Республики С. С. Даниярова Молдобаев И. Б. М-75 «Манас» историко-культурный памятник кыргы зов

прссам  религии,  мифологии,  свадебным  и  похоронным 
обркдам,  играм  и  развлечениям,  семейно-брачным  отноше­
ниям;  народным  знаниям  и  т.  д.
Материалы  «Манаса»  по  части  народной  медицины,  не­
сомненно,  помогут  в  деле  написания  истории  народной
медицины.
«Манас»  вполне  может  стать  источником  при  изучении
вопросов  этнической  истории  и  этнокультурных  связей 
кыргызов.  Относительно  вопросов  духовной  культуры  не­
плохой  материал  содержит и «Джангар».  Например, можно 
указать  на  эпизод  эпоса,  когда  Хонгор  спасает  Джангара 
от  смерти,  у  которого  стрела  застряла  в  спине.  Дело  в  том, 
что  здесь  отражен  этнографический  обряд,  когда  женщи­
на  трижды  перешагивает  через  Джангара,  чтобы  выпала 
стрела.  Этот  обряд  эпоса  находит  подтверждение  и  в  кыр­
гызских  этнографических  материалах.
Можно  выявить  немало  параллелей  между  «Манасом» 
и  в  целом  тюрко-монгольским  эпосом.  Заманчиво,  напри­
мер,  сопоставить  эпических  героев  калмыцкого  Хонгора  с 
кыргызским  Конурбаем.  Ведь  Конурбай  выступает  как  про­
тивник  Манаса.  Ж-  Таштемиров  пишет,  что  известный  в 
прошлом  собиратель  и  исследователь  «Манаса»  и  других 
фольклорных  произведений  И.  Абдрахманов  в  детстве  слу­
шал  «Манас»  на  калмыцком  языке.  «Его  исполняли  ска­
зители  Акылбек  и  Жандаке,  жившие  в  Джунгарии  и  знав­
шие  калмыцкий  язык.  И.  Абдрахманов  выучил  от  них 
наизусть  и  исполнял  нам  некоторые  отрывки»  (478,  с.  120).
Итак,  сделаем  выводы.  Из  сказанного  вытекает,  что 
для  разрешения  вопросов,  возникших  в  связи  с  изучением 
эпоса,  следует  объединить  усилия  языковедов,  фолькло­
ристов,  историков,  этнографов,  философов  и  других  спе­
циалистов.  Другими  словами,  нужен  комплексный  подход 
к  изучению  любого  эпоса.  Поэтому  хотим  предложить  сле­
дующее:  каждое  научное  учреждение  тюрко-монгольского 
региона,  да  и  любых  других  научных  центров  должно  со ­
средоточить  свои  усилия  по  изучению  эпоса  в  одном  месте, 
сектор,  отдел,  лаборатория.  В  составе  такого  центра  дол­
жны  быть  в  первую  очередь  специалисты-гуманитарии,  при 
необходимости  их  можно  дополнить  специалистами  конк­
ретных  наук — фармацевтами,  биологами,  медиками  и  т. д.
Относительно  недавно  был  создан  отдел  комплексно­
го  изучения  эпоса  «Манас»  при  Институте  литературы  и 
искусства  НАН  Кыргызской  Республики.  Кроме  филоло­
гов  там  пока  работают  философ  и  этнограф.  Почему  пред­
лагается  именно  такой  подход?  Как  известно,  вопрос  о 
возможности  использования  фольклорного  материала  в
95

качестве  историко-этнографического  источника  решен  по­
ложительно.  Но  спорными  все  еще  остаются  методы  рабо­
ты  с  таким  источником.
Главный 
просчет  тех,  кто  пользуется 
материалами 
эпоса,  в  частности,  «Манаса»,  на  мой  взгляд,  в  том,  что  не 
учитываются  данные  смежных  дисциплин.  Например,  неко­
торые  исследователи  напрямик  пытаются  определить  ис­
торических  прототипов,  хотя,  конечно,  такая  возможность 
не  исключена.  Заодно  все  эпические  события  порой  трак­
туются  исторически.  Концентрация  специалистов  разного 
профиля  в  одном  месте  в  какой-то  мере  уменьшила  бы  ко­
личество  подобных  ошибок,  а  главное —  продвинула  бы 
вперед  дело  использования  фольклорного  материала  на
практике.
Конечно,  в  условиях  объединения  научных  подразделе­
ний  осуществить  на  практике  это  нелегко.  Но  накопившие­
ся  проблемы  в  изучении  не  только  «Манаса»,  но  и  в  целом 
тюрко-монгольского  эпоса  вынуждают  к  такому  подходу. 
При  этом  не  обязательно  штудировать  только  «М анас» 
или  другой  эпос.  Под  рукой —  весь  многожанровый  фоль­
клорный  материал,  народный  опыт,  различные  рукописи  и 
другие  сведения.  Такой  путь  исследования  эпоса  ликвиди­
ровал  бы  и  существующий  п р о б е л — отсутствие  должной 
координации  между  различными  специалистами,  имеющи­
ми  дело  со  сказаниями  своего  народа.

Р а з д е л   I I
ЭПОС  «М А Н А С »  ОБ  ЭТНИЧЕСКОЙ  ИСТОРИИ
КЫРГЫЗОВ
Г л а в а   3
«М АНАС»
И  ДРУГИЕ  ЖАНРЫ  КЫРГЫЗСКОГО  ФОЛЬКЛОРА
ОБ  ИСТОКАХ  И  РАННИХ  ЭТАПАХ 
ЭТНИЧЕСКОЙ  ИСТОРИИ  КЫРГЫЗОВ
3.1.  Эпос  «Манас»  о  центральноазиатских  истоках
происхождения  кыргызского  народа
По  показанию  «отца  китайской  истории  в  Китае»  Сы­
ма  Цяня,  который  закончил  свои  «Исторические  записки» 
(«Ши-цзи»)  в  99  г.  до  н.  э.,  хунны  на  севере  подчинили 
царство  Гэгунь.  Это  слово  как  в  китайской,  так  и  европей­
ской  историографии  сближают  с  этнонимом  кыргыз.  Мне­
нием  большинства  ученых,  занимающихся  ранней  историей 
народов  Центральной  Азии,  гэгуней  принято  считать  исто­
рическими  предками  раннесредневековых  енисейских  кыр­
гызов. 
Отождествление  гэгуней  с  кыргызами 
подтвер­
ждается  и  топонимами  с  компонентом  кыргыз.  Гэгуни  до 
вторжения  гуннов  жили  около  озера  Кыргыз-Нор  на  севе- 
ро-западе  Монголии.  Это  время  падает  на  201  г.  до  н.  э.  и 
считается  первым  упоминанием  имени  кыргыз.  Передви­
нувшись  на  территорию  Южной  Сибири  в  Минусинскую 
котловину,  гэгуни  смещались  и  ассимилировали  местных 
динлинов.  К  этому  процессу,  по  мнению  отдельных  ученых, 
прибавилось  и  смещение  некоторой  части  гуннов.  Более 
отчетливо  под  именем  кыргыз  эта  группа  племен,  вероят­
но,  стала  известна  примерно  с  I  в.  и.  э.  Простора  для  уточ­
нений  и  исследований  в  этом  плане  предостаточно.
В. 
Бартольд  утверждает,  что  в  I  — V   вв.  и.  э.  сведения 
о  кыргызах  почти  отсутствуют.  Но  уже  в  VI  в.,  как  из­
вестно,  енисейские  кыргызы  вышли  на  историческую  аре­
ну,  создав  свое  государство,  которое  функционировало  в 
целом  с  VI  в.  до  начала  XIII  в.,  когда  их  покорили  монго­
лы.  Прослеживается  генетическое  родство  между  енисей­
скими  и  тянь-шаньскими  кыргызами.  Споры  на  этот  счет 
постепенно  утихают.  Однако  до  сих  пор  почти  не  исследо­
ванными  остаются  вопросы  об  определении  удельного 
веса  древнекыргызского  этноса  в  составе  современных
7—45
97

кыргызов  и  времени  их  появления  на  Тянь-Шане.  При  этом 
следует  учесть,  что  древние  енисейские  кыргызы^ являются 
одними  из  предков  и  коренных  народов  Южной  Сибири, 
хакасов,  тувинцев,  саха,  шорцев  и  других.  Этническая  тер­
ритория  древних  кыргызов  занимала  в  период  их  могу­
щества  обширное  пространство:  на  востоке  до  озера  Бай­
кал  (возможно,  до  верховьев  Амура. 
И.  М .),  на  запа­
д е —  до  Иртыша,  на  юге —  до  Монголии  и  на  севере 
до
земель  севернее  Красноярска.
Информация  о  кыргызах  известна  из  самых  различных
источников:  письменных,  археологических,  этнографиче­
ских,  лингвистических  и  т.  д.  Один  из  важных  источни­
ков,  который  еще  весьма  слабо  вводится  в  научный  о б о ­
рот’—  фольклорные  произведения.  Еще  не  достаточно  при­
влекаются  при  решении  вопросов  этногенеза  и  этнической 
истории  кыргызов  этнографические  и  лексические  мате­
риалы.
Истоки  этногенеза  и  этнической  истории  кыргызского 
народа  ведут  в  Центральную  Азию.  Что  об  этом  может 
дать  эпос  «Манас»  и  другие  произведения  кыргызского 
фольклора?  Обратимся  к  различным  сюжетам  эпоса,  преж 
де  всего  к  тем,  в  которых  повествуется  о  центрально- 
азиатских  народах.  Если  одни  из  предков  кыргызов,  как 
говорят  нам  источники,  передвинулись  на  Енисей  с  терри­
тории  Северо-Западной  Монголии  и  затем  стали  одним 
из  компонентов  образовавшегося  кыргызского  этноса,  то, 
естественно,  что  они  имели  связи  с  монголоязычными  на­
родами.  Кыргызы  контактировали  и  с  этническими  груп­
пами,  говорящими  на  тунгусо-маньчжурских  языках.  Это 
в  своеобразной  художественной  форме  отражено  в  «М а­
насе».  Обратимся  к  следующим  строкам  эпоса,  где  устами
Кошоя  говорится:
Алтайда  кара  манжудан 
Кара  калмак,  тыргооттон,
Ш ибээ  менен  солондон,
Каканчындын  Бээжинден,
Кара  кытай  ал  журттун 
Кайнап  жаткан  жеринен,
Чынмачындан,  Алтайдан, ^
Чын  Бээжин  журт  Кангайдан,
Чын  жаратып  бууданды 
Бээжинге  сапар  барсам  деп 
Тууган  учун,  журт  учун 
Кыйратып  кыргын  салсам  деп 
Акбалта,  Жакып,  Эр  Манас 
Дарегин  таап  алсам  деп,
Ушуну  ойлоп  жургемун 
Келээрицди  билгемин.
От  черных  манжу  на  Алтае,
От  кара  калмаков,  тыргоотов,
От  шибээ  и  солонов,
От  Каканчынского  Бээжина,
От  того  населения  кара-кытаев,
От  того  места,  где  их  много,
От  Чынмачына,  Алтая,
От  населения  Чын  Бээжина  на
Кангае,
Подготовив  скакунов 
В  надежде  пойти  на  Бээжин,
За  родичей  и  за  народ 
Побоище  бы  устроить 
Акбалта,  Жакып,  Эр  Манас 
Какие-нибудь  вести  о  них  найти 
Об  этом  я  всегда  думал,
Я  знал,  что  ты  придешь.
98

Келет  го  деп  жургемун!
Келбесен  издеп  барууга
V
Азган-тозгон  кыргыздын 
Эрлерин  жыйнап  алгамын
(40,  с.  115).
И  думал  о  твоем  приходе!
Если  бы  ты  не  пришел,  готов
был  на  поиски 
Из  среды  натерпевшихся
кыргызов
Смельчаков  я  собрал.
В  вышеприведенных  строках  упомянуты  такие  народы, 
как  шибээ,  солоны,  кытаи,  тыргооты  и  другие,  считающие­
ся  монголоязычными.  Здесь  важно  определить,  в  какое 
время,  согласно  эпосу,  кыргызы  контактировали  с  упомя­
нутыми  народами.  Обратимся  к  истории  этих  этносов.  На 
наш  взгляд,  в  эпосе  отражены  отголоски  контактов  древ­
них  кыргызов  с  протомонголами,  каковой  являлась  группа 
кочевых  племен  дунху,  куда  входили  шивэйцы  и  кидани 
или,  как  их  называют  тюрки  и  монголы,  кара-кытаи.  Возь­
мем  шивэйцев.  Как  доказывает  Э.  В.  Шавкунов,  китайская 
иероглифическая  транскрипция  этнонима  шивэй  может 
быть  переведена  как  «измена  жены»  и  «мягкий  или  сла­
бый,  как  жена»  (508,  с.  58).  Согласно  китайским  источни­
кам,  во  владении  шивэй  имеется  «большая  река,  текущая  с 
севера,  шириною  более  4  ли,  называемая  Нашуй» 
(43, 
с.  135). В. С.  Таскин  отождествляет эту  реку с Амуром.  Ста­
ло  быть,  шивэйцы  жили  где-то  в  верховьях  Амура.  Кроме 
того,  «шивейцы  занимали  не  только  степные  районы  Ю ж­
ной  Барги  и  земли  Маньчжурской  равнины  вокруг  Цици- 
кара,  но  жили  и  в  горах  Большого  и  Малого  Хингана»
(43,  с.  361).
С  выходом  кыргызов  на  историческую, арену  начинают­
ся  их  этнокультурные  контакты  с  восточными  соседями— 
шивэйцами.  Например,  в  847  г.  кыргызский  хан,  преследуя 
уйгуров,  пришел  с  десятитысячным  войском  в  земли  ши­
вэйцев  в  Манчьжурию  (228,  с.  431).  Кыргызы  могли  встре­
чаться  с  шивэйцами  и  в  районе  Забайкалья,  где  они  иска­
ли  укрывшихся  там  уйгуров  (347,  с.  25).  Вероятно,  они 
имели  связи  с  ними  и  в  последующее  время.  А  если  при­
нять  во  внимание  происхождение  шивэйцев  по  тем  же  ки­
тайским  источникам,  то  их  этнокультурная  близость  с 
кыргызами  не  вызывает  сомнения.  Так,  источники  сооб­
щают:  «Шивэйцы  относятся  к  отдельной  ветви  киданей. 
Они  живут  на  северной  окраине  земель  дунху  и,  по-види­
мому,  являются  потомками  динлинов»  (43,  с.  139).  Как 
известно,  динлины  были  одними  из  предков  енисейских 
кыргызов.  Однако  источники  говорят,  что  во  время  динас­
тии  Тан  сведения  о  них  прекращаются:  «В  эру  правления 
Сянь-тун  (860—874)  шивэйский  вождь  Дале  и  сисцы  при­
7
*
99

слали  в  столицу  послов,  но  так  как  шивэйцы  были  неза­
метными  инородцами,  последующие  историки  не  оставили
о  них  записей»  (43,  с.  141).
В  эпосе  по  варианту  С.  Каралаева  в  отдельных  случаях 
шибээ  и  солоны  употребляются  в  одном  ряду.  В  сагым- 
баевском  же  варианте — наоборот,  шибээ  (шибээн)  и  соло­
ны  упоминаются  отдельно.  Но  в  обоих  вариантах  во  мно­
гих  случаях  шибээ  причислены  к  калмакским  племенам.
Калмактан  тыргоот,  шибээн  бар!
Жегени  бака,  жылан-мар.
Кыргызга  калба  салбасын,
Кыжылдап  жаткан  кытайды 
Чакырып  ашка  салбасын!
(38,  с.  15).
Из  калмаков  тыргооты и  шибээны
есть!
Питаются  они  лягушками  и
змеями,
Пусть  кыргызам  не  устраивают
скандал,
И  многочисленных  китайцев 
Не  зовут  на  поминки!
Любопытно,  что  Алооке,  по  С.  Орозбакову,  называется 
выходцем  из  солонов.  Вот  характерный  пример:
Солондордун  Алооке 
Ал  тушкенде  элуу  мин,
Донуз  кыял  Жолой  дее
Ошо  келди  отуз  мин 
(38,  с.  105).
Алооке  из  солонов 
Прибыл  с  пятьюдесятью
тысячами  (войск)
Великан  Жолой  с  кабаньим
характером
Тот  прибыл  с  тридцатью
тысячами
ремя кыр- 
в
Судя  по  трудам  Ч.  Валиханова  и  В.  Радлова,  где  они 
пишут  о  солонах  и  шиве  (у  Ч.  Валиханова  вместо  шивс 
сибо),  которых  они  видели  сами,  в  эпосе  могли  отразиться 
позднейшие  события,  т. е.  сведения  XIX в.  В  это  з
гызы  действительно  контактировали  с  ними  в  долине
р.  Или  в  Китае. Так,  посетивший  Кульджу в  1856 г. Ч. Вали­
ханов  пишет  о  них  следующее:  «Сибо  и  солоны  занимают 
все  пограничные  караулы  Западного  края  и  составляют 
народ  военный,  и  получают  жалованье,  вроде  наших  каза­
ков.  Солоны  переселены  были  из  Даурии  и  из  провинции 
Сахаляньям  еще  при  первом  покорении  Джунгарии,  а  си- 
босцы  присоединились  к  ним  после  кашгарского  бунта для 
подкрепления. 
Военные 
поселения  их  расположены  от 
Кульджи  на  север  по  Или  до  пограничного  караула  импе-
./а;____________
  ^ 
Л 
Ж Г  
Т Ш Т Т
 
лппл  —
 1/
К
рии...  Солоны  занимают  места,  близкие  к  Или,  а  сибо 
горам.  Лучший  и  самый  воинственный  народ  в  империи 
это,  конечно,  они:  постоянная  служба  и  отношения  с  кир­
гизами  и  калмыками  поллеоживают  их  дух.  Годичная
служба  (проходит) 
родах).
поддерживают  их  дух. 
Тарбагатае  и  Кашгарии  (Шести
100

