип "одно лицо - один язык", в речевом развитии ребенка, по Имедадзе, четко выделяются две стадии (1) стадия смешения двух языков: в одном высказывании возможно употребление слов, принадлежащих разным языкам, или повторное употребление на двух языках эквивалентов одного и того же понятия; наблюдается также активная интерференция грамматических форм и конструкций; (2) стадия полной лексической и грамматической дифференциации двух языков. Между стадиями (1) и (2) пролегает процесс постепенного отдифференцирования языковых систем в речи ребенка. В результате к концу второго года жизни достигается такое размежевание систем, что необходимость высказывания на одном языке вызывает полное вытеснение второго.

Интересно, что при этом семантически эквивалентные грамматические категории двух языков не всегда осваиваются ребенком одновременно.

С точки зрения психического воздействия билтнгвизма на структуру мозга согласно новейшим данным отмечается положительное влияние [5].

Согласно исследованиям британской группы А. Мекелли, раннее изучение второго языка способствует развитию той части мозга, которая ответственна за беглость речи. Этот эффект особенно заметен, — утверждают ученые, — если второй язык начать осваивать в возрасте до пяти лет [6]

Исследования обнаружили, что у двуязычных людей образуется больше серого вещества в нижней части теменной области коры головного мозга. Чем позже начать освоение второго языка, тем менее проявляется эта особенность. Именно серое вещество мозга отвечает за анализ информации. Хотя «пластичность» серого вещества известна уже давно, процессы изменения вещества мозга под воздействием определённых воздействий до сих пор остаются плохо изученными. Новые результаты показывают, как изучение второго языка может влиять на структуру мозга, особенно в раннем возрасте.

В исследованиях под руководством А. Мекелли участвовали 25 британцев, не владеющих другими языками, 25 двуязычных британцев, в раннем возрасте освоивших один из европейских языков (помимо английского), и ещё 33 «поздних» билингва (то есть выучившие второй язык в более позднем возрасте). В результате было выяснено, что у «ранних билингвов» серого вещества в теменной области больше, чем у остальных участников исследования; особенно это заметно в левом полушарии мозга [6].