Республикалық ғылыми-әдістемелік конференция материалдары

208 
При этом произведение Л. Улицкой к данной категории нельзя отнести, т. к. автор 
намеренно вводит черты древнегреческого мифа, перерабатывает его, наделяет героев 
качествами, не присущими их прототипам, ставит в иные условия, тем самым видоизменяя 
имеющийся сюжет. На страницах романа сюжет не повторяется, а, наоборот, переосмысляется 
и развивается по совершенно иному вектору направления.
Лежащий в основе произведения «Медея и ее дети» сюжет уже не раз нашел свое 
отображение на страницах мировой литературы. Многими известными авторами, такими, как 
Еврипид, Жан Ануй, Чосер, Аполлоний Родосский, Корнель, Уильям Морис, Том Ланой, 
Хайнер Мюллер, образ Медеи был переосмыслен и по-своему интерпретирован. Каждым из 
писателей в перипетии судеб героев были введены совершенно новые оттенки, порой их 
поведение абсолютно изменяется, так же как и черты их характера, зачастую персонажи 
адаптируются к современности, с целью стать более понятными читателю нашего времени. 
Мы считаем, что все эти утверждения представляется возможным применить и к роману Л. 
Улицкой. Ведь автор не использует традиционный мифологический сюжет в первозданном 
чистом виде, а переосмысляет его, дополняет реалиями современной жизни, образами 
актуальными для современной действительности.
Сама автор книги в предисловии следующим образом подчеркивает связь своего романа с 
античным сюжетом: «Это вывернутый наизнанку миф о неистовой колхидской царевне Медее, 
это роман не о страсти и огненной мести, а о тихой любви, великодушии и милосердии, 
которые совершаются в тех же самых декорациях...» [13, 3] 
Таким образом, сама Л. Улицкая подтверждает, что намеренно использует в своем романе 
интертекстуальные связи с античным сюжетом. Такое авторское мифологизирование дает нам 
возможность по-новому взглянуть на хорошо знакомые привычные мифологические образы и 
мотивы сквозь призму современных конфликтов.
Мы посчитали важным выявить межтекстуальные связи романа Л. Улицкой «Медея и ее 
дети» с античным сюжетом.
Уже в заглавии произведения прослеживается заимствование из предшествующего 
мифологического источника, т. к. автор намеренно выводит на передний план элементы из 
древнегреческого мифа о Медее и Ясоне, оказывая воздействие на ассоциативную мысль 
читателя. С одной стороны, заглавие демонстрирует межтекстуальные контакты, с другой 
является необходимым смысловым компонентом нового произведения.
Далее мы сопоставили образ главной героини с ее мифологическим прототипом. В романе 
Улицкой перекличка с древнегреческим мифом довольно развёрнута: главная героиня от 
рождения носит греческое имя – Медея Мендес, она последняя чистопородная гречанка в 
семье, в её портретной характеристике есть схожие черты с образом античной богини черты – 
она высокая и статная, с классическими суровыми чертами лица и горделивой осанкой. Еще 
большей схожести придают автором эпитеты «античные складки шали», густые волосы 
«словно воинственный шлем». Медея Улицкой немногословна, ей присуща особая 
величавость, она будто свысока наблюдает за всем происходящим, с интересом, но все же 
оставаясь в стороне.
Мифологический сюжет заложен и в историю всей семьи Медеи – они даже проживают на 
таврических берегах – именно туда ездили за золотым руном аргонавты – герои оригинального 
античного сюжета. Кроме того, в романе рассказывается о том, как мать главной героини 
Матильда сбежала из родного дома, ради грека Георгия. Эта история возрождает события 
античного мифа, где Медея сбегает из отчего дома в Колхиде, чтобы воссоединиться с героем 
Ясоном.
Следующая параллель – обе Медеи, и античная, и современная, обладают неким чудесным 
даром и сверхъестественными способностями. Медея из мифа была колдуньей, служитель-
ницей богини волшебства Гекаты. Медея в романе Улицкой обладает даром «всеведения» – 
она способна видеть ночью, знает всю близлежащую округу и чувствует, где найти нужное 
растение: «Ей, как содержимое собственного буфета была известна вся ближняя и дальняя 
округа. Она не только помнила, где и когда можно взять нужное растение, но и отмечала про 

