Республики С. С. Даниярова Молдобаев И. Б. М-75 «Манас» историко-культурный памятник кыргы зов

не  обращают  внимания  на  составные  части  этой  грандиоз­
ной  поэмы.  Здесь  следует  различать  два  понятия.  В  узком 
смысле  эпос  состоит  только  из  одной  части — собственно 
эпоса  «Манас»,  где  повествование  идет  О  бездетном  состоя­
нии  Ж акып-хана — отца  Манаса,  рождении  Манаса,  его 
подвигах  и  делах  и  заканчивается  смертью  Манаса.  В  ши­
роком  же  смысле  под  эпосом  «Манас»  следует  понимать 
трилогию  «Манас»,  «Семетей»,  «Сейтек»,  т.  е.  три  самос­
тоятельных эпоса,  объединеных в один цикл. Семетей — сын 
Манаса,  а  Сейтек — внук.  В  свою  очередь  «Сейтек»  имеет 
продолжение.  К  циклу  «Манаса»  относят  и  эпос  «Эр  Тош­
тюк».
Краткое  содержание  собственно  эпоса  «Манас»  по  в а ­
рианту  Сагымбая  Орозбакова 
(наиболее  полного  из  из­
вестных  нам  версий  «Манаса»)  сводится  к  следующему. 
Эпос  начинается  с  генеалогии  Манаса.  У  Когей-хана  были 
сыновья:  Ногой,  Шыгай.  От  Ногоя  рождаются  4  сына — 
Орозду,  Усён,  Бай, 
Ж акып.  После  смерти  Ногоя  враги 
кыргызов — кытаи  (вероятно, 
имеются  в  виду  кара-кы- 
таи.— И.  М.) 
разорили  кыргызов,  и  все  сыновья  его 
разъезжаются  в  разные  стороны.  Самый  младший  Ж акып 
вынужден  поселиться  на  Алтае,  где  он  очень  разбогател. 
Проходили  годы,  а  Ж акып  оставался  бездетным.  Его  пер­
вой  женой  была  вдова  Шакан,  жена  его  дяди  Чыйыра. 
В  честь  первого  мужа  ее  и  звали  Чыйырды.  Однажды 
Ж акы п  видит  чудесный  сон,  который  приближенные  ис­
толковывают  таким  образом,  что  он  будет  иметь  сына  от 
Чыйырды.  Так  рождается  Манас.  На  свет  он  появился  со 
сгустком  крови  в  одной  руке.  Манас  растет  очень  шалов­
ливым  и  сильным,  еще  в  детстве  он  расправляется  со  все­
ми  посланными  отрядами  врагов.
Когда  Манасу  исполняется  15  лет,  его  избирают  ханом. 
Он  организовывает  отпор  кара-кытаям  и  калмакам,  побеж­
дает  их  предводителя — Ж олоя.  Во  время  своего  первого 
выступления,— тогда  ему  помогает  мудрый  Кошой,— он 
подчиняет  земли 
Шестиградья  и  возвращается  из  этого 
похода  с  женой  Караборк,  дочерью  Кайып-хана.  Кыргызы 
перекочевывают  из  Алтая  в  Ала-Тоо.  Второе  выступление 
М анас  предпринимает  в  сторону  Средней  Азии.  Затем  он 
воюет  с  афганским  ханом  Шооруком,  дочь  которого  Акы- 
лай  становится  его  второй  женой.  К  Манасу 
переходит 
инородец  Алмамбет,  который,  убив  своего  отца,  вначале 
находится  у  казахского  хана  Кёкчё.  Впоследствии  А лмам­
бет  стал  побратимом  М анаса  и  одним  из  его  полководцев. 
Ж акы п  долго  ищет  невесту  для  сына,  наконец,  Манас  ж е ­
нится  на  красавице  Каныкей.  От  первых  двух  жен  у  него
41

не  было  детей.  Затем  следуют  походы  М анаса  на  север  и 
запад, 
войны  с  афганским  ханом 
Тулку  и  Айганханом. 
Против  М анаса  устраивается  заговор  кёзкаманов,  который
в  конечном  счете  не  удался.
Манас  принимает  участие  в  поминках  по  Кокетею,
правителю  Ташкента,  близкому  ему  человеку.  Н а  помин­
ках  происходит  ссора  сторонников  М анаса  как  с  против­
никами,  так  и  со  своими  родоначальниками  племен  (« З а ­
говор  семи  ханов»).  После 
этого  М анас  предпринимает 
«Великий  поход»  («Чон  Казат»)  на  Бээжин  и  возвращ ает­
ся  с  победой.  Н а  старости  лет  у  бездетного  М анаса  р о ж ­
дается  сын,  которого  нарекли  Семетеем.  После  этого  М а ­
нас  посещает 
Мекку  вместе  с  Алмамбетом, 
Сыргаком, 
Токотойем.  В  это  время  предводитель  кара-кытаев  Конур- 
бай,  собрав  несметное  войско,  нападает  на  кыргызов  и  по­
беждает  их.  В  этом  бою  погибают  все  военачальники  М а ­
наса —
— Чубак,  Сыргак,  Алмамбет  и  др.  Сам  Манас,  смер­
тельно  раненный,  прибывает  в  Талас,  где  и  умирает...
Во  второй  и  третьей  частях  трилогии — в  «Семетее»  и 
«Сейтеке»  повествуется  о  подвигах  сына  М анаса  Семетея 
и  внука  Сейтека.
Эпос  «Манас»  исполнялся  сказителями-манасчи,  кото­
рые  свои  сказительские  дарования  связывали  с  обязатель­
ными  вещими  сновидениями.  Первым  сказителем 
эпоса 
можно  считать  Ы рамандын  ырчы  уула,  фигурировавшего  и 
как  один  из  персонажей  «Манаса».  В  памяти  народа  сохра­
нился  легендарный  сказитель  «Манаса»  Токтогул-ырчы,  ко­
торый,  якобы,  жил  500  лет  назад.  В  кыргызском  обществе 
X V III—XIX  вв.  были  уж е  сложены  целые  группы  и  разные 
сказительские 
школы  мастеров 
художественного  слова. 
Наиболее  известные  из  них:  Нооруз  (XVIII  в.),  Келдибек 
Карыбоз  уулу  (1800— 1880  гг.),  Балы к  (Бекмурат)  Кумар
(1793— 1873  гг.), 
Тыныбек  Ж апий 
уулу  (1846—
уулу
1902  гг.),  Чоюке-Омур  уулу  (1880— 1925  гг.)  и  др.  Из  тех, 
кто  увидел  новое  время,  можно  назвать  имена  таких  вы­
дающихся 
манасчи, 
как  Сагымбай 
Орозбаков  (1867— 
1930),  Саякбай  К аралаев  (1894— 1971),  который  наизусть
знал  свыше  полумиллиона  поэтических  строк  «Манаса»  и 
его  справедливо  называли  Гомером  XX  в.
«Манас»,  являясь  частью  устного  наследия  кыргызов,
в  то  же  время
самый  яркии  памятник  духовной  культу­
ры  кыргызского  народа.  Одним  из  свидетельств  этого  слу­
жит  тот  факт,  что  в  целом  «Манас»  вобрал  в  себя  почти 
все  жанры  (эпический,  лирический,  дидактический)  кыр­
гызского  фольклора.  Конечно,  это  не  следует  трактовать 
в  буквальном  смысле  слова.  По  крайней  мере,  фольклорис­
42

ты  отмечают  наличие  в  эпосе  дидактических  жанров — 
санаты,  насыяты,  пословицы  и  поговорки,  народные  изрече­
ния,  лирических  жанров— кошоки-причеты-плачи.  Широко 
представлены  персонажи  других  эпических  произведений. 
В  «Манасе»  встречаются 
заговоры,  заклинания,  ворож­
ба  и  др. 
*
Таким  образом,  эпос  «Манас»  занимает  важное  место
среди  других  устных  произведений  кыргызов  не  только  по
своему  объему,  но  и  содержанию.
На  протяжении  многих  веков  эпос  «Манас»  играл  ог­
ромную  роль  в  культурной  жизни  кыргызов,  был  своеоб­
разной  устной  летописью  народа.  В  этом  плане  «Манас» 
не  потерял  своей  актуальности  и  в  наше  время.  Имеются 
театральные  постановки  по  эпосу.  Появились  географиче­
ские  объекты,  названные  именами  персонажей  «Манаса». 
Проводятся  конкурсы  манасчи.  Лучшие  варианты  эпоса 
издаются  массовыми  тиражами,  хотя  до  сих  пор  он  в  пол­
ном  объеме  еще  не  издавался.  Однако  для  нас  он  важен 
еще  и  тем,  что  действительно  содержит  комплекс  разнооб­
разных  информаций.  Здесь  можно  найти  сведения  по  исто­
рии,  этнографии,  философии,  языку,  дипломатии,  военно­
му  делу,  музыкальной  культуре,  народной  педагогике,  тр а­
диционной  медицине  и  т .д .  Показу  этих  сведений  по  эпо­
су  «Манас»  посвящены  следующие  разделы  книги.
2.2.  Время  сложения  и  развития  эпоса  «Манас»
Вопрос  об  определении  времени  сложения  эпоса  «Ма­
нас»  наиболее  трудный.  Н а  наш 
взгляд,  неправомерно 
вообще  датировать  эпос  каким-то  временем,  тем  более  к а ­
кими-то  веками  или  даж е  годами.  Дело  в  том,  что,  возник­
нув,  эпос  далее  развивается.  Стало  быть,  можно  говорить 
о  генезисе  эпоса.  А  если  взглянуть  на  проблему  сложения 
эпоса  глазами  историка  и  этнографа,  то  можно  акценти­
ровать  внимание  на  исторических  событиях,  получивших 
отражение  в  его  строках.  Безусловно,  для 
определения 
эпохи  сложения  эпоса 
одних  этих  фактов  недостаточно. 
Нужны  самые  разносторонние  исследования,  но  выявление 
исторических  событий,  отраженных  в  эпосе,  может  явить­
ся  неплохим  подспорьем  при  определении  времени  сложе­
ния  эпоса.  Здесь  мы  лишь  вкратце  остановимся  на  вопро­
се  о  времени  сложения  эпоса.  История  изученности  воп­
роса,  за  некоторыми  исключениями,  дается  в  хронологи­
ческой  последовательности.
Ч.  Ч.  Валиханова,  вероятно,  следует  считать  первым,
кто  не  только  записал  отрывок  «Манаса»,  но  и  стал  изу­
43

чать  его  (380,  с.  158— 164).  Он  отмечал,  что  сага  о  М ана- 
се  и  другие  предания  кыргызов  «по  характеру  своему  чрез­
вычайно  древние»  (210,  с.  54).  Конечно,  это  выражение  не 
совсем  конкретно  отраж ает  его  мнение  об  эпохе  сложения 
поэмы.  И  все  ж е  в  «Записках  о  киргизах»  он  пишет,  что 
эпосы  кыргызов,  в  том  числе  «Манас»,  относятся  ко  вре­
мени  Золотой  Орды  (210,  с.  71),  значит,  к  X III—XIV  вв. 
И  действительно,  в  «Манасе»  отражены  в  числе  других 
исторических  фактов  и  события  эпохи  Золотой  Орды,  на 
чем  мы  остановимся  ниже.
В. 
Радлов  такж е  не  дает  точной  датировки  эпоса,  од­
нако,  судя  по  тому,  что  он  отметил  «полнейшее  господство 
эпоса»  только  у  хакас  и  кара-кыргызов,  можно  догады вать­
ся:  истоки  формирования  «Манаса»  он  относит  по  крайней 
мере  к  IX—X  вв.,  ибо  и  эти  «два  племени  уж е  более  де­
вяти  столетии  живут  совершенно  отдельно  друг  от  друга»
(432,  с.  18).
Кыргызский  ученый  Б.  Солтоноев  историю  сложения 
эпоса  связывает  с  подлинными  историческими  событиями. 
Он  предлагает  искать  следы  «Манаса»  в  девяти  историче­
ских  событиях,  начиная  с  210  г.  до  н .э.,  когда  кыргызское 
государство  отделилось,  потерпев  поражение  от  гуннов,  и 
кончая  временем  ойратского  нашествия  на  Среднюю  Азию 
(64,  с.  118— 119).  Первое  событие  он  связывает  с  п ораж е­
нием  кыргызов  (государство  Гиан-Гунов)  от  гуннов.  Вто­
рое  событие — распад 
государства  гуннов 
(I  в.  н .э .) , 
третье — господство  тюрков-огузов  (Тю-Кю)  на  Алтае  в 
V I—VIII  вв.;  четвертое — нашествие  арабов  на  Среднюю 
Азию  в  VIII  в.;  пятое — нашествие  караханидов  на  Сред­
нюю  Азию;  шестое — время  кыргызского  великодержавия 
и  его  распада;  седьмое — время  нашествия  кара-кытаев 
на  Среднюю  Азию;  восьмое — эпоха  Тимура.  И,  наконец, 
последнее  событие — агрессия 
ойратов  против 
народов 
Средней  Азии.
В  другом  месте  ученый  пишет,  что  эпос  мог  возникнуть 
между  210  годом  и  началом  XI  в.,  хотя  тут  ж е  отмечает, 
что  невозможно  его  точно  датировать.  Но  он  уверен,  что 
в  будущем  этот  вопрос  будет  решен  более  квалифициро­
ванными  историками  и  другими  молодыми  учеными  (64, 
с.  120).
После  Октябрьской  революции  1917  г.  одним  из  первых 
исследователей 
«Манаса» 
был  тюрколог 
П.  Фалев.  В 
статье  «Как  строится 
кара-киргизская  былина»  он,  опи­
раясь  на  публикацию  В.  Радлова,  высказывает  свою  точку 
зрения  об  исследовании  эпоса  «Манас»  в  сравнении  с  ор- 
хоно-енисейскими  руническими  письменными  памятниками.
44

