Тюркский героический

62 Тюркский героический эпос
мотивов, связанных с культом гор и пещер, что в дальнейшем получит ши‐
рокое отражение в архаических героико‐мифологических сказаниях различ‐
ных тюркских народов, особенно хакасском и алтайском героическом эпосе.
Как повествует легенда, родоначальницей Дома Ашина была волчица,
что свидетельствует об отражении в повествовании матриархальных моти‐
вов. В дальнейшем повествовании легенда, видимо, приближается к фактам
реальной истории: «Когда Тхай‐ву [440–451], император из Дома Вэй, унич‐
тожил Цзюйкюя
**
, то Ашина с 500 семейств бежал к жужаньцам и, поселив‐
шись по южную сторону Алтайских гор, добывал железо для жужаньцев…
Еще говорят, что предки тукюеского Дома происходят из владетельного До‐
ма Со, обитавшего от хуннов на север… Их было 70 братьев. Первый назы‐
вался Ичжини‐нишыду и родился от волчицы (у С.В. Киселева и ряда других
авторов – Нишиду
1
. – Ф.У.)… Нишыду имел сверхъестественные свойства: мог
наводить ветры и дожди. Он взял за себя двух жен, из коих одна, как сказы‐
вают, была дочь духа лета, другая – дочь духа зимы»
2
.
Здесь следует остановиться на одном своеобразном «археографическом
осколке» приведенной легенды: в ней сообщается, что родившийся от вол‐
чицы Нишыду мог вызывать ветры и дожди. Выражение это связано прежде
всего с древнейшими воззрениями тюркоязычных племен, более или менее
широко и полно отразившимися в произведениях героического эпоса. Мотив
этот отразился в легенде о тотемическом предке тюрков – волке, появление
которого заставляет дрожать всех других животных. Об этом сообщается, в
частности, в огузском героическом эпосе. Обращаясь к волку, Салор Казан
говорит: «С наступлением темноты вечера для тебя восходит солнце; в снег
и дождь ты стоишь как герой; черных благородных коней ты заставляешь
ржать; увидя красных верблюдов, ты заставляешь их реветь; увидя белых
баранов, ты бьешь их, ударяя хвостом… Твой голос наводит ужас на сильных
собак»
3
. Хотя в данном случае речь идет, кажется, только о взаимоотноше‐
ниях животных и зверей, об их непримиримой вражде, важно подчеркнуть,
что все происходит в ненастную погоду – в снег и дождь, что мог вызывать и
потомок волчицы Нишыду.
Подобные легенды могли послужить своеобразным началом других ле‐
генд и преданий, где грозные явления природы, рассказы о которых пере‐
плетаются со сказочно‐фантастическим вымыслом, играли большую роль и
в реальных войнах древних тюрков. В одном из исторических преданий, рас‐
сказывающих о событиях VII века, говорится, что «тюрки», чтобы напугать
персов, прибегли к колдовству. Колдуны бросали в небо огонь, чем вызвали
ветер и черную тучу, осыпавшую персов стрелами
4
. Другую версию той же
легенды сообщает Н.Я. Бичурин, когда ведет речь о Юэбани и говорит о кол‐
**
В 439 году (433–439). Это был Цзюйкюй Мугянь, последний государь северного
царства Лян.
1
Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири. М.–Л., 1949. С. 276.
2
Бичурин Н.Я. Указ. кн. Т. I. С. 221–222.
3
Стеблева И.В. Поэзия тюрков VI–VIII вв. М., 1965. С. 62–63.
4
Гумилев Л.Н. Древние тюрки. С. 84.

Истоки. Начало повествования 63
дунах, которые умели вызывать холод и дождь. Юэбанские колдуны во вре‐
мя войны с жужанями сумели вызвать свежую бурю и направить их на жу‐
жаней. Среди последних оказалось очень много обмороженных, так что им
пришлось прекратить бой и вернуться к себе домой
1
. Близкая к приведенной
легенда существует и о войне аваров с франками. Во время боя аварские
колдуны вызывали грозовую бурю и молнию, которая ударила во франкский
лагерь. В результате франки были, конечно, побеждены. Наконец, такая же
легенда по‐своему разъясняет причину поражения знаменитого певца‐
импровизатора Джамухи в его многолетней борьбе с Чингисханом: «Во вре‐
мя похода конфедерации племен с Джамухой во главе против Чингисхана
(1201 г.) найманские колдуны вызвали бурю, но плохо рассчитали ее дейст‐
вие, и она обратилась против них же самих, что весьма способствовало побе‐
де Чингиса»
2
. С рассматриваемой точки зрения показательно то, что уже в
памятниках древнетюрской письменности, скажем в Большой надписи па‐
мятника Коль‐тегину, битва сравнивается с грозными явлениями природы:
«При Болчу войско тюргешского кагана пришло, как огонь и ливень (буря).
Мы сразились»
3
. Сюда же можно добавить, что по сообщению арабских писа‐
телей, хазарские жрецы‐шаманы при необходимости могли вызвать дождь.
Такого характера факты становятся известными в арабской исторической
литературе довольно рано. Табари под 728–729 гг. сообщает, что во время
наступления Маслама ибн ’Абд ал‐малика хазарский каган, потерпевший по‐
ражение, отступил под покровом проливного дождя. В дальнейшем в исто‐
рической литературе этот поход получил наименование «поход в грязи». По
другому сообщению Табари, тело убитого в 652 г. под Баланджаром арабско‐
го полководцах Абу ар‐Рахмана ибн Раби’а ал‐Бахили было помещено «хаза‐
рами в особый сосуд и стало служить средством для вызывания дождя»
4
.
Все приведенные примеры говорят о том, что происхождение мотива

жүктеу/скачать 3,04 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: