Сборник материалов международной научной конференции кипчаки евразии: история, язык и
жүктеу/скачать 4,03 Mb. Pdf көрінісі
|
- Бұл бет үшін навигация:
- ДЕШТ-И КИПЧАК И ВНЕШНИЙ МИР. ТИПОЛОГИЯ КОНТАКТНЫХ ЗОН
Список литературы 1 По Т.И. Султанову границей между Восточным и Западным Дешт-и Кипчаком была р. Урал. Границы Восточного Дешт-и Кипчака на востоке – р. Иртыш, на западе – р. Урал, на севере – р. Тобол, на юге – оз. Балхаш и местности, примыкавшие к среднему течению р. Сыр-Дарьи (Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Государства и народы Евразийских степей. Древность и средневековье. – СПб.: Петербургское Востоковедение, 2004: 2-е изд., исправл. и доп. с. 218). 2 Восточное Кипчакское ханство, располагавшееся в Восточном Дешт-и Кипчаке, разделялось на центр в Торгайских степях Центрального Казахстана, восточную часть в г. Сыгнаке на Сырдарье и западную часть со ставкой на Жаике (Урал) (Кумеков Б.Е. О древнетюркских государственных традициях в Кимакском каганате и Кипчакском ханстве // Известия Национальной Академии наук Республики Казахстан Известия НАН РК. – Сер. обществ. наук. – 2003. – № 1. с. 74-77). По мнению С.М. Ахинжанова оно разделялось на три кипчакских владения. Первое, в районе Мангышлака, которое в середине XII в. попало под власть хорезмшаха. Второе располагалось в Западном Казахстане севернее Аральского моря, во главе его стояли ханы из племени ильбари (ельбори). В начале 30-х гг. XII в. поход хорезмшаха Атсыза и внутренние беспорядки привели к приходу к власти в этом объединении племени байаутов на место ильбари (ельбори). Третье объединение находилось на территории Сыгнака, оно возникло после разгрома Атсызом племени ильбари (ельбори) и вобрало в себя территории кимекской области Андар аз-кифчак. Во главе объединения стояли представители племени кимеков, известного в источниках как уран (Ахинжанов С.М. Государственное объединение кыпчаков // История Казахской ССР (с древнейших времен до наших дней). В пяти томах. Т. I. – А-А.: Наука КазССР, 1977. с. 66-67; Ахинжанов С.М. Кыпчаки в истории средневекового Казахстана. Издание исправленное. – А.: Гылым, 1999. с. 282-285). 3 Кумеков Б.Е. Государство кимаков IX–XI вв. по арабским источникам. – А.-А.: Наука, 1972. с. 129; Кумеков Б.Е. О древнетюркских государственных традициях // Известия НАН РК. – Серия общественных наук. – 2003. – № 1. с. 74-77; Кумеков Б.Е. Арабские источники по истории кипчаков, куманов и кимаков VIII – нач. XIII вв.: диссертация в виде научного доклада на соискание научной степени доктора исторических наук: 07.00.09. – СПб: Санкт-Петербургский филиал Института востоковедения Российской Академии наук, 1994. с. 34-35. 4 Султанов Т.И. Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть. – М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2007. с. 136. 5 По сегодняшний день в Тургае компактно проживают крупные родовые группы кыпчаков из среды казахского народа (Мұқанов М. Қазақ жерінің тарихы. – А.: Атамұра – Қазақстан, 1994. с. 60-61). 6 По сведениям Джузджани хорезмшах Мухаммед в 1218-1219 гг. совершил поход в Восточный Дешт-и Кипчак на кипчаков Кадыр-хана, сына Сакафтана Йемекского. В походе он столкнулся с армией Джучи и дал сражение (Tabakat-i-Nasiri: A General History of the Muhammadan Dynasties of
Raverty. This Elibron Classics book is a facsimile reprint of a 1881 edition by Gilbert & Rivington, London. Delhi: Low Price Publications, 2010. p. 1096-1097). По ан-Насави это произошло в 1215-1216 гг. на р. Иргиз и Джучи преследовал не меркитов, а найманов Кучлук-хана (Перевод извлечений из «Сират ал-Султан Джалал ад-Дин Манкубирти» ан-Насави // Из истории казахов / Составитель Е. Аккошкаров. А.: Жалын, 1997. с. 246). В.В. Бартольд считал, что поход был начат зимой 1215/1216 г. и столкновение с монголами произошло в 1216 г. (Бартольд В.В. Сочинения. Том I. Туркестан в эпоху
436). Относительно места сражения в исторической литературе существует несколько мнений. Дискуссия отражена в публикации С.М. Ахинжанова, который считал, что сражение произошло в междуречье Кумак и Джарлы в окрестностях Уральских гор (Ахинжанов С.М. Кыпчаки в истории
7 Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Извлечения из персидских сочинений, собранные В.Г. Тизенгаузеном и обработанные А.А. Ромаскевичем и С.Л. Волиным / Ответственный редактор М.Х. Абусеитова. Переработанное и дополненное издание. Подготовка к новому изданию, введение, перевод, комментарии, составление указателей
М.Х. Абусеитовой и Ж.М. Тулибаевой. – А.: Дайк-Пресс, 2006. с. 39; Султанов Т.И. Завоевание монголами территории Казахстана // История Казахской ССР (с древнейших времен до наших дней). В пяти томах. Том II. А.-А., «Наука» КазССР, 1979. с. 116; Кадырбаев А.Ш. Войны и военная организация народов древнего и средневекового Казахстана (II тысячелетия до н.э. – XIV век н.э.) // Исторический опыт защиты Отечества. Военная история Казахстана: Учебное пособие для курсантов военных училищ и студентов гражданских учебных заведений / Составители: П.С. Белан, Т.Б. Балакаев. - А.: «БОРКИ», 1999. с. 41; Ахинжанов С.М. Хорезм и Дешт-и Кыпчак в начале XIII в. (о месте первого сражения армии хорезмшаха с монголами) // Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций. – А.- А.: Наука, 1989. с. 326-335. 8 Д Оссон К. От Чингисхана до Тамерлана (Перевод и предисловие проф. Н. Козьмина) 2-е издание. - А.:, «Санат», 1996. - 256 с. с. 94; Груссе Р. Чингисхан: Покоритель Вселенной / Рене Груссе; пер. с фр., вступ. сл. Е.А. Соколова; послесловие А.С. Железнякова; прил. - 4-е изд. - М.: Молодая гвардия, 2008. с. 167. 9 Султанов Т.И. Завоевание монголами территории Казахстана, с. 116- 117 10 Он был предводителем кипчаков, находился на службе у хорезмшаха и приходился ему родственником по материнской линии (Ахинжанов С.М. Кыпчаки в истории средневекового Казахстана, с. 219-222). Это родство сыграло свою роковую роль в развязывании войны между Хорезмом и Монгольской империей. 11 Бартольд В.В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия, с. 466-467; Султанов Т.И. Завоевание монголами территории Казахстана, с. 117; Д Оссон К. От Чингисхана до Тамерлана, с. 109; Владимирцов Б.Я. Чингис-хан // Владимирцов Б.Я. Работы по истории и этнографии монгольских народов / Б.Я. Владимирцов; Редколлегия: В.М. Алпатов (пред.) и др.; Сост. Г.И. Слесарчук. – М.: Восточная литература, 2002. с. 187 12 Петрушевский И.П. Поход монгольских войск в Среднюю Азию в 1219- 1224 гг. и его последствия // Татаро-монголы в Азии и Европе. Сборник статей. Издание 2-е, перераб. и дополнен. - М.: Наука. Главная редакция восточной литературы. 1977. с. 113-114. 13 Ахинжанов С.М. Кыпчаки в истории средневекового Казахстана, с. 227-228; Хартог Л. Чингисхан. Завоеватель мира / Лео де Хартог. - М.: Олимп: АСТ: Астрель; Владимир: ВКТ, 2008. с. 129; Перевод извлечений из «Сират ал-Султан Джалал ад-Дин Манкубирти» ан-Насави, с. 252. 14 Историк Э. Хара-Даван приводит цифру в 230000 человек. А.Ш. Кадырбаев считает, что численность армии была 150000 человек, вместе с тюркскими союзниками. Так или иначе не оставляет сомнений факт высокой подготовки монгольских войск. Большинство их составляли конники с 5-6 заводными лошадьми, вспомогательные войска в лице покоренных народов и племен, китайцев, уйгуров, туркмен (Хара-Даван Э. Чингис-хан как великий
138; Кадырбаев А.Ш. Войны и военная организация народов древнего и средневекового Казахстана (II тысячелетия до н.э. – XIV век н.э.), с. 41). 15 Хара-Даван Э. Чингис-хан как великий полководец и его наследие. Культурно-исторический очерк Монгольской империи XIII–XIV веков, с. 140; Перевод извлечений из «Сират ал-Султан Джалал ад-Дин Манкубирти» ан- Насави, с. 253. 16 История Казахстана в персидских источниках / Ответственный редактор М.Х. Абусеитова, сост. М.Х. Абусеитова. – А.: Дайк-Пресс, 2007. Том V. Извлечения из сочинений XIII – XIX веков. с. 25-27. 17 Кадырбаев А.Ш. Войны и военная организация народов древнего и
18 Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Извлечения из персидских сочинений, собранные В.Г. Тизенгаузеном и обработанные А.А. Ромаскевичем и С.Л. Волиным / Отв. редактор М.Х. Абусеитова., с. 40 19 Петрушевский И.П. Поход монгольских войск в Среднюю Азию в 1219-
20 В.В. Бартольд пришел к мысли, что у Мухаммеда не было иного выхода как рассредоточить свои силы в гарнизонах Мавераннахра и отступить, так как он не мог рассчитывать на верность своих подданных, особенно после ссоры с матерью Теркен хатун. Среди населения хорезмшах также не пользовался популярностью. Соответственно сбор войск в одно целое мог повлечь роковые последствия для династии хорезмшахов в целом (Бартольд В.В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия, с. 472-473). 21 Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Том 1.
Подготовка к новому изданию, введение, дополнения и комментарии Б.Е. Кумекова, А.К. Муминова. с. 48 22 Сокровенное сказание монголов: Анонимная монгольская хроника 1240 г. – Элиста: Калмыкское книжное издательство, 1990. с. 258. 23 Оллсен Т.Т. Прелюдия к западным походам: монгольские военные операции в Волго-Уральском регионе в 1217-1237 годах // Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 6. Золотоордынское время. Сб. науч. работ / Гл. ред. А.В. Евглевский; Ин-т археологии НАН Украины; Донецкий нац. ун-т – Т. 6. – Донецк: ДонГУ. 2008. с. 360; Allsen T. Prelude to the Western campaigns: Mongol Military Operations in the Volga-Ural region, 1217-1237 // Archivum Eurasiae Medii Aevi. – 3. – 1983. pp. 5-23. 24 Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Том 1.
Подготовка к новому изданию, введение, дополнения и комментарии Б.Е. Кумекова, А.К. Муминова. с. 83. 25 Султанов Т.И. Золотая Орда. Государство Чингизидов в Евразийской степи. – А.: Мектеп. 2004. с. 31 26 История Казахстана в персидских источниках / Отв. редактор М.Х. Абусеитова, сост. М.Х. Абусеитова. – А.: Дайк-Пресс, 2007. Том V. Извлечения из сочинений XIII–XIX веков. с. 45. 27 Ольбурлик – ведущее, элитарное племя, из которого из поколения в поколения происходили кипчакские ханы. Возможно, семантика термина «борили» связана со значением «волк». В исторической и этнографической литературе широко известны культ волка, как легендарного родоначальника ряда тюркских этносов и тотемическая роль волка на ранних ступенях развития тюркских племен. Борили (ельборили) были древнетюркским племенем центральноазиатского происхождения. По мнению Б.Е. Кумекова генеалогическим родоначальником ханского рода ельбори был Абар-хан (Табар-хан по Махмуду аль-Кашгари) (Кумеков Б.Е. Арабские источники по
П.Б. Голдена этимология этого слова остается неизвестной, а этимология: < бөри «волк» невозможна. Об Өльбөрли, см. Golden P.B. Cumanica II: The
// Archivum Eurasiae Medii Aevi (1985 [1987]), pp. 5-29. По мнению С.А. Плетневой Бачман происходил из племени бурджоглы и возможно был потомком хана Боняка (Плетнева С.А. Половцы. - М.: Наука, 1990. с. 178). Это ошибочно, так как у кипчаков были два разных племени ельборили и бурджоглы, а Бачман по сведениям Рашид ад-Дина относился именно к ельборили. 28 Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Извлечения из персидских сочинений, собранные В.Г. Тизенгаузеном и обработанные А.А. Ромаскевичем и С.Л. Волиным / Отв. редактор М.Х. Абусеитова., с. 84. 29 История Казахстана в персидских источниках / Отв. редактор М.Х. Абусеитова, сост. М.Х. Абусеитова. – А.: Дайк-Пресс, 2007. Том V. Извлечения из сочинений XIII – XIX веков. с. 46; Korobeinikov D. A broken
Middle Ages Avars, Bulgars, Khazars, and Cumans Edited by Florin Curta with the assistance of Roman Kovalev. - Leiden – Boston: Brill, 2008. с. 405. 30 (См. История Казахстана в персидских источниках / Отв. редактор М.Х. Абусеитова, сост. М.Х. Абусеитова. – А.: Дайк-Пресс, 2007. Том V. Извлечения из сочинений XIII–XIX веков. с. 45-46; Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Извлечения из персидских сочинений, собранные В.Г. Тизенгаузеном и обработанные А.А. Ромаскевичем и С.Л. Волиным / Отв. редактор М.Х. Абусеитова., с. 84-85). Основываясь на этом П. Пельо выдвинул дату – зима 1236-1237 годы (Pellio P. A propos des сomans // Journal Asiatique. – 1920. – Ser. 11. – Vol. XV. с. 161). Возможно, П. Пельо основывался на переводе слова «Бачман» с персидского как январь-февраль (Чингисхан. История завоевателя мира, записанная Ала-ад-Дином Ата-
Дж. Э. Бойла. С предисловием и библиографией Дэвида О. Моргана. Пер. текста с английского языка на русский Е. Е. Харитоновой. М.: Магистр- Пресс, 2004. с. 408, 658). Эта дата не может быть принята нами хотя бы по той причине, что при описании поимки Бачмана не идет речи о зиме, напротив, отмечаются отсутствие льда на реке и прилив. Е.П. Мыськов считает, что дата поимки Бачмана весна-лето 1237 г. указанная Рашид ад-
Дином неверная, в действительности эти события происходили между весной 1238 г. и осенью 1240 года. Р.П. Храпачевский предлагает дату 1238-1239 годы (Мыськов Е.П. Политическая история Золотой Орды (1236-1313). - Волгоград: Издательство Волгоградского университета, 2003. с. 27-28; Храпачевский Р.П. Военная держава Чингисхана / Р.П. Храпачевский. - М.: АСТ: ЛЮКС, 2005. с. 353-354). 31 (См. Кычанов Е.И. О некоторых обстоятельствах похода монголов
Золотая Орда и ее наследие / Редкол. т.: С.Г. Кляшторный (пред.) и др. – М.: Вост. лит., 2002. с. 79-80). К сожалению, мы не располагаем сведениями из «Юань Ши» о переходе Бачмана на сторону монголов и его правлении русскими и асами. 32 Аль-арс, ал-ас – пятое племя в родоплеменной иерархии кипчаков Восточного Дешт-и Кипчака, тюркизированные элементы ираноязычного этнического пласта обитавшие по соседству с Аральским морем. (Кумеков Б.Е. К анализу этнического состава кыпчаков XI – начала XIII вв. по данным
Средней Азии и Казахстана. Тезисы докладов Всесоюзной конференции (20- 23 ноября 1988). - М.: АН СССР, 1988. с. 74-75; Кумеков Б.Е. Арабские
33 Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Извлечения из персидских сочинений, собранные В.Г. Тизенгаузеном и обработанные А.А. Ромаскевичем и С.Л. Волиным. – М.-Л.: Издательство АН СССР, 1941. с. 35; Кумеков Б.Е. Об этническом составе кыпчаков IX – начала XIII вв. по арабским источникам // Проблемы этногенеза и этнической истории народов Средней Азии и Казахстана. Выпуск 11. История и археология. Отв. ред. Б.А. Литвинский, Т.А. Жданко. – М.: АН СССР, 1990. с. 122; Кумеков Б.Е. Арабские источники по истории кипчаков, куманов и кимаков VIII – нач. XIII вв., с. 26. 34 Саки К. Юрта на пирамиде, или о Байбарсе со слов средневековых летописцев // http://www.arba.ru/article/726. 35 Сведения о кипчаках на службе у юаньской династии представлены в работе (Dardess J.W. Conquerors and Confucians. Aspects of Political Change in
36 Кычанов Е.И. Сведения в "Юань-ши" о переселениях кыргызов в XIII в. // Известия Академии наук Киргизской ССР. - Фрунзе, 1965 – Серия общественных наук - том V - вып.1 - C. 59-65, с. 62-63; Қазақстан тарихы туралы қытай деректемелері. V том. Әулеттік тарихы жылнамалар. 3 бөлім. - Алматы: Дайк-Пресс, 2006. – 256 с., с. 193-204. 37 Halperin C.J. The Kipchak connection: the Ilkhans, the Mamluks and Ayn
London. – Vol. 63. – №. 2 (2000). с. 240. 38 Кадырбаев А.Ш. Тюрки (кыпчаки, канглы, карлуки) в Китае при
– Л.: Ленинградское отделение Института востоковедения АН СССР, 1984. с. 12, 15.
39 Halperin C.J. The Kipchak connection: the Ilkhans, the Mamluks and Ayn Jalut, с. 240. 40 Рашид-ад-Дин Сборник летописей. Том I. Книга первая. / Перевод с персидского Л.А. Хетагурова. Редакция и примечания проф. А.А. Семенова. – М.-Л.: АН СССР, 1952. с. 151. 41 Исследователь Ч. Гальперин отмечает важную роль кипчаков во взаимоотношениях между Золотой Ордой, Ильханидами и Мамлюкским Египтом (Halperin C.J. The Kipchak connection: the Ilkhans, the Mamluks and
42 Tabakat-i-Nasiri: A General History of the Muhammadan Dynasties of Asia, Including Hindustan, from A. H. 194 (810 A. D.) to A. H. 658 (1260 A. D.) and ... from Original Persian Manuscripts. Volume 2. с. 961, 1097; Кумеков Б.Е. Об этнонимии кыпчакской конфедерации западного Дешт-и Кыпчака XII – начала XIII века // Известия НАН РК. – Серия общественных наук. – 1993. – № 1. с. 62-63. 43 Султанов Т.И. Образование улусов. Золотая Орда // История Казахской ССР (с древнейших времен до наших дней). В пяти томах. Том II. - А.-А., «Наука» КазССР, 1979. с. 120-121. 44 Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Том 1. Извлечения из арабских сочинений, собранные В.Г. Тизенгаузеном. Подготовка к новому изданию, введение, дополнения и комментарии Б.Е. Кумекова, А.К. Муминова. с. 174.
ДЕШТ-И КИПЧАК И ВНЕШНИЙ МИР. ТИПОЛОГИЯ КОНТАКТНЫХ ЗОН МЕЖДУ КУМАНО- КИПЧАКСКОЙ ОБЩНОСТЬЮ И ВНЕШНЕГО МИРА д-р Константин Голев, Болгария, София Софийский университет им. Св. Климента Охридского То, что кумано-кипчаки, доминирующие в Евразийских степях в XI – XIII веков, являются бесписьменной общностью, известно давно. Поэтому основной корпус источников об их динамичной истории (за редкими исключениями, такими как «Тайная история монголов») составлен из сведений представителей оседлых обществ, с которыми кумано-кипчакские племена граничат. По этой же причине контакты этой кочевой общности с их оседлыми соседями гораздо лучше освещены в источниках, чем само внутреннее развитие группировок в Дешт-и Кипчаке. Эта характеристика базы источников вместе с актуальной в последние десятилетия тенденции исследования зависимости между кочевниками и Внешнего мира в целом [см. напр.: 1; 2; 3; 4;] выразились в сравнительно большое число исследований проблем, связанных с взаимодействием обитателей Дешт-и Кипчака с окружающими этого степного пространства оседлыми обществами [см. напр.: 5; 6; 7; 8; 9, с. 34-61; 10; 11; 12, с. 38-40; 13, с. 97-115, 129-130; 14, с. 216-256, см. так же с. 257-290; 15;16; 17; 18; 19; 20; 21; 22; 23; 24; 25; 26; 27; 28; 29; 30; 31; 32; 33; 34; 35;]. Накопленная на сегодняшний день научная литература по этому вопросу позволяет синтезировать установленные характеристики контактов кумано- кипчаков с их различными оседлыми соседями. В этом исследовании представлены в рамках единой относительной типологической схемы взаимоотношения кумано-кипчакской общности с седентарными обществами, населяющими обширную зону контакта Внешнего мира с Дешт-и Кипчаком. Такая структура изложения призвана подчеркнуть некоторые сходства в развитии этих отношений, которые в некоторой степени обусловлены конкретными географическими особенностями контактной зоны со степью, населенную описанными обществами. Не имея определяющей роли для контактов кочевников с оседлыми обществами, вне всякого сомнения, географическое расположение, физический облик и размер контактной зоны оказывают существенное влияние на траекторию их развития. Необъятная степная периферия и разнообразные общества, ее населяющие, разделены на три типологические категории, две из которых представляют параллели между отношениями участвующих в них обществ с кумано-кипчаками, а третья описывает только одну самостоятельную зону, характеристики которой отличаются от тех для остальных категорий контактных зон. Проведенные параллели в разных типологических категорий предлагаемых контактных зон раскрывают некоторое сходство в
протекающих процессов несмотря на факт, что рассматриваемые общества могут обитать весьма отдаленных друг от друга контактных зон. Для обозначения границы между Дешт-и Кипчаком и Внешним миром используются термины „контактная зона” и „граничная полоса“ не только потому, что о линейной границе между двумя ареалами в физическом смысле этого слова не всегда можно говорить, но прежде всего потому, что ясной разделительной линии между самих граничных сообществ обычно не существует. Кочевники часто инфильтрируются в соседние седентарные государства и находят возможности для карьерного развития в них, но этот процесс обратим и случаи, когда степные элементы снова возвращаются в Дешт-и Кипчак, отнюдь не редки. Это явление придет граничной зоне дополнительную текучесть. С другой стороны, сами оседлые общества в степной периферии находятся под сильным влиянием своего соседства с этой зоной и отличаются по ряду характеристик от своих классических седентарных соседей. Дополнительную интенсивность контактов между двумя мирами дает оживленный торговый обмен, происходящий в значимых городских центрах под контролем степных вождей или их ближайших соседей, напр. города Крыма, Сыгнак и т.д. К этим формам контакта между Внешним миром и степи следует добавить и масштабную транзитную торговлю, пути которой пересекают Дешт-и Кипчак в разных направлениях. Разумеется, контакты кумано-кипчакской общности с Внешным миром иногда выходят далеко за пределы непосредственно граничащих со степью обществах. Известны напр. самостоятельное нападение куман в Польше на границе XI и XII столетья [36, с. 154-155; 12, с. 38] или проникновения куманских отрядов на службу венгерского короля в таких отдаленных европейских регионах как Италия в 1132-1133 г. и Тюрингия в 1203 г. [37, с. 37-38, 46-47; 38, с. 253, 294; 32, с. 416; 39, с. 56-57]. В эпоху крестовых походов куманские отряды и отдельные представители этой общности, возможно, доходили даже до войск Айюбидов в Святой земле [38, с. 268 и приведенные там данные источников]. Со своей стороны, оседлые государства, находящиеся далеко за пределами кумано-кипчакских пространств, тоже иногда наносят удары по интересам куманской элиты на контролируемой ей территории, как в случае морской кампании сельджуков Румского султаната в Крыму в конце второго или в начале третьего десятилетия XIII века [40; 31, с. 275-277; 42]. Хотя эти случаи взаимодействия с Внешним миром часто являются интересными эпизодами в истории кумано-кипчакской общности, их последствия для нее и для затронутых седентарных государств слишком эфемерны, чтобы оказать существенное влияние на протекающие там исторические процессы. Поэтому именно продолжительные контакты между кумано-кипчаками и широкой периферии степи оказываются решающими для развития обществ на периферии и для самих кочевников, формируя целостный облик отношений между кумано-кипчакской общности и Внешним миром. В первой категории, которой условно можно назвать „На степном пограничье“ обособлены русские княжества, Хорезм и – насколько позволяет очень скудные письменные источники – Волжская Болгария. Эти государственные образования поставлены в одной типологической единице, так как они расположены вдоль обширной контактной зоне со степью, которая предполагает взаимодействие с более чем одной группировкой и активное вмешательство кумано-кипчаков в их развитии. Это вмешательство может выражаться в обычном предоставлении военных контингентов на прибыльной службе в армии соседних владетелей, что дополнительно помогает для их завоевательной экспансии. Но протяженные границы степи в сочетании с отсутствием централизованной власти в самом Дешт-и Кипчаке и милитаристской культуры его жителей предполагают и регулярные организации набегов кочевников на территорию таких оседлых соседей. Другой типичной чертой кумано-кипчакского сожительства с ними является готовность, с которой кочевники реагируют на возможность поддержки претендента на престол или вмешательства в фракционную борьбу своих соседей. Для них все эти сценарии являются более или менее равносильными вариантами приобретения благ Внешнего мира, которые они применяют к конкретным обстоятельствам [20, с. 71-73; 21, с. 82-83, Т. Нуунан дополнительно детализирует спектр разных активностей, через которые кочевники успевают получить необходимые товары от своих оседлых соседей, 25, с. 319-320]. Все они в принципе характерны для взаимоотношений кумано-кипчаков с обществами Внешнего мира в целом, но обширная граница и длинный период сожительства с государствами первой категорий придают довольно динамичный характер постепенно установившемуся равновесию, часто характеризуемое нервными пиками номадной военной активности. В то же время, даже когда кумано-кипчакские элементы устанавливаются в рамках оседлых обществ этой категории – таков пример Хорезма – наличие прямого контакта с остальными кочевниками в степи через обширное степное пограничье содействует более трудному и сопровождаемого с некоторой обратимостью интегрированию в оседлом обществе, так же и заметной нестабильности, вносимой присутствием кочевников во внутреннем климате страны [24; 43; 44]. Такое беспокойное и противоречивое сожительство с динамичной кумано- кипчакской общностью приводит и к попыткам седентарных сил в этой категории – по крайней мере для русских княжеств и Хорезма – проводить крупномасштабных военных кампаний глубоко в степи. Поэтому не удивительно, что именно эти политии несут ответственность за наиболее систематических и эффективных попыток проникновения внешних армий в Дешт-и Кипчак во всем периоде кумано-кипчакского господства на этом огромном пространстве [примеры успешных степных кампаний русских князей см. в: 45, стб. 277-279, 283-284; 46, стлб. 289, 291, 339-340, 394-396, 414, 418, 420, 425; 47, стб. 252-255, 260, 264-268, 284, 460, 532, 538-541, 629- 633, 637, 659; 48, с. 66; Хорезм также не колеблется войти в степь: 49, с. 69, 284, 286, 349-350, 357, 370-373; 44, с. 22, 26; 24, с. 211; 50, с. 237, 267-270, 1096-1097; 51, с. 346-347; 52, с. 7-8; 53, с. 206-207; 54, с. 48-49; 55, с. 34, 36 и карты №17 и №18 на с. 35 и с. 37] .
В следующую типологическую группу – назовем ее „По ту сторону гор“, можно поставить отношения Грузии и Венгерского королевства с кумано- кипчакской общностью до вторжения монголов в Восточную Европу. Общая черта двух стран является то, что они отделены от своих кочевых соседей и прямого контакта со степью обширной цепью гор – в первом случае Большого Кавказского хребта, а во втором – Карпатских гор. Эта характерная географическая особенность значительно ограничивает опасность проведения кочевых набегов на территорию этих монархий, хотя не удаляют ее полностью. С другой стороны, местные династии имеют возможность привлекать кочевых контингентов в своих армиях, когда в них есть нужда. Поэтому кумано-кипчаки, населяющие Дешт-и Кипчак, являются иногда досадным, иногда полезным трансальпийским соседом, но не является основным фактором в развитии этих стран. Их значение резко меняется, когда кумано-кипчакские группировки устанавливаются постоянно на основной территории Грузии и Венгрии вследствие миграции через горные хребты, вызванной катастрофическими обстоятельствами [для Венгрии см., например, сведение Рогериуса, 56, с. 136-141; а для Грузии – Ипатьевскую летопись, 47, стлб. 716; К'арт'лис ц'ховреба и комментарии исследователей, 57, с. 166-167; 19, с. 58, 68-72; 58]. Устанавливаясь на основную территорию своих соседей, кумано-кипчакские группировки начинают играть очень важную роль в их развитии [19, 22, 46-51, 59, 60, 28]. Несмотря на то, что исторические примеры и в обеих стран явно показывают, что контакты проникших за горами кумано-кипчаков с их степными родственниками сохраняются и возможна даже обратная миграция в степях [61, §75, с. 154- 159; 59, с. 81; 60, с. 254-255; 62, с. 43-44; 47, стлб. 716; 19, с. 65, 72; 22, с. 48], динамика этих контактов не может сравниваться с аналогичными процессами в Хорезме, где обширная степная граница легко пересекается мятежными степными вождями, скоро снова отмечаемые источниками на видных административных позициях. Горный барьер, который блокирует доступ к степи, гораздо легче контролируется седентарным государством-хозяином. Так горы играют роль буфера, который несколько снижает острые пики в отношениях с кочевниками, характерных для обществ, что в непосредственной близости от них. Следует отметить и любопытный опыт Венгерского королевства и католической церкви для экспансии в области непосредственно за Карпатами, который записал одну из крайне редких в средние века попыток седентарной силы в аналогичных географических условиях утвердиться на территориях, находящихся под постоянным контролем кочевников, будь то и в пределах только периферийной части Дешт-и Кипчак [63, 62, 64, 65, 38, стр. 291-294, 299-301, 33, стр. 146-148, 152-158, 32, 39, стр. 56-64]. В истории куманской доминации региона этот случай латинской экспансии практически уникален. Последней из рассмотренных контактных зон является северная периферия Балканского полуострова. Географические особенности ее границ со степью очень характерны. Балканы контактируют со степью на самом западном конце Евразийского степного коридора – узкой степной зоне между восточным склоном Карпатской дуги и северном побережье Черного моря, которое открывает доступ к относительно маргинальной для кочевников Валашской равнине в сочетании с наличием полноводного Дуная, за которым простираются территории фактического Внешного мира. Этот
географический облик контактной зоны и процессы, происходящие в ней в течение XI - XIII веков, не позволяет мне выявить достаточно близкие параллели для нее среди остальных граничащих со степью обществ. Именно поэтому эта зона представлена самостоятельно в предложенной типологической схеме. Будучи однако единственной из рассмотренных зон, в которой во время куманского господства в степи меняются последовательно две разные государственные формирования – Византийская империя и Второе болгарское царство – то взаимоотношения ее обитателей с кумано- кипчаками можно разделить на два отдельных этапа. Существование прямого контакта с кумано-кипчакской общностью неизбежно предопределяет проведение грабительских набегов в этой территории, так же как и везде по обширной граничной полосы Дешт-и Кипчака с Внешным миром. После первоначальной „героической епохи” овладения степного пространства и проверки его границ с оседлым миром по всем направлениям,[П. Голден ставит условно верхнюю границу этого активного периода около 1120 – 1125 г., 22, с. 41; 21, с. 99-100; 20, с. 79] куманы как будто серьезно уменьшают интенсивность своей активности на Балканах. До конца византийского присутствия в Паристрионе они напоминают о себе одной серией из трех нападений в рамках чуть больше одного десятилетия около и после середины XII века, которые по существу не являются более чем типичными куманскими набегами с целью грабежа, хотя и организованы в соответствующем масштабе [66, 226-228, 247, 48, стр. 11, 12, 67, стр. 226-227, 228-229, 68, стр. 108, 13, 104-107, 69, 70, 117-121 р, 38, стр. 263-264, т. 33, стр. 128-130, 71, стр. 384-386, 394-396]. Вероятным объяснением снижения куманского интереса следует искать в относительно узкой контактной зоне со степью и относительной маргинальности региона с точки зрения самых кочевников, но главным образом в том, что в XII веке они получают достаточно возможностей для удовлетворения потребностей ресурсов от Внешнего мира на территориях с разнообразными возможностями, расположенных гораздо ближе к основным центрам кочевых концентраций. Прежде всего, внимание куман обусловлено чрезвычайно динамическими процессами в русских княжествах, с которыми кочевники непосредственно соседствуют по длинной в сотни километров полосе. В то же время относительно узкий коридор степи в современной Молдове и нижнего течения Дуная отнюдь не является серьезным препятствием для кумано-кипчаков, чей образ жизни требует свободного преодоления больших водных преград [48, с. 12; 67, с. 139, 165, 272; 36, с. 154-155; 72, с. 263; 73, с. 1012; 33, с. 115;]. Вот почему при наличии достаточно сильных стимулов массовое появление куманских отрядов на Балканах вполне ожидаемо, а узкая контактная зона не препятствует поддерживанию постоянной связи с куманскими центрами, также как и ежегодный приход и уход куманских военных отрядов. Именно такие стимулы предлагают Асеневци и этим объясняется резкий пик куманского присутствия к югу от Дуная в двух десятилетиях между 1186 и 1208 г. [6; 26; 74; 75; 34; 29; 31, с. 13-68; 38, с. 272-289; 33, с. 138-146; 76;]. Хотя союз с куманами, несмотря на некоторые перерывы, продолжал и потом до самого монгольского нашествия, активность кочевников на полуострове вне сомнения затухает. Итальянский исследователь Франческо Далалио абсолютно прав, когда отмечает среди причин, которые отвлекают куманское внимание от полуострова наряду с очевидным воздействием Монгольского нашествия и тот факт, что после поражения Борила при Пловдиве в 1208 г. организация крупномасштабных военных кампаний со стороны Ассеневцей сильно уменьшается [34, с. 52], а вместе с этим уменьшаются и возможности для обогащения куманских союзников. Вскоре монгольский удар снова посылает большие массы кумано-кипчаков на территориях в соседстве со степью, в том числе и на Балканах. Но на этот раз кочевники не просто ищут возможности обогащения за счет Внешнего мира, но и убежище, и новый дом для себя и своих семьей. Это внезапное изменение обстоятельств вызывает после себя и изменение характеристик их поведения. Предлагаемые параллели между процессами, которые характеризуют отношения кумано-кипчак со своими соседями из разных типологических категорий, ни в коем случае не преследуют выделение статически детерминированных моделей поведения кочевников. Следует отметить, что существует множество параллелей между контактами кумано-кипчаков с обществами, поставленными в разных типологических единицах, которые отражают некоторые общие закономерности взаимодействия кумано- кипчаков с оседлыми обществами [см., например, сравнительное исследование Ал. Николова заселения куман в Венгрии и Болгарии, 39]. Представленные здесь параллели предназначены скорее для обозначения относительно схожих траекторий развитий отношения кочевников с окружающими кочевых обществ Внешним миром под влиянием схожих внешних факторов, таких как географическое положение зоны контакта. Этот аспект отношений между кумано-кипчаков и их соседей не был бы достаточно освещен при рассмотрении их контактов только с одной конкретной общностью или при самостоятельного изучения самого кумано- кипчакского общества. Но какова бы ни была конкретная специфика отношений кумано- кипчаков с окружающими их седентарных обществ в периоде их господства в Западной Евразии, можно повсюду отчетливо проследить одну общую тенденцию. Либо медленно и непоследовательно, либо легче и быстрее, но неизменно с ходом осваивания захваченного пространства кумано-кипчаки устанавливают устойчивый баланс в своих отношениях с окружающими седентарными странами [20, с. 79-81; 21, с. 99-101;]. Первоначальный захват Дешт-и Кипчака в XI век ведет к непосредственному контакту с Внешним миром по протяжению всей огромной граничной зоны. Этот прямой контакт является новым и шокирующим опытом для части племен, участвующих в расширении, а устойчивость новых соседей постоянно подвергается испытанию до конца первой четверти XII века. После этого кумано-кипчаки постепенно выстраивают равновесные отношения с окружающими обществами, иногда одна и та же группировка может поддерживать контакты с более чем одно граничное общество [как, например, противоречивые отношения Котяна с Русью и венграми в первой половине XIII века, 47, стлб., 746, 760-761, 770-771; 56, с. 136-141; 38, с. 301], а в других случаях один и тот же седентарный правитель способен поддерживать контакты с различными кочевыми группировками [например, попытки русских князей вести переговоры параллельно с двумя куманскими группировками, отмеченные в источниках под 1169 и 1193 г., 46, стлб. 357- 361; 47, стлб. 555-559, 765-676; 16]. Этот баланс далеко не всегда гарантирует отсутствие взаимных набегов и даже проведения широкомасштабных кампаний, но они также являются частью динамичным и иногда очень противоречивым на первый взгляд сожительства. Одной из основных причин широкого распространения практики создания такого равновесия является комбинация значительного куманского интереса к ресурсам Внешнего мира в сочетании с почти полным отсутствием желания покинуть степные районы и обосноваться на постоянное жительство на территориях этого Внешнего мира (за исключением сравнительно короткого эпизода пребывания группировки Отрок в Грузию). Такая констелляция факторов в сочетании с широкими возможностями приложения временно предоставляемых куманами „услуг” среди управляющих кругов самого Внешнего мира ведут в перспективе к неизбежному установлению равновесных отношений, а резкие флюктуации в контактах кочевников с окрестным миром не должны вводить в заблуждение исследователя о сущности их истинного характера – постепенно установленный баланс. С приходом монголов все меняется – как и везде в Евразии.
1. Khazanov, А. М. Nomads and the Оutside World. Cambridge: Cambridge University Press, 1983; Second edition, 1994. 2. Barfield, T. J. The Perilous Frontier. Nomadic Empires and China. Cambridge MA – Oxford UK: Blackwell, 1989 3. Golden, P. B. Nomads and Sedentary Societies in Medieval Eurasia. Washington, D. C.: American Historical Associattion, 1998. 4. Golden, P. B. Central Asia in World History. Oxford-NewYork: Oxford University Press, 2011. 5. Голубовскiй, П. Половцы въ Венгрiи (Историческiй очеркъ). Кiевъ: Типографiя Императорскаго Университета Св. Владимiра, 1889, с. 1-28 (= Кiевскiе Университетскiя Извѣстiя, № 12 (1889 – декабрь), с. 47-72). 6. Расовскiй, Д. Роль половцев в войнах Асеней с Византийской и Латинской империи в 1186 – 1207 г. Списание на Българската Академия на Науките, № 58 (1939), с. 203-211. 7. Расовскiй, Д. А. Русь, Черные клобуки и половцы вь XII векъ. Известия на Българско историческо дружество, № 16-18 (1940) = Сборник в памет на проф. П. Ников, с. 369-378. 8. Попов, А. И. Кипчаки и Русь. Учение записки Ленингр. Госуд. Университета. Серия исторических наук., Вып. 14, № 112 (1949), 94-119. 9. Каргалов, В. В. Внешне-политические факторы развития феодальной Руси (Феодальная Русь и кочевники). Москва: Высшая школа, 1967. 10. Мургулия, Н. П. К вопросу переселения половецкой орды в Грузию. – В: Из истории украинско-грузинских связей. ред. А. Д. Скаба и др., Киев, 1971, с. 40-54. 11. Острогорски, Г. Још једном о пронијарима Куманима. – В: Зборник Владимира Мошина. Београд, 1977, стр. 63-74. 12. Tryjarski, E. “Some Early Polish Sources and their Importance for the History of the Altaic Peoples” Journal of Asian History, 3 (1969), pp. 34-44. 13. Тъпкова-Заимова, В. Долни Дунав – гранична зона на византийския запад. София: Издателство на Българската академия на науките, 1976. 14. Федоров, Я. А., Федоров, Г. С. Ранние тюрки на Северном Кавказе. Москва: Издательство Московского университета, 1978. 15. Diaconu, P. Lez Comans aus Bas-Danube aux XI-XII siecles. Bucuriesti: Editura Academiei Republicii Socialiste România, 1978. 16. Pritsak, O. “Non-‘Wild’ Polovcians” in: To Honor Roman Jakobson: essays on the occasion of his seventieth birthday, 11 October 1966. Vol. II. The Hague – Paris: Mouton, 1967, pp. 1615-1623; reprinted in: Pritsak, O. Studies in Medieval Eurasian History. London: Variorum Reprints, 1981, article XIII. 17. Pritsak, O. “The Polovcians and Rus” Archivum Eurasiae Medii Aevi, II (1982), pp. 321-380. 18. Golden, P. B. “The Polovci Dikii” in: Harvard Ukrainian Studies III/IV (1979-1980), Eucharisterion: Essays presented to Omeljan Pritsak on his Sixtieth Birthday by his Colleagues and Students. Part I, eds. O. Pritsak, I. ev enko, F. E. Sysyn, Cambridge, MA: Ukrainian Research Institute, 1980, pp. 296-309; reprinted in: Golden, P. B. Nomads and their Neighbours in the Russian Steppe. Turks, Khazars and Qipchaqs (Variorum Collected Studies). Aldershot: Ashgate, 2003, article X. 19. Golden, P. B. “Cumanica I: The Qipčaqs in Georgia” Archivum Eurasiae Medii Aevi, IV (1984), pp. 45-87. reprinted in: Golden, P. B. Nomads and their Neighbours in the Russian Steppe. Turks, Khazars and Qipchaqs (Variorum Collected Studies). Aldershot: Ashgate, 2003, article XI. 20. Golden, P. B. “Nomads and Their Sedentary Neighbors in Pre-Činggisid Eurasia” Archivum Eurasiae Medii Aevi, VII (1987-1991), pp. 41-81. 21. Golden, P. B. “Asspects of the Nomadic Factor in the Economic Development of Kievan Rus” in: Ukraininan Economic History: Interpretive Essays. ed. I. S. Koropeckyj, Cambridge MA: Harvard Ukraininan Research Institute, 1991, pp. 58-101. 22. Golden, P. B. “Nomads in the sedentary world: the case of the pre- Chinggisid Rus’ and Georgia” in: Nomads in the Sedentary World. eds. A. M. Khazanov and A. Wink, Richmond: Curzon Press, 2001, pp. 24-75. 23. Σαββίδης, Α. Γ. Οι Κομάνοι (Κουμάνοι) καιτο Βυζάντιο, 11ος - 13ο ςαι. μ.Χ. Βιζαντινά, № 13.2 (1985), σελ. 938-955.
24. Ахинжанов, С М. Кыпчаки в истории средневекового Казахстана. Алмааты: Гылым, 1995. 25. Noonan, T. S. “Rus’, Pechenegs, and Polovtsy: Economic Interaction along Steppe Frontier in the Pre-Mongol Era” Russian History, Vol. 19, Nos. 1-4 (1992), pp. 301-326. 26. Павлов, Пл. Средновековна България и куманите: военнополитически отношения (1186-1241). Трудове на Великотърновския Университет „Св. Св. Кирил и Методий”, Исторически факултет, Т. XXVII, № 3 (1992), с. 8-61. 27. Павлов, Пл. Куманите във Византийската империя (1237 г. – първата четвърт на XIV в.)Епохи, № 1-2 (1997), с. 37-53. 28. Berend, N. “Cuman integration in Hungary” in: Nomads in the Sedentary World. eds. A. M. Khazanov and A. Wink, Richmond: Curzon Press, 2001, pp. 103-127. 29. Stoyanov, V. Kumans in Bulgarian History (Eleventh-Fourteenth Centuries). – in: The Turks. Vol. 1, Early Ages, eds. H. C. Güzel, C. C. Oğuz, O. Karatay, Ankara: Yeni Türkiye, 2002, pp. 680-689. 30. Nikolov, A. “Cumani Bellatores in the Second Bulgarian State (1186- 1396)” Annual of the Medieval Studies Department, 11 (2005), CEU, Budapest, pp. 223-229. 31. Vasary, I. Cumans and Tatars. Oriental Military in the Pre-Ottoman Balkans, 1185-1365. Cambridge: Cambridge University Press, 2005. 32. Spinei, V. “The Cuman bishopric – genesis and evolution” in: The Other Europe in the Middle Ages. Avars, Bulgars, Khazars and Cumans. ed. F. Curta, Leiden – Boston: Brill, 2008, pp. 413-456. 33. Spinei, V. The Romanians and the Turkic Nomads North of the Danube Delta from Tenth to the Mid-Thirteenth Century. Laiden – Boston: Brill, 2009. 34. Dall’aglio, F. “The Military Alliance between the Cumans and Bulgaria from the Establishment of the Second Bulgarian Kingdom to the Mongol Invasion”, Archivum Eurasiae Medii Aevi, XVI (2008-2009), pp. 25-54. 35. Узелац, А. Кумани у средњевековноj Србиjи. Гласник – Историjски архив Ваљево 43 (2009), стр. 5-17. 36. Gallus, Anonymus. Gesta primcipum Polonorum. The Deeds of the Princes of the Poles (Central European Medieval Texts, Vol. 3). Translated and annotated by P. W. Knoll and F. Schaer, with a preface by T. N. Bisson and with editorial corrections, Budapest – New York: Central European University Press, 2003.
37. Расовскiй, Д. А. Печенеги, торки и берендеи на Руси и в Угрии. Seminarium Condacovianum. VI Сборникъ статей по археологiи и византиновѣдѣнiю. Прага, 1933, с.1-66. 38. Spinei, V. The Great Migrations in the East and South East of Europe from the Ninth to the Thirteenth Century. Cluj-Napoca: Romanian Cultural Institute, Center for Transylvanian Studies, 2003. 39. Николов, А. Куманското заселване в Унгария и България (XII-XIII): параллели и различия. – рукопись. 40. Якубовский, А. Ю. Рассказ Ибн-ал-Биби о походе малоазийских турок на Судак, половцев и русских в начале XIII в. – Византийский временник, № 25 (1927), с. 53-76. 41. Пашуто, В. Н. Внешняя политика Древней Руси.Москва: Наука, 1968. 42. Peacock, A. C. S. “The Saljūq Campaign against the Crimea and the Expansionist Policy of the Early Reign of ‘Al ’ al-Din Kayqub d” Journal of the Royal Asiatic Society, Third Series, Vol. 16, No. 2 (Jul., 2006), pp. 133-149. 43. Akhinzhanov, S. M. “Kipcaks and Khwarazm” in: Rulers from the Steppe: State Formation on the Eurasian Periphery. eds. G. Seaman and D. Marks, (Ethnographics Monograph series, Monograph, No. 2). Los Angeles: Ethnograpics Press, University of Soutern California, 1991, pp. 126-131. 44. Буниятов, З. М. Государство хорезмшахов Ануштегинидов, 1097-1231. Москва: Наука, Главная редакция Восточной литературы, 1986. 45. Полное собрание русских летописей. Том I. Лаврентьевская летопись. Вып. 1: Повесть временных лет. Издание второе. Ленинград, 1926 46. Полное собрание русских летописей. Том I. Лаврентьевская летопись. Вып. 2: Суздальская летопись по Лаврентьевскому списку. Издание второе. Ленинград: Издательство Академии наук СССР, 1927. 47. Полное собрание русских летописей. Том II. Ипатьевская лѣтопис. Изданiе второе. С.-Петербургъ, 1908. 48. Гръцки извори за българската история. Том XI, София: Издателство на Българската академия на науките, 1983. 49. Juvaini, Ala-ad-Din Ata-Malik. The History of the World-Conqueror. Vol. I-II. Trans. J. A. Boyle, Manchester: Manchester University Press, 1958 50. al-Juzjani Tabaqat-i-Nasiri: A General History of the Muhammadan Dynasties of Asia, including Hindustan; from A.H. 194 (800 A.D.) to A.H. 658 (A.D. 1260) and the Irruption of the Infidel Mughals into Islam. Vol. I-II. Transl. H. G. Raverty. New Delhi: Oriental Books Reprint Corporation, 1970 (First published in 1881, in the Bibliotheca Indica Series by Asiatic Society of Benghal). 51. Бартольдъ, В. Туркестань въ эпоху монгольскаго нашествiя. Часть вторая, изслѣдованie, Санкт-Петербургъ: Типографiя В. Киршбаум, 1900. 52. Тизенгаузен, В. Сборникь матерiаловь, отсносящихся къ исторiи Золотой орды. Том I (арабски извори), Санкт Петербургъ, 1884 53. Ibn al Athīr. The Cronicle of Ibn al Athīr for the Crusading Period from al- K mil fi’l-ta’rīkh. Part 3. The Years 589-629/1193-1231: The Auūbids after Saladin and the Mongol Meance. trans. D. S. Richards, Aldershot – Burlington, Ashgate, 2008 54. ан-Насави, Шихаб ад-Дин Мухаммад. Сират ас-султан Джалал ад-Дин Манкбурны (Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны). Издание критического текста, перевод с арабского, предисловие, коментарий, примечания и указатели З. М. Бунятова. Москва: „Восточная литература” РАН, 1996. 55. Bregel, Y. An Historical Atlas of Central Asia. Leiden – Boston: Brill, 2003.
56. Anonymus and Master Roger. Gesta Hungarorum. The Deeds of the Hungarians. Edited, translated and annotated by M. Rady and L. Veszpremy. Epistola in miserabile Carmen super destruction Regni Hungarie per tartaros facta. Epistile to the Sorrowful Lament upon the Destruction of the Kingdom of Hungary by the Tatars. Translated and annotated by J. M. Bak and M. Rady. Central European Medieval Texts Vol. 5. Budapest – New York, Central European University Press, 2010. 57. Biro, B. M. “The Kipchaks in the Georgian Martyrdom of David and Constantine” Annales Universitatis Scientiarium Budapestinensis de Rolando Eotvos nominatae, (sectio linguistica) 1973, pp. 161-168. 58. Мургулия, Н. П. К вопросу переселения половецкой орды в Грузию. – В: Из истории украинско-грузинских связей (ред. А. Д. Скаба и др.). Киев, 1971, с. 40-54. 59. Pálóczi-Horváth, A. Pechenegs, Cumans, Iasians. Budapest: Corvina, 1989. 60. Berend, N. At the Gate of Christendom. Jews, Muslims and “Pagans” in Medieval Hungary c. 1000 – c. 1300. Cambridge: Cambridge University Press, 2001.
61. Simon of Kéza. Gesta Hungarorum. The Deeds of the Hungarians. Edited and translated by Lásló Vesprémy and Frank Schaer, with a study by Jenö Szücs. Budapest – New York, Central European University Press, 1999. 62. Параска, П. Ф. Политика Венгерского королевства в Восточном Прикарпатье и образование Молдавского феодального государства. В: Карпато-дунайские земли в средние века. Кишинев, 1975, с. 33-52. 63. Пашуто, В. Т. „Половецкое епископство” in Ost und West in der Geshichte des Denkens und der kulturellen Beziehungen: Festschrift fur Eduard Winter zum 70. Geburtstag. W. Steinz, P. N. Berkov, B. Suchodolski and J. Dolansky (eds.).Berlin, 1966, с. 33-40. 64. Шушарин, В. П. Свидетельства писменных памятников королевства Венгрии об этническом составе населения Восточного Прикарпатья первой половины XIII века. История СССР., 1978, № 2, с. 38-53. 65. Kovács, Sz. “Botrz, a Cuman Chief in the 13 th Century” Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungaricae, Vol. 58 (3), 2005, pp. 255-266. 66. Гръцки извори за българската история. Том VII, София: Издателство на Българската академия на науките, 1968. 67. Гръцки извори за българската история. Том VIII, София: Издателство на Българската академия на науките, 1972. 68. Гръцки извори за българската история. Том X, София: Издателство на Българската академия на науките, 1980. 69. Бибиков, М. В. Византийские хроники и локализация половецко- византийской войны 1148 г. В: Летописи и хроники. 1976 г. М. Н. Тихомиров и летописоведение. Москва, 1976., с. 17-22; 70. Бибиков, М. В. Византийские источники по истории Руси, народов Северного Причерноморья и Северного Кавказа (XII – XIII вв.). В: Древнейшие государства на территории СССР. (1980), Москва, 1981, с. 5-151.
71. Златарски, В. История на българската държава през средните векове. Том 2. България под византийско владичество /1018-1187/. София: Академично издателство „Марин Дринов”, Второ фототипно издание, 1994. 72. Три еврейских путешественника. пер. П. В. Марголин, Москва, „Мосты культуры”, 2004, (первое издание в 1881 г., Санкт Петербург). 73. Гаркавец, А. Н. Великая степь в античных и византийских источниках. Сборник Материалов. Алматы, изд. „Баур”, 2005. 74. Павлов, Пл. Куманите във военната история на средновековна България (1186 г. – краят на XIII в.). Научни трудове на ВНВУ „Васил Левски”, II. Военна история и история на България. Велико Търново 1988, с. 179-185. 75. Павлов, Пл. За ролята на куманите в българската военна история (1186-1241 г.) В: Военноисторически сборник, 1990, № 6, с. 14-23. 76. Malingoudis, Ph. “Die Nachrichten des Niketas Choniates überdie Enststehung des zweiten bulgarischen Staates” Byzantina, 1978, 10, S. 49-148
|