список литературы:
1. Бодуан Ж.-П. Управление имиджем корпорации. – М.: Инфра-М, 2007 г.
2. Бычин В.Б. Персонал в управлении радикальными нововведениями в организации. – М.: Информ-Знание,
2009 г.
3. Саакян А. Экономика и социология труда. Краткий курс. – СПб: Питер, 2008 г.
Хасенов Муслим,
Председатель Совета молодых ученых юридического факультета
Евразийского национального университета им. Л.Н.Гумилева
обеспечение права молодеЖи на участие в формировании
и проведении государственной политики и механизм вовлечения
в процесс принятия реШений
Современное общество обязано открыть молодежь
как субъект истории, как исключительно важный
фактор перемен, как носителя новых идей и программ,
как социальную ценность особого рода [1, с.4-7].
Роль молодежи в формировании и проведении государственной политики обусловлена со-
временными вызовами не только благополучию и стабильности отдельных слоев населения, но
и безопасности и устойчивому развитию всего общества. Именно это и требует выработки на-
дежного и эффективного механизма участия молодежи в управлении государством.
«Молодежь – «живое настоящее» и «живое будущее», она несет с собой идеи и взгляды,
которые не всегда и порой далеко не полностью совпадают с позициями старших поколений.
Между тем именно они во многом будут определять характер и содержание завтрашнего обще-
ства» [1, с.6].
Действительно, необходимость участия в процессе принятия решений невозможно перео-
ценить. И зачастую, этому сопротивляются старшие поколения, стоящие у руководства страной,
поскольку их взгляды на решение проблем не всегда совпадают с видением молодежи.
Согласно переписи населения на 2009 г., в Казахстане в возрасте от 14 до 29 лет числен-
ность молодых людей составляет более четверти всего населения (более 4 миллионов человек).
Это массивный пласт не только по человеческому капиталу, но и по идейным возможностям,
прогрессивным установкам.
Молодежь и старшее поколение, как правило, находятся по разные стороны берегов в зави-
симости от придерживаемых взглядов, подобно тому, как друг другу противостоят либеральные
и консервативные политические силы.
Прогресс каждого общества определяется степенью участия в процессе осуществления ре-
форм представителей молодежи. Это связано, с одной стороны, со значительной долей ее в со-
ставе населения страны, а с другой – с тем, что молодежь в силу возрастных особенностей пред-
расположена к новому. Она критически относится ко всему устаревшему, нетерпима к рутине,
косности и застою, более восприимчива к переменам [2, с.12].
159
Именно необходимость привести их к конструктивному диалогу лежит в основе идеи рас-
ширения вовлеченности молодых людей в процесс принятия решений.
Как справедливо отмечает Зайниева Л.Ю., «молодые люди являются проводниками, бене-
фициарами и жертвами крупных изменений в обществе, сталкиваясь с парадоксальной ситуаци-
ей: с одной стороны, они стремятся вписаться в существующий порядок, а с другой – выполняют
роль силы, преобразующей этот порядок. Молодежь всего мира, живя в странах, характеризую-
щихся различным уровнем развития и разными социально-экономическими условиями, стре-
мится к всестороннему участию в общественной жизни» [2, с.15].
Естественная потребность молодежи в востребованности ее идей и предложений для наи-
более гармоничного развития общества и государства ставит вопрос о формулировании и закре-
плении права молодежи на участие в управлении государством и процессе принятии решений,
создание соответствующих условий и механизма для его реализации.
Нереализованный потенциал молодежи, в частности, выраженный через степень вовлечен-
ности в политическую жизнь страны и общества, может привести к непредсказуемым послед-
ствиям. Переосмыслить уроки истории призывает видный ученый И.М.Ильинский: «Если мы
способны учиться у истории, то должны обратить внимание на то, что и ныне внешние силы
делают ставку на молодежь, которая составляла главную силу цветных революций. И значит, го-
сударство и общество должны подумать о том, каким образом снять предельно обострившиеся
социальные проблемы в молодежной среде.
Если мы способны учиться у истории, то власть должна решительно и быстро улучшить
свои отношения с народом. Иначе народ, если его вновь соблазнят какой-нибудь новой утопией,
перестройкой или реформой, сбросит эту власть так же легко, как это было в 1917 и 1991 годах.
И вновь горючим взрывным материалом в этом перевороте будет молодежь – жертва заблужде-
ний и ошибок взрослых» [3].
Парадоксальность ситуации иллюстрируется масштабностью массового влияния молодеж-
ных сил на настроения в обществе и одновременно слабостью точечного и целенаправленного
воздействия молодых людей на процесс принятия решений.
В документах ООН было отмечено, что по мере роста численности молодежи на планете
она становится наиболее мощным фактором формирования общества, силой, которая во многом
определяет политические, экономические и социальные структуры, выступает в качестве факто-
ра развития культуры. Вместе с тем, молодежь является наименее влиятельной и особо уязвимой
группой в мировом сообществе, чья жизнь подвергается опасности, а благополучие находится
под угрозой. Молодежью манипулируют. Во всех странах мира есть немало свидетельств отчуж-
дения молодежи от общества, государства, политики. В ее среде наблюдаются разочарование,
растущая озлобленность, агрессивность. Это составляет серьезную угрозу для политической
стабильности и общественного порядка во многих регионах мира [1].
Глобализация идеи повышения вовлеченности молодежи в процесс управления государ-
ством является ответом на возникающие вызовы времени. Это целый ряд революций (например,
на Ближнем Востоке и Африке в 2010-2011 годах), которые потрясли своей масштабностью и
долей молодежи в качестве движущей силы.
Согласимся с позицией И.М.Ильинского о том, что «глобальные проблемы человечества
и процесс глобализации имеют молодежное измерение, молодежное лицо. Именно молодежь
страдает от экономических и социальных кризисов, именно молодежь больше всех должна осо-
знать и начать претворять в жизнь идею «устойчивого развития». Именно молодежь, прежде
всего, гибнет в огне военных конфликтов, именно молодежь должна осознать и взяться за осу-
ществление идеи культуры мира и демократии» [4].
Осознание на международном уровне проблем молодежи привело к принятию Программы
международных действий ООН в отношении молодежи до 2000 года и после (Генеральная Ас-
самблея, 1995 г.), которая обозначила меры по усилению деятельности государств в отношении
молодого поколения, а также шаги по улучшению качества и расширению круга возможностей,
160
доступных молодым людям, для того, чтобы принимать непосредственное, эффективное и кон-
структивное участие в жизни общества. Однако на сегодняшний день отсутствует международ-
ный договор (конвенция), закрепляющий обязательства государств принимать меры по обеспе-
чению доступа молодежи к управлению государством [5].
На уровне региона функционирует Центрально-Азиатская молодежная сеть (Конгресс мо-
лодежи Центральной Азии, 1992 г.), которая осуществляет координацию молодежных проектов
и инициатив стран региона. Здесь требуются правовые основы в проведении молодежной по-
литики между государствами, для повышения мобильности и взаимодействия будущих лидеров
Центральной Азии, их интеграции в проведении региональной политики.
Национальный уровень представлен законодательством РК о молодежной политике (Закон
РК от 2004 года и иные законодательные акты) и Государственной программой молодежной
политики на 2010-2014 годы. Следует отметить положительную тенденцию программы, выра-
жающуюся в фокусировании на стимулировании развития узкоспециализированных молодеж-
ных общественных организаций, росте их профессионализма в оказании услуг в соответствии с
интересами целевых групп, которые они представляют. В дальнейшем это позволит государству
передать часть реализационных функций в частный сектор.
Большую поддержку у общественности получила технология оказания влияния на процесс
принятия решения на всех уровнях, называемая термином «адвокаси». Преимущество данного
подхода заключается в усилении открытости действий и ответственности перед обществом в
правительстве и других учреждениях. Технология «адвокаси» позволяет укрепить институцио-
нальную базу для участия общественности в политической жизни страны.
В Казахстане выдвинут целый ряд прогрессивных идей, направленных на повышение уча-
стия молодежи в процессе принятия решений, главным образом, предложенные неправитель-
ственными организациями [6].
Так, Молодежная Информационная Служба Казахстана выдвинула тезис о необходимости по-
правок в Закон РК «О государственной молодежной политике» в части создания консультативно-
совещательного органа по реализации государственной молодежной политики, основанный на
принципах представительства всех слоев молодежи и с правом голоса в разработке и монито-
ринге реализации государственной молодежной политики [7].
Также очень интересными находим предложения Инициативной Группы города Алматы по
формированию молодежных экспертных групп по четырем приоритетным направлениям (уча-
стие в принятии решений, здравоохранение, трудоустройство через образование, социально
уязвимые группы), а также идея о создании позитивных образов подростков и молодежи, соз-
дающий полезный вклад в развитие общества (продвижение идеи молодых «героев современ-
ности»). К тому же особую актуальность приобретают предложения законодательно закрепить
квоту для молодежи в составе представительных органов и повысить качество и эффективность
дискуссионных площадок [8].
Таким образом, подводя итог рассматриваемой проблематике, проанализировав существую-
щие на сегодняшний день инициативы, а также исходя из собственного видения проблемы, от-
метим ключевые тезисы по механизму участия молодежи в процессе принятия решений:
Система правового и институционального обеспечения вовлеченности молодежи в про-
1.
цесс принятия решений функционирует на трех макроуровнях:
- международный (на уровне универсальных международных организаций, таких как
ООН);
- региональный (на уровне региональных объединений и сообществ, например, Европей-
ский Союз, Совет Европы, ОБСЕ, СНГ, ЕврАзЭС, Центральная Азия);
- национальный (на уровне отдельных государств, с принятием соответствующих законода-
тельных и организационных преобразований в сфере реализации молодежной политики).
Международный уровень следует оптимизировать разработкой и принятием Конвенции
2.
об обеспечении доступа молодежи к информации и участию в принятии решений, которая за-
крепила бы обязательство государств содействовать реализации права молодежи на управление
государством, в процессе принятия общественно значимых решений.
161
Региональный уровень может быть дополнен Центрально-Азиатской Региональной Хар-
3.
тией молодежных инициатив по вовлеченности молодежи в процесс принятия решений, которая
призвана дополнить и конкретизировать положения Конвенции применительно к региональным
особенностям.
Национальный уровень (представлен общереспубликанским и местным микроуровнями)
4.
следует усовершенствовать идеями законодательного, институционального и организационного
характера, предложенными казахстанскими НПО и научными кругами. В частности, это сле-
дующие вопросы:
- модернизация консультативно-совещательного органа по реализации государственной мо-
лодежной политики;
- функционирование ресурсного центра по молодежной политике (согласно поправкам в за-
конодательство о молодежной политике РК);
- создание устойчивой сети молодежных маслихатов во главе с молодежным парламентом
(сейчас они существуют, но нуждаются в укреплении и совершенствовании их деятельности);
- создание и активизация научных студенческих обществ и советов молодых ученых при
высших учебных заведениях, объединенных в единый Научно-исследовательский координаци-
онный молодежный центр (с единой информационной и консультационной базой); при этом
данный уровень является базовым в единой 3-уровневой системе научного сообщества Казах-
стана;
- введение института общественного помощника депутата (Парламента, маслихата), на-
правленного на интеграцию молодых специалистов в процесс управления государственными и
общественно значимыми сферами, развитие у них коммуникативных навыков и культуры мыш-
ления в таких сферах, как законотворчество, работа с населением и мониторинг исполнительной
ветви власти;
- расширения квоты для молодых специалистов при формировании местных представитель-
ных и высшего представительного органа государства
- введение в практику работы Парламента Молодежного часа по аналогии с Правитель-
ственным часом для обеспечения преемственности поколений при формировании законотвор-
ческой базы (внесение соответствующих изменений в Регламенты Палат Парламента) и форми-
ровании государственной политики. Более того, осознание того, что каждый молодой человек,
имеющий прогрессивные идеи и способный сформулировать перед высшим законодательным
органом страны, может выступить в Парламенте, станет мощным стимулом и импульсом к ин-
новационному развитию личности будущих лидеров Казахстана№
Особо актуальным является формирование самодостаточных и независимых молодеж-
5.
ных экспертных сообществ по различным направлениям общественной и государственной жиз-
ни (на которых возлагается миссия арбитра среди наполняющих общество политических сил и
течений). К таковым относятся интеллектуальные клубы с экспертным и попечительским сове-
тами в своей структуре, экспертные группы (по принципу «мозгового альянса») и инициативные
исследовательские институты.
список использованных источников:
1. Молодежь России: тенденции, перспективы/Под ред. И.М.Ильинского, А.В.Шаронова. М.1993.
2. Зайниева Л.Ю. Государственная молодежная политика: Казахстан в контексте мирового опыта. – Алматы, 2006.
3. И.М.Ильинский. Молодежь в стратегии будущего России// Вузовский вестник. – 2007. – №3.
4. И.М.Ильинский. Молодежь в контексте глобальных процессов развития мирового сообщества//Молодежь и
общество на рубеже веков. М.:1999. – с.39
5. Официальный Сайт РИА-НОВОСТИ: http://ria.ru/spravka/20100812/263731592.html
6. Информация об инициативах НПО: www.zhascamp.kz
7. Изменения и дополнения в «Закон о молодежной политике Республики Казахстан»/ ОФ «Молодежная ин-
формационная служба Казахстана», 2010 год/ www.zhascamp.kz
8. Рабочая группа экспертов и молодых специалистов по подготовке рекомендаций по молодежной политике/
Инициативная группа города Алматы, 2010/ www.zhascamp.kz
162
Хмельницкая О.М.
КарГУ им. Е.А.Букетова, магистрант 1 года обучения кафедры политологии и социо-
логии по специальности «Социология»
Инджиголян А.А.
КарГУ им. Е.А.Букетова кафедра политологии и социологии,
доцент, кандидат социологических наук
о некоторых аспектах виртуализации современного обЩества
Возрастание исследовательского интереса в области естественно-научного, социального и
философского познания к проблематике виртуализации общества пришлось на конец прошлого
века. В данное время был введен в научный оборот сам термин, возникло новое направление в
социологии – виртуалистика, в рамках которого шло изучение виртуальных процессов. В раз-
личных сферах науки начинает активно обсуждаться тема виртуальности. Социальное познание
фиксирует увеличение масштабов виртуализации общества. Ряд теоретиков отмечают возникшее
противоречие между быстро нарастающими процессами виртуализации и их научным осмысле-
нием. Усиление виртуализационных процессов связано с компьютеризацией, с появлением но-
вого символического носителя – компьютера, который предоставил большие возможности для
познания мира, явился средством упорядочивания и обработки больших объемов информации,
изменил роль личности, способствовал расширению социальных коммуникаций, стиранию вре-
менных и пространственных границ.
Развитие сети Интернет – это решающий шаг на пути к информационному обществу. Со-
циологи постепенно привыкают к этой мысли и приучают к ней всех остальных. Однако пре-
жде чем анализировать Интернет как явление и феномен, необходимо разобраться с понятием
«информационное общество».
Обобщая написанное социологами и футурологами в 60-90-е годы XX века (Д. Белл, А.
Турен, Э. Тоффлер и др.), можно так представить базовые черты этого ожидаемого типа соци-
альной организации [1 ; 34-46].
Определяющим фактором общественной жизни в целом станет теоретическое знание.
•
Экономические и социальные функции капитала перейдут к информации. Ядром социальной
организации, главным социальным институтом станет университет, как центр производства,
переработки и накопления знания. Промышленная корпорация потеряет главенствующую роль.
Уровень знаний, а не собственность, станет определяющим фактором социальной диффе-
•
ренциации. Деление на «имущих» и «неимущих» приобретет принципиально новый характер:
привилегированный слой образуют информированные, неинформированные – это «новые бед-
ные». Очаг социальных конфликтов переместится из экономической сферы в сферу культуры.
Основной конфликт – это «сверхборьба» между теми, кто укоренен в старой культуре, и предста-
вителями новой. Результатом ее явится рост новых и упадок старых социальных институтов.
Инфраструктурой информационного общества станет новая «интеллектуальная», а не
•
«механическая» техника. Социальная организация и информационные технологии образуют
«симбиоз». Общество вступит в «технотронную эру», когда социальные процессы станут про-
граммируемыми.
Такого рода информационное общество было чистым проектом и нигде не состоялось, хотя
основные технико-экономические атрибуты постиндустриальной эпохи налицо в США, Европе
и Японии: преобладание в ВВП доли услуг, снижение доли занятых во «вторичном» секторе
экономики (обрабатывающая промышленность), рост доли занятых в «третичном» (сфера об-
служивания), тотальная компьютеризация. Университет не заменил промышленную корпора-
цию в качестве базового института «нового общества», скорее академическое знание оказалось
инкорпорировано в бизнес. Общество сейчас мало походит на целостную программируемую
163
систему институтов. Оно по признанию А.Турена больше похоже на мозаичное поле дебатов и
конфликтов по поводу социального использования символических благ.
Прогнозы теоретиков информационного общества оказались несовсем точными в первую
очередь потому, что их авторы остались в плену двух стереотипов: 1) информация – это всегда
знание, 2) общество – это всегда система институтов [2 ; 33].
Информации в современном обществе много, она играет колоссальную роль, но отсюда
вовсе не следует, что в современном обществе знание – сила. Чтобы понять, что такое инфор-
мация, нужно четко различать сообщение (или послание), интерпретацию (или восприятие) и
коммуникацию. Сообщение (message) – это «вещь», передаваемый продукт интеллектуальной
деятельности человека. Интерпретация – это «мысль», т. е. приобретаемое знание. Коммуника-
ция – это лишь операция передачи, трансляции. Но сейчас именно эта, опосредующая операция
трансляции – определяющее звено в триаде: сообщение – коммуникация – интерпретация.
Сегодня, на самом деле, создается ничуть не больше интеллектуальной продукции или зна-
ния, чем в Античности или Средневековье. Картина мира каждой эпохи строится из конечного
числа моделей, приводящих имеющиеся факты в удобную систему объяснений. Геоцентриче-
ская модель Птолемея позволяет рассчитывать видимое положение планет ничуть не хуже, чем
гелиоцентрические модели Коперника и Галилея; доклады Римского клуба дают не больше зна-
ния о будущем человечества, чем средневековые пророчества о Страшном суде; классификации
элементарных частиц в XX веке столь же многочисленны и сложны и в той же степени связаны с
опытными данными, что и классификации ангелов и демонов в веке XV. Сейчас больше физики
и меньше метафизики, пятьсот лет назад соотношение было обратным, но по общему числу мо-
делей эти эпохи не различаются принципиально. Принципиальная разница заключается в том,
что сейчас неизмеримо больше коммуникаций. Тиражирование интеллектуального продукта,
передача сведений о нем посредством печатных изданий, телеграфа, радио, телевидения, лекций
и семинаров в рамках системы всеобщего образования, а теперь еще и сети Интернет – вот что
позволяет определить современное общество как информационное. Но за словом «информация»
кроется именно коммуникация, а не знание. Глядя на современных политиков, биржевых броке-
ров, журналистов и их аудиторию, нетрудно заметить: более информированный человек – это не
тот, кто больше знает, а тот, кто участвует в большем числе коммуникаций.
Информация в современном мире практически свелась к коммуникации, которая стала поч-
ти «самодостаточной». Если мы так определим информацию, то становится понятным, почему
главным феноменом нашей эпохи стал Интернет, а не гигантские электронные банки данных
или искусственный интеллект. В Интернетe не создается никакого знания, но зато он многократ-
но увеличивает возможности осуществления коммуникаций.
Обозначив информацию как коммуникацию, мы, тем не менее, не можем заявить, что Ин-
тернет – это решающий шаг на пути к некоему коммуникационному обществу. Из простого
«средства общения» Интернет постепенно превращается в среду виртуализации самого обще-
ства. В виртуальной реальности человек имеет дело не с реальным объектом, а с его образом –
симуляцией. Или так называемым «симулякром» по определению Бодрияра Ж. И сегодня в дея-
тельности людей, в их отношениях друг с другом образы замещают реальность. Это замещение
происходит во всех сферах жизни, но для примера возьмем экономику и политику.
На современном экономическом рынке обращаются не реальные вещи, а создаваемые ре-
кламой образы. Поэтому производство стоимости товара во многом покидает конструкторские
бюро и сборочные конвейеры и перемещается в офисы маркетологов и рекламные агентства.
Производится не вещь (шампунь, костюм, автомобиль), а образ (привлекательности, уверенно-
сти, стильности, уникальности, респектабельности). Не удивительно поэтому, что в последние
годы доля занятых непосредственно в сфере производства снижается, а доля занятых в марке-
тинге, консультировании и рекламном бизнесе неизменно растет. Растет и доля затрат на изуче-
ние рынка и рекламу в бюджете товаропроизводителей. В американских компаниях, например,
затраты на рекламу составляют 7% от объема продаж, тогда как расходы на исследования и
разработку новой продукции – 4%. Рекламная симуляция вещи, таким образом, начинает пре-
валировать над собственно вещью.
164
Система кредита превращает платежеспособность из обладания реальными средствами
платежа в образ финансовой «благонадежности». И частные владельцы кредитных карт, и даже
банки, выполняющие резервные требования, являются лишь носителями виртуальной платеже-
способности, поскольку оперируют по сути фиктивными, виртуальными деньгами – многократ-
но переданными («прокрученными») правами заимствования. В этом кстати и заключалась суть
банковского кризиса 2008 в Америке, когда сомнения в платежеспособности не подкрепленное
деньгами вызвало обвал на мировых биржах.
Виртуальный продукт, виртуальное производство, виртуальная корпорация, виртуальные
деньги допускают и провоцируют превращение компьютерных сетей не только в главное сред-
ство, но и в среду экономической деятельности. Виртуализация экономики вызывает коммер-
циализацию киберпространства, где теперь зачастую осуществляется полный цикл сделки и где
функционируют виртуальные супермаркеты и виртуальные банки, оперирующие собственной
виртуальной валютой.
Операции, совершаемые у виртуальных витрин при помощи виртуального же кошелька, на-
глядно демонстрируют, что развивается не «информационная», а совсем иная экономика. При-
быль приносит не информация как таковая, не передача данных о свойствах товара/услуги, а
создание яркого и ходового образа, мобилизующего потребительский спрос. Современная эпоха
это эпоха экономики образов и образов экономики.
Борьба за политическую власть сейчас – это не борьба партийных организаций или конку-
ренция программ действий. Это тоже борьба образов – политических имиджей, которые создают
рейтинг- и имиджмейкеры, пресс-секретари и «звезды» шоу-бизнеса, рекрутируемые на вре-
мя политических кампаний. Собственно политический процесс покинул заседания правитель-
ственных кабинетов, составляющих программы реформ, распределяющих функции и контро-
лирующих их выполнение. Покинул он и межфракционные переговоры, и партийные митинги.
Политика ныне творится в телестудиях и на концертных площадках. Управление и политика
разошлись. Особенно ярко это проявляется в структуре вещания российского телевидения, где
существует много программ дискуссионного характера, где принимают участие одни и те же
политические и околополитические медийные лица. Следствием становится изменение харак-
тера политического режима – массовой демократии. В ходе выборов больше не происходит
сколько-нибудь существенная смена чиновников-экспертов, которые осуществляют рутинную
работу по управлению в «коридорах власти». Меняются только «публичные политики», т.е. те,
кто буквально работает на публику. Дифференциация деполитизированных профессиональных
управленцев, с одной стороны, и носителей имиджа, с другой – это очевидный симптом виртуа-
лизации института народовластия.
На Западе это стало нормой. Образы замещают в политической борьбе не только политиков,
но и организации. Другой симптом виртуализации институтов массовой демократии – замеще-
ние апелляций к общественному мнению манипуляциями с рейтингами. Рейтинги, основанные
на выборочном опросе, когда респонденты соглашаются с вариантами мнений, сконструирован-
ными экспертами, представляют собой лишь модель, образ общественного мнения. Участвуя в
опросе, респонденты оживляют эти модели, и тогда образы становятся реальными факторами
принятия и осуществления политических решений. Мы живем в эпоху политики образов и об-
разов политики.
Если экономический, политический, научный или иной успех больше зависит от образов,
чем от реальных поступков и вещей, если образ более действенен, чем реальность, то можно
сделать вывод, что виртуализируются все социальные институты – рынок, корпорация, государ-
ство, политические партии.
Социальный институт – это нормы, превращающие человеческие отношения в систему со-
циальных ролей. Положение индивида привязано к той или иной социальной роли – продавца,
покупателя, начальника, подчиненного, партийного лидера, избирателя. Теперь же, когда сле-
дование нормам и исполнение ролей может быть виртуальным, социальные институты сами
165
становятся образом, включаются в игру образов. В этом смысле современное общество похоже
на операционную систему Windows, которая сохраняет вид реальности, симулируя на экране мо-
нитора нажатие кнопок калькулятора или размещение карточек каталога в ящике. Сохраняется
образ тех вещей, от которых собственно и избавляет применение компьютерной технологии.
Представление о виртуализации общества позволяет понять, почему так бурно развивается
Интернет: Сеть позволяет избавить коммуникации от сервиса-надзора социальных институтов
и расширяет практику неинституционализированных взаимодействий.
Справедливости ради следует сказать, что со структурой общественных институтов Ин-
тернет связан, не столь однозначно «отрицательным» образом. На протяжении примерно двух
десятилетий Сеть обеспечивала работу государственных и научных учреждений США. Но гло-
бальным историческим феноменом Интернет стал только сейчас, когда через Сеть хлынули по-
токи неподконтрольных обществу коммуникаций. Они служат причиной постоянных инциден-
тов, например, между католическими иерархами и неким французским епископом, создавшим
в одной из конференций Интернет виртуальную епархию; или между компьютерными «взлом-
щиками» – хакерами и учреждениями, в базы данных или в управляющие системы которых они
вторгаются. За последние два года стали говорить о революциях, которые из социальных сетей
перерастают в реальные политические столкновения и даже смены политических режимов: на-
пример погромы в Великобритании, революция в Египте, и даже в Ливии. А поскольку тради-
ционные социальные институты существуют в Сети также только лишь как образы, то их тоже
можно симулировать. Образ «официальных» можно придать самым «андеграундным» проектам
– в случае, если этого требуют привычки и стандарты восприятия партнеров по коммуникации.
Интернет – это средство и среда существования вне общества, если общество понимать,
как систему институтов. Общество как нормативная структура не работает в процессе комму-
никаций, осуществляемых через Интернет. Более того, Интернет – среда развития виртуаль-
ных сообществ, альтернативных реальному обществу. Связываясь через Интернет, многие люди
переходят от общения с реальными друзьями, родственниками, коллегами, соседями на комму-
никации своего виртуального «Я» со столь же виртуальными партнерами. С одной стороны, Ин-
тернет дает свободу идентификации: виртуальное имя, виртуальное тело, виртуальный статус,
виртуальная психика, виртуальные привычки, виртуальные достоинства и виртуальные пороки.
С другой стороны – происходит утрата/отчуждение реального тела, статуса и т. д. Интернет
– средство трансформации личности и как индивидуальной характеристики, и как социокуль-
турного и исторического феномена. Здесь следует заметить, что личность – новоевропейский
социокультурный феномен. В современном смысле слова личность еще пятьсот лет назад была
весьма редким явлением. Такие свойства личности, как стабильная самоидентификация, «твор-
ческая индивидуальность» активными пользователями Интернета сознательно или неосознанно
разрушаются. Размытая или изменчивая идентичность – одна из существенных характеристик
киберпанков. Общение через Интернет как раз и привлекательно обезличенностью, а еще более
– возможностью самому конструировать образ собственного «Я». Виртуализируется, таким об-
разом, не только общество, но и порожденная им личность [3 ; 45].
Таким образом, возникновения и развитие сети Интернет значительно обогатило теорию
и практику информационного общества. Виртуальные тела, личности, сообщества – это нечто
иное, чем привычный, «реальный» социум. Вместо ожидаемой «общественной пользы» вирту-
альных технологий, они виртуализируют само общество, превращая его из системы институтов
– в потоки образов, а информацию из знания – в сплошной коммуникативный процесс.
Достарыңызбен бөлісу: |