Каждый  сибо  и  солон  обязан  служить  и  службу  начи­
нает  солдатом.  По-киргизски  они  говорят  все  чрезвычайно 
хорошо,  и  многие  утончены  до  того,  что  импровизируют 
стихи  в  чисто  киргизском  духе»  (209,  с.  198).
Мнение  о  том,  что  в  эпосе  могли  получить  отражение 
события  XIX  в.,  подтверждается  и  показаниями  Ч.  Вали­
ханова  о  калмаках,  чахарах,  торгоутах — монгольских  на­
родах,  кочующих  в  Кульджинском  крае  (209,  с.  198).  На­
помним,  что  «Манас»  упоминает  калмаков  и  тыргоотов 
(торгоутов)  рядом  с  солонами  и  шибээ.
Побывавший  в  Илийской  долине  на  шесть  лет  позднее 
Ч.  Валиханова  (в  1862  г.)  В.  Радлов  вместо  сибо  пишет 
шибе.  На  наш  взгляд,  речь  идет  об  одном  и  том  же  наро­
де.  Вероятно,  правильное  произношение  шибе.  В.  Радлов 
писал  о  них:  «Дауры,  которых  китайское  правительство  по­
селило  здесь  в  середине  прошлого  века  для  защиты  Илий­
ской  долины,  принадлежат  к  двум  тунгусским  племенам, 
шибе  и  солонам.  Они  вместе  с  семьями  были  переселены 
сюда  за  счет  правительства  и  сразу  же  по  прибытии  полу­
чили  очень  богатые  угодья:  последние  (солоны)  — между 
реками  Тюрген  и  Коргос,  на  правом  берегу  Или,  а  пер­
вые — на  левом  ее  берегу,  напротив  татарской  Кулджи» 
(431,  с.  528).  Однако  в  справочнике  С.  И.  Брука  название 
шивэй  отсутствует.  А  название  народа  сибо  сохранилось 
до  наших  дней.  Сибо  живут  «в  северо-западной 
Синьцзяна  и  в  низовьях  р.  Нонни  на  северо-востоке  Китая; 
в  Синьцзян  они  попали  в  середине  XVIII  в.,  после  разгро­
ма  Джунгарского  ханства,  в  качестве  военных  поселенцев 
в  составе  маньчжурских  войск»  (194,  с.  379).  К  тунгусо- 
маньчжурской  группе  относят  и  солонов,  вместе  с  тунгу­
сами,  айнаками  и  накагырами,  но  уже  в  составе  эвенков 
(194,  с.  379).  Стало  быть,  в  настоящее  время  солонов  как 
самостоятельного  народа  нет.  Потому  их  численность  в 
справочниках  не  приводится,  поскольку  они  входят  в  со­
став  современных  эвенков.  Что  касается  сибо,  то  они  к 
1983  г.  составляли  86  тысяч  человек  (194,  с.  819).
Таким  образом,  в  поздних  записях  эпоса  «Манас»  как 
будто  отражены  сведения  о  солонах  и  шибе,  переселенных 
в  Синьцзян  в  XVIII—XIX  вв.  Безусловно,  кыргызы  Китая 
не  могли  не  быть  в  этнокультурных  контактах  с  ними  на 
территории  Восточного  Туркестана  в  поздний  период.  По­
тому  вполне  логично  и  мнение  Э.  Абдылдаева,  который 
пишет,  что  такие  конкретные  названия  народов,  как  кы- 
тай,  манжу,  шибе,  солон,  отраженные  в  эпосе  «Манас», 
могли  попасть  в  текст  сказания  после  разгрома  цинами
части
джунгарских  агрессоров  и  установления
разгрома
своей
ласти  в
101

Восточном  Туркестане,  т.  е.  только  после  1758  г.  (360, 
с.  237).
Однако  солоны  и  шивей  упоминаются  и  в  дореволю­
ционных  записях  эпоса  «Манас».  Этот  факт  вынуждает 
нас  более  тщательно  анализировать  данные  этнонимы. 
Солоны  упомянуты  в  записанной  в  1856  г.  Ч.  Валихано­
вым  версии  «Манаса».  Там  они  перечислены  вместе  с  кал- 
маками,  прибывшими  на  поминки  по  Кокетею  (20,  с.  47). 
Правда,  по  этому  эпизоду  трудно  судить,  к  какому  време­
ни  относятся  упомянутые  здесь  солоны.  Более  ясную  кар­
тину  можно  получить  из  сочинения  «Маджму  ат-таварих».
В  «Маджму  ат-таварих»  имеются  сообщения  о  солонах 
и  шибе.  Поскольку  в  сочинении  отражены  исторические 
события,  начиная  с  XII  в.  по  начало  XVI  в.,  то  речь,  ве­
роятно,  идет  о  времени,  когда  солоны  и  шивеи  жили  в  се­
веро-восточной  части  Китая,  где  в  начале  XVII  в.  возникло 
Маньчжурское  государство.  Следовательно,  в  эпосе  «М а­
нас»  могли  отразиться  взаимоотношения  шивейцев  с  ени­
сейскими  кыргызами  в  IX  в.  Обратимся  к  одному  из  эпи­
зодов  «Маджму  ат-таварих»,  где  говорится  о  солонах  и 
шибе:  «Тохтамыш-хан  выступил  из  Ташкента,  двинулся  к 
морю  Кульзум,  остановился.  Племя  тангутов  явилось  к 
Тохтамыш-хану  и  изъявило  покорность.  Тохтамыш-хан  к 
реке  Яику  отправился.  Те  тридцать  два  племени,  которые 
прежде  объединились  с  Фуладом,  изъявили  покорность
Тохтамыш-хану.
Пожаловав  им  прекрасные  почетные  одежды,  (Тохта­
мыш-хан)  направился  в  город  Крым.  Через  некоторое  вре­
мя,  достигнув  Крыма,  (в  него)  вступил.  Известие  об  этом 
до  Жолоя  дошло.  Послал  Жолой  человека  к  калмакам 
солон-шива,  множество  калмаков  собрал,  отправил  к  М а­
насу  шпиона.  Некоторое  время  быстро  (шпион)  ехал,  при­
был  к  Кара-Кишлак,  за  горой  притаился,  улус  Манаса 
посмотрел,  в  обратный  путь  пустился,  сколько-то  дней 
быстро  ехал,  к  Ж олою  вернулся,  о  разведенном  расска­
зал. 
' 
-  ■
 
ж   -  - 
г 
: 
'
Жолой  взял  туман  калмаков,  отправился  (в  поход).
Кара-ходжа,  сын  Ай-ходжи,  в  городе  Манаса  был,  однаж­
ды  ночью  сон  увидел,  во  сне  (к  нему)  Ай-ходжа  пришел, 
сказал:  «О  сын,  тотчас  же  к  Манасу  поезжай,  чтобы  М а­
нас  не  умер».  Пробудился  Кара-ходжа,  совершил  утрен­
ний  намаз  (и)  с  двенадцатью  тысячами  воинов  к  Манасу
отправился»  (15,  с.  57).
В  этом  отрывке  перемешаны  исторические  и  эпические
события.  Например,  известно,  что  Тохтамыш  был  одним 
из  правителей  Золотой  Орды  в  1380— 1406  гг.  Достовер-
102

ным  является  и  сообщение  «Маджму  ат-таварих»  о  прибы­
тии  его  в  г.  Крым,  который  действительно  являлся  одним 
из  видных  городов  Золотой  Орды.  Со  времени  основания
-  и  до  конца  XV  в.  он  являлся  административным  центром 
Крымского  полуострова.  Первые  упоминания  о  Крыме  в 
арабских  письменных  источниках  относятся  к  60-м  годам
XIII  в.,  и  он  населен  был  тогда  кыпчаками,  аланами  и  рус­
скими  (68,  с.  125).  После  похода  Тимура  в  эти  края  в 
1395  г.  город  пришел  в  упадок.  Остатки  его  находятся  на
месте  нынешнего  города  Старый  Крым  (245,  с.  88).
В  этом  отрывке  нам  важны  не  эти  исторические  собы­
тия,  а, наоборот, эпические.  Здесь обращает  внимание  упо­
минание  солонов  и  шива,  интересно,  что  они  названы  кал- 
маками  и  употребляются  в  одном  ряду,  как  и  в  поздних 
записях  эпоса.  Поскольку  после  XIII  в.  вплоть  до  XVIII  в. 
о  шивеях  и  солонах  мало  известно,  а  «Маджму  ат-тава­
рих»  отражает  исторические  события  XII—XV  вв.,  думает­
ся,  что  эпос  имеет  в  виду  контакты  шивейцев  с  енисейски­
ми  кыргызами.  По  крайней  мере,  в  нем  отражены  отголос­
ки  кыргызско-шивейских  этнокультурных  связей.  В  этой 
связи  заслуживает  внимания  комментарий  В.  А.  Ромодина 
относительно  этнонимов  солон  и  шива,  отраженных  в 
«Маджму  ат-таварих».  Он  писал:  «В  1760  годах  часть  с о ­
лон  и  шивей  была  переселена  из  Маньчжурии  в  Синьцзянь. 
Отсутствуют  какие-либо  сведения  об  их  участии  в  походах 
кара-китай  и  монголов  в  Средней  Азии.  В  XIV— XV  вв.  ой- 
роты-калмаки  вели  борьбу  с  Могулистаном.  Но  шивей  и 
солоны  не  входили  в  состав  государства  ойрот-калмаков. 
Следовательно,  в  «Маджму  ат-таварих»  отражен,  на  наш 
взгляд,  поход  енисейских  киргизов  в  848  г.  против  уй­
гуров  в  Маньчжурии,  где  были  разбиты  шивей.  Солоны  в 
то  время  жили  по  соседству  с  последними  на  восточных 
склонах  Большого  Хингана  и  могли  участвовать  вместе  с 
уйгурами  и  шивей  против  енисейских  кыргызов»  (15,  с.
57).
Вероятно,  упоминаемый  в  монголоязычных  источниках 
народ  шибэр  является  тюрко-монгольским  воспроизведе­
нием  этнонима  шивэй.  Так,  в  «Сокровенном  сказании»  го­
ворится  о  них  следующее:  «Покорив  народ  от  Баджики 
сюда  (в  нашу  сторону):  Шибир,  Кедиин,  Байт,  Тукас,  Тен- 
глек,  Тоелес,  Тас,  Джочи  привел  нойонов  Тумен-ов  и  Ты­
сяч  Киркисов  и  Лесного  народа  и  представил  Чингис-кага- 
ну  с  белыми  кречетами,  белыми  конями  и  черными  собо­
лями»  (62,  с.  209—210).  Из  этого  отрывка  явствует,  что 
кыргызы  жили  по  соседству  с  перечисленными  этносами, 
в  том  числе  с  шибирцами  и  лесными  народами.  Любопыт-
103

но,  что  в  бурятском  переводе  «Сокровенного  сказания» 
этот  этноним  воспроизведен  в  форме  шэбэр  (62,  с.  209).
В  написанном  после  «Сокровенного  сказания»  другом  мон­
голоязычном  письменном  источнике  «Алтан  тобчи»  шибир 
воспроизводится  в  форме  шибер  (25,  с.  184).
В  этом  плане  небезынтересно  продолжить  вышеприве­
денный  опыт  реконструкции  этнонима  шивей,  предприня­
тый  Э.  В.  Шавкуновым:  «Ближайшим  фонетико-семантиче- 
ским  эквивалентом 
этнониму  будет  бурятское  шэбэр  в 
значении  «шепотом,  украдкой,  тайком,  а  также  «чаща, 
густой  лес  (с  преобладанием  ельника  и  лиственницы)»,  бу­
рятское  эвэр — «легкий»  (о  ветре),  «небольшой  или  слабый 
(о  д ож д е)»;  падающий  редкими  каплями  дождь»,  «шепо­
том»,  «заболоченная  чаща»;  сивэр  баргузинских  эвенков —  
«заболоченная  лужайка  в  тайге,  где  растет  хвощ».  В  це­
лом  этноним 
шивэй  можно 
реконструировать,  таким 
образом,  в  виде  шибэр»  (508,  с.  58).
К  этому  добавим,  что  в  кыргызском  языке  в  одном  из 
значений  слово  «шибер»  истолковывается  как  всякая  вы­
сокая  густая  трава;  метлица»;  «кара-шибер» — «мятлик 
луковичный»  (515, с. 906). В кыргызском языке  бытовало  и 
слово  шибээ:  мен  шибээ  эмесмин — я  не  трус;  я  не  прячу
голову  (515,  с.  906).  Все  эти  факты  сближают  кыргызское 
шибер  с  бурятским  шэбэр.
Еще  один  центральноазиатский  народ,  о  которых  упо­
минает  «Манас»,  это  кара-кытаи.  Конечно,  весьма  трудно 
доказывать,  что  отраженный  в  эпосе  этноним  кара-кытаи 
и  есть  исторические  кара-кытаи  или  кидане.  Л юбое  дока­
зательство  затрудняется  тем,  что  врагами  кыргызов  назы­
ваются  то  калмаки,  то  кара-калмаки,  то  кытаи,  то  кара- 
кытаи.  Но  со  всеми  этими  народами  кыргызы  имели 
взаимоотношения,  только  в  разное  время.  Подобные  исто­
рические  события  и  отразились  в  эпосе  в  своеобразной 
художественной  форме.  Потому  мы  склонны  считать,  что 
реальным  выглядит  упоминаемый  в  строках  эпоса  этноним 
кара-кытай.  В  разделе  о  контактах  кыргызов  с  башкорта- 
ми  мы  уже  частично  писали  о  кара-кытаях.
Если  по  поздним  записям 
«Манаса»  действительно 
трудно  судить  о  реальности  этнонима  кара-кытай,  то  опять- 
таки  можно  обратиться  к  «Маджму  ат-таварих»,  где  по­
вествуется  и  о  войнах  кыргызов  с  кара-кытаями  и  калма- 
ками.  Причем,  Гурхан  Хытая  или  кара-кытая  отождест­
вляется  с  Елюй-Даши,  известным  предводителем  кара-кы­
таев.  «Он  в  1130  г.  основал  в  Средней  Азии,  Семиречье  и 
Кашгарии  государство  кара-кытаев  (западное  Л я о )»   (15, 
с.  9 ).  Но  эта  война,  согласно  сочинению,  уже  происходит
104

на  территории  Средней  Азии.  Возникает  вопрос:  могли  ли 
кыргызы  встретиться  с  кара-кытаями  восточнее  территории 
Средней  Азии.  Вероятно,  могли,  ибо  в  начале  X  в.  первен­
ство  в  восточной  части  Средней  Азии  переходит  к  кара-кы- 
таям,  которые  начали  к  этому  времени  продвижение  на 
запад.  А  тогдашний  предводитель  кытаев  А-бао-цзи,  овла­
дев  частью  Северного  Китая  и  приняв  в  917  г.  китайский 
императорский  титул,  основал  новую  династию  Ляо.
По  словам  В.  В.  Бартольда,  «основатель  династии  Ляо 
не  только  завоевал  некоторые  культурные  области  Китая, 
но  в  924  г.  совершил  поход  в  Монголию,  посетил  развали­
ны  прежней  уйгурской  столицы  на  Орхоне,  осмотрел  кам­
ни  с  надписями  бывших  каганов  и  сам  поставил  новый 
памятник  (не  сохранившийся).  Очевидно,  этому  должна 
была  предшествовать  победа  над  киргизами,  хотя  прямых 
известий  о  такой  победе  в  источниках,  до  сих  пор  приве­
денных  в  известность,  по-видимому,  нет»  (131,  с.  498). 
Войну  кара-кытаев  с  кыргызами  в  этот  промежуток  вре­
мени  отрицает  и  Л.  Н.  Гумилев  (229,  с.  66).  Однако  столк­
новение  кыргызов  с  кара-кытаями  было  при  Елюй-Даши. 
«Провозглашение  Елюй-Даши  императором  произошло,— 
как  доказывает  Маркварт,—21  февраля  1124  г.  Из  расска­
за  Джувейни  можно  заключить,  что  такое  усиление  кара- 
кытаев  произошло  в  Эмиле  уже  после  столкновения  с 
киргизами, 
которое,  следовательно,  имело  место  после 
1121  г.  и  до  1124  г.»  (131,  с.  503).
Таким  образом,  судя  по  письменным  источникам,  до 
XII  в.  нет  четких  сведений  о  войне  между  кара-кытаями  и 
кыргызами.  Войны,  которая  осталась  бы  незаметной,  мог­
ло  и  не  быть.  Однако  это  не  означает,  что  до  XII  в.  между 
ними  не  было  этнокультурных  контактов.  На  это  наталки­
вает  и  тот  факт,  что  в  «Маджму  ат-таварих»  повествуется 
о  войне  калмакского  предводителя  Жолоя  с  Манасом. 
Солоны  и  шива  несколько  раз  упоминаются  как  калмаки 
и  считаются  народом  Жолоя.  Но  мы  знаем,  что  калмаки 
появились  позже.  В  XV  в.  и  солоны  и  шивейцы  не  были  их 
союзниками.  Судя  по  тому,  как  в  поздних  записях  эпоса 
Жолой  называется  и  кара-кытаем,  то,  вероятно,  речь  идет 
о  них,  а  не  о  калмаках.  Просто  калмакское  время  пере­
крыло  все  предыдущие  события.  Но  несмотря  на  это  в  не­
которых  сюжетах  эпоса  Жолой  отчетливо  называется  вы­
ходцем  из  кара-кытаев.  Например,  в  варианте  С.  Каралае­
ва  старец 
Кошой  дает  совет 
молодому 
Бокмуруну, 
который  собирается  устроить  поминки  по  своему  отцу  Ко- 
кетею.  В  речи  Кошоя  имеются  такие  строки:
105

Балам,  аш  берген  киши
аиыпкер
Сынок,  кто  справляет  поминки,—
виновен,
Аш  берген  киши  кунекер, 
Энкейиште  бас  болот,
Кто  справляет  поминки,— грешен, 
При  поражениях  будет
униженным,
Биздин  кыргыз  аз  болот, 
Кара-кытай,  манжу  журт
Биздин  журтка  кае  болот. 
Кара  кытай  жайнаган. 
Каканчындын  калкы  бар,
Наши  кы ргы зы — малочисленны, 
Кара-кытаи,  манжу 
Нашему  народу —  враги
Многочисленные  кара-кытаи. 
Составляют  население
Каканчына,
Кабыла  калса  кыргыздын 
Канын  ичер  салты  бар 
Кыйшыгы  бар,  эли  бар,
Если  нападут  на  кыргызов 
У  них  есть  обычай  пить  кровь. 
Есть  виновные,  есть  (у  них)
народ
Кынырыцы  тузетвр
Тозоку  Ж олой  беру  бар.
Исправляющий  плохие  дела, 
Есть  проклятый  подобно  волку
Жолой.
Кара  кытаи,  кеп  манжу 
Кайнап  жаткан  капыр  бар
(41,  с.  8).
Кара-кытаи,  множество  манжу 
Есть  у  них  очень  много
неверных.
Судя  по  тому,  что  в  «Маджму  ат-таварих»  говорится  о 
войнах  калмаков,  солон,  шива,  возглавляемых  Жолоем,  и 
которым  помогают  мангыты  во  главе  с  Фулад-огланом, 
сыном  Тимур-маликом  и  др.,  с  войском  Манаса,  можно 
констатировать,  что  под  калмаками  имеются  в  виду  кара- 
кытаи.  Интересно,  что  на  стороне  Манаса  выступают 
двоюродный  брат  Тохтамыша  Инга-тёрё,  которого  призвал 
на  помощь  ширкентский  шейх  Джалал  ад-дин  по  просьбе 
Якуб-бека —  отца  Манаса.  Манасу  помогает  и  сам  Тохта- 
мыш,  возвратившийся  с  реки  Адыл  (Волга. 
И.  М .).  На 
стороне  Манаса  выступают  и  кипчаки  Ульмас-кулана  во 
главе  с  Тимур-ходжой  (Ай-ходжа),  дядей  ширкентского 
шейха  Джалал  ад-дина  (15,  с.  37— 73).  События  происхо­
дят  на  территории  Средней  Азии,  в  основном  в  рамках 
современного  Кыргызстана.  Например, столкновения  войск 
Манаса  и  Жолоя  происходят  в  Кочкоре,  Джумгале,  Чад- 
гале  (Чаткале),  Кара-Кышлаке  (к  югу  от  Мерке),  Каркы- 
ре,  Таласе,  Кабаке  и  в  других  местах  Кыргызстана.  Упо­
минается  Ташкент,  Крым,  Адыл  (Волга)  и  другие смежные 
территории.  Любопытно,  что  Тохтамыш  построил  город 
Манасию  для  Манаса  (15,  с.  47),  хотя  он  там  никогда  не 
был.  Город Манас есть в  Китае  в  Синьцзян-уйгурском  авто­
номном  районе,  где  до  сих  пор  в  числе  других  народов
проживают  и  кыргызы.
В  «Маджму  ат-таварих»  в  целом  верно  отмечено,  что 
Елюй-Даши  прибыл  на  территорию  нынешнего  Кыргыз­
стана  с  востока:  «Гурхан  кара-кытай,  выступив  из  Мачи- 
на,  прибыл  к  Артышу,  с  калмаком  на  Иссык-Куль  послал
106

человека  другого  (посланца),  отправил  в  Камул»  (15, 
с.  9).  В  этом  сочинении  немало  анахронизмов.  И  все  же, 
когда  речь  идет  об  исторических  лицах  и  их  деяниях,  в 
основном  события  изложены  верно.  «Путаницу»  вносит  сам 
метод  изложения  автора  сочинения—Муллы  Сайф  ад-дина. 
Вероятно,  поэтому  А.  Т.  Тагирджанов  верно  заметил:  само
сочинение  написано  в  форме  «эпических  сказаний»  (476 
с.  4 ),  ‘ 
,
Таким  образом,  как  по  эпосу  «Манас»,  так  и  по  пись­
менным  источникам  явствует,  что  кара-кытаи — выходцы 
из  Центральной  Азии.  Это  видно  и  из  следующих  строк 
«Манаса»,  где  отражен  топоним  Амур:
Амурдун  башын  жайлаган, 
Шакардай  кучу  кайнаган, 
Кардуу  тоонун  тебесу,
Кара  кытай  тересу,
Алты  батман  буудай  жеп 
Дан  жыттанган  Чоц  Жолой!
Алтымыш  алпты  бир  союп 
Кан  жыттанган  чоц  Жолой
(32,  с.  73).
В  
ЭТОМ
В  верховьях  Амура  обитал,
Сил  у  него  было  в  избытке,
У  вершины  снежных  гор, 
Находился  глава  кара-кытаев 
Съедал  шесть  батманов  пшеницы 
Пахнувший  пшеницей  большой
Жолой
Справлявшийся  сразу  с
шестьюдесятью  алпами 
Пахнувший  кровью  большой
Жолой.
плане  реальной  выглядит  гипотеза  Б.  Солто- 
ноева,  отождествившего  эпического  Жолоя  с  предводите­
лем  кара-кытаев —  Елюй-Даши,  хотя  имя  Жологуй  ветре- 
чается  еще  в  IV  в.  у  родственных  киданям  племен  (43, 
с.  20,  47,  59,  216,  235).  Если  это  так,  то  эпический  Манас 
выступает  на  фоне  исторических  лиц  разных  веков,  начи­
ная  с  XII  в.  до  первой  четверти  XVI  в.  Хронологически 
это  выглядит  так:  Гурхан  Елюй-Даши,  Ибрахим  ибн  Ах­
мед  (умер  в  1130  г.),  Санжар-султан  (XII  в.)  и  другие. 
Немало  исторических  лиц  относятся  к  XIII  в.  В  основном 
это  Чингис-хан  и  его  потомки:  Тулуй,  Угедей,  Хулагу  и 
другие;  Султан  Мухаммед  (Хорезмшах  Мухаммед,  умер 
в  1220  г.),  Дува-хан  из  чагатаидов  (умер  в  1306  г.).  К 
XIV  в.  относятся:  Инга-тёрё  (умер  в  1390  г.) 
феодальный  правитель  Могулистана, 
Камар  ад-дин 
крупный  эмир  дулатов  (дулаты  частично  вошли  и  в  состав
— И.  М .).  Тохтамыш 
один  из  видных  ханов  Золотой  Орды,  Тимур
видный
кыргызской 
1406  г.)  -
народности.
(умер
в
(умер  в  1405  г.)  — известный  полководец  и  государствен­
ный  деятель,  Ойротский 
правитель 
Тогон, 
которого 
А.  Т.  Тагирджанов  отождествляет  с  Тончи,  жил  в  XV  в. 
В  XV — XVI  вв.  жил  религиозный  деятель  Средней  Азии 
Мухаммед  Казн.  А  упоминаемые  в  «Маджму  ат-таварих»
107

религиозные  деятели  Средней  Азии  Мир  Джалил,  Бурхан 
ад-дин  Клыч  и  другие  жили  в  XVI  в.
Как  видно  по  «Маджму  ат-таварих»  и  по  поздним  за­
писям  эпоса  «Манас»,  во  время  нашествия  кара-кытаев 
кыргызы  жили  уже  на  территории  нынешней  Средней 
Азии.  Но  активную  роль  государство  киданей  стало  играть 
в  истории  Дальнего  Востока, 
Центральной  и  Средней 
Азии  в  IX— X  вв.  Как  известно,  в  это  время  несколько  о с ­
лабли  южносибирские  кыргызы,  с  чем,  возможно,  и  связа­
но  их  передвижение  на  Тянь-Шань.  Частое  упоминание 
эпосом  кара-кытаев,  а  также  наряду  с  ними  таких  племен 
северо-востока  Центральной  Азии,  какими  являлись  шивей 
и  солон, говорят  в пользу того, что кыргызы  могли  появить­
ся  на  Тянь-Шане  в  результате  наступления  кара-кытаев. 
При  этом  кыргызы  могли  расселиться  на  своей  нынешней 
территории  также  и  в  более  раннее  время.  Но  одно  из  пе­
редвижений  кыргызов,  вероятно,  связано  именно  с  кара- 
кытаями,  что  вполне  согласуется  с  материалами  эпоса 
«Манас»,  прежде  всего  данными  эпизодов  из  эпоса,  приве­
денными  в  «Маджму  ат-таварих».
В  «Манасе»  отражены  свыше  ста  этнонимов,  часть 
которых  говорит  в  пользу  тюрко-монгольской,  центрально­
азиатской  этнической  общности.  В  эпосе  и  в  этнонимии 
кыргызов  многие  из  них  названы  кыргызскими. 
Однако 
они  являются  общими  как  для  монголов,  так  и  некоторых 
других  тюркских  народов.  Родоплеменная  структура  кыр­
гызов  включила  следующие  общие  племена  монгольского 
происхождения: 
нойгут 
(возможно,  монг.  онгут),  баргы 
(монг.  баргу  или  баргут),  баарын  (монг.  баарин),  меркит, 
керейит,  найман,  катаган  (монг.  хатакин),  конурат  (монг. 
хонкират),  кытай  (кидани,  хара  хитаи).  Из  них  в  «Мана­
се»  отражены  сведения  о  таких  племенах,  как  нойгут,  най­
ман,  кара-кытай  или  кытай,  конурат.  А  вообще  в  эпосе 
нами  зафиксировано  еще  около  десяти  названий  родов  и 
племен,  на  наш  взгляд,  монгольского  происхождения: 
алач,  дербен,  калмак,  кацгай,  мангул,  манжу,  ойрот,  су- 
бун,  тыргоот.  Если  к  этому  перечню  добавить  эпические 
названия,  то  количество  этнонимов  монгольского  и  тунгу­
со-маньчжурского  происхождения  будет  гораздо  больше.
С  крупными  центральноазиатскими  племенами  кыргы­
зы  имели  взаимоотношения  примерно  в  V I— XIV  вв.  Стало 
быть,  «Манас»  отразил  примерно  это  время.  Это  косвенно 
подтверждается  и  упоминанием  в  эпосе  топонима  Кара- 
Корум  (в  эпосе  Кара-Курум).  Как  известно,  Кара-Корум 
был  древней  столицей  монголов,  построенной  в  XIII  а 
Эпос  локализует 
его  где-то  далее 
Карашара  (Кара-
108

Шаар) 
как 
крайнюю 
границу, 
где 
живет 
Манас 
(37,  с.  34). 
В 
«Манасе»  названы 
и 
более  поздние 
монгольские 
этнонимы: 
ойрот, 
тыргоот 
(торогуты),
калмак  й  др.  Вероятно,  эпос  этим  самым  вобрал  в 
себя  и  более  позднее  время —  период  Джунгарского  наше­
ствия  вплоть  до  оседания  части  калмаков  в  Кыргызстане, 
что  и  отразилось  в  поздней  родоплеменной  структуре  кыр­
гызского  народь.  Хронологически  это  охватывает  период 
X V —XIX  вв.
В  «Манасе»  неплохо  представлена  монгольская  онома­
стика.  Так,  в  нем  можно  обнаружить  свыше  двадцати  то­
понимов  монгольского  происхождения.  Помимо  топонимов 
в  Кыргызстане  (Нарын,  Жумгал,  Долон  и  т.  д.)  в  строках 
эпоса  упоминаются  и  такие:  Тецир-Ноор,  Куку-Ноор,  Кан- 
гай,  Алтай,  Улан  и  др.  Встречаются  и  названия  рек  Орхон 
(Оркун,  Уркун,  Ургун),  Даркан  и  другие.  Часть  монголь­
ских  топонимов  эпоса,  вероятно,  носят  эпические  наз­
вания.  Имен  людей,  которых  эпос  называет  калмакскими 
или  монгольскими,— около  двадцати.  Но  следует  учесть,
что  во  многом 
они 
представляют 
эпические 
антропо­
нимы.
Что  касается  этнографических  и  лингвистических  дока­
зательств  центральноазиатского  и  южносибирского  проис­
хождения  кыргызского  народа,  то  они  в  определенной  мере 
изложены  в  других  разделах,  а  также  в  предыдущих  на­
ших  публикациях  (203,  с.  75— 78;  381,  с.  78—83;  394;  402 
с.  90— 113;  403,  с.  124— 130).
Здесь  мы  хотим  заострить  внимание  на  одной  лишь  па­
раллели  в  похоронных  обрядах  кыргызов,  кара-кытаев, 
шивейцев  и  др.  Например,  у  киданей  еще  в  VII  в.  умершим 
не  делали  могил.  Китайские  источники  при  династии  Тан 
сообщают:  «По  их  обычаям  умершим  не  делают  могил  с 
(насыпными)  холмами,  а  отвозят  трупы  на  запряженной 
лошадью  повозке  в  высокие  горы  и  кладут  на  деревья» 
(43,  с.  157).  У  родственных  им  племен  си  и  кумоси  в 
V II—VIII  вв.  наблюдается  тот  же  обычай:  «Умерших,  за­
вернув  труп  в  тростник  и  траву,  вешают  на  верху  дерева»
(24,  с.  305).
О  похожем  обычае  у  енисейских  кыргызов  IX— X  вв. 
пишут  средневековые  авторы:  «В  отличие  от  других  кир­
гизов,  народ  фури  уносил  своих  мертвецов  в  горы  и  остав­
лял  их  на  деревьях,  пока  они  не  разлагались» 
(131,  с. 
494).  Этот  обычай  сохранился  в  XVI  в.  уже  у  тянь-шань- 
ских  кыргызов.  Так,  посетивший  их  турецкий  автор  Сейфи 
писал:  «Они  не  хоронят  мертвых,  а  помещают  их  в  гроб, 
который  подвешивают  к  вершинам  высоких  деревьев,  рас-
109

тущих  у  них,  и  оставляют  их  там,  пока  останки  их  не 
превратятся  в  прах»  (90,  с.  326).
Следует  отметить,  что  обычай  захоронения  на  дереве 
подтвержден  и  этнографическими  материалами.  Так,  по 
собранной  кыргызскими  этнографами  информации  в  не­
давнем  прошлом  (вероятно,  в  X V III—  XIX  вв.)  кыргызы 
прибегали  к  временным  захоронениям  подобно  тому,  как 
описано  выше.  «В  этих  случаях  совершали  все  погребаль­
ные  обряды,  заворачивали  труп  в  саван  и  затем  зашива­
ли  в  сыромятную  копченую  верблюжью  кожу  (шири). 
В  таком  виде  труп  вешали  на  высокое  дерево  во  дворе 
до  весны»  (90,  с.  326).
Из  нынешних  народов  Сибири,  родственных  кыргызам, 
захоронение  без  могилы  сохранялось  до  начала  XX  в.  у  ту­
винцев.  Старики-тувинцы  еще  помнят  то  время,  когда 
умершего  просто  оставляли  без  захоронения  у  подножья 
горы.  А на своеобразных настилах хоронили  шаманов. Этот 
настил  назывался  сери  или  хам  серизи  (298,  с.  87).  В  рад- 
ловском  варианте  эпоса,  когда  Манаса  отравили,  его  вре­
менно  помещают  под  навесом,  называемым  сере.
Касаясь  захоронения  на  дереве,  нельзя  не  отметить  и 
кыргызско-сибирские  параллели  в  фольклоре.  Например,  в 
хакасской  сказке  «Похта-Кирис»  девушка,  которая  впо­
следствии  превращается  в  белую  зайчиху,  временно  хо­
ронит  своего  брата  на  дереве  (14,  с.  16— 33).  Здесь  важно 
не  только  сообщение  о  захоронении  на  дереве,  но  и  то,  что 
хакасская  сказка  полностью  находит  аналогии  по  содер­
жанию  с  кыргызской  сказкой  «Ак-Коен»  (399,  с.  96).
В  самом  эпосе  «Манас»  хорошо  живописуется  момент, 
как  умирающий  Кокетей  завещает,  чтобы  потомки  его  до­
стойно  похоронили.  Кокетей  велел  после  смерти  его  труп 
как  можно  подольше  держать  на  ыжыке,  на  специальном 
устройстве  (399,  с.  93— 96).  Все  эти  факты  ведут  к  одному 
истоку:  воздушному  захоронению  на  дереве  или  в  другом 
приспособленном  месте,  берущему  начало  в  Южной  Си­
бири. 
•
Таким  образом,  данные  «Манаса»  и  некоторых  других 
произведений  устного  творчества  кыргызов  позволяют  го­
ворить  о  центральноазиатских  и  южносибирских  истоках 
происхождения  кыргызского  народа.  Безусловно,  эпос  не 
может  дать  точного  ответа  на  вопрос  о  времени  первона­
чального  появления  кыргызов  в  Средней  Азии.  Но  думает­
ся,  что  причиной  одного  из  проникновений  кыргызов  в 
Среднюю  Азию  является  агрессия  кара-кыгаев.  Образовав 
в  IX  в.  государство  и  объединив  родственные  племена  та- 
таби  и  шивей,  кара-кытаи  в  X  в.  стали  завоевывать  запад-
110

