Тюркский героический
жүктеу/скачать 3,04 Mb. Pdf көрінісі
|
Тюркский героичекий эпос
| создам я!»
3 (курсив наш. – Ф.У.). Приведенный отрывок имеет принципиально важное значение не только для понимания зарождения и эволюции народного эпоса как такового, но и отдельных, достаточно серьезных особенностей рели‐ гиозно‐философской истории цивилизации. В сказании «О все видавшем», по нашим данным, впервые отражаются: 1) концепция борьбы со всем и всевоз‐ можным злом, что имеется в этом, надо полагать, земном мире, которая позже 1 Белицкий М. Шумеры. Забытый мир. М., 2000. С. 113. 2 Я открою тебе сокровенное слово... С. 174. 3 Там же. С. 134. 194 Тюркский героический эпос станет смыслом жизни если не всех, то абсолютного большинства богатырей эпических сказаний всех народов мира; 2) конкретизируется эта борьба в виде столкновения с чудовищем и уничтожении его в ходе битвы; 3) далее эта идея станет господствующей во всех языческих верованиях и более сложных религи‐ озно‐мифологических системах; 4) именно в этом эпосе, то есть за три тысячи лет до н.э., выдвигается и серьезно обосновывается мысль об обеспечении бес‐ смертия своего имени добрыми и масштабными деяниями. Все эти идеи могли время от времени ослабевать, в какие‐то эпохи на определенный исторический период где‐то могли даже исчезать. Однако вообще исчезнуть, «выпасть», так сказать, из истории цивилизации они уже были «неспособны». Ибо идеи эти в целом были чрезвычайно важны и сильны. В одной из поэм из цикла, связанного с именем Гильгамеша – «Гильгамеш и Страна живых» рассказывается, что когда он понял невозможность бессмертия, у него возникла, даже с точки зрения эпохи существования шумерских городов‐ государств, вполне благородная идея: «Человек высокий не достанет неба, Че‐ ловек широкий не прикроет землю. В горы я хочу войти, имя мое хочу утвер‐ дить, Где имя можно установить, там имя мое хочу установить, Где имя нельзя установить, там имя богов я хочу установить» 1 (курсив наш. – Ф.У.). Имея в виду именно такую эволюцию представлений Гильгамеша, следовательно и древних шумеров, М. Белицкий писал: «Эпическая поэма “Гильгамеш и Страна живых” сразу обратила на себя внимание ученых как своими художественными досто‐ инствами, так и основной идеей. Герой этой поэмы мечтает о бессмертии, но, поскольку не может достичь вечной жизни, он хочет по крайней мере просла‐ вить и обессмертить свое имя» 2 . Пройдя через века и тысячелетия в памяти различных народов Древнего Востока, эта весьма благородная и плодотворная идея в VI–VIII веках, очевидно, оказывается зафиксированной в древнетюрк‐ ской письменности. Акт наречения именем в древности являлся одним из важнейших собы‐ тий в жизни человека, приравнивался по своему значению к его рождению. В памятниках древнетюркской письменности и более поздних эпических сказаниях тюркских народов сохранились отголоски обрядов и обычаев, связанных с именем эпического героя. В «Большой надписи памятника Кюль‐ тегину» сообщается: «В десять лет на радость моей матери – катун, подобной (богине) Умай, мой младший брат получил геройское имя Кюль‐тегин» 3 . Аналогичное отношение к имени отмечается и в эпитафиях, в частности в «Памятнике с р. Барлык»: «Я снискал свое геройское, мужественное имя. Из‐ за своей доблести (геройства) я сам Йигин‐Алп‐Туран» 4 . В некоторых случа‐ ях в памятниках говорится об изменении имени героя в связи с его героиче‐ скими деяниями, например в «Памятнике из Кежилиг‐хобу»: «Мое детское (букв.: мальчика) имя – Шубуш… мое имя Кюмюль‐огя» 5 . Далее из текста вы‐ 1 жүктеу/скачать 3,04 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|