Қазақстан тарихшыларының Ұлттық конгресі қазақстан тарихы: инновациялық ТҰжырымдамалар мен дәуірлеу

96
МУКАНОВА Г.К., 
к.и.н., доцент,
КазНУ им. аль-Фараби (г. Алматы)
СМАГУЛ САДВОКАСОВ И МУХТАР АУЭЗОВ: ИСТОРИЧЕСКАЯ ПЕРСОНАЛИСТИКА
Колоритная фигура Мухтара Ауэзова как классика прозы и драматургии, казалось, дистанцирована 
от «большой» политики. Между тем, его позиция достаточно четко обозначена в рассекреченных архи-
вных источниках. Как выясняется, в первые десятилетия ХХ века он был хорошо знаком многим заме-
чательным современникам, активным государственным и общественным деятелям. Его друзьями были 
Магжан Жумабаев и Смагул Садвокасов, игравшие в судьбе Мухтара Ауэзова немаловажную роль. 
«Магжан Жумабаев имеет для казахского народа такое же значение, какое для англичан Шекспир, для 
русских - Пушкин», - писал известный казахский ученый Алкей Маргулан. 120-летие поэта – замеча-
тельный повод перелистать томики его стихов и историю ХХ века.
Отыскать материалы о знакомстве и дружбе харизматичных личностей удалось путем прочтения 
большого количества ныне публикуемых мемуаров (Срым Букейханов, Гульнар Дулатова), а также 
архивных материалов: протоколов, переписки советско-партийных органов, спецсводок. География их 
знакомства и общей деятельности во благо Казахстана обширна и включает:  Семипалатинск, Оренбург, 
Москву и другие значимые пункты. Казахская пресса, литературные труды, архивные документы и 
мемуары  дополняют  источниковую  базу  темы  государственной  идентичности  на  этапе  автономии. 
Требуют дальнейшего глубокого изучения творческий союз Ауэзова, Жумабаева и Садвокасова, заве-
щанные потомкам взгляды подлинных патриотов Казахстана.
Период сочувствия Мухтара программе Алаш в период 1918 – 1919 годов вовсе обойден в био-
графии Ауэзова, размещенной на сайтах («Википедия», к примеру). Между тем, вдумчивый студент 
Семипалатинской учительской семинарии не остался равнодушным к агитации Миржакыпа Дулатова, 
Алихана Букейханова и Ахмета Байтурсынова. К тому же, название партии и движения – Алаш – было 
созвучно одноименного городу в Семипалатинской волости, если не сказать больше. 
В качестве доказательства приведем фрагмент официального документа [1]. Из «Протокола общего 
открытого собрания ячейки ВКП(б) при КазГУ и Наркомпросе от 11-12 июня 1929 года». Документ 
фиксирует ход «чистки» коммунистов, научных работников вуза. Очередь доходит до А.Байдильдина, 
который «кается» в знакомстве и совместных планах работы с Садвокасовым и Ауэзовым. 
«л.7.  В  1918  году  по  инициативе  бирликовцев  собирается  съезд  для  выработки  единой  полити-
ческой платформы казахской молодежи. «За» признание Советской власти были Саматов, Жумабаев 
(Магжан), Ауэзов, Садвокасов Смагул… (1921 г.) В президиум ЦИКа провели с боем Садвокасова. 
Руководили нами Байтурсунов, Дулатов».
«л.12. Сайдалин: Объединенный съезд молодежи был с разрешения Советской власти. Ауэзов на-
стаивал  назвать  «Жас  алаш»,  назвали  «Жас  азамат».  Садвокасов  тогда  был  толстовцем.  В  комитет 
вошли: Мурзин, Садвокасов и я».
«л.8. Байдильдин: В начале 1921 года в Оренбурге встретился с Адилевым: он стал под влиянием 
Букейханова. Сдвокасов стал говорить о русском колонизаторстве. Решили издавать казахскую газету: 
сначала редактором был Ауэзов, потом я… Ауэзов отказался от сотрудничества в газете».
В период после Октября 1917 года Мухтар Ауэзов и Смагул Садвокасов признали советскую власть, 
и при этом активно действовали в направлении продвижения национальной идентичности. Как пуб-
лицисты, они создавали газету на казахском языке, ратовали за написание национальных пьес. Смагул 
был склонен к активной политической борьбе на выборных должностях. Понятен энтузиазм молодых 
(разница между ними всего 3 года), но Мухтар старше и более выдержан; главным для него оставалось 
литературное творчество. Термин «Алаш» для него судьбоносен, Ауэзов предлагает взять его в качес-
тве названия молодежного объединения и газеты. Этот момент ранее не был отмечен историографами 
Ауэзова.
Другой авторитетный источник - первый казахский революционный роман Сакена Сейфуллина под 
названием «Тернистый путь», относимый к жанру исторической прозы или историко-мемуарного.
В советское время роман Сейфуллина был сродни учебнику политграмоты, в силу высокого поло-
жения автора-коммуниста. Сакен Сейфуллин был хорошо осведомлен о происхождении и занятиях 
(образование, интересы, род занятий) своих прототипов, трендах значимых событий Казахстана и роли 
в них соотечественников.
С новых концептуальных позиций важно изучать данный роман как источник с конъюнктурными 

97
оценками: в нем приводится хронология событий, о которых позже предпочитали не писать другие 
авторы. В книге названы подлинные имена их участников. В поисках дополнительных сведений сов-
ременников о Смагуле Садвокасове и его старшем друге Мухтаре Ауэзове, при критическом подходе, 
это – источник информации.
Окончание романа Сакена Сейфуллина «Тернистый путь» относится к 17 апреля 1926 года. В 1922-
1925 гг. в журнале «Қызыл Қазақстан» печатались главы из романа. В них даны зарисовки участников 
процесса на этапе гражданской войны и последующего строительства автономии. Поскольку в тот пе-
риод был достигнут политический компромисс, разделявшие прежде взгляды «Алаш» были амнисти-
рованы и допущены к работе в партийных и советских органах, С.Сейфуллин свободно писал и о них. 
О событиях 1917 – 1918 гг. С. Сейфуллин пишет: «Однажды из Омска я получил телеграмму следу-
ющего содержания: «Акмолинск, Сейфуллину. Часть учащейся молодежи, не согласная с контррево-
люционной линией алаш-ордынской организации «Бірлік», откололась от нее. Организован демокра-
тический совет учащихся. В президиум избраны Жанайдар Садвокасов, Таутан Арыстанбеков, Хамза  
Жусупбеков, Сейтказиев, Абулхаир Досов…» [2].
Далее раскрывается суть расхождений: «В мае 1918 года организация «Бірлік» в Омске, окончатель-
но принявшая платформу Алаш-орды, созвала съезд молодежи. От каждой организации с окраин при-
глашались по два человека. От имени «Жас казаха» мы послали Абдуллу Асылбекова, а вторым наме-
тили учившегося в Омске Жанайдара Садвокасова. Сначала вернулись из Омска делегаты съезда бед-
ноты Билял и Кошербай, а за ними прибыл и Абдулла. Мы слушали их информацию. Оказывается, на 
съезд молодежи собрались представители молодежных организаций Акмолинской, Семипалатинской 
и Кустанайской губерний. Съезд прошел в горячих спорах, в особенности, когда обсуждался вопрос 
об Алаш-орде и о признании советской власти. Участники съезда разделились на три группы: «пра-
вых», «левых» и «центровиков». «Левым» крылом оказались, разумеется, противники Алаш-орды, т. е. 
наши представители: Абдулла Асылбеков и Жанайдар Садвокасов вместе с представителями омского 
«демократического совета» Абульхаиром Досовым и Хамзой Жусупбековым. Но «левые» оказались в 
меньшинстве. 
При обсуждении вопроса о признании советской власти разгорелся особенно ожесточенный спор. 
Три разные мнения сошлись в открытом бою. «Левые» - товарищи Асылбеков, Жанайдар Садвокасов, 
Абульхаир  Досов  и  Хамза  Жусупбеков  защищали  советскую  власть.  К  ним  примкнул  Абдрахман 
Байдильдин, бывший «центровиком» при обсуждении вопроса об Алаш-орде. Отвергало советскую 
власть  «правое»  крыло  -  руководители  «Бірліка»  Кеменгеров,  Смагул  Садвокасов,  Аппас  (Габбас) 
Тогжанов, Сайдалин (Асыгат), Сеитовы и другие.Когда большевики застрелили начальника милиции 
семипалатинской Алаш-орды Казия (Торсанова), то вышеназванные питомцы «Бірліка» составили в 
Омске эпитафию, в которой говорилось: «Мы клянемся не свернуть с пути, проложенного Казием…». 
Свою клятву они передали телеграфом в редакцию «Сары-Арки». Текст ее опубликован в газете за 
№ 38 от 15 апреля 1918 г.
Молодежь из организации «Бірлік» 20 апреля был устроен благотворительный концерт на казахс-
ком языке, половину выручки выделили на воспитание оставшегося сиротой годовалого сына Казия. 
Вынесли постановление оказывать практическую помощь его семье и впредь». 
Большинством  голосов  ликвидировали  все  прежние  названия  молодежных  организаций,  приняв 
единое  наименование  «Жас  азамат».  Избрали  центральный  комитет  «Жас  азамата».  Председателем 
правления  выбрали  Мурзина  Мухтара,  членами  -  Смагула  Садвокасова,  Муратбека  Сеитова,  Гулю 
Досымбекову, Абдрахмана Байдильдина. Решили издавать газету «Жас азамат», на базе закрытой газе-
ты «Уш жуз». Редактором назначили Кеменгерова».
Страницы романа Сакена, передавая в целом верно факты, не содержат ряда деталей. Так, не встре-
чается фамилия Ауэзова и его предложений; оценки довольно резки. Что побудило автора именно так 
расставить акценты? Упоминаемый выше Байдильдин Абдрахман (1891-1931) - литератор, обществен-
ный деятель. С 1929 года - преподаватель КазГУ (ныне КазНПУ имени Абая). В 1929 г. репрессирован, 
в 1931 г. расстрелян. Реабилитирован в 1990 г. заключением прокуратуры КазССР. Противоречивая 
личность.  
В романе «Тернистый путь» отражен ранний опыт антикризисного управления краем: «Мятежники 
-  белогвардейцы  и  чехословаки  Западной  Сибири  -  направили  свой  мощный  удар  в  первую  оче-
редь по Челябинской и Акмолинской областям. Восстание сначала поднялось в Челябинске, затем в 
Петропавловске, Кокчетаве, Акмолинске и в Омске. Для управления делами Акмолинской области в 
Омске было создано областное правительство Алаш-орды. В его состав вошли: Айдархан Турлыбаев 
- юрист, адвокат; Мигаш (Мига-датча) Аблайханов - потомок хана, офицер царской армии; Асылбек 

98
Сеитов - врач; Мусылманбек Сеитов - переводчик; Ережеп Итпаев - переводчик бывшего окружного 
суда; Магжан Жумабаев- интеллигент, сын волостного; Мухтар Саматов - интеллигент, сын бедняка, 
верящий басням Букейханова; Смагул Садвокасов - учащийся; Асыгат Сайдалин  - учащийся; Кошке 
(Кошмухаммет) Кеменгеров - учащийся; Муратбек Сеитов - учащийся. Последние пять членов прави-
тельства составляли руководящее ядро молодежной организации «Бірлік» в Омске».
Обстановка середины 20-х годов в Союзе – время выхода романа, - еще не предполагала огульной 
критики приверженцев «Алаш». Заслуги их были несомненны; признав советскую власть, алашевцы 
все свои знания и опыт направили на строительство автономии. Среди них был М.Ауэзов. 
Протокол № 25а объединенного заседания Президиума Кирпартбюро и Президиума КирЦИКа от 
27 мая 1921 года. 
СЛУШАЛИ:
ПОСТАНОВИЛИ:
1а) Телеграммы Садвокасова 
о роспуске Семипалатинского 
губисполкома, назначении 
ревкома в составе: товари-
щей председателя Омарова, 
заместителя Левитина, чле-
нов: Нурмкова, Мустамбаева, 
Ауезова, Большакова, 
Фабриканта и отложении на 
неопределенное время губерн-
ского съезда Советов.  
1а) признать политическое положение Семипалатинской гу-
бернии требующим создания ревкома;
б) признать действия Садвокасова, выразившиеся в роспуске 
губисполкома и назначении ревкома, без полномочий обко-
ма, нетактичным и поставить это ему на вид; 
в) Семипалатинский ревком утвердить в следующем соста-
ве: Садвокасов (председатель) и члены: Левитин, Полозов, 
Нурмаков, Ауезов, Глинский и Большаков;
г) предложить Семипалатинскому губкому установить бес-
перебойную связь с местным казахским населением и при-
влекать казахских работников на партийную и советскую 
работу;
д) назначить губернский съезд Советов на 1 августа.
Подлинный подписал: секретарь КазЦИКа Мурза-Галиев.
Верно: [3].
Фамилия Ауэзова указана также в Списке ответственных работников по Казкраю, который датирует-
ся июнем 1921 года. [4]. Его должность - политический секретарь - член президиума ЦИК КазАССР.
Выше нами приведены задокументированные факты того, что Мухтар Ауэзов проявил себя как актив-
ный член советско-партийных органов. Этот период совпадает с командировкой Смагула Садвокасова 
в Семипалатинск и последующими решительными переменами в управлении губернией.  
 Это совпадение не случайно. Принципиальная позиция Садвокасова во вновь присоединяемых гу-
берниях привела к тому, что были пресечены проявления среди местных коммунистов шовинизма, а 
к руководящей работе были привлечены лучшие кадры из числа образованных казахов. К примеру, в 
январе 1922 года в ходе Семипалатинской губернской партконференции состоялись выборы губкома 
РКП. В списках избранных есть фамилия Ауэзова. 
«Из ПРОТОКОЛА 
Семипалатинской губернской партконференции 
22-27 января 1922 г.
  Заседание 4-е. 24 января.
Голосование. Выборы губкома РКП.
Партстаж не менее 1 года. Участвуют 79 делегатов, кандидатур – 20.
Избраны: 15, среди них (приводим наиболее известные фамилии): 8) Букейханов: «за»- 56, «против»- 
нет, с 1920 г. член партии; 11) Лекеров:     «за»- 54, «против»- 4, «воздержались» - 21; 14) Нурмаков:  
«за»- 37, с 1920 г. член партии; 15) Токжигитов: «за» 40, «против»-9, «воздержались» - 30.
Выборы на областную партконференцию: под № 18 указана фамилия Ауэзов.» [5]. 1922 год был пло-
дотворным для Ауэзова и в литературном аспекте. В тот год Казгосиздатом издана его пьеса «Енлик-
Кебек». Документально:
«10 марта 1924 г. № 4/423.
В Киробком РКП(б).
На отношение за № 7011 о книге Ауэзова «Энлик-Кебек» Казгосиздат сообщает, что означенная 
книга издана всего один раз в 1922 году в количестве 2000 экземпляров. Остаток в настоящее время 
– 858 экз.
Зав. Гос. Изд.____________
Секретарь_______________» [6].

99
С середины 20-х годов Мухтара и Смагула объединяет процесс создания репертуара национального 
театра. В частности, история восстания под руководством султана Кенесары, по мнению Смагула, долж-
на была служить предвестником борьбы за самоопределение. Фабула пьесы создавалась М.Ауэзовым, 
молодой наркомпросия Садвокасов отстаивал свое мнение в прессе. С точки зрения воспитания пат-
риотизма  и  поддержки  национальной  идентичности,  такая  постановка  была  бы  актуальной.  Довод 
Садвакасова  был  вполне  резонный:  «Если  Тренев  в  России  ставит  «Пугачевщину»,  почему  нам  не 
поставить пьесу о Кенесары? – 
Пьеса на социальную тему уровня «Ревизора» Гоголя в те годы в Казастане не была создана, а о хане 
Кене - не была поставлена. Тогда как Смагул предлагал выбрать лучшую, к примеру М.Жумабаева 
«Батыр Баян», где есть строфы о Кенесары, либо - из произведений М.Ауэзова  [7].  То был период 
критики Магжана в печати за символизм и образы ханов.
Что  же  объединяло  таких  разных  по  энергетике  людей,  как  Садвокасов,  Жумабаев  и  Ауэзов? 
Почитание истории и справедливость по отношению к тем, кто ставил выше земных радостей служе-
ние Отчизне. Смагул Садвокасов публично и тонко защищал имена и деяния Абылай хана, Шокана 
Уалиханова. – В своей животрепещущей публицистике и выступлениях Садвокасов часто аппелиро-
вал к образам исторических деятелей прошлого Казахстана. До сих пор эти публикации актуальны в 
силу затронутых территориальных вопросов. Отметим лишь, что в статьях и выступлениях Смагул 
использует привычные для слуха казахов имена Абая, Абылая, Кенесары, Баян батыра, Шокана, Ибрая 
Алтынсарина. 
К примеру, в статье «Казіргі дәуір – іс дәуірі» Смагул осуждает верхоглядскую позицию нигилистов: 
«после меня хоть потоп». Он терпеливо разъясняет ошибочность категорического отказа от ценностей 
предыдущих эпох. - Если, рассуждает Смагул, прежние кумиры еще имеют значение и даже способс-
твуют  воспитанию,  почему  не  беречь  их,  так  же  как  наследие  великого  Абая,  от  которого  кое-кто 
предлагает сиюминутно отказаться: «Ылғи ескілікке қарсыны жаңа пікірге санай аламыз ба? Мысалы, 
біреу Абайды күйдіріп, өртеп жіберу керек дейді екен. Себебі: Абай ескі, ол бұрын болған, бізге жаңа 
керек. Бұл сықылды пікірге жаңа пікірлі жастар қалай қарау керек? Бірақ бұның негізі дұрыс екен. Біз 
ескіге қарсы болғанда оның шын шіріген, ескірген жеріне қарсымыз. Осы күнгіні гүлдендірудің орны-
на бүлдіретін, шірітетін, ілгері басуға бөгет болатын жеріне қарсымыз». 
В другой статье «Казіргі дәуір – іс дәуірі» (в переводе «Наша эпоха – эпоха деловитости», Смагул 
Садвокасов призывает переосмыслить  духовные ценности народа и авторитеты прошлого, заслуги 
исторических личностей таких как батыры Абылай и Кенесары, Баян, опираясь на опыт предков, на-
править усилия на достижение успеха в настоящем.
Несомненно  влияние  харизмы  и  идеологии  Смагула  на  творчество  друзей.  Образы  Абылая, 
Кенесары, Абая именно он открыто отстаивал как национальные бренды, точки притяжения для мас-
теров слова, драматургии. Произведения на исторические темы он лично продвигал в периодической 
печати, можно сказать, создавал общественное мнение, современным языком – PR в средствах массо-
вой информации. Ниже приведем примеры реализации этого замысла отечественными литераторами 
из его ближайшего окружения.
Классик тюркской поэзии, мастер с необычайным диапазоном творчества Магжан Жумабаев пос-
вятил личности Абылай хана историческую поэму «Батыр Баян». В поэме создан целостный и запо-
минающийся образ хана Абылая. Поэт Магжан восхищен мудростью и величием хана, его человечес-
кими качествами. Фигура казахского правителя передается позитивными эпитетами: «Ойы теңіз хан 
Абылай», «Абылайда екі сөз жөқ», «Абылай кемеңгер», «Абылай данышпан», «Абылай, ел ағасы» (В 
переводе: «глубокомудрый хан», «прямолинейный», «лидер», «светило», «отец народа»).  Формы обра-
щения к хану со стороны его окружения в поэме «Батыр Баян» передают особое почтение и уважение: 
«Алдияр, Абылайым!» (Принятое на Востоке выражение почтения высокопоставленным особам).
В другом стихотворении «Түркістан» Магжан Жумабаев, отмечая, что хан Абылай похоронен в г. 
Туркестане, отзывается о нем так:
«Алаштың арыстаны Абылай ері» («Лев народа Алаш, Абылай»).
В произведениях Магжана говорится о периоде казахско-джунгарских войн и подвигах славных ба-
тыров; Магжан был выше идеологических шор, своим произведением он увековечил имя хана Абылая 
и остался в народной памяти непревзойденным творцом исторических полотен. 
Колоритная фигура Абылай хана не могла не заинтересовать людей творческого склада, самород-
ков, чему доказательством служат исторические песни, поэмы, ему посвященные. Как известно, на-
родному композитору, акыну и исполнителю Үкілі Ыбыраю Сандыбайұлы (1860 – 1930) принадлежит 
стихотворение «Абылайдың ақ үйіне». Оно было опубликовано в газете «Бостандық туы» 8 марта 1926 

100
г. /Через несколько лет автор стихотворения был репрессирован, его творчество сохранилось фраг-
ментарно в памяти народа. Современные исследователи опирались на текст этого произведения при 
уточнении местоположения легендарного здания «Абылайдын ак уйи», ныне Резиденция Абылай хана 
в Петропавловске/.
Обаяние и преданность поэтической музе Магжана только укрепили дружбу  Мухтара и Смагула. 
Будучи знаком с Садвокасовым еще с периода учебы в Омске, - Магжан читал стихи на его свадьбе с 
Елизаветой Букейхановой (1923 г.), поэт ценит писательский дар Мухтара. Им есть о чем поговорить: 
все трое горячо обсуждают новинки из мира книг и театральной драматургии. Магжан и Мухтар по 
совету Абубакира Диваева в 1922 году выезжают в Семипалатинск в родовые земли Абая. Цель – отыс-
кать и подготовить к изданию рукописи философа, поэта, просветителя, переводчика Абая Кунанбаева. 
Это станет мотивацией к продолжению учебы; воспользовавшись стипендиями Наркомпроса не без 
помощи Байтурсынова и Кенжина, они поедут на учебу в Ленинград и Москву. Верная спутница жизни 
Магжана, Злиха, в Ленинграде получит поддержку от Алькея Маргулана, тогда студента, перед поез-
дкой в Сивлагерь к мужу. [10].
«Алаш» как совокупность убеждений и символ идентичности они пронесут с собой; Кенжин напи-
шет книгу «Что такое «Алаш-Орда», о которой еще мало знают обществоведы, больше ссылающиеся 
на одноименное издание А.Бочагова. 
Национальной  интеллигенции,  медиакультуре  и  литературе  пришлось  пройти  тернистый  путь  к 
подлинной  Независимости.  Выдвижение  на  должности  было  частью  процесса  самоидентификации. 
Навязанные извне «классовые» расхождения сыграли роковую роль. Повесть «Лихая година», о собы-
тиях 1916 года в Семиречье, была написана Ауэзовым в 1928 году, но уже через несколько лет произ-
ведение оказалось под запретом. Именно в этой повести автор впервые обратился к теме этнокультур-
ного многообразия, показав жизнь рядовых казахов, уйгур и дунган. 
Преследования за политические взгляды не прекращались. При трудоустройстве, Ауэзов неизбеж-
но попадал под пристальное наблюдение «органов». Приведем еще один «документ» эпохи.
«3 сентября 1933 г. Совершенно секретно.
Председатель КрайКК РКИ* – т. Егорову.
О состоянии Зооветинститута в г. Алма-Ате.
Директор Института член ВКП(б) Юнусов Малай окружил себя классово-чуждыми элементами, 
комплектует  Институт  социально  чуждыми  алаш-ордынскими  элементами.  Приняты  Юсуповым 
(далее идет перечисление, выборочно приведем известные фамилии):…6. Ермеков – бывший лидер 
Алаш-орды, профессор.7. Ауэзов – бывший лидер Алаш-орды, профессор. 8. Джулдыбаев – в прошлом 
видный  алаш-ордынец,  доцент.  9.  Бримжанов  –  сын  крупного  полуфеодала,  алаш-ордынец,  принят 
ассистентом». [8]
Итак, анализ подлинников документов судьбоносного десятилетия 1917 – 1927 гг. показал, что в 
тот исторический период Мухтар Ауэзов был довольно активной фигурой процесса идентификации 
национальной  интеллигенции.  Его  выдвижение  на  советско-партийную  работу  было  прямо  связано 
с энергичными действиями Смагула Садвокасова в Семипалатинске в 1921 году. В дальнейшем их 
дружба продолжилась. 
Пока недостаточно документов об оренбургском периоде их совместной работы. Смагул в долж-
ности наркома просвещения оказывал неоценимую помощь в тиражировании литературных трудов и 
пьес друзей, зачислении в студенты со стипендией от наркомпроса в ленинградский и московский вузы 
[9], изучении наследия Абая, трудоустройстве М.Ауэзова в Казпедвузе в Ташкенте. 
Один из них /Смагул/ ушел из жизни молодым, в 33 года, Магжан был расстрелян в 1938-м, обви-
ненный в пособничестве Японии. Парадоксально, но факт: одна из ранних статей Мухтара Ауэзова в 
журнале «Кызыл Казакстан» так и называется «Япония».  
Мухтар  пережил  их  и  довел  до  конца  задуманное  ими  вместе.  Огромная  заслуга  Мухтара 
Омархановича в том, что он, после смерти Сталина, встретился в Москве с вдовой Смагула Садвокасова, 
вывез в Казахстан по ее просьбе рукописный архив С.Садвокасова, который ныне хранится в доме-му-
зее Ауэзова в Алматы. Он выполнил и другой завет друга, воплотив бессмертный образ национального 
героя - хана Кене - в одноименной драме. 
Идеология режима, ограничивая писателей в выходе на широкую аудиторию, была бессильна против 
личной творческой мастерской. В романе «Путь Абая» Мухтар Омарханович выписывает прекрасный 
образ хана Абылая, завуалировав восхищением им через отрицание. Прием Эзопа в данном случае был 
уместен. Непревзойденный мастер слова, психолог, романист, М.О. Ауэзов в трилогии «Путь Абая» 
высветил легендарный образ хана Абылая через уста Көкбая. «Запомните, жигиты, нынче родилось во 

101
мне решение, - твердо сказал он (Кокбай), похлопывая по сапогу плетью. – Начинаю большую поэму 
об Абылае. Так напишу, что все дети казахов будут преклоняться перед его духом!»  
Автор, под давлением идеологии советского времени, вынужден был сознательно принизить зна-
чение деятельности хана Абылая, для чего вводит диалог Көкбая с Дарменом. Последний говорит: 
«Тому ли нас учит Абай-ага, Көке? Не лучше ли написать правду, а не славословие?»  -   «На этот раз 
Абай согласится со мной, - убежденно ответил Көкбай. «Ну что же, Көке, - улыбнулся Дармен, - видно, 
ваш талант закусил удила и упрямо мчит вас вслед за ханами и султанами. Хотите воспеть ушедшую 
жизнь? Поглядим, какая будет поэма… Но раз вы передали поводья хану, смотрите, не оправдалась бы 
на вас поговорка: «Кто последует за ханом, под конец потащит седло на себе»! Молодые люди рассме-
ялись. Көкбай молча повернулся к своему коню и первым тронулся в обратный путь». 
Драма сюжета заключается в том, что молодежь, аргументируя свое равнодушие к памяти хана, 
опирается на авторитет самого Абая. Этим приемом Ауэзов усиливает ноту разочарования Көкбая, ис-
кренне восхищающегося Абылай ханом. По его мнению, «У казахов нет более чтимого предка, более 
великого человека, чем Аблай-хан!» И он уверен, что его поддержит Абай. - Остается предполагать, 
каково было автору трилогии своими руками ставить под сомнение могучий образ хана, причем авто-
ритетом своего любимого героя! Фабула борьбы противоположных мнений была данью времени.
Интересный факт, в 1925 г. был составлен и в 1940 г. доставлен в рукописный фонд Научной биб-
лиотеки Академии наук Казахстана рукописный список исторической песни «Абылай хан әңгімесі». 
Песня заканчивается от имени ее автора, Көкбая, ученика Абая.  Очевидно, на этот артефакт опирался 
М.О. Ауэзов, обрисовав упоминающийся выше сюжет трилогии, с известными поправками. На такие 
«уловки» приходилось идти Ауэзову, чтобы сохранить замысел от цензуры. Действительно, современ-
ные исследователи творчества Абая Кунанбаева считают, что имя Абылая лежит в подтексте стихот-
ворения Абая «Шоқпардай кекіл бар қамыс құлақ…». Предыстория творения - в 1886 г. Абай поручил 
своему другу акыну Көкбаю написать дастан о Кенесары, потомке хана Абылая, руководителе наци-
онально-освободительного восстания. Көкбай описал в дастане сподвижника Кенесары, Наурызбая. 
Абай не был удовлетворен этим, и сам создал упомянутое стихотворение.
Если бы не цензура, Ауэзов возможно создал бы чудные произведения о современниках, алашев-
цах. О прекрасной когорте: Ахмет Байтурсынов, Миржакып Дулатов, Алихан Букейханов, Жусипбек 
Аймаутов, Магжан Жумабаев, Смагул Садвокасов, братья Досмухамедовы, Мухтар Саматов, Аспандияр 
Кенжин, Нугман Залиев…   
В Москве учился и преподавал, одновременно трудился в Восточном издательстве Магжан. Здесь 
он  будет  согласовывать  с  Букейхановым,  Байтурсыновым  и  Ауэзовым  идею  проекта  объединения 
творческих  работников  Казахстана,  «Алка»  [10].  Последнее  утро  своей  жизни  Смагул  и  Мухтар,  в 
разное время, встретили в Москве, вдали от горячо любимой Родины. Престольная невольно оказа-
лась суровой, но колыбелью их творчества. Словно предчувствуя скорый уход, Елизавета Алихановна 
настоятельно попросит Мухтара Омархановича навестить их московский дом и вручит ему рукопись 
покойного мужа.
Молодому  поколению  Казахстана  еще  предстоит  узнавать  их  мировоззрение,  в  отсвете  великой 
дружбы предвестников независимости[11].

жүктеу/скачать 3,02 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: