Қазақстан тарихшыларының Ұлттық конгресі қазақстан тарихы: инновациялық ТҰжырымдамалар мен дәуірлеу

ҚАЗАҚСТАН РЕСПУБЛИКАСЫ  
БІЛІМ ЖӘНЕ ҒЫЛЫМ МИНИСТРЛІГІ
ҒЫЛЫМ КОМИТЕТІ
Ш.Ш. УӘЛИХАНОВ АТЫНДАҒЫ ТАРИХ ЖӘНЕ ЭТНОЛОГИЯ ИНСТИТУТЫ
ҚАЗАҚСТАН ТАРИХШЫЛАРЫНЫҢ ҰЛТТЫҚ КОНГРЕСІ
 «ҚАЗАҚСТАН ТАРИХЫ:
ИННОВАЦИЯЛЫҚ ТҰЖЫРЫМДАМАЛАР МЕН ДӘУІРЛЕУ 
ҒЫЛЫМИ ТАНЫМНЫҢ БАСЫМ БАҒЫТТАРЫ»
Халықаралық ғылыми-тәжірибелік конференция
МАТЕРИАЛДАРЫ
Алматы қ., 18 сәуір 2013 ж.
МАТЕРИАЛЫ
Международной научно-практической конференции
«ИСТОРИЯ КАЗАХСТАНА:  
ИННОВАЦИОННЫЕ КОНЦЕПЦИИ И ПЕРИОДИЗАЦИЯ  
КАК ПРИОРИТЕТ НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ»
г. Алматы,  18 апреля 2013г.
COLLECTION OF MATERIALS 
of the Іnternatіonal scіentіfіc conference
«HISTORY OF KAZAKHSTAN:  
INNOVATION CONCEPTS AND PERIODIZATION  
AS A PRIORITY OF SCIENTIFIC KNOWLEDGE»
Almaty, Aprіl 18, 2013
АЛМАТЫ - 2013

УДК 378
ББК 74.58
Қ 18
Баспаға ҚР БҒМ ҒК Ш.Ш. Уәлиханов атындағы Тарих және этнология институтының  
Ғылыми кеңесі (30 сәуір, 2013 ж. №4 Хаттама) ұсынған
Редакциялық алқа:
Н. Ыбырайым,
 Қазақстан Республикасының  Білім және ғылым министрлігі 
 Ғылым комитетінің төрағасы;
Х.М. Әбжанов,
тарих ғылымдарының докторы, профессор, ҚР ҰҒА корр.-мүшесі;
Е.Б. Сыдықов,
тарих ғылымдарының докторы, профессор, ҚР ҰҒА корр.-мүшесі
С.О. Смағұлова, 
тарих ғылымдарының докторы, доцент;
Н.Ә. Атығаев, 
тарих ғылымдарының кандидаты, доцент;
С.К. Рүстемов, 
тарих ғылымдарының кандидаты, доцент
Жауапты редакторы: 
Х.М. Ә
бжанов
,
 т.ғ.д., профессор, ҚР ҰҒА корр.-мүшесі 
Құрастырушылар: 
т.ғ.к., доцент З.М. Төленова; А.А. Оралова
Қ  18  «Қазақстан  тарихы:  инновациялық  тұжырымдамалар  мен  дәуірлеу  ғылыми  танымның 
басым бағыттары» атты Х-а ғыл.-тәж. конф. материалдары. 2-кітап Алматы, 18 сәуір, 2013 ж. / ред. 
Х.М. Әбжанов. – Алматы: «Елтаным» баспасы, 2013. - 428 бет.
ISBN 978-601-7342-05-0
Бұл  жинақта  аталмыш  ғылыми  конференцияға  қатысушылардың  арналған  зерттеулері 
топтастырылған.
УДК 378
ББК 74.58
© ҚР БҒМ ҒК Ш.Ш. Уәлиханов атындағы 
Тарих және этнология институты, 2013

3
Екінші секция / Вторая секция
 ОТАНДЫҚ ЖӘНЕ ӘЛЕМДІК ТАРИХТЫҢ ЗАМАНАУИ ИНОВАЦИЯЛЫҚ ИДЕЯЛАРЫ 
МЕН ТҰРЫМДАМАЛАРЫ
СОВРЕМЕННЫЕ ИНОВАЦИОННЫЕ ИДЕИ И КОНЦЕПЦИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ И 
МИРОВОЙ ИСТОРИИ
АБДУЛЛАЕВ Н.А. 
д.и.н., профессор АктГПИ
(г. Актобе)
К ИСТОРИИ МОДЕРНИЗАЦИОННОЙ ПАРАДИГМЫ 
Как известно со второй половины 80-х гг. ХХ века перед Республикой открылись новые перспекти-
вы, которые в первую очередь связаны с провозглашением суверенитета постсоветских государств. За 
этот период времени проведены многопрофильные реформы главной целью которых, была модерни-
зация политической, социально-экономической системы государства до уровня цивилизованных стран 
мира. Как отмечает Президент РК Н.А.Назарбаев «…Все это требует от государства выверенной соци-
альной политики. И мне приходится постоянно держать социальные вопросы на контроле, постоянно 
к ним возвращаться» [1]. В центре многопрофильной задачи ускоренной модернизации общества была 
и остается социальная сфера. В каждом Послании Президента и программных документах государства 
красной нитью проходит понятие модернизация. В настоящей статье нами сознательно избраны в ка-
честве объекта освещения историко-теоретические аспекты модернизации.
Модернизация в первом, широком, смысле слова, как движение от «традиционности» к «современ-
ности» (в той или иной степени включающее в себя и все прочие интерпретации), трактуется исследо-
вателями как протяженный, охватывающий несколько столетий всеобъемлющий исторический про-
цесс инновационных мероприятий, обусловленный действием в первую очередь эндогенных факторов, 
которые, в свою очередь, могут быть представлены как совокупность подпроцессов: структурной и 
функциональной дифференциации общества, индустриализации, урбанизации, бюрократизации, про-
фессионализации, рационализации, социальной и политической мобилизации, демократизации, ста-
новления современных ценностно-мотивационных механизмов, образовательной и коммуникативной 
революций [2].
Специально  для  изучения  процесса  модернизации  во  второй  половине  50–60-х  гг.  ХХ  века  был 
сформулирован теоретический подход модернизационный, получивший широкое распространение в 
исторических и историко-социологических исследованиях. Фактически все представители ранней мо-
дернизационной перспективы, несмотря на различную дисциплинарную принадлежность, разделяли 
ряд теоретико-методологических предположений эволюционистского и структурно-функционалист-
ского толка, что обусловило создание в качестве первичной теоретико-методологической конструкции 
линеарной модели изучения модернизации.
Классические модернизационные исследования основывались на предположении, что социальное 
изменение линейный процесс, включающий преобразование традиционных, аграрных обществ в сов-
ременные, индустриальные общества. В рамках данного подхода процесс модернизации рассматри-
вался как революционный, связанный с «революционными», радикальными и всеобъемлющими транс-
формациями моделей человеческого существования и деятельности при переходе от традиционности к 
современности. В рамках линеарной модели модернизация рассматривалась как системный имманен-
тный процесс, интегрировавший в связное целое факторы и атрибуты модернизации, которые должны 
были появляться в кластерах, а не в изоляции.
Сторонники линеарной модели полагали, что модернизация это процесс, обладающий собственным 
отличительным качеством, которое может объяснить, почему современность переживается как спаян-
ная целостность среди людей, живущих по своим правилам. Различные элементы модернизации тес-
но связаны между собой, «потому что в определенном историческом смысле они должны приходить 
вместе» [3]. Линеарная модель порождала представление о модернизации как глобальном процессе, 
который обеспечивался как распространением современных идей, институтов и технологий из евро-
пейского центра по всему миру, так и эндогенным развитием неевропейских сообществ. 

4
Все общества, по мнению сторонников данной модели, можно было распределить вдоль оси, иду-
щей от традиционности к современности. Эволюция охватывала в рамках определенных стадий или 
фаз  модернизации,  через  которые  должны  были  пройти  все  общества  (например,  обычно  выделяе-
мые стадии традиционного, переходного и модернизированного обществ; четыре фазы модернизации: 
1) вызов modernity — первоначальная конфронтация общества, характеризующегося традиционным 
уровнем знания, с современными идеями и институтами, появление в нем сторонников модернизации; 
2) консолидация модернизаторской элиты-переход власти от традиционных к модернизаторским лиде-
рам в процессе обыкновенно ожесточенной революционной борьбы, которая может длиться несколько 
поколений; 3) экономическая и социальная трансформация – экономический рост и социальные изме-
нения до момента, когда общество трансформируется из преимущественно аграрного с доминирова-
нием сельского образа жизни в преимущественно урбанизированное и индустриальное; 4) интеграция 
общества — фаза, на которой экономическая и социальная трансформация продуцирует фундамен-
тальную реорганизацию социальной структуры общества [4]. В рамках линеарной модели процесс мо-
дернизации рисовался как процесс унификации. 
Ряд  исследователей  предлагали  несколько  отличную  периодизацию:  1)  предпосылки  модерниза-
ции;  2)  социетальная  трансформация;  3)  продвинутая  модернизация;  4)  международная  интеграция  
постепенной конвергенции сообществ. Модернизация считалась необратимым и прогрессивным про-
цессом [5]. Объясняя, как и почему происходят социальные изменения, теория модернизации 50–60-х 
гг. ХХ века явно или неявно акцентировала внимание, прежде всего, на рыночный модель развития, 
игнорируя или расценивая в качестве временной аберрации на пути к рыночным отношениям истори-
ческий опыт стран мира. 
Тем не менее, уже в середине 60-х гг. прошлого века в монографии «Политика модернизации» ана-
лизировался социалистический эксперимент в качестве одной из двух моделей модернизации. По это-
му варианту предполагалось, что модернизация требует наличия трех условий: 1) социальной системы, 
способной адаптироваться к изменяющимся обстоятельствам; 2) гибких социальных структур, в том 
числе широкого разделения труда или структурной дифференциации; 3) социального контекста, спо-
собного обеспечить навыки и знания, необходимые для осуществления технологических трансформа-
ций. Анализируя эмпирический материал на предмет присутствия данных условий, выделялись две 
модели модернизации: 1) «секулярно либертарианская» или консенсусная система (система согласова-
ний): характеризуется плюралистическим, диверсифицированным распределением власти и лидерства, 
прагматическими, состязательными партиями и акцентом на компромиссе (США, Западная Европа и 
другие либеральные демократические государства); 2) «священная общность» или мобилизационная 
система: характеризуется политической «религиозностью», персонализированным или харизматичес-
ким лидерством и однопартийной системой (постсоветское пространство и большинство стран афро-
азиатского региона) [6]. Примерно тогда же были выделены три модели (траектории) модернизации: а) 
под руководством буржуазии (Великобритания, США); б) под руководством аристократии (Германия, 
Япония); в) крестьянскую (СССР, КНР).
Теоретически допуская возможность четвертого пути (Индия), исследователи выражали сомнения в 
его осуществимости. Следовательно, для каждого модернизирующегося общества существует возмож-
ность выбора пути: через строительство, например, либерального капитализма, реакционного фашиз-
ма или революционного коммунизма [7].
Следующий, социально-процессуальный подход акцентирует внимание на процессах индустриа-
лизации, урбанизации, бюрократизации, коммерциализации, секуляризации, распространения грамот-
ности, профессиональной мобильности и взаимоотношениях между ними [8]. Эффективность соци-
ально-процессуального подхода заключается в стремлении установить характер взаимосвязей между 
переменными, характеризующими различные процессы. Правда, переменные, которые используются 
в рамках данного подхода, отражают скорее уровень, а не степень изменений. Сравнительно-истори-
ческие модели дают возможность сопоставлять региональные (страновые) варианты модернизации, 
реконструировать общие стадии и специфические исторические маршруты, которыми могут двигаться 
общества [9].
Между тем историческая реальность демонстрировала такие возможности (например, авторитар-
ные  модели  развития  Тайваня  или  Южной  Кореи).  Критики  обвиняли  модернизационную  школу  в 
чрезмерном оптимизме. Сторонники модернизационного подхода, по их мнению, ошибочно полагали, 
что раз Запад стал развитым, то и другие страны в состоянии пройти тот же путь. Исследователи не 
изучали серьезно возможность «неразвития». Многие критики утверждали, что перспективы развития 
стран крайне неопределенны, что существует реальная опасность слома, сворачивания модернизации, 

5
например, как в Эфиопии, где люди столкнулись с проблемой голода, а нация оказалась на грани вы-
мирания. Оппоненты утверждали и то, что за последнее столетие положение многих стран избравших 
путь модернизации ухудшилось.
По мнению сторонников теории зависимого развития, индустриальные общества искажают и тор-
мозят индустриальное развитие в странах путем навязывания конкуренции сосвоей промышленной 
продукцией собственно на внутренних и внешних рынках государств, а также путем размещения своих 
производств натерритории этих стран с целью выгодного использования дешевой рабочей силы при 
перемещении туда исключительно трудоемких и нетехнологичных производственных процессов. Все 
это  поддерживаетсостояние  технологической  отсталости  «периферии».  Вследствие  этогозависимые 
общества вынуждены придавать чрезмерное значение производству сырья. В зависимо развивающих-
ся обществах доля индустриального сектора обычно незначительна, преобладают отсталые экономи-
ческие сектора. Местные рынки блокируются импортом, низкимизарплатами и низкой производитель-
ностью.
Перспективным направлением совершенствования модернизационной парадигмы стала разработка 
модели парциальной частичной модернизации. Представление о модернизации как длительном пе-
реходе от «относительно немодернизированных» к «относительно модернизизированным» обществам, 
высказанное в одной из ранних работ попроблемам теории модернизации, получило углубленное раз-
витие  в  более  поздней  концепции  парциальной  или  частичной,фрагментированной  модернизации. 
Часто такиесоциальные несообразности представляют собой временное явление,сопровождающее ус-
коренные социальные изменения. Но нередко онизакрепляются и сохраняются на протяжении поко-
лений. Именно такиеустойчивые формы существования разнородных социальных структурявляются 
предметом исследования. Если давать формальное определение, то частичная модернизация представ-
ляет собой такойпроцесс социальных изменений, который ведет к институционализации в одном и 
том же обществе относительно модернизированных социальных форм и менее модернизированных 
структур [10].
Таким образом, данный подход означалпредоставление права на существование еще одному пути 
(ответвлению), пускай неполноценному, от традиционности к современности.В определенной степени 
выдвижение модели парциальной модернизации являлось шагом от линеарного видения исторического 
процессав сторону парадигмы, подразумевавшей возможность многолинейнойдинамики. Парциальная 
модель, как и линеарная, основывалась наструктурно-системном подходе, однако, она поставила под 
сомнениемножество  признаков  линеарной  модели  (революционный,  комплексный,  системный,  гло-
бальный, стадиальный, конвергенционный, необратимый характер модернизации). 
  Исследованиям 80-х гг. прошлого столетия, на наш взгляд, свойствен более исторический под-
ход или внимательное отношение к опыту. Вместо того, чтобы иллюстрировать теорию конкретны-
ми примерами, специалисты использовали теорию для объяснения уникальных конкретных ситуаций. 
История  возвращалась  в  работы,  дабы  продемонстрировать  специфичность  развития  в  конкретных 
странах [11].
В 1970–1990-е гг. мир стал свидетелем двух сдвигов глобального значения, которые создали зна-
чительные  трудности  для  теорий,  конку-рировавших  с  модернизационной  парадигмой.  Во-первых, 
произошли грандиозные трансформации в Восточной Азии, которые сопровождались ускоренной мо-
дернизацией  стран  «конфуцианско-дальневосточной  цивилизации»,  следующих  по  японскому  пути 
(Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур, Малайзия), и становлением их весомыми конкурентами 
наиболее развитых стран мира. При этом социально-экономический рост «азиатских тигров» не со-
провождался серьезным усилением в них социального неравенства, что было характерно для многих 
других развивающихся современных регионов и для большинства стран Запада в XIX в. Восточно-ази-
атское «чудо» нанесло существенный удар по миросистемной теории, поскольку оно плохо вписыва-
ется в ее концептуальные рамки. 
Вторым важным сдвигом, еще менее ожидаемым и даже более стремительным, по сравнению с 
первым, явилась социально-политическая трансформация советской империи, которая началась с при-
знания провала прежней политики в сфере экономики и поиска путей экономической и политической 
модернизации («перестройка»). Затем последовал каскад политических событий, приведших к объеди-
нению Германии, падению политических режимов в СССР и странах Центральной Восточной Европы. 
Несмотря  на  то,  что  все  эти  процессы  в  определенной  степени  стимулировались  внешними  факто-
рами (сопоставление жизненных уровней в странах с различным социальным устройством; война в 
Афганистане,  ставшая  для  СССР  чем-то  вроде  Вьетнама  для  США),  главными  движущими  силами 
трансформации стали причины внутреннего происхождения.

6
После известных политических событий в странах ЦВЕ развернулись исследования проблем пере-
хода («транзиции») постсоветских обществ, которые проводились в широком дисциплинарном диапа-
зоне. При этом признавалось продуктивным использование модернизационной перспективы. Можно 
утверждать,  что  трансформация  стран  ЦВЕ  способствовала  гальванизации  теорий  модернизации. 
Однако одновременно раздавались предостережения против буквального использования устаревшей 
версии модернизационной перспективы образца 1960-х гг.
Трансформация стран постсоветского пространства потребовала дальнейшего развития модернизаци-
онной перспективы. При этом, как и прежде, переосмысление модернизационного комплекса продвига-
лось во многом в русле критики эволюционизма и функционализма, заложенных в теоретической матри-
це перспективы, а также эволюции от высокого уровня абстракции к эмпирическим исследованиям.
На наш взгляд, опыт социальной модернизации в целом, постсоветского пространства, в частности, 
объективно требует разработки современной версии модернизационных исследований (неомодерниза-
ционный или постмодернизационный анализ), где теоретическое ядро современной версии модерниза-
ции должна включать следующие положения:
первое, отказ от односторонней трактовки модернизации как движения в сторону западных инсти-
тутов и ценностей; признание возможности собственных оригинальных путей развития (национальных 
моделей мо-дернизации, естественно, имеющих местную социокультурную окраску). Не существует 
какого-то фиксированного «центра modernity», напротив, возможно наличие нескольких «эпицентров» 
модернизации, число которых может пополняться. Следует иметь в виду перемещение центра модер-
низации в Восточную Азию;
второе,  признание  конструктивной,  положительной  роли  социокультурной  традиции  в  ходе  мо-
дернизационного  перехода;  придание  ей  статуса  дополнительного  фактора  развития.  В  частности, 
необходимо пересмотреть в свете новых исторических реалий вопрос о роли религии в процессе мо-
дернизации. Как показывает опыт постсоветских стран и Казахстана роль религии может быть весь-
ма  значительной.  Религия  может  выполнять  функцию  легитимизации  и  мобилизации  населения  на 
непредсказуемые  действия.  Она  же  обеспечивает  делегитимизацию  неэффективного  политического 
строя и стимулирует сопротивление авторитарным или тоталитарным режимам. Это подтверждается 
потенциальной и актуальной ролью религии как «рычага социальных изменений»;
третье, уделять большее, чем прежде, внимание внешним, международным факторам, глобально-
му контексту. Хотя исследования по-прежнему фокусируются во многом на внутренние факторы мо-
дернизации, не следует отрицать роли, которую играют внешние факторы в модификации процессов 
развития. Модернизация современными исследователями рассматривается скорее как эндогенно-эк-
зогенный процесс. Подобное видение существенно отличается от классического, в рамках которого 
наука анализировала преимущественно внутренние переменные, такие как социальные институты и 
культурные ценности;
четвертое, отход от эволюционистского телеологизма. Акцентирование внимания не на анонимных 
законах эволюции, а на роли социальных акторов (коллективов и индивидов), всегда обладающих воз-
можностью обеспечить рост или трансформацию ситуации посредством волевого вмешательства;
пятое, историчность подхода. Инкорпорация в теоретическую модель фактора исторической случай-
ности; признание необходимости рассмотрения трансформационных процессов в рамках конкретной 
«исторической констелляции». Акцент на пространственно-временной горизонт акторов, в соответс-
твии с которым выстраиваются новые линии развития. Признание зависимости между результативнос-
тью модернизации и гармонией между культурными, политическими, экономическими ценностями и 
приоритетами и наличными ресурсами;
шестое,  отказ  от  трактовки  модернизации  как  единого  процесса  системной  трансформации. 
Признание возможности различного поведения сегментов конкретного общества в условиях модерни-
зации. К примеру, отдельные сектора или группы акторов действительно могут сознательно постоянно 
следовать по пути модернизации; некоторые группы могут делать это лишь на протяжении какого-то 
временного отрезка; отдельные акторы вообще могут отвергать движение по пути модернизации (на-
пример, те, кто имеет доступ к ресурсам в рамках старого институционального устройства);
седьмое, осознание некорректности интерпретации модернизации как непрерывного процесса, даже 
если  конкретным  обществом  пройдена  стадия  «взлета»  (по  У.  Ростоу  «take-off»).  Признание  необхо-
димости более внимательного отношения к такому аспекту динамики модернизации, как циклическая 
природа данного процесса. Существуют периоды расширенной деятельности по изменению или совер-
шенствованию социальных структур или институционального устройства не только внутри, но и между 
обществами, и имеют место другие периоды, когда наступают удовлетворенность и усталость, сопровож-

7
даемые лишь слабыми попытками подъема и обновления. Такие периоды кажущейся неактивности могут 
быть эпохами упадка (например, последовавший после грандиозного взлета период стагнации в истории 
Нидерландов в XVIII в.) или медленного скрытого вызревания инноваций и новой ментальности, еще не 
проникших в официальный институциональный порядок и властные структуры [12].
Модернизационный подход призван, в первую очередь, решать вопросы, связанные с объяснением 
перехода от традиционного, аграрного к индустриальному, современному обществу. Данные пробле-
мы  сохраняют  свою  актуальность  для  значительной  части  стран  и  этносов,  населяющих  современ-
ную планету; весьма значима данная проблема и для Республики Казахстан, которая под стратегией 
Н.А.Назарбаева  осуществляет  грандиозную  трансформацию,  призванную  завершить  формирование 
современного общества. В этой связи хотелось бы особо подчеркнуть теоретическую значимость мо-
дернизационного  направления  недавно  обнародованной  Программы  «Казахстан-2050»,  плодотвор-
ность его использования для объяснения механизмов широких исторических процессов [13].
Необходимо  при  этом  помнить,  что  проблематика  модернизации  рассматривается  не  только  в 
рамках модернизационного подхода, но и в контексте других макроисторических теорий, конструи-
рующих собственные модели модернизации: предлагающих свои трактовки хронологии, предпосы-
лок, движущих сил, механизмов, последствий перехода от традиционного к современному обществу. 
Значительная часть теоретических подходов связывает этот переход с генезисом прежней системы. 
Однако, имеются и иные теоретические трактовки этого грандиозного перехода: это  фигурационная 
теория процесса цивилизации, предусматривающая концептуальную схему эволюции от суверенной 
монархии к дисциплинарному обществу, а затем к обществу контроля.