ные  земли,  заселенные  тюркскими  народами.  Как  и  в  це­
лом  монгольским  племенам,  их  укреплению  способствова­
ло  уничтожение  в  840  г.  кыргызами  Уйгурского  ханства. 
После  этого  численность  тюркского  населения  в  Централь­
ной  Азии  резко  сокращается.  Этническое  развитие  части 
тюркоязычных  народов,  в  том  числе  и  части  кыргызов, 
переносится  в  Среднюю  Азию.  Хронологически  это  можно 
отнести  к  IX—XII  вв.  Эти  события  в  своеобразной  поэти­
ческой  форме  получили  отражение  в  эпосе  «Манас».
3.2.  Этнокультурные  связи  кыргызов
с  народами  Сибири
Немаловажное  значение  для  решения  этногенеза  кыр­
гызского  народа  имеет  изучение  вопросов  их  этнокультур­
ных  и  этногенетических  связей,  так  удачно  начатое  в  свое 
время  известным  этнографом  С.  М.  Абрамзоном  (90,  101). 
Однако  и  у  него,  кроме  одной  статьи  о  кыргызско-алтай- 
ских  связях,  специальных  работ  нет.  И  вообще  трудов,  по­
священных  этнокультурным  связям  кыргызов  с  народами
Южной  Сибири  немного  (168;  174;  197;  203;  287;  291;  387; 
394;  402;  445;  502).
Хотя  на  состоявшейся  в  1956  г.  в  г.  Фрунзе  научной 
сессии,  посвященной  проблеме  происхождения  кыргызско­
го  народа,  было  признано,  что  в  составе  кыргызов  имеют­
ся  центральноазиатские  элементы,  в  рекомендациях  этой 
сессии  справедливо  указывалось,  что  «вопрос  о  более  точ­
ной  локализации  этого  центральноазиатского  народа  и  в 
связи  с  этим  ряд  других  вопросов  остается  почти  совер­
шенно  не  изученным»  (282,  с.  234).  Причем,  намеченная на 
этой  же  научной  сессии  мысль  о  необходимости  «далее  не­
медленно  приступить  к  систематизации  данных,  содержа­
щихся  в  этногенетическом  фольклоре  киргизов»  (282, 
с.  234),  по  существу  до  сих  пор  не  начата.
Таким  образом,  в  качественном  отношении  степень  изу­
ченности  вопросов  этнической  истории  кыргызов  все  еще 
остается  на  таком  же  уровне.  Попытки  отдельных  ученых, 
специально  занявшихся  этой  проблемой  после  научной 
сессии  1956  г.,  не  получили  должной  поддержки  научной 
общественности  республики.  Данный  раздел  посвящен  по­
казу  этнокультурной  общности  кыргызов  с  алтайцами, 
хакасами,  тувинцами  и  другими  народами  Саяно-Алтая.
С. 
М.  Абрамзон  отмечал  следующие  параллели  в  назва­
ниях  племен,  в  составах  кыргызского  и  алтайского  наро­
дов:  кыпчак,  найман,  меркит,  или  мюркют,  тёёлёс  (у  север­
ных  кыргызов  также  дёёл ёс),  керейит  (у  алтайцев — кер-
111

гит), 
мундуз 
(у 
алтайцев— м ундус). 
Он 
заметил 
совпадения  в  названиях  не  только  крупных  племен,  но  и 
в  наименованиях  более  мелких  их  подразделений:  кари 
найман,  кёкё-найман  (у  алтайцев  кёгёл  майман) ,  коткор- 
мундуз  (у  алтайцев  кочкор-мундуз),  джарыке  (среди  мун- 
дузов)  соответствовал  алтайскому  дьарык,  чулум-кашка 
(у  алтайцев  чулум-мундус)  (101,  с.  2— 3).  К  этим  парал­
лелям  можно  добавить  и  ряд  других  общих 
этнонимов, 
например:  могол  (у  кыргызов  также монол или монолдор), 
парат  (у  кыргызов — барат  или  бараттар),  тогус  (у  кыр­
гызов  родовые  подразделения  тогуз  уулу,  тогуз  уул,  тогу- 
зак,  тогузбай  в  составах  различных  племен,  в  том  числе 
в  составе  племени  монолдор).  Если  исходить  из  названий 
родовых  подразделений,  то  параллелей  окажется  гораздо 
больше.  К  ним  в  основном  мы  относим  такие  многочислен­
ные  названия  родов  и  родовых  подразделений  в  составах 
этих  народов,  где  присутствуют  компоненты  ак,  кара, 
сары,  сарт,  бай,  тас  (таз)  и  др.  Особенно  следует  отме­
тить  обилие  названий  с  компонентом  ак,  кара,  сары,  что 
заслуживает  специального  подробного  рассмотрения  как  в 
историческом,  так  и  в  лингвистическом  аспектах.
В  эпосе  «Манас»  имеются  сведения  о  таких  крупных 
племенах,  как  найман  (в  радловской  записи  еще  и  в  фор­
ме  калыц-найман,  орчун-найман),  дёёлёс,  кыпчак,  вошед­
ших  впоследствии  в  состав  кыргызского,  алтайского  и  дру­
гих  народов.  Однако,  как  верно  отметил  С.  М.  Абрамзон, 
этнонимы  тёёлёс  ( дёёл ёс)   и  мундус  (м ундуз)  представ­
лены  только  у  кыргызов  и  алтайцев  (89,  с.  52).
Телецкое 
озеро  в  северо-восточной 
части 
Алтая 
с 
XVII  в.,  т.  е.  со  времен  посещения  его  русскими  первопро­
ходцами,  известно  под  названием  Тёёлёс-Кёл  по  наимено­
ванию  племени  тёёлёс,  населявшего  в  то  время  его  вер­
ховья  (404,  с.  307).  В  настоящее  время  Телецкое  озеро 
известно  и  под  другим  названием —  Алтын-Квл  (букв.  Зо­
лотое  о зе р о ).  Старожилы,  рассказавшие  легенду  о  возник­
новении  этого  названия,  подтвердили,  что  озеро  было 
принадлежностью  тёёлёсов.  В  то  же  время  дёёлёсы   и  мун- 
дусы   считаются  древнейшими  компонентами,  образовав­
шими  кыргызскую  народность,  и  не  случайно  структура 
этих  племен  являлась  очень  пестрой  и  сложной  для  интер­
претации.  Вероятно,  эти  кыргызско-алтайские 
племена 
первоначально  входили  в  одно  этническое  ядро.  Косвенное 
подтверждение  этому — поговорка,  которая  бытует  до  сих 
пор  как  среди  кыргызов,  так  и  среди  алтайцев:  «Т велес 
(твлвс)  тврун  бербейт  (бербвс),  влсв  кврун  бербейт  (бер- 
б е с ) » — «Тёёлёс  не  даст  (гостю)  почетного  места,  а  умер-
112

шему  на  (родовом)  кладбище  не  даст  места»  (перевод 
мой — И.  М .) .  В  старину  по  родовым  традициям  на  почет­
ном  месте  сидел  хозяин  дома,  юрты.  С  этим,  видимо,  свя­
зана  первая  часть  поговорки — «Тёёлёс  не  даст  (гостю) 
почетного  места».  Вторая  часть  поговорки 
«Умершему 
на  кладбище  (родовом)  не  даст  места»,  находит  объясне­
ние  среди  кыргызов.  Дёёлёсы  в  старину,  как  утверждают 
кыргызские  информаторы,  не  предоставляли  место  на 
своем  родовом  кладбище,  если  умерший  человек  оказы­
вался  из  чужого  племени  (83,  с.  6).
В  эпосе  «Манас»  широко  представлены  общие  кыргыз­
ско-алтайские  этнонимы  кыпчак,  найман,  дёёлёс  (тёёлёс). 
Вероятно,  эти  племена  являются  более  древними  в  соста­
ве  обоих  народов. 
'
Этническая  общность  характерна  для  кыргызов  и  ту­
винцев.  Прямых  совпадений  в  этнонимии  мало.  Вероятно, 
поэтому  С.  М.  Абрамзон  приводил  лишь  три  общих  этно­
нима:  монгуш  или  мунгуш,  уйгур,  кыргыз  (у тувинцев)  (90, 
с.  55).  Однако  в  этнографической  литературе  встречаются 
сравнения  с  большим  количеством  этнонимов.  Например, 
Р.  Г.  Кузеев,  исследуя  вопросы  происхождения  башкорт- 
ского  народа,  приводит  девять  соответствий  в  кыргызско- 
тувинской  этнонимии, 
которые,  по  его  мнению, 
были
известны  еще  в  V III— XIV  вв.:  кесек  (у  тувинцев  кезек- 
куулар),  даркан — дархат,  кара  тума  и  ак  тума — тумат, 
Кедей — кеде,  ай  и  ай  туу — тау,  тогузак  и  тогуз  уул — 
т о г у с
 
