У. Грум. «Форрест Гамп»
33
метную очередь, единым махом уложив человек десять или пятнацать даже. Мы с Дойлом и
двое других метали гранаты, и перевес был теперь на нашей стороне, но Боунз, как на зло,
расстрелял всю ленту. Я заправил новую, но когда он уже приготовился нажать на гашетку, его
голову разнесла вьетнамская пуля. Боунз лежал на земле, все еще цепляясь за пулемет, как за
бесценную жизнь, которую только что потерял.
Господи, какая же это была жесть, а дальше могло стать только хуже. Страшно было
подумать, что сделают с нами вьетнамцы, если мы попадем к ним в лапы. Я позвал Дойла,
чтобы держаца вместе, но ответа не было. Высвободив из пальцев бедняги Боунза пулемет, я
сам подполз к остальным, но и Дойл, и двое других лежали на земле. Те двое были убиты, а
Дойл еще дышал. Перепугавшись, я взвалил его, как мешок, на плечо и ринулся на пролом
через кустарник в сторону Третьей роты. Под обстрелом пробежал, наверно, ярдов двацать и
подумал, что наверняка словлю пулю в зад. Но в этот миг шмыгнул я в какую-то прогалину и
оказался на лужайке, поросшей низкими травами и, к моему изумлению, полностью занятой
узкоглазыми, которые лежали на земле, смотрели в другую сторону и вели стрельбу – так мне
показалось – по Третьей роте.
И что делать? Сзади враг, впереди враг – а теперь еще и под ногами у меня враг. Ну не
знал я, как мне быть, а потому просто рванул в перед, да еще заорал во все горло. Наверно, я
просто потерял голову, посколько дальнейшего просто не помню. Очнулся уже среди наших,
все хлопали меня по спине и поздравляли, как будто я сделал тачдаун.
Но похоже, перед этим я нагнал такого страху на узкоглазых, что они убрались восвояси.
Опустил я Дойла на землю, им занялись санитары, а командир Третьей роты подошел ко мне,
начал
жать руку и приговаривать, какой я отличный парень. А потом и говорит:
– Гамп, каким, черт возьми, образом ты провернул такой номер?!
Наверно, он ждал моего расказа, но
я и сам не знал, как это вышло, и только сказал:
– Мне бы по маленькому!
Командир как-то странно на меня посмотрел, потом остановил взгляд на сержанте, кото-
рый тоже к нам подошел, и сержант Кранц выдавил:
– Гамп,
иди за мной, горе мое! – И отвел меня за дерево.
В тот вечер мы с Буббой оказались в одном окопе и поужинали своими сухпайками. Затем
я достал подаренную Буббой гармонику и заиграл. Непривычно было слышать в джунглях «О,
Сюзанна!»
13
и «Дома, на ранчо»
14
. У Буббы была не большая коробка шоколадных конфет,
присланных мамой, – с начинкой и без, мы съели по несколько штук. И вот что я вам скажу:
от вкуса этих конфет у меня пробудились кой-какие воспоминания.
Потом пришел сержант Кранц и спрашивает, где канистра. Я обьеснил, что оставил ее
в джунглях, посколько должен был нести Дойла, а так же пулемет. Вначале мне показалось,
что сейчас он отправит меня назад за казенным имуществом, но он все-таки этого не сделал.
Просто кивнул и добавил, что теперь, когда Дойл ранен, а Боунз убит, мне придеца стать пуле-
метчиком. Я не понял: а кто же будет таскать боеприпасы и станину, но он сказал, что опять
же я, посколько больше некому. Тогда Бубба вызвался подсобить, но, конечно, при условии
перевода в нашу роту. Сержант Кранц с минуту поразмыслил, а потом предположил, что орга-
низовать это будет не сложно, потому как в Третьей роте не набереца личного состава даже
для чистки гальюнов. Вот так мы с
Буббой снова оказались вместе.
Время тянулось так медленно, что мне уже мерещилось, будто оно потекло вспять. Вверх
по склону, вниз по другому. Иногда наткнешься на вьетконговцев, иногда нет. Сержант Кранц
13
Достарыңызбен бөлісу: