забавным. Англичанка бесилась и молчала. Один Иван Пет-
рович был как дома: ел за двоих, пил в свою меру, смеялся
своему смеху и час от часу дружелюбнее разговаривал и хо-
хотал.
Наконец встали из-за стола; гости уехали, и Григорий Ива-
нович дал волю смеху и вопросам. «Что тебе вздумалось ду-
рачить их? – спросил он Лизу. – А знаешь ли что? Белила,
право, тебе пристали; не вхожу в тайны дамского туалета, но
на твоем месте я бы стал белиться; разумеется, не слишком,
а слегка». Лиза была в восхищении от успеха своей выдум-
ки. Она обняла отца, обещалась ему подумать о его совете и
побежала умилостивлять раздраженную мисс Жаксон, кото-
рая насилу согласилась отпереть ей свою дверь и выслушать
ее оправдания. Лизе было совестно показаться перед незна-
комцами такой чернавкою; она не смела просить… она бы-
ла уверена, что добрая, милая мисс Жаксон простит ей… и
проч., и проч. Мисс Жаксон, удостоверясь, что Лиза не ду-
мала поднять ее насмех, успокоилась, поцеловала Лизу и в
залог примирения подарила ей баночку английских белил,
которую Лиза и приняла с изъявлением искренней благодар-
ности.
Читатель догадается, что на другой день утром Лиза не
замедлила явиться в роще свиданий. «Ты был, барин, вечор
у наших господ? – сказала она тотчас Алексею, – какова по-
казалась тебе барышня?» Алексей отвечал, что он ее не за-
метил. «Жаль», – возразила Лиза. «А почему же?» – спро-
|