Он  писал:  «А  так  как  орхонская  письменность  существо­
вала,  по  всей  вероятности,  недолго,  то  и  невозможно  пред­
положить образование  стиля  надписей  на  почве  самой  пись­
менности.  Приходится  искать  корни  его  в  народной  словес­
ности.  В  стихе  орхонских  надписей  много  и  других  особен­
ностей,  сближающих 
надписи  с  народным  творчеством» 
(489,  с.  50).  Из  этой  мысли  ученого  можно  заключить,  что 
он  склонен  отнести  истоки  сложения  эпоса  «Манас»  при­
мерно 
к  VI—IX  вв.,  т. е.  к  периоду  функционирования 
орхоно-енисейских  надписей.
Одним  из  авторитетных  исследователей  эпоса  «Манас» 
был  казахский  писатель,  академик  М.  О.  Ауэзов.  Он  под­
держивает  П.  Фалева  по  части  сравнительного  изучения 
текста  эпоса  с  руническими  надписями.  Необходимо  отме­
тить,  что  М.  О.  Ауэзов  не  только  успешно  проследил  па­
раллели  между  текстами  эпоса  и  руническими  памятни­
ками.  Он  такж е  впервые  устанавливает  общность  этих  тек­
стов  с  фольклорными  произведениями  позднего  периода: 
находит  весьма  схожие  стороны  в  бытовых  песнях  керез 
(песни-завещания)  и  кошок  (плач  об  умершем)  XIX  в.  и 
древних  текстов.  Обращает  внимание,  что  эти  же  жанры 
имеются  в  составе  эпоса  «Манас».  Некоторые  такие  позд­
ние  фольклорные  тексты  XIX  в.  записаны  им  самим  лично.
Мнение  М.  О.  Ауэзова  о  времени  сложения  «Манаса» 
вытекает  из  его  же  мысли  о  сравнительном  изучении  тек­
ста  эпоса  с  руническими 
письменами.  По  его 
мнению, 
эпос  «Манас»  отражает  даж е  конкретное  время:  «Отсут­
ствие  имени  Манас  в  скудных  исторических  сведениях  не 
должно  нас  смущать.  Манас,  как  мы  полагаем,  был  глав­
ным  полководцем  или  ажо,  завоевавшим  Бей-Тин;  умер  он 
в  847  году.  Лингвистически  имя  Манас  должно  означать 
либо  наименование  божества  из  пантеона  шаманства,  л и ­
бо,  что  вернее,  оно  связано  с  манихейством,  широко  рас­
пространенным  в  ту  пору  в  Средней  Азии.  Может  быть, 
настоящее  имя 
прославленного  героя  тех 
времен  было 
иное,  а  позже  он,  благодаря  своим  доблестям,  был  прозван 
именем  божества — Манасом»  (121,  с.  52).
М.  О.  Ауэзов  отмечает  и  значение  ономастики  для  оп­
ределения  времени  сложения  эпоса,  хотя  сам  в  полной 
мере  не  применял  достижения  этой  науки.  И  все  же,  ис­
пользуя  доступные  ему  источники,  он  заключает,  что  «цент­
ральным  источником  и  сюжетным  ядром  песни  является 
поход  киргизов  против  уйгуров  и  покорение  киргизами  го­
рода  Бей-Тин.  Исходя  из  всего  этого,  мы  полагаем,  что 
«Манас»  создан  не  ранее  840  года  н. э.  и,  следовательно, 
существует  более  1110  лет.  Но  это  лишь  приблизительная
45

дата  возникновения  эпоса.  Говорить  же  более  или  менее 
утвердительно  можно  только  о  том,  что  сложивш аяся  в  то 
время  основа  поэмы  отраж ает  период  «киргизского  вели-
кодержавия»  (121,  с.  63—64).
Одним  из  ревностных  хранителей  эпической  традиции, 
собирателем  и  записчиком  «Манаса»,  знатоком  старины 
был  Ы.  Абдырахманов.  В  определенной  мере  он  был  и  ис­
следователем  эпоса  и  вообще  устного  творчества  в  целом. 
Об  этом  свидетельствует  его  статья,  посвященная  времени 
возникновения  эпоса  «Манас»  (84,  с.  58—62).  По  мнению 
автора,  издревле  разные  поколения  манасчи  говорили,  что, 
якобы,  М анас  жил  после  Мухаммеда  (основателя  религии 
ислам.  — И.  М .),  но  не  могли  точно  указать  время  его 
жизни.  Ы.  Абдырахманов  отмечает:  С.  Орозбаков  велел 
записать,  что  «Манас»  появился  после  Мухаммеда  на  трис­
та  лет  позже.  При  этом  он  ссылается  на  начало  седьмой 
части  сагымбаевского  варианта  «Манаса»:
«Айта  берсе  бул  сезду,
Дайын  болор  ар  ата.
Бир  мин  кырк  жыл  болуптур,
Андан  бери  карата.
Калат  керсе  секпесун,
Жетик  билген  караса.
Казак,  кыргыз  уругу,
Кабылан  Манас  улугу 
Бабасы  улук  Ногой  хан 
Баштагынын  жомогу,
Манас  деген  бу  бир  жан 
Кара  кыргыз  нуркунан,
Калк  башкарган  улук  хан.
Алардын  кылган  ишине,
Айткан  езум  болом  тан.
Ал  кезекте  кыргыздын,
Аягы  Ысар,  Келепте,
Башы  Казак,  Челекте.
Кундуз,  Талкан  кыргызда, 
Кубайыс,  Дебет  (Тебит)  челунде 
Шашкелиги  кыргыздын,
Ымалайдын  белинде»
(84,  с.  58).
Если  продолжить  этот  разговор, 
Будет  известно  каждое
поколение. 
Оказывается,  прошло  тысяча
сорок  лет
С  тех  времен.
Пусть  не  ругаются,
Если  реально  посмотреть.
Род  его  — казахи  и  кыргызы, 
Леопард  Манас  — их  глава. 
Старший  предок — хан  Ногой 
Старинный  это  сказ,
Манас  это  некий  дух.
Из  кара-кыргызского  начала 
Правивший  народом  главный
хан.
Свершенным  ими  делам 
Я  сам  поражаюсь.
В  то  время  кыргызы,
Самые  дальние  в  Гиссаре,
Кулябе. 
Начало  у  казахов  в  Челеке,
В  Кундузе,  Талканских
кыргызах, 
В  Кубайысе,  Дебете  (Тибете)  —
пустыне,
Еще  кыргыз  имеются  на 
Ымалайских  перевалах
(Гималайских.  — И.  М.).
Как  видно  из  этих  строк,  здесь  называется  точная  циф­
ра:  тысяча  сорок  лет,  т. е.  прошло  столько  лет  со  времен 
Манаса.  Однако  неизвестно,  с  какого  времени  ведет  отсчет
С.  Орозбаков.  Если  учесть,  что  великий  сказитель  умер  в
46

1
1930 г.  и  он  мог  продиктовать  Ы.  Абдырахманову  эти  стро­
ки  в  1920—30  гг.,  то  отсчет  следует  брать  с  880—890  го­
дов.  Как  известно,  в  конце  IX  в.  могущество  енисейских 
кыргызов  уже  упало.  На  историческую  арену  выходят  ка- 
ра-кытаи.  Анахронизм  наблюдается  и  в  тех  строках,  где 
повествуется,  что  кыргызы  в  то  время 
жили  в  Гиссаре 
(Ы сар),  Кулябе  (Келеп),  Кундузе,  Талкане.  По  извест­
ным  нам  источникам  (например,  «Бахр  аль-асрар»),  кыр­
гызы  попали  в  Гиссар  и  Куляб  только  в  XVII  в.  Словом, 
как  и  в  любой  эпической  информации,  в  этих  строках  т а к ­
же  имеются  противоречивые  сведения,  к  которым  следует 
отнестись  критически.
Особое  внимание  Ы.  Абдырахманов  обращает  на  образ 
Кошоя.  Ряд  топонимов  в  Ат-Башинском  районе  связаны 
с  его  именем,  а  старожилы  района  знают  несколько  ска­
зок  о  Кошое.  Ы.  Абдырахманов  поддерживает  С.  Орозба- 
кова,  который  говорил,  что  Кошой  и  Манас  воевали  с  уйгу­
рами  восемь  лет.  Уточняет,  что  война  кыргызов  с  уйгура­
ми  происходила  в  IX  в.  Он  не  соглашается  с  мнениями 
сказителей  Ж.  Кожекова  и  С.  Каралаева,  что  Манас  жил 
после  хромого  Тимура,  т.  е.  в  XV—XVI  вв.  (84,  с.  59—60). 
Разбирая  топонимы 
Чоц  Бээжин
  и 
Чет-Бээжин,
  он  дока­
зывает,  что  это  не  Пекин,  а,  вероятно,  города  Восточного 
Туркестана.  В  прошлом  кыргызские  манасчи  называли  то­
поним 
Жети  Бээжин  Кара  шаар
  (84,  с.  60).  Сам  С.  Ороз- 
баков  вместо 
Бээжин,
  говорил,  якобы, 
Паажын
  и  объяс­
нял,  что  с  китайского  языка  это  слово  переводится  как 
место,  где  имеются  все  удобства.
Небезынтересно  в  связи  с  этим  отметить  такой  факт: 
в  Туве  имеется 
городище  Бажын  (Пажын)  — Алаак  на 
реке  Чадаана.  По-тувински 
эти  городища  обычно  назы ­
ваются  «бажын»  т. е.  «дом»  (279,  с.  122).  Правильное  н а ­
звание — «бажын»  и  переводится 
как  «дом,  жилье,  до­
машний  очаг»  и  т .д .  (444,  с.  141).  Вероятно,  это  не  слу­
чайное  совпадение.  Более  подробные  доказательства  мы 
приведем  ниже,  в  связи  с  изложением  исторических  собы­
тий,  отраженных  в  эпосе  «Манас».
Не  соглашаясь  с  тем,  что  Манас  жил  после  Тимура,  т. е. 
в  XV—XVI  вв.,  Ы.  Абдырахманов  противоречит  самому 
себе.  В  начале  статьи  он  склонен  был  считать,  что  «Ма­
нас»  сложился  в  IX  в.  в  результате  войны  с  уйгурами.  В 
конце  статьи  он  высказывает  точку  зрения,  по  которой  все 
войны  М анаса  связаны  с  калмаками.  Ы.  Абдырахманов 
утверждает,  что  поминки  по  Кокетею  происходили  в  Кар- 
кыре,  которая 
была  границей 
калмаков  и  кыргызов.  В 
Каркыре  до  сегодняшних  дней  остались  следы  очагов,  где
47

размещались  казаны  во  время  поминок.  В  качестве  д о к а­
зательства  того,  что  в  «Манасе»  упомянуты  топонимы  р а й ­
она  Каркыры  (в  Ыссык-Кульской  области),  Ы.  Абдырах- 
манов 
приводит  несколько  строк  эпоса,  записанного  от 
манасчи  из  Ж ети-Огуза  Ж андеке,  ученика  манасчи  Н а з а ­
ра  из  племени  бугу,  жившего  в  середине  XIX  в.:
Беш-Двбенун  тубуне,
Бээ  байлатып  Бокмурун, 
Уч-Дебенун  тубуне,
Уй  тиктирип  Бокмурун 
Как  ыргайды  жонду  дейт, 
Капыр  менен  мусулман, 
Жулун  кара  конду  дейт. 
Кекетей  ашын  сойду  дейт,
Ботонун  сазын  бойлогон,
Кунде  кум ар  ойногон,
Курсулдегвн  Жолойго, 
Кекетейдун  Бокмурун,
Ат  жетелеп  кирди  дейт. 
Алтындан  курме  кийди  дейт. 
Ашкере  тере  болду  дейт. 
Калдай  менен  дос  болуп,
Туз  кайнатып  алды  дейт 
(84,  с.  61).
У  подножья  Беш-Добе 
Содержал  кобылиц  Бокмурун,
У  подножья  Уч-Добе 
Юрты  велел  поставить  Бокмурун. 
Настоящего  иргая  заготовили, 
Неверные  и  мусульмане 
Расположились  рядом.
Стали  справлять  поминки  по
Кокетею, 
Расположившемуся  вдоль
Ботонун  сазы, 
Каждый  день  играющему  в
азартные  игры, 
Бормочущему  Жолою,
Бокмурун,  сын  Кокетея,
Вошел  с  подарочным  конем. 
Золотой  халат  надел.
Важным  торе  стал.
С  Калдаем  подружившись,
Запасся  солью.
Топоним 
Ботонун  сазы,
  как  отмечает  Ы.  Абдырахма- 
нов,  находится  возле  Текеса  и  там  до  сих  пор  живут  кал- 
маки.  Ссылаясь  на  вышеупомянутого  Н азар а,  сказителя
XIX  в.,  он  пишет,  что  у  некоего  калм ака  Кырым-хана  бы­
ло  пять  сыновей:  Конурбай,  Н ескара,  М ырадыл,  Бороон- 
чу,  Бозкертик  (84,  с.  62).  К ак  известно,  в  эпосе  эти  имена 
выступают  как  противники  М анаса.
Таким  образом,  Ы.  Абдырахманов  попытался  опреде­
лить  время  сложения  эпоса  «Манас»  «уйгурским»,  «кал- 
макским»  временем.  Ошибка  его,  на  наш   взгляд,  состоит
в  том,  что  он  не  учел  различные  наслоения  в  эпосе.  Но, 
несмотря  на  недочеты  и  противоречия,  его  статья  содержит 
ценный  фактический  материал,  который 
может  служить 
подспорным 
источником  при  дальнейшем 
исследовании
эпоса  «Манас».
Комплексному  анализу  (хотя  и  предварительному)  эпос 
«Манас»  подверг  известный  филолог,  знаток  эпического 
творчества  народов  мира  В.  М.  Ж ирмунский.  Он  вполне 
квалифицированно  коснулся  и  вопроса  о  времени  слож е­
ния  кыргызского  эпоса.  Ученый  относит  сложение  и  р а з ­
витие  «М анаса»  к  довольно  широкому  диапазону  време-
48

I
1 е
ни — V I—XIX  вв.,  расчленяя  это  время  на  три  периода. 
Как  видно  из  его  определения  первого  и  второго  периодов, 
сложение  эпоса  он  относит  так  же,  как  и  предыдущие  ис­
следователи,  к  енисейскому  периоду  в  истории  кыргызов. 
Эта  мысль  В.  М.  Жирмунского 
почему-то  умалчивается 
многими  исследователями  «Манаса».  Ниже  мы  приводим 
полностью  отрывок  из  его  труда,  где  он  пишет  о  времени 
сложения  «Манаса»:  «Таким  образом,  в  сложном  составе 
киргизской  эпопеи  можно  различить,  по  крайней  мере,  три 
основных  слоя,  выступающих  обычно  в  сложном  перепле­
тении  и  взаимодействии.  Древнейший,  доисторический,  в 
основном  — сказочно-мифологический,  не  может  быть  при­
креплен  к  определенным  датам:  в  широких  рамках  он  от­
носится  к  V I—XIV  вв.  К  этому  слою  восходят  фигура  М а ­
наса  (в  ее  первоистоках),  Джолой  и  Сайкал,  Тёштюк, 
Оронгу,  Коджоджаш  и  немн.  др.  Герои  и  сюжеты,  принад­
лежащие  к  этому  слою,  находят  близкие  аналогии  в  бога- 
|  тырской  сказке  тюркских  народов  Сибири  и  ведут  нас  на 
древнюю  родину  киргизов в верховьях  Енисея.  Второй  слои, 
исторический  по  преимуществу,  в  своих  древнейших  осно­
вах  восходит,  вероятно,  еще  к  IX—X вв.,  эпохе  военной экс­
пансии  киргизского  кочевого  государства  (борьба  с  Ки­
таем),  но  существенно  переоформился  в  период  калмыцких 
войн  (XV—XVII  вв.).  В  эту  эпоху  окончательно  определи­
лась  основная  историко-политическая  тема  эпоса — борьба 
киргизов  с калмыками  и  китайцами и роль Манаса  как вож­
дя  киргизов  в  этой  борьбе.  Этот  слой  характеризуется  ши­
рокими  среднеазиатскими  связями  эпоса,  определившими 
проникновение  в  его  состав  галереи  героев,  известных  та к ­
же  эпосу  других  среднеазиатских  народов,  в  особенности 
эпическим  сказаниям  ногайско-казахского  цикла.  К  кругу 
этих  исторических  по  своему  происхождению  героев  отно­
сятся  Кёкчё,  Джамгырчы,  вероятно,  Кошой,  Ша-Темир,  а 
такж е 
враги  киргизов — Эсен-хан, 
Конурбай  и  Алооке. 
Последний,  наиболее  поздний  слой,  с  XVII  по  XIX  в.,  оп­
ределил  собой  мусульманизацию  эпоса:  тему  «священной 
войны»  против  «неверных»,  превращение  М анаса  в  вели­
кого  завоевателя,  вождя  мусульманских  народов  Средней 
Азии  в  этой  войне,  образ  Алмамбета  как  героя  веры  (по 
крайней  мере — в  его  современном 
облике),  обращение 
М анаса  в  мусульманство,  фигура  его  духовного  учителя 
Ай-Коджа,  элементы  мусульманской  мифологии  и  легенды 
(Хизр,  чилтаны  и  т .п .),  паломничества  героев  в  Мекку,
с.  7 9 — 8 0 ) .
Ф
форме
4—45
49

го  изложены  в  его  книге  «Народный  героический  эпос».
Подвергая  сравнительно-историческому  анализу  героиче­
ский  эпос  различных  народов  мира,  он  обращ ается  и  к 
кыргызскому  сказанию,  выделив  при  этом  главу:  «Манас». 
Становление  и  развитие  эпопеи»  (251,  с.  282—329).
О 
генезисе  и 
развитии 
эпоса 
«Манас» 
писал  и 
П.  Н.  Берков.  Небезынтересны,  хотя  и  спорны,  его  мысли 
о  генетическом  родстве  алтайского  эпоса  «Алып-Манаш» 
и  кыргызского  «Манаса».  По  его  утверждению,  «Манас» 
является  как  бы  продолжением  «Алып-Манаша».  Сюжет 
поэмы  «Алып-Манаш»  П.  Н.  Берков  представляет  в  таком
виде:  а)  поход  Алып-Манаша  против  Ак-кана  и  его  доче­
ри  Эрке  (К аракчи);  б)  предательство  Ак-Кобека;  в)  воз­
вращение  Алып-Манаша  на  свадьбу  своей  жены.  Такой 
сюжет,  однако,  больше  подходит  не  для  «Манаса»,  а  ско­
рее  для  другого  кыргызского  героического  эпоса  — «Ж а- 
ныш,  Байыш».  Сопоставляя  алтайский  эпос  с  узбекским 
эпосом  «Алпамыш»,  В.  М.  Жирмунский  в  свое  время  в  к а ­
честве  сравнения  упоминал  и  «Жаныш,  Байыш»,  видя  в 
этих 
сказаниях  распространенный 
международный  с к а ­
зочный  сюжет  (252;  254).  И  все  же  П.  Н.  Берков  вполне 
правомерно  приходит  к  выводу:  «Киргизский  «Манас»  про­
шел  длинный  путь  развития  от  первобытного  мифа  до  мо­
нументальной 
эпопеи,  от  короткого  сказа 
до  огромной 
поэмы-энциклопедии»  (155,  с.  255).
Видное  место  среди  кыргызских  исследователей  «М а­
наса»  занимает  рано  ушедший  из  жизни  К.  А.  Рахматул- 
лин.  Его  перу  принадлежит  несколько 
работ  по  эпосу 
«Манас»,  в  основном  о  творчестве  манасчи.  В  одной  из 
них  он  писал,  что  «Манас»  Сагымбая  в  основном  отраж ает 
исторические  события,  происходившие  после  IX  и  X  вв. 
на  территории  Сибири,  Средней  Азии,  Монголии  и  Восточ­
ного  Туркестана  (437,  с.  145).  В  других  статьях  он  более 
конкретно  пишет  о  времени  сложения  эпоса  «Манас»,  от­
нося  его  к  IX—X  вв.  (435,  с.  42—49;  436).  П равда,  в  них 
его  мнение  совпадает  с  мнениями  других  писавших  в  то 
время.  Возможно,  это  обусловлено  тем,  что  тогда  «ЦК 
К П (б )  Киргизии  принял  решение  провести  в  1947  г.  1100- 
летний  юбилей  героического  эпоса  «Манас» — величайше­
го  памятника  национальной  культуры  киргизского  народа» 
(416).  Ученый  правомерно  отмечал  и  поздние  наслоения 
в  тексте  «Манаса».  А  в  целом  истоки  сложения  эпоса  он 
относит  к  енисейскому  периоду  истории  кыргызов.
Велики  заслуги  в  изучении  эпоса  «Манас»  языковеда, 
академика  Б.  Юнусалиева.  Он  был  инициатором  создания 
и  редактором  сводного  варианта  трилогии  «Манас»  в  че-
50

тыръх  книгах.  Несмотря  на  критические  высказывания  (в 
основном,  устного  характера)  отдельных  исследователей, 
идея  такого 
издания,  думается, 
правомерна.  Ценность 
его  состоит  в  том,  что  он  составлен  из  тех  разных  вариан­
тов,  которые  в  отдельности  до  сих  пор  не  публиковались. 
А  это — ценный  источник  для  историка  и  этнографа.  Л уч­
шей  работой  по  «Манасу»,  написанной  Б.  Юнусалиевым, на 
наш  взгляд,  является  «Введение»  к  этому  изданию.  Здесь 
он  высказывает 
свою  точку  зрения  по 
поводу  времени 
сложения  эпоса.  Ученый  относит  себя  к  сторонникам  а л ­
тайского  периода  (т. е.  IX—XI  вв.)  сложения  «Манаса», 
считая,  что  эпос  сложился  в  результате  нашествия  кара- 
кытаев  (киданей)  на  енисейских  кыргызов  в  IX  в.  (519, 
с  у ш —X).  В  другой  своей  работе  Б.  Юнусалиев  пишет, 
что  в  основе  первой  части  трилогии  «Манас»  леж ат  реаль­
ные  события  из  более  ранней  истории  киргизов — от  пе­
риода  военной  демократии  до  патриархально-феодального 
общества.  Описываемые 
события  происходили,  главным 
образом,  на  территории  от  Енисея,  через  Алтай,  Хангай  до
Средней  Азии  (518,  с.  214).
Б.  Юнусалиев  возникновение  эпоса  связывает  опять- 
таки  с  нашествием  кара-кытаев.  Как  известно,  во  второй 
половине  IX  в.  кыргызы  ослабли  и  передвинулись  с  Ми­
нусинской  котловины  и  современной 
Тувы  в  Восточный 
Туркестан,  на 
Алтай,  Тянь-Шань  и  другие  территории, 
включая  и  восточное  направление.  Б.  Юнусалиев,  в  пер­
вую  очередь  как  языковед,  опирается  на  лингвистические 
факты.  Он  доказывает,  что  кыргызско-алтайская  языковая 
близость  могла  возникнуть  только  в  IX—X  вв.,  в  период 
государственности  и  при  общности  территории  и  эконо­
мических  связей.
Ученый  близок  к  истине,  когда  пишет  следующее:  «Эпос
«Манас»  возник  в  связи  с  разрушением 
этого  единства 
как  воспоминание  о  нем  и  как  память  о  героической  борь­
бе  народа  против  внутренних  и  внешних  врагов.  Перво­
начальный,  быть  может,  небольшой  его  вариант  возник  во 
второй  половине  X  или  в  начале  XI  в.»  (517).  В  качестве 
доказательства  он  указывает  на  наличие  в  современном 
Синьцзяне  до  сих  пор  города  Манас  и  реки  Манас,  где 
до  XI  в.  жили  кыргызы.  Кроме  того,  это  подтверждает 
факт  рождения  М анаса  по  эпосу  на  Алтае.
Б.  Юнусалиев  обращает  внимание  и  на  термин  «кара- 
кытай».  Он  утверждает,  что  термин  «кытай»  следует  по­
нимать  как  «кара-кытай»  или  «кидан»,  но  ни  в  коем  слу­
чае  как  современный  «китай».  Он  критикует  трактование 
топонима  Бейджин  (по  эпосу  Бээжин)  отдельными  учены-
4*
51

ми  как  Пекин.  Вполне  логичным  является  и  его  мнение  о 
том,  что  «Манас — собирательный  образ  героя,  предводи­
теля  народа  в  его  борьбе.  Каждый  такой  предводитель  в 
ту  историческую  эпоху  мог  именоваться  не  иначе  как  аджо
или  каган  (хан)»  (517;  520).
Если  в  работах  С.  М.  Абрамзона  не  найти  мыслей,  где 
он  прямо  говорит  о  времени  сложения  «Манаса»,  этого 
нельзя  сказать  о  трудах  известного  археолога,  историка 
и  этнографа  А.  Н.  Бернштама.  Так  как  мы  подробно  изло­
жили  его  вклад  в  изучение  эпоса  «Манас»,  в  том  числе  и 
его  концепцию  по  вопросу  времени  сложения  эпоса,  то 
нет  необходимости  останавливаться  на  этом  вопросе  здесь.
Проблемы  происхождения  эпоса  «Манас»  коснулся  и 
известный 
казахский 
археолог 
и 
филолог, 
академик 
А.  X.  Маргулан.
В  своей  книге  «Чокан  и  Манас»  ученый  специально  вы­
делил  раздел 
«О
  времени  возникновения  поэмы  «Манас». 
Здесь  он  подробно  останавливается  на  мнении  предшест­
вующих  исследователей  по  этой  проблеме.  Примечательно, 
что  он  вводит  в  оборот  широкий  круг  источников — линг­
вистических,  исторических,  этнографических,  археологиче­
ских  и  др.
Говоря  о  времени  возникновения  эпоса,  А.  X.  М аргулан 
склонен  считать,  что  содержание  эпоса  соответствует  ре­
альным  историческим  событиям,  происходившим  в  древне­
тюркских  государствах  V I—IX  вв.  и  в  Караханидском  к а ­
ганате  X—XII  вв.  (362,  с.  87— 116).  Истоки  «М анаса»  он 
выводит  с  берегов  Енисея  и  в  целом  из  Центральной  Азии. 
Ученый  находит  в  содержании  эпоса  и  в  некоторых деталях 
связи  с  историей  Тюркского  Каганата.  Кокетей-хан  о то ж ­
дествляется  им  с  верховным  предводителем  (ханом)  ени­
сейских  кыргызов.
Автор  прибегает  в  книге  к  удачным  сравнениям  текста 
«Манаса»  и  орхоно-енисейских  надписей,  письменных  ис­
точников  времен  Золотой  Орды,  а  такж е  с  эпическими  па­
мятниками  «Книга  моего  деда  Коркуда»,  «Огуз-наме»  и 
др.  (362,  с.  109— 116).  Н а  мой  взгляд,  исследовательские
приемы  А.  X.  М аргулана  заслуживаю т  внимания  и  про­
должения  изучения  эпоса  в  таком  направлении.  Особенно 
это  относится  к  определению  исторических  событий,  полу­
чивших  отражение  в  строках  «Манаса».
В  разработку  проблемы  происхождения  эпоса  «Манас» 
внес  свой  вклад  и  востоковед  В.  А.  Ромодин.  Он  поддер­
живал  гипотезу  Б.  М.  Юнусалиева  по  вопросу  сложения 
эпоса.  Суть  ее  состоит  в  том,  что  передвижения  кыргызов 
из  Южной  Сибири  на  Тянь-Ш ань  связаны  с  агрессией  к а ­
52

ра-кытаев  и  это  получило  отражение  в  эпосе  «Манас»  (439, 
с.  90—92).  Стало  быть,  В.  А.  Ромодин  предположительно 
также  начало  сложения  эпоса  относит  к  кара-китайскому 
времени,  т. е.  примерно  к  X—XII  вв.
Одним  из  современных  кыргызских  историков,  в  опре­
деленной  мере  использующим  материалы  эпоса  «Манас» 
в  своих  исследованиях,  является  О.  Караев.  Мы  остановим­
ся  на  его  статье  по  определению  времени  сложения  эпоса 
«Манас»  и  тезисах  доклада  на  V  Всесоюзной  конференции 
«Тюркология-88»  (1988)  на  эту  же  тему  (289;  290,  с.  603— 
605).  Фрагментарные  использования  материалов  эпоса 
встречаются  и  в  некоторых  других  его  исследованиях  по 
средневековому 
периоду  истории 
Кыргызстана  и  сопре­
дельных  территорий.
О.  Караев,  как  и  А.  Н.  Бернштам  и  А.  X.  Маргулан, 
склонен  связывать  начало  сложения  эпоса  с  историческими 
событиями  840  г.  н.э.,  когда  енисейские  кыргызы  нанесли 
ощутимый  удар  уйгурскому  каганату  и  заняли  земли  от 
Большого  Хингана  на  востоке  до  берегов  р.  Иртыш  и  Вос­
точного  Туркестана  на  юге.  Опираясь  на  исторические  ф ак­
ты  из  различных  письменных  источников,  О.  Караев  з а ­
ключает,  что  первый  вариант  эпоса  «Манас»  сложился  в 
период  840  г.— XI  в.,  а  его  первоначальные  сюжеты  з а ­
родились  в  период  политического  подъема  енисейских  кыр­
гызов.  Эта  мысль,  хотя  и  не  нова,  но  заслуживает  внима­
ния  в  интерпретации  О.  Караева.  Однако  есть  и  минусы 
в  этой  гипотезе.  Главный  из  них — недостаточное  обраще­
ние  к  самому  тексту  «Манаса».  Большинство  его  д о к аза­
тельств  строятся  на  основе  анализа  письменных  источни­
ков.  К  тому  же  методологически  неверно,  на  наш  взгляд, 
определять  время  сложения  эпоса  (любого  народа)  кон­
кретными  цифрами.  Потому  несколько  искусственным  вы­
глядит  заключительный  итог  статьи  о  том,  что  эпос  «Ма­
нас»  сложился  тысячу  лет  назад.  Здесь  он  немного  проти­
воречит  самому  себе.  Ведь  несколько  выше  автор  более 
логично  связывал  время  сложения 
первоначального  ва­
рианта  «Манаса»  с  840  г.— XI  в.  Однако  мнение  О.  К арае­
ва  вполне  имеет  право  на  научный  обиход,  ибо  должно 
подтолкнуть  на  дальнейшее  изучение  эпоса  в  части  опре­
деления  времени  его  сложения  с  позиции  специалистов  ис­
торической  науки.
И з  современных  исследователей  «Манаса»  проблемой 
сложения  его  занимаются  в  основном  фольклористы-мана- 
соведы.  С.  Мусаев  отмечает  в  эпосе  «Манас»  множество 
пластов,  начиная  от  догосударственного  периода  истории 
до  нынешнего  времени  (411,  с.  96—97).  Однако  это  поло-
53

жение  он  подробно  не  раскрывает,  а  лишь  затрагивает  в
связи  с  общей  характеристикой  эпоса  «Манас».
Специальная  работа  по  проблеме  генезиса  эпоса  «М а­
нас»  принадлежит  Р.  3.  Кыдырбаевой.  Этот  труд  является
первой  серьезной  разработкой,  посвященной  вопросам  про­
исхождения  и  развития  эпоса  «Манас»  (323).  В  свое  вре­
мя  мы  писали  рецензию  на  эту  книгу,  потому  здесь  напом­
ним  лишь  суть  исследования.
Как  говорят  названия  глав  монографии 
«Раннеэпи­
ческие  формы»,  «Классические  формы  эпоса  (сюжетный 
состав  и  стилистика)»,  «Трансформация  эпоса»,  «Поздне­
эпические  формы  эпоса»,— в  ней  прослеживается  зар о ж ­
дение  и  развитие  кыргызского  эпоса  от  истоков  до  поздне­
эпических  форм.  Автор  показывает,  как  отразилась  в  эпосе 
история,  как  преломлялись  факты  и  события  в  сюжетах, 
как  отражены  героические  прототипы.  Автор  рассматрива­
ет  «Манас»  в  сравнении  с  эпосом  народов  Южной  Сибири 
(хотя  она  оставила  вне  поля  зрения  сравнения  кыргызско­
го  и  тувинского  эпосов),  Алтая  и  других  этносов.  П рово­
дит  сравнения  текста  «Манаса»  с  тюркскими  письменными 
памятниками,  находит  монголо-огузские  параллели  в  кы р­
гызском  эпосе.  Раскрывает  ногайлинскую  тематику,  отме­
чает  калмакскую  тематику  в  сюжетном  составе  эпоса.
Однако  эта  книга,  написанная  на  достаточно  квалифи­
цированном  уровне,  имеет,  на  мой  взгляд,  одно  маленькое 
упущение.  Автор  правомерно  считает,  что  «Манас»  имеет 
южносибирские  истоки,  а  окончательно  оформился  в  ге­
роический  эпос  на  территории  Средней  Азии.  Потому  в 
книге  напрашивается  определение  примерных  хронологиче­
ских  рамок  своей  же  концепции.  А  эта  мысль  в  заклю че­
нии  автора  дана  без  конкретизации:  «Истоки  эпоса  «М а­
нас»,  возникнув  в  недрах 
первобытно-общинного  строя, 
затем,  в  процессе  поступательного  движения,  разветвились 
и  дали  возможность  формирования  широкопланового,  мо­
нументального  эпоса,  но  прежде  чем  эпос  оформился  в 
своей  классической  форме,  он  претерпел  и  немалую  транс­
формацию.  Н а  дистанции  от  мифа  до  исторического  эпоса 
происходили  важные  процессы  соприкосновения  прасхем 
линий  эпических  произведений  тюрко-монгольских  наро­
дов...»  (323,  с.  276). 
.  ;
Книга  манасоведа  Э.  Абдылдаева  «Основные  этапы  ис­
торического  развития  эпоса  «Манас»  (79)  такж е  посвяще­
на  генезису  эпоса.  Однако  у  него  несколько  другой  стиль 
исследования,  что  прослеживается  и  в  ряде  других  его  р а ­
бот.  В  указанной  книге  Э.  Абдылдаев  попытался  охва­
тить  многие  вопросы  проблемы  определения  эпохи  возник-
54

новеьия  эпоса,  начиная  от  отражения  в  «Манасе»  традици­
онных  элементов  тюрко-монгольского  эпоса  и  кончая  опре­
делением  основных  этапов  исторического  развития  эпоса
«Манас».
По  его  мнению,  основное  ядро  «Манаса»  сложилось  в 
X— XII  вв.  В 
целом  сложение  и  историческое  развитие 
эпоса  он  делит  на  пять периодов  (79, с.  241  — 264).  Н ачаль­
ный  этап  он  относит  к  X—XII  вв.  и  связывает  это  время  с 
историей  караханидов.  Основным  обоснованием  Э.  Абдыл- 
даева  является  отражение  в  генеалогическом  древе  эпи­
ческого  М анаса  имен  Кара-кан  и  Буура-кан,  а  такж е  топо­
нима  Каракара.  В  то  же  время  он  опирается  и  на  отраж е­
ние  имени  Жолой  в  эпосе  (от  династийного  рода 
йолюй), 
а  такж е  этнонимов  «солон»,  «шибе».  В  итоге  этот  период
он  связывает  как  с  караханидами,  так  и  с  кара-кытаями.
Следующий  период  или  этап  исторического  развития 
автор  связывает  с  монгольским  временем 
и  датирует 
X III—XV  вв.  Н а  этом  этапе  основное  ядро  эпоса  наполни­
лось  новыми  историческими  наслоениями,  что  подтверж­
дает  сочинение  начала  XVI  в.  «Маджму  ат-таварих».  Здесь 
Э.  Абдылдаев  обращается  к  «Истории  Киргизской  ССР», 
где  говорится,  что  некоторая  часть  кыргызов  в  нач.  XIV  в. 
попала  с  Алтая  на  Тянь-Шань.  Эпические  события,  отра­
жающие  перекочевку  кыргызов  с  Алтая  на  Ала-Тоо,  по  его 
мнению,  связаны  с  этими  историческими  фактами.  Автор 
считает,  что  эпос  «Манас»  на  этом  этапе  стал  более  попу­
лярным  и  известным  среди  населения  Жети-Суу  и  Ферга­
ны,  нежели  другие  эпические  произведения.
Третий  этап  исторического  развития  «Манаса»  Э.  Аб­
дылдаев  связывает  с  борьбой  кыргызов  с  джунгарскими 
агрессорами  (XV — первая  пол.  XVIII  в.).  В  этот  период 
усилилась  эпическая  циклизация  эпоса  «Манас».  Форми­
руется  кыргызская  народность,  получили  конкретизацию 
(в  результате  циклизации 
эпизодов  «Происшествия  Ал- 
мамбета»,  «Поминки  по  Кокетею»  и  др.)  эпические  собы­
тия — «Женитьба  Манаса на дочери  Темиркана — Каныкей 
и  на  дочери  Шоорука — Акылай»,  «Приключение  Кёзка- 
манов»  и  др.  Вместе  с  тем  в  «Манасе»  отразились  собы­
тия  времен  ногайской  Орды.  Ногой  кан  присутствует  в 
родословной  Манаса.  Роль  эпических  персонажей  выпол­
няют  реальные  исторические  личности  (Агыш,  Жамгырчы, 
Кёкчё,  Каныкей  и  др.).  Ойротско-жунгарское  время  стало 
перекрывать  все  остальные  эпические  события.  Увеличива­
ется  число  персонажей,  характеризующих  эпических  вр а­
гов  (Конурбай,  Алооке,  Нескара,  Оронгу,  Бороончу  и  др.). 
Окалмачен  и  прежний  традиционный  враг  Жолой.
55

Следующий  этап  развития  эпоса,  по  Э.  Абдылдаеву, 
составляет  время  от  господства  Цинской  династии  в  Вос­
точном  Туркестане  до  присоединения  Кыргызстана  к  Р ос­
сии  (т. е.  вторая  пол.  XVIII  в.— первая  пол.  XIX  в.).  Автор 
считает,  что  вместо  термина  «калмак»  появился  этноним 
«кытай»,  и  М анас 
приобрел 
нового 
врага  — Эсенкана 
(Цинского  императора).  Получил  конкретизацию  основной 
военный  эпизод  эпоса  «Поход  на  Бээжин».  Н а  этом  этапе 
появились  эпизоды  с  приключениями  Кошоя.  В  эпосе  (как 
результат  наличия  такого  этапа)  можно  разглядеть  отра­
жение  титулатуры 
политико-административной 
системы 
Цинской  империи 
(жац-жуц,  дуу-дуу,  калдай,  бац-бац,
тыйтай,  доотай
  и  т. д . ) .
К  последнему 
этапу 
исторического 
развития  эпоса
Э.  Абдылдаев  относит  время  от  второй  половины  XIX  в. 
до  20—30-х  годов  XX  в.  Хотя  этот  период  истории  кыргы­
зов  прошел  относительно  спокойно,  без  войн,  он  считает, 
что  «Манас»  продолжает  развиваться.  Начали  записывать 
наиболее  полные  варианты  «Манаса».  Имеющиеся  ныне 
два  полных  варианта  (сказители  С.  Орозбаков  и  С.  Кара- 
лаев)  получили  идейно-художественное оформление  именно 
на  этом  этапе  (79,  с.  243—247).
Таким  образом,  Э.  Абдылдаев  попытался  определить 
время  возникновения  и  развития  (или,  как  он  назвал,  исто­
рического  развития)  эпоса  «Манас».  Многие  моменты  в 
его  исследовании  выполнены  на  достаточно  квалифициро­
ванном  уровне.  Примечательно,  что  он  прибегает  к  анали­
зу  некоторых 
терминов  «Манаса».  Однако 
в  подобных 
анализах 
он  и  делает  ошибки.  Например,  при 
разборе 
эпического  топонима  Бээжин  Э.  Абдылдаев  не  дает  одн о­
значного  ответа.  Под  топонимом  Бээжин  он  имеет  в  виду, 
то  г.  Пекин,  то  видит  в  нем  название  страны  (Китая)  или 
синоним  слова  «Китай»  (79,  с.  126— 131).  Главным  недо­
статком  Э.  Абдылдаева  является,  на  наш  взгляд,  противо­
речивость  в  суждениях.  Так,  назвав  первую  главу  своей 
монографии  «Первоначальные  формы  героического  эпоса 
тюрко-монгольских  народов  и  отражение  их  традиционных 
элементов  в  эпосе  «Манас»,  автор  начисто  отрицает  воз­
можность  сложения  основного  ядра  эпоса  на  территории 
Южной  Сибири  (79,  с.  50),  хотя  в  этой  главе  неплохо  по­
казаны  фольклорные  связи  кыргызов  и  народов  Южной 
Сибири  и  Монголии.  Однако,  увлекшись  критикой  М.  Ауэ- 
эова,  А.  Н.  Бернштама,  А.  X.  М аргулана  и  др.,  он  не  з а ­
метил  свои  же  противоречивые  выводы.  Достоинство  книги 
заключается  в  насыщенности  конкретными  материалами, 
хорошем  владении  фольклорными  источниками.  Ошибки

жүктеу/скачать 21,33 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: