Тюркский героический
жүктеу/скачать 3,04 Mb. Pdf көрінісі
|
Тюркский героичекий эпос
| Короглы Х.Г. Фольклорно‐эпические связи тюркоязычных народов // Межэтнические
общности и взаимосвязи фольклора народов Поволжья и Урала. Казань, 1982. 3 Мец А. Мусульманский ренессанс. М., 1973. 26 Тюркский героический эпос Говоря о восприятии и распространении подобного характера произведений, следует помнить, что в тюркской «эпической стихии» была и соответствующая почва, на которой они оказались и получили дальнейшее плодотворное разви‐ тие. То есть здесь уже были известны, видимо, типологически более ранние эпические сказания на подобные же или близкие сюжеты с таким же разреше‐ нием конфликта. Здесь можно вести речь об очень популярном и архаическом сказании «Козы Корпеш и Баян‐сылу», о котором выше уже говорилось. Хотя вопрос о времени возникновения и формирования его до настоящего времени остается остро дискуссионным. Бесспорно, однако, то, что оно сохранило наи‐ более характерные особенности архаического лиро‐эпического сказания тюрк‐ ских народов и оказала влияние не только на восприятие арабо‐персидских произведений с близким сюжетом, но и на формы их бытования, распростране‐ ние и на трагическое разрешение конфликта в них. Останавливаясь на этой проблеме, Т.М. Мирзаев писал: «Особое весьма прочное и обширное место в репертуаре узбекских сказителей заняли так называемые книжные дастаны. Они представляли собой результаты пере‐ работки эпическими певцами в свойственной фольклору манере некоторых образцов классической поэзии, основанных в свою очередь на исторических преданиях и легендарных сюжетах, но ставших уже и сами как бы общим на‐ следием». Это значит, что ученый отмечает распространенность подобного процесса у многих тюркских народов, где книжные дастаны возникают и распространяются близкими путями. Далее Т.М. Мирзаев пишет о том, какие классические, широко известные произведения становятся основой книж‐ ных дастанов: «Так, народные дастаны “Фархад и Ширин”, “Лейли и Медж‐ нун”, “Бахрам и Гуландам” созданы на основе произведений Алишера Навои, “Юсуф и Зулейха” – на основе персидских и тюркских произведений, напи‐ санных на этот сюжет. “Рустам дастан” – на основе “Шахнаме” Фирдоуси, “Сайфул‐малик” – на базе поэмы Маджлиси, народные варианты “Варка и Гулшах”, “Вамык и Узро” – в результате переработки переводов с азербай‐ джанского письменных текстов». Указанные ученым произведения имеются не только в узбекском народном творчестве, но и у целого ряда других тюркских народов. Далее автор определяет главные особенности книжных дастанов и пишет: «Зависимость таких дастанов от письменной литературы, легко заметное в них воздействие этой последней и вызвало к жизни опре‐ деление “книжные”. Книжные дастаны, смотря по тому, каков был характер использованного источника, могли сохранить особенности не только рома‐ нического, но и героического эпоса. Однако в этих случаях вторичность, не‐ самостоятельность особенно явно давала себя знать недостатком динамиз‐ ма, энергии повествования, ограниченностью тематики» 1 . В целом соглашаясь с приведенными словами Т.М. Мирзаева, в то же время следует сказать, что вряд ли он объективен в оценке художественных досто‐ инств книжных дастанов. В собственно узбекском фольклоре это, быть может, так и есть. Вообще же в составе тюркоязычного народного эпоса книжные дас‐ 1 Мирзаев Т. Узбекские народные дастаны и героический эпос «Алпамыш» // Алпомиш. Узбек халқ қахрамонлык эпоси. 20–21 бб. Введение 27 таны занимают достаточно важное место. И среди их отдельных образцов есть произведения, которые без сомнения могут быть названы классическими. К по‐ следним относятся, например, татарские версии сказаний «Йосыф китабы» («Книга Иосифа»), «Буз егет», «Тахир и Зухра» и некоторые другие. Известно, что идеология атеизма безусловно отрицало возможность какого угодно положительного влияния ислама и арабской культуры на письменную литературу и народное творчество, в том числе и на возникновение и распро‐ странение дастанов книжного происхождения, тем самым отрывая культуру и литературу всех народов Советского Союза, особенно тюркоязычных, от соот‐ ветствующего уровня развития мировой цивилизации. С этой точки зрения весьма показателен такой пример. Известно, что узбекское сказание «Алпа‐ мыш» в советское время многократно издавалось как на узбекском, так и на русском языках. Однако ни в одном издании дастана в те годы практически нет каких бы то ни было серьезных следов влияния идеологии и мифологии исла‐ ма; если таковые и встречаются, то очень незначительные и весьма редко. Но это вовсе не значит, что этого влияния не было на самом деле. Дело лишь в том, что всякий фольклорный текст в СССР достаточно грубо и бесцеремонно редак‐ тировался, из фольклорного текста безжалостно вычеркивалось все мусуль‐ манское, ибо оно не соответствовало требованиям большевистской идеологии. Сказанное, конечно, не значит, что автору этих строк приходилось непосредст‐ венно наблюдать, как это происходило на самом деле. Это же значит, что ко всем фольклорным текстам, опубликованном в 1930–1990 годы, необходимо подходить с известной долей критики, что доказывается публикацией подлин‐ но народного текста того же самого узбекского сказания «Алпомиш» в 1999 го‐ ду на узбекском и русском языках. Текст этот от начала до конца проникнут сюжетами, мотивами, изобразительно‐выразительными средствами, происхо‐ ждение и формирование которых связаны с идеологией и мифологией ислама, что подтверждает чрезвычайную ценность данного издания. Полное игнорирование серьезного влияния идеологии и мифологии исла‐ ма, вообще всякой религиозно‐мифологической системы, включая представле‐ ния язычества, привело к тому, что научное изучение тюркского народного эпоса, как и фольклора всех тюркских, да и нетюркских народов, существенно отставало от общеевропейского и мирового уровня. История развития всемирной литературы и ее неотъемлемых, наиболее архаических атрибутов – мифологии и фольклора, безусловно, подчиняется единым закономерностям развития цивилизации. Известно также, что исто‐ жүктеу/скачать 3,04 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|