саоуу — сарыглар,  балыкчы — балыкчы,  минг  кы-
т а й - м и н г а т   (321,  с.  4 1 8 -4 1 9 ,  4 2 8 -4 2 9 ,  454,  4 6 6 -4 6 9 ).
Здесь,  однако,  необходимо  заметить,  что,  по  показаниям 
тувинских  ученых,  в  настоящее  время  не  все  эти  этнони­
мы  известны.
При  тщательном  сравнении  этнонимии  кыргызов  и  ту­
винцев  можно  сделать  некоторые  коррективы  и  выявить 
новые  параллели.  Так,  на  наш  взгляд,  логичнее  сопоста­
вить  кыргызское  родовое  название  сары  в  составе  племени 
оргу  и  сарылар  в  составе  мунгушей  с  тувинским  сарыглар, 
нежели  саруу  с  сарыглар  (387,  с.  208).  Этноним  мунгуш 
(монгуш),  имеющийся  как  у  кыргызов,  так  и  у  тувинцев, 
вероятно,  относится  к  наиболее  древним.  Причем,  кыргыз­
ское  название  мунгуш,  по  мнению  отдельных  авторов,  про­
износится  и  как монгуш  (217,с.  177),т. е.  точно так же,  как
у тувинцев.
Заманчиво  сопоставить  названия 
дубо 
— туба — тува, 
из  которых  выводится  самоназвание  тувинского  народа,  с 
кыргызскими  родовыми  названиями  тебей  или  тубай, 
имеющими  довольно  сложную  структуру. 
В 
определенной
8 -4 5
 
* 13

мере  это  положение подтверждается сообщением тувинско­
го  информатора  О.  Д.  Куулара.  По  его  мнению,  тувинский 
род  тумат  первоначально  проживал 
в  верховьях  реки
Амур  примерно  с  IV  в.  н.  э.  под  названием  тыва.  Затем
этот  термин  трансформировался  по  схеме  тыва — тоба
туба __тума —  тумат.  В  своем  развитии  они  еще  жили  и
живут  на  реке  Селенге  в  Бурятии,  Хубсогольском  районе 
Монголии,  Тоджинском  районе  Тувы.  Тума  являлись  яко­
бы  потомками  хуннер  (т.  е.  хуннов).  Среди  тувинцев  бы­
тует  даже  изречение  «Хун  унвр  чуктун  улусу  бис.» 
«Мы 
народ  страны  восходящего  солнца!».  В  этом  сообщении 
нас  заинтересовали  прежде  всего  схожие  по  звучанию  та­
кие  родовые  названия,  как тубай,  тебей,  тума,  тума-тукум, 
капа  тума  которые  имелись  в  этнонимии  кыргызов.  А   если
*  
« 
-  
____  
«•  « ч  л  п л т л   т / п п О  
Т \ Л   Ск
 
П У П  Т Т И 1 ?   И   Р П *
факт 
став  канды,  тума
в  состав  мунгушей,  тума-тукум
в
С1 садэ  лапди,  * ^ 
~-------  
* 
- 
"
состав  найман,  то  становится  очевидным,  что  это  не  прос­
тое  созвучие.  Ведь  перечисленные  племена  считаются  в 
родоплеменной  структуре  кыргызов  пришлыми.  Не  менее 
интересным  является  и  выведение  названия  хуннов  или
гуннов  из  тувинского  « хун»
«кун» ) .
солнце 
(по-кыргызски
м* I • 
-
Самыми  крупными  племенами  в  составе  тувинского  на­
рода  были  монгуш  и  кыргыс.  Это  положение  не  требует 
доказательств,  ибо  отраженные  в  именах  и  фамилиях  ту­
винцев  этнонимы  монгуш  и  кыргыс,  на  наш  взгляд,  встре­
чаются  более  часто,  чем  остальные.  Происхождение  тувин­
ского  родового  названия  кыргыз  исследователи  связывают 
с  приходом  в  Туву  енисейских  кыргызов  из  Минусинскои 
котловины  в  IX  в.  в  связи  с  кыргызско-уйгурским  сопер­
ничеством.  То  же  самое  можно  сказать  про  родовые  под­
разделения  ондар-уйгур  и  ондар-кыргыз  в  составе  рода 
ондар.  Примечательно  и  то,  что  в  памяти  некоторых  ту­
винских  стариков  до  сих  пор  сохранились  легенды  и  пре-
дания  о  кыргызах. 
„   УЙ
Этническая  общность  кыргызов  с  тувинцами  в  опреде­
ленной  мере  подкрепляется  и  следующим 
сообщением 
нашего  тувинского  информатора,  которое  он  слышал  от 
стариков  в  юности:  в  конце  XIX  в.,  т.  е.  еще  совсем  недав­
но 
Хайдын-нойон,  предводитель  нойонов  Д аа  хошуна 
собрал  всех  лам  и  поставил  вопрос  о  переселении  или  пе­
рекочевке  на  территорию  Кыргызстана 
всех  ТУ ® ™   ’ 
мотивируя  это  тем,  что  там  хорошие  пастбища,  самые  лу 
шие  пастбища  в  мире.  Другой  причиной  откочевки  тувин- 
цев  в  Кыргызстан  являлась  более  ранняя  перекочевка  их 
родственников.  На  этом  же  собрании  ставился  и  другой
114

вопрос,  вернее,  другой  вариант:  откочевать  к  уйгурам  в 
местечко  Ангыр-Кодазы  (возле  Турфана,  на  территории 
Китая),  ибо  тувинские  ондар-уйгуры  имеют  общность  и  с 
уйгурами.  Причем,  нойон  ссылался  и  на  то,  что  там  про­
живают  немало  тувинцев.  Но  феодалы  отказались  от  этих 
двух  предложений  и  решили  остаться  в  Туве.
Можно  установить  общность  кыргызов  с  хакасами.  Мы 
уже  отмечали  следующие  кыргызско-хакасские  параллели 
в  этнонимии:  кашка  (у  хакасов — хасха),  сартек  (сартах), 
керейит  (кереит),  аскалы  (аска),  сары  (сарыглар),  биль- 
дир  (пильтир),  карга  (карха),  калмак  (халмак),  кара 
тума  (тумат),  бука  (пуга),  нарбай  (нарба)  (394,  с.  66).  И 
у  хакасов,  как  и  у  других  тюркоязычных  народов  Южной 
Сибири,  имелся  род  с  названием  кыргыз.  Название  хакас­
ского  рода  пурут  созвучно  с  кыргызским  бурут.  Обнару­
живается  схожесть  в  названиях  кыргызских  родов  желдец 
и  хакасского  чилдег,  булгачи  и  пегечи,  беру  и  пуур,  кыр­
гызских  родовых  названий  с  компонентом  кызыл  с  соот­
ветствующим  хакасским  хызыл  и  др.
Из  этих  этнонимов  и  генионимов  интерес  представляет 
название  кашка  (в  хакасском  произношении  хасха).  По­
мимо  названия  рода  в  кыргызском  языке  оно  означало 
предводителя,  главу  племени  или  рода.  Так,  турецкий  ав­
тор  Сейфи  в  своем  сочинении  1582  г.  писал,  что  у  кыргызов 
были  беки,  «которых  называли  кашка  (титул,  часто встре­
чающийся  у  калмыков)»  (131,  с.  517).  Конечно,  в  кыргыз-1 
ском  языке  термин  кашка  имеет  множество  значений:  лы­
сый,  лошадь  с  пятном  на  лбу  и  др.  В  одном  из  значений 
слово  кашка  переводится  и  как  бедняк. Например, выра­
жение  «Кара  кашка  кедей»  переводится  К.  К.  Юдахиным 
как  «бедняк,  который  имел  захудалую  лошадь»  (515,
с.  363,  365).
У  хакасов  зарегистрирован  княжеский  титул  кашка; 
Еще  с  XVII  в.  в  русских  документах  приведены  имена 
хакасских  предводителей  Алтынак  Кашка,  Агалак  Кашка, 
Сары  Кашка  и  др.  Несмотря  на  то,  что  слово  кашка  истол­
ковывается  в  нескольких  значениях,  некоторые  из  них 
имеются  и  в  других  тюркских  языках,  только  у  кыргызов  и 
хакасов  оно  означало  название  рода  и  княжеский  титул. 
Особенно  хорошо  представлен  термин  кашка  в  этнонимии 
кыргызов.  Нами  зарегистрировано  свыше  десяти  названий 
родов  с  компонентом  кашка.  Они  входили  в  состав  самых 
различных  кыргызских  племен.  Так,  в  составе  племени 
солто  были  роды  жети  кашка  и  кашка  баш.  Род  кашка 
имелся  в  структуре  племен:  басыз,  сары  багыш,  тейит. 
Название  кашка  таман  включало  племя  саруу,  а  сары
8
*
115

кашка  имелся  у  племен  багыш,  саяк,  мунгуш.  Племя  мун­
гуш  включало  еще  род  эрке  кашка.
Если  учесть  то  обстоятельство,  что  многие  названия
кыргызских  родов  образованы  от  антропонимов,  то  стано­
вится  очевидным  и  связь  между  кыргызским  и  хакасским 
кашка.  В  эпосе  «Манас»  термин  «кашка»  употребляется 
в  значении  «военачальник».  Вероятно,  появление  этого 
термина  было  связано  с  господством  кыргызов  в  Южной 
Сибири.  В  этой  связи  отметим,  что  в  шорских  легендах 
племя  людоедов  называют  хашха,  а  страну,  из  которой они
приходят,—  Хыргыс-хоорай  (197,  с.  69). 

жүктеу/скачать 21,33 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: