Хабаршы вестник bulletin «Филология ғылымдары» сериясы Серия «Филологические науки»

Абай атындағы ҚазҰПУ-дың Хабаршысы, «Филология ғылымдары» сериясы, № 1 (55), 2016 ж. 
читателя  эпохи,  способности  глубоко  проникать  во  внутреннюю  суть  описываемых  событий, 
жизненности,  живости  образов,  быть  сыном  своего  времени  и  поколения,  образа  времени,  образ 
суждения, богатства художественного языка и пр. творческих свойств.  
Критика  в  большей  степени  анализирует  произведения  Анара  в  контексте  проблем  позиции 
писателя и героя, мастера и времени. Литературно-критическая мысль героев писателя рассматривает 
в качестве представителей эпохи, наблюдает их как характер, порожденный тесной связью с жизнью. 
Вообще, исследователи, анализирующие азербайджанскую прозу 1960-70-х годов, ставят в центре 
внимания взаимоотношения между прозой и временем, в «движении», развитии прозы расценивают 
его неразрывную связь со временем как важный фактор. В качестве одного из наиболее совершенных 
исследований,  посвященных  изучению  новой  прозы,  фундаментальное  исследование  Акифа 
Гусейнова  -  монография  «Проза  и  время»  -  решает  вопрос  в  корне,  анализируя  время  и  прозу  как 
обеспечивающие  продвижение  друг  друга  стороны,  оценивает,  исследуя  проблему  в  контексте 
«времени  прозы»  и  «прозы  времени».  И  в  исследованиях  Яшара  Караева,  Бекира  Набиева,  Анара, 
Вагифа Юсифли, Техрана Алишаноглу, Таййяра Саламоглу, Нурлана Алиева и других проблематика 
новой прозы, фактор времени в объяснении предмета занимают центральное место анализа. 
Как  и  для  других  талантливых  представителей  «шестидесятников»,  и  для  Анара  «смысл  жизни 
заключался в общении, непрерывной связи между индивидуумами, поколениями и веками» [1, c. 5]. 
А  для  обеспечения  непрерывности  этой  связи  разделение  образов  на  «положительные»  и 
«отрицательные»  не  является  важным  условием.  Поэтому  в  прозе  Анара  нет  деления  на 
положительного  и  отрицательного  героя»  [1,  c.8].  Многогранные  образы  Анара,  отличающиеся 
индивидуальными качествами характера – Немят в «Белом порте», скульптор Фуад в «Возможности» 
и другие – абсолютно далеки от односторонности «положительный» и «отрицательный».  
Выбор  ведущего  образа  литературы  среди  рядовых  людей,  отображение  проблемы  «маленького 
человека», раскрытие их психологии, спуск в самые глубокие пласты их духовного мира на самом 
деле означал отказ от соответствующих принципов концепции художественного героя соцреализма. 
Эту черту наблюдаем как наглядное видимое свойство не только Анара, но и в произведениях других 
представителей  новой  прозы.  Критика  успех  концепции  прозы  эпохи  видит  не  в  создании  образов 
«маленьких»  или  «больших»  людей,  а  в  превращении  «малого»  в  «монументальный»  способ, 
средство выражения, в теоретическом анализе опирался на этот важный фактор.   
В  «Умении  дать  в  «индивидуальном»  «общее»,  в  «я»  эпоху,  в  «мелком»  монументальность»  в 
качестве вечного, неизменного закона великого искусства относится и к прозе 60-70-х годов. Анар не 
признающими  никаких  форм  героями  смог  отобразить  в  «индивидуальном»  «общее»,  в  «мелком» 
«монументальное».  Он  еще  с  первых  произведений  следовал  «не  принципу  героя,  обладающего 
какой-либо  профессией,  занятием,  темпераментом,  характером  или  возрастом,  а  принципу  героя, 
лучше отражающего с точки зрения какой-либо истины и идеалов века, дня [2, c.92]. 
«Раскрытие  ценности  человека,  причем  раскрытие  глазами,  мерками  этих  людей»  в  нашей 
литературной  критике  расценивается  в  качестве  самого  сильного  свойства  творчества  Анара. 
Обладающие  различными  ценностями,  качествами,  характерными  особенностями  люди  в 
произведениях писателя являются отличающиеся своим голосом, своей духовностью героями, однако 
ни  один  не  способен  «объективно  осознать  собственную    действительную  ценность».  Как  пишет 
Айдын  Мамедов,  «характеры  Анара  не  являются  экзотическими  образцами,  ради  отрицательности, 
положительности  и  конфликта  залитые  в  формы,  они  исключительно  реальные  люди,  и  в  каждой 
конкретной ситуации выступает со своими реальными человеческими качествами. Странно то, что в 
произведениях Анара «плавных судеб» нет, кто-то что-то потерял, у кого-то чего-то не хватает, кто-
то  кого-то  боится,  кого-то  давит  и  т.д.    Эта  незавершенность  представляет  собой  не  результат 
осознанного  вмешательства  поэта,  это  порожденная  натурой  реальных  индивидуумов,  даже  в 
некоторых случаях выявленная расширяющимся до натурализма реализмом истина» [3, с. 66]  
И поэтому эти герои резко отличаются от героев советской прозы, построенной на искусственном 
пафосе  и  риторике.  Немят,  Тахмина  («Белый  порт»),  Фейзулла  Кебирлинский,  Эльдар,  Хаджар 
(«Юбилей Данте»), Октай, Эсмер («Грузинская фамилия»), Сеймур,  Мадина («Я, ты, он и телефон»), 
Заки-муэллим  («Пара  четверок»),  Бахтияр,  Фуад  («Дождь  прекратился»),  Мурад  Зейналлы  («Утро 
того  дня»)    и  другие  персонажи  Анара  являются  подобными  героями,  отражающими  образ  жизни, 
мышления, чувства и ощущения, внутренний духовный мир, психологию самых обычных людей. Как 
заметила  наша  литературно-теоретическая  мысль  в  1980-е  годы,  мастерство  автора  заключается  в 
поднесении «в этой обыденности диалектики человеческой духовности, необычности» [4, с.62]. 
164
 

жүктеу/скачать 4,16 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: