потать каждый со своей стороны. Муромскому предстояло
затруднение: уговорить свою Бетси познакомиться короче с
Алексеем, которого не видала она с самого достопамятно-
го обеда. Казалось, они друг другу не очень нравились; по
крайней мере Алексей уже не возвращался в Прилучино, а
Лиза уходила в свою комнату всякий раз, как Иван Петро-
вич удостоивал их своим посещением. Но, думал Григорий
Иванович, если Алексей будет у меня всякий день, то Бет-
си должна же будет в него влюбиться. Это в порядке вещей.
Время все сладит.
Иван Петрович менее беспокоился об успехе своих наме-
рений. В тот же вечер призвал он сына в свой кабинет, за-
курил трубку и, немного помолчав, сказал: «Что же ты, Але-
ша, давно про военную службу не поговариваешь? Иль гу-
сарский мундир уже тебя не прельщает!» – «Нет, батюшка, –
отвечал почтительно Алексей, – я вижу, что вам не угодно,
чтоб я шел в гусары; мой долг вам повиноваться». – «Хоро-
шо, – отвечал Иван Петрович, – вижу, что ты послушный
сын; это мне утешительно; не хочу ж и я тебя неволить; не
понуждаю тебя вступить… тотчас… в статскую службу; а по-
камест намерен я тебя женить».
– На ком это, батюшка? – спросил изумленный Алексей.
– На Лизавете Григорьевне Муромской, – отвечал Иван
Петрович, – невеста хоть куда; не правда ли?
– Батюшка, я о женитьбе еще не думаю.
– Ты не думаешь, так я за тебя думал и передумал.
|