209 
себя, как с десятилетиями медленно меняется зеленая одежда» [13, 7]. Как мы можем судить 
из отрывка, Медея живет в гармонии и единстве с природой, тонко чувствует окружающий 
мир, вступает в контакт с природными силами и ее основными материями. Таким образом, 
героиня наделяется еще одним свойством античных героев – волшебным даром.
Помимо всего прочего, можно говорить о том, что само мышление главной героини романа 
в какой-то степени мифологично, что можно проследить в том, как строго соблюдаются ею 
все семейные традиции: взрослые и дети в ее доме принимают пищу за разными столами, 
запрещается выходить к колодцу после заката, и т. д.
Итак, можно сделать вывод о том, что внешний вид, греческое происхождение, история 
семьи, некоторые черты характера, мифологическое мышление и необычные способности 
сближают Медею Мендес с героиней античности. Однако же придавая своей героине столько 
черт, позволяющих сопоставить ее образ на ассоциативном уровне с образом Медеи из 
античных мифов, Улицкая в то же самое время словно рисует ее антипод, она создает 
своеобразный образ анти-Медеи.
Главная героиня романа предстает перед нами в качестве «матери» сплачивающей вопреки 
всем жизненным перипетиям и трудностям вокруг себя всю многочисленную семью. Мы не 
случайно используем здесь кавычки, ведь Медее Синопли не дано познать радость 
материнства, что, по сути, отличает ее от древнегреческой героини. Однако это не 
единственное ее отличие от мифического прототипа. Так, автор не использует классический 
сюжет о детоубийстве, что лежит в основе всем известной мифологемы. У Л. Улицкой Медея, 
наоборот, собирает вокруг себя детей и внуков своих братьев и сестер, занимается их 
воспитанием и окружает всех нерастраченной материнской любовью, так как главными ее 
жизненными приоритетами, а также смыслом существования являются дом и семья.
Бездетная героиня Л. Улицкой, в отличие от Медеи мифической, всю жизнь ухаживает за 
чужими детьми. В романе «Медея и её дети» Медея, не только не мстит мужу за измену, а 
принимает в семью его дочь. В романе нет разделения на «своих» и «чужих», Медея Л. 
Улицкой принимает всех.
В произведении Л. Улицкой можно заметить то, что автор обращается к мифологической 
традиции с целью пересмотра и переосмысления женской души. Писательница воспринимает 
миф как средство концептуализации мира, того, что находится вокруг человека и в нём самом. 
Л. Улицкая как писатель-постмодернист, пересматривая традиционную мифологию о Медее, 
создает новый образ и новую реальность о современной женщине. Если мифологический 
образ Медеи ассоциируется с жестокостью, то образ современной Медеи в романе Л. Улицкой 
является олицетворением мудрости и любви по отношению к своим многочисленным 
родственникам. Пусть она лишена потомства, но судьба одарила ее многочисленными 
братьями и сестрами.
При помощи интертекстуального подхода автор раскрывает тему женского бытия, и 
поднимает актуальные социокультурные вопросы, опираясь на материал античности, как на 
явление вневременной культурной и духовной реальности.
В своём произведении Л. Улицкая как бы возвращается к первоначальному архетипу 
женщины (женщины как объединяющего начала) и семьи. И если в одноименной трагедии 
античного автора Еврипида, в большей степени опирающегося на миф, практически 
полностью копируя его, героиня является читателю, как эгоистичная и ревнивая женщина, 
носительница страстных и яростных черт настоящей вакханки, что готова убить собственных 
детей ради мести, то Медея Л. Улицкой – это настоящий антипод своей прародительницы. Это 
ее полная противоположность, заключающая в себе истинную женскую суть – персонаж, 
вобравший в себя главные черты истинной христианки: терпимость к судьбе, не давшей ей 
потомства, любовь к ближнему, всепрощение, снисхождение к предавшей сестре, способность 
простить и любить унизившего ее мужа.
Таким образом, изначально Колхидская Медея несет в мир разрушительную идею 
варварства, которая, на страницах романа трансформируется посредством авторского 
мифологизирования в главный христианский принцип – непротивление злу насилием. Здесь 

210 
мы говорим не о обиде физической, а о моральной, в частности, об измене мужа Медеи. Сюжет 
романа частично повторяет события мифа – ее супруг Самуил изменяет ей с ее сестрой 
Сандрочкой, кроме того, в результате на свет рождается их дочь Ника. Но даже в этой более 
трагичной ситуации, чем в мифе, усугубленной предательством сестры и рождением ребенка, 
Медея Синопли не уподобляется своей предшественнице. Героиня Л. Улицкой, в отличие от 
Колхидской Медеи, которая не в силах перенести оскорбления, нанесенного ей ее супругом, 
мстит самым ужасным из вообразимых способов, проявляет глубочайшую мудрость, 
восстанавливая гармонию человеческих отношений в доме.
Таким образом, названные нравственные принципы, а именно: верность христианской 
добродетели, любовь к ближнему, внутренний самоконтроль и верность собственному 
достоинству, являются главными, которыми Медея Синопли руководствуются на протяжении 
всей своей жизни.
И если в античной истории помощь Медеи привела к разрушению семьи, то в романе Л. 
Улицкой забота женщины становится созидающим началом, объединяющим огромную 
семью. Основной функцией Медеи является приведение всего к порядку, цельности и 
благополучию, своеобразной гармонизации хаоса. Героиня отрицает вселенский и, как его 
разновидность, житейский хаос, где человек испытывает неуверенность и одиночество, через 
объединяющую христианскую любовь к ближнему. Современная Медея обращена к добру и 
свету. В ней, в отличие от героини мифа, нет варварства, мстительности, безумной страсти. 
Всепрощающая Медея Синопли стойко переносит жизненные невзгоды, всегда оставаясь 
верной себе и своим жизненным принципам, несет покой и воплощает созидающее начало в 
противовес традиции изображения Медеи как воплощения хаоса, ужаса и разрушения.

жүктеу/скачать 12,23 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: