Ставрополь
жүктеу/скачать 1,44 Mb. Pdf көрінісі
|
babay-2010
| Инвариант – это составляющая структуры
языка, так как быть инвариантным – это значит быть неза- висимым относительно некоторых преобразований, а ста- бильность, относительная неизменность – это свойство эле- ментов структуры языка, а значит, и знаков языка. Система включает не только инвариантные позиции знаков, но и их варианты, т.е. запечатлевает не только стабильное, но и из- менчивое в языке. Вторая половина XX века отмечена (при всем внима- нии к структуре языка) проблемами функционирования языковой системы. Стало понятно, что любая модель, как и в других областях знания, огрубляет изучаемое явление, обобщая его, отметая частности. Теперь уже языковеды ста- ли обращать внимание на прикладные аспекты языка – те области знания, в которых язык был дополнительным пред- метом описания. В первую очередь, здесь следует отметить аналитическую философию (наиболее значимые предста- вители – Л. Витгенштейн, Б. Рассел, Р. Карнап и др.). Логи- ческая семантика, предложение и его смысл – это глубин- ные составляющие в описании единиц языка. Отношение к языку как способу фиксации знания и вообще всех аспек- тов бытия, как считали философы-аналитики, позволило 349 348 ОТВЕТС ТВЕНН О С ТЬ П О ЗИЦИИ И ЦЕ Л О С Т Н О С Т Ь ТЕОРИИ К.Э. ШТ А Й Н им рассматривать язык в его отношении к действитель- ности (теория речевых актов Дж. Лакоффа, Дж.Л. Остина, Дж.Р. Сёрля, П.Ф. Стросона и др., см.: 36, 37). В отечественной лингвистике в период идеологическо- го прессинга со стороны социалистической государствен- ности в этой области возникли большие пробелы в силу причисления неопозитивизма к идеологической диверсии. Действительно, это был чистый идеализм, так как анали- тик идет не от действительности, а от языка и структур сознания, которые с ним связаны. При этом он абсолютно не отрицает реальности, материальной действительности, просто первично не исходит из нее, хотя в конечном счете приходит к ней. Например, в теории речевых актов, когда речь идет о референтности, косвенной референтности, пер- фомативности – неперформативности, т.е. об отношении высказывания к реальной действительности. Нужно заметить, что наука всегда шире, чем идеоло- гия, поэтому в недрах отечественного языкознания были тенденции изучать речь в ее отношении к действитель- ности. В первую очередь, здесь следует сказать о теории речевых жанров М.М. Бахтина, который приблизительно в то же время, что и европейские и американские линг- висты, разрабатывал теорию речевых жанров (последнее понятие иногда рассматривается как синонимичное рече- вым актам), хотя понятие речевых жанров, в общем, шире понятия речевых актов, но в некоторых случаях действи- тельно наблюдается их единство. Здесь на помощь прихо- дит введенное М.М. Бахтиным разграничение первичных и вторичных речевых жанров: например, обычный рассказ о каком-то событии – первичный речевой жанр, а рассказ как литературный жанр является уже вторичным рече- вым жанром – литературным, в котором действуют осо- бые законы (см.: 11). Во второй половине XX века интересы лингвистов уже связаны с областью семантики, функционирования языка. Структурный критерий дополняется семантически- ми, функциональными критериями. Если сказать проще, то в первой половине XX века лингвистов в большей степе- ни интересовал язык, а во второй половине XX века и речь. Хотя все это относительно, ведь при описании языка язы- ковед имеет дело с речевой данностью, а при описании речи лингвист обязательно должен иметь в виду инвариантные позиции языковых единиц, то есть язык, его структуру. До- стижений отечественного языкознания второй половины XX века не мало, но мы бы хотели отметить теорию пере- ходности языковых явлений В.В. Бабайцевой, теорию мно- гомерного и динамичного подхода к языку Л.Ю. Максимова, роль функциональной грамматики русского языка, подго- товленной А.В. Бондарко, его последователями и ученика- ми. Но без структурирования и структурализма здесь также дело не обошлось. А.В. Бондарко, анализируя язык и речь на разных уровнях абстракции, выделяет функционально- семантические поля, которые имеют наиболее общие зна- чения, связанные с процессом функционирования единиц языка: поля темпоральности, локативности, модальности, залоговости, персональности и т.д. В результате исчезает резкая граница между уровнями описания и функциони- рования единиц языка. Так, например, семантическое поле темпоральности составляют разноуровневые единицы язы- ка: лексические единицы со значением темпоральности, морфологические и синтаксические – с временными пока- зателями. Но учитываются еще и разнообразные процессы, которые возникают в ходе речевой реализации единиц язы- ка, например, процесс транспонирования временных значе- ний, «овременение пространства» и «опространствование времени» и т.д. (см.: 12, 13, 14, 15) Именно А.В. Бондарко так настойчиво стал говорить о соотношении структуры и системы, структуры, системы и среды, подразумевая под средой те возможные окруже- ния языковых единиц, которые не являются прозрачными, легко не обнаруживаются в процессе жесткого структу- рального анализа. В работе «Основы структурного синтак- сиса» (1976) Л. Теньер рассматривает некоторые структуры языка и трансляции единиц языка, в результате преодоле- вая резкую границу в описании языка между морфологией и синтаксисом. Рассмотрение когнитивных структур языка – также процесс, связанный со структурализмом. И Р. Якобсон, и Б. Рассел указывали на взаимное влияние структураль- ной лингвистики и аналитической философии. Как прави- 351 350 ОТВЕТС ТВЕНН О С ТЬ П О ЗИЦИИ И ЦЕ Л О С Т Н О С Т Ь ТЕОРИИ К.Э. ШТ А Й Н ло, в когнитивистике мало ссылок на феноменологию, хотя процессы структурирования сознания, общие и частные, были разработаны именно в феноменологии. Не раз ука- зывалась и связь феноменологии и структуральной линг- вистики. Так, например, процесс описания интегральных и дифференциальных признаков, с помощью набора кото- рых мы имеем представление, например, о фонеме, очень напоминает используемый в классической феноменологии процесс «приведения к ясности», когда «за скобки» выво- дятся «заранее-знания», а ученый с помощью определенной постановки (спрашивать у вещей) выявляет сущностное со- держание феномена (см.: 20) Родоначальник феноменологии Э. Гуссерль занимался структурами сознания («сознание о»), выявляя слои, в ко- торые входит сознание о том или ином предмете (фено- мене) и т.д. Исходил при этом он из языка, и процесс фено- менологической редукции идет от звуковых оболочек слов к общему предметному содержанию, конкретным значени- ям вплоть до обнаружения неязыковых слоев, которые сто- ят за словами, – видов, картин, сцен, актуализирующихся в процессе «сознания о» предметах, явлениях, связанных со словами. Последний этап – это адеквация «сознания о» предмете с конкретным предметом действительности. Фе- номенология – очень хорошо разработанная область фило- софского знания, связанного с языком. Вся когнитивисти- ка, в том числе и теория речевых актов, взаимодействует с феноменологией, так как феноменология – это структура- лизм мысли. К сожалению, лингвисты, занимающиеся ког- нитивистикой, очень мало обращаются к феноменологии. Поэтому пропущенным оказывается важный момент – сама процедура определения соотношения языкового, в частно- сти языковых значений, и неязыковых значений (по Р. Ин- гардену, неязыковых слоев, по Гартману, «заднего плана» значений). Лозунг Ч. Филлмора: «Значения соотнесены со сценами» – явно проистекает из связи когнитивистики с феноменологией (см.: 52). XX век вообще, и особенно его вторую половину, можно назвать веком лингвистического плюрализма – так много различных течений, направлений было выработано в лингвистике, так много сделано в области «лингвистики на краях», во взаимодействии ее с философией, социологи- ей, психологией и культурой. Конец XX века ознаменовался вниманием уже не толь- ко к структуре языка и процессам функционирования язы- ковой системы, но и к неструктурному в структуре, марги- нальным элементам в языке, что также является реакцией на жесткое структурирование языка. Здесь и внимание к пластам лексики, находящимся за пределами литератур- ного языка, к нелинейному подходу в исследовании текста, к установке отхода от «логоцентричности» в исследовании языка и текста. В этой связи особенно следует отметить лингвофилософские исследования Ж. Деррида, который изучал не только организацию текста, но и внутреннюю самоорганизацию, а также сбои, отклонения, внутрен- ние подструктуры, «следы» и «метки», по которым можно определить ход мысли художника или ученого, написав- шего тот или иной текст, а также те моменты внутренней организации, которые являются свидетельством рождения порядка из хаоса. Все это говорит о том, что языковая система в ее имма- нентном состоянии – очень важная часть лингвистическо- го описания, но только часть, хотя и, может быть, наиболее сущностная. Структуральное описание языка направлено на выявление симметрии в структурно-системной органи- зации языка, инвариантной его сущности. Но если бы язык был строго симметричной организацией, то это один из не- пременных путей к его смерти, так как жесткая симметрия – неподвижность, окаменелость, смерть. Жизнь языка – в его деятельностной и динамичной сущности. Но в то же время, если бы мы делали установку только на динамику языко- вых процессов, мы бы потеряли язык, он бы растворился в описании многообразных речевых данностей. Вывод один – надо брать язык «в пределе его» (П.А. Флоренский), в единстве неподвижности и подвижности, неизменности и изменчивости, инвариантности и вариативности. Понятно, что, когда мы говорим о некотором огрубле- нии языка в структуральных исследованиях, представлений о языке, мы в то же время понимаем, что такая мощная фун- даментальная теория, как теория структурализма, должна содержать истоки функциональных подходов. Так, «праж- 353 352 ОТВЕТС ТВЕНН О С ТЬ П О ЗИЦИИ И ЦЕ Л О С Т Н О С Т Ь ТЕОРИИ К.Э. ШТ А Й Н ский функционализм» уже предусматривал функциональ- ный план описания языковых явлений, противопоставление языка и речи Ф. де Соссюром тоже его предусматривает. Следует особо отметить работу С. Карцевского о при- роде динамизма языковых явлений на синхронном срезе языка, в которой определяется причина динамизма – асим- метричный дуализм языкового знака, его подвижная и не- подвижная природа одновременно («Об асимметричном дуализме лингвистического знака»). Любой языковой знак как некая единичная имманентная сущность имеет, как пра- вило, не одну, а несколько семантических и синтаксических функций. В результате этого он потенциальный омоним и синоним одновременно по отношению к другим знакам, так как многоплановой областью своих значений и функ- ций он соприкасается и находится во взаимообусловлен- ности с другими знаками. Отсюда синонимические отноше- ния с другими знаками, а при перегруженности функциями в речи могут нейтрализоваться первичные семантические и синтаксические функции. Знак становится самостоятель- ным, вступает с исходным знаком в омонимичные отноше- ния. Именно С. Карцевский делает вывод о неподвижной и подвижной природе знака одновременно (см.: 28). Разра- ботанное С. Карцевским понятие асимметричного дуализма языкового знака коррелирует с известными антиномиями В. фон Гумбольдта, и в частности с антиномией устойчиво- сти и движения в языке. Именно в недрах структурализма в русле никогда не иссякающей отечественной описательной традиции язы- кознания в 50-е – 60-е годы в России возникло структурно- семантическое направление, которое формировали такие лингвисты, как В.В. Виноградов, Н.С. Поспелов, В.А. Бело- шапкова, В.В. Бабайцева, Л.Ю. Максимов и др. В последнее время наиболее ярким выразителем этого направления является В.В. Бабайцева, которая настаивает на развитии российского языкознания на базе отечественной лингви- стической традиции, конечно же, в диалоге с зарубежными лингвистами (см.: 4, 8, 10). Теория В.В. Бабайцевой отличается особой последо- вательностью в преемственности и развитии идей отече- ственного языкознания, она характеризуется особой вну- тренней стройностью (как говорят ученые, внутренним совершенством), отсутствием эклектичности. Последняя возникает в процессе множества парадигмальных приви- вок, как правило, из области зарубежного языкознания, философии языка. Динамические исследования языковых явлений на синхронном срезе языка основываются на структурно-се- мантическом подходе в языкознании. Моменты нестабиль- ности, обнаруживаемые в процессе функционирования си- стем, требовали обоснования, кроме того, было изначально понятно, что и сами системы взаимодействуют друг с дру- гом. Система – это «упорядоченная и внутренне организо- ванная совокупность взаимодействующих и взаимосвязан- ных объектов, образующих определенную целостность» (2, с. 118). Организованность возникает из неорганизован- ности, то есть порядок из хаоса, при том, что эти процессы существуют одновременно. В настоящее время из очень бурной полемики рож- дается «новая наука», суть которой можно определить как отход от абсолютизма идеалов рациональности. Это, в первую очередь, касается теории «диссипативных струк- тур» И. Пригожина и Р. Тома. В ракурсе обсуждения этих исследователей лежат ситуации, когда из «невыразимого» рождается «выразимое», или, по выражению И. Пригожи- на, «порядок рождается из хаоса», «шума» («случайных флуктуаций») (44, с. 20, см. также: 30, 35, 43). Флуктуа- ции (случайные, незначительные изменения изначальных условий) непредсказуемым образом меняют траектории систем, однако сами траектории тяготеют к определен- ным типам (аттракторам) – и вследствие этого переводят систему нестабильную (среду) в новое стабильное состоя- ние (гармонию). Лингвистика является одной из областей, включенных в разработку системных исследований. В фи- лософии, гуманитарном, естественнонаучном знании обо- сновываются идеи общей теории систем, разрабатываются системно-целостные мировоззренческие и методологиче- ские установки. В настоящее время ученые разрабатывают пробле- мы, связанные с исследованием «открытых систем». От- крытая система определяется как нечто дополнительное 355 354 ОТВЕТС ТВЕНН О С ТЬ П О ЗИЦИИ И ЦЕ Л О С Т Н О С Т Ь ТЕОРИИ К.Э. ШТ А Й Н по отношению к закрытой системе. При этом чаще всего рассматриваются такие открытые системы, которые стре- мятся к состоянию «подвижного равновесия». Система такого вида имеет некое начальное состояние, которое мо- жет варьировать в значительных пределах определенный структурный механизм, и конечное состояние, которое для каждой системы является постоянным. жүктеу/скачать 1,44 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|