ОСОБЕННОСТИ МУЖСКОЙ РЕЧИ (НА МАТЕРИАЛЕ СМИ)

Вестник КГУ им. Ш. Уалиханова   ISSN  1608-2206                                              Серия филологическая, № 4, 2019      

 

34 

 

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ 

 

Лексика  –  наиболее  подвижный  уровень  языка.  Это  свойство  лексики  справедливо  и 

для  гендерных  групп.  В  первую  очередь,  они  различаются  интересами,  следовательно,  их 

словарный  запас  существенно  не  совпадает.  В  результате  анализа  таких  журналов  как 

«Автомир», «Авторевю», «Футбол», «Большой спорт» (далее «БС»), «IT Expert», «Рыболов», 

«Охота  и  рыбалка  –  XXI  век»  (далее  «ОиР»),  «Gentlemen’s  Quarterly»  (далее  «GQ»)  нами 

были  выявлены  семь  тематических  групп  лексики,  предпочитаемых  современными 

мужчинами:  автомобиль,  спорт,  политика,  IT-технологии,  рыбалка,  охота,  строительство  и 

ремонт.  Лексико-тематические  группы  отличаются  частотностью  и  словарным  объемом,  в 

данной работе они располагаются по мере уменьшения объема и снижения популярности. 

Рассмотрение  перечисленных  лексико-тематических  групп  позволяет  увидеть 

специфичную  для  мужской  аудитории  тематику.  Смело  можно  утверждать,  что  ни одна  из 

вышеперечисленных  тем  не  является  приоритетной  для  женщин,  в  то  время  как  для 

представителей  сильного  пола  каждая  из  тем  значима  и  актуальна.  Анализируя  состав 

лексико-тематических  групп,  мы  наблюдаем  активное  использование  не  только  терминов, 

свойственных данной теме, но и употребление профессионализмов, заимствованных слов и 

просторечных выражений, слов в переносном значении, что свидетельствует о разнообразии 

лексикона мужчин. 

Прецедентные  тексты  играют  важную  роль  в  формировании  речевого  портрета 

человека.  Многолетние  пласты  культурной  (и  не  очень)  жизни  заложены  в  устойчивых 

выражениях. Используя их, мы можем показать знание фильмов, научной и художественной 

литературы,  песен  и  других  источников,  творческий  подход  при  трансформировании 

выражений,  остроумие,  по  сходству  «арсеналов»  выражений  можно  судить  об  общности 

«фоновых» знаний, то есть узнать «своего» в собеседнике. 

В речи мужчин встречаются прецедентные тексты из разных источников:  

–  фильмы:  универсальный  охотник  («Универсальный  солдат»  1992  г),  английский 

гамбит  («Турецкий  гамбит»  2005  г),  «из  дикарей  с  Острова  Невезения,  которые  на  лицо 

ужасные, добрые внутри» («Бриллиантовая рука» 1968 г);  

–  фольклор:  песни  –  мать-река,  Енисей-батюшка,  пословицы  и  поговорки  –  рыбак 

рыбака видит издалека, близок локоть, да не укусишь; 

– литература: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья 

несчастна  по-своему»  (Л.Н.  Толстой  «Анна  Каренина»),  «Раз  в  жизни  фортуна  стучится  в 

дверь  каждого  человека,  но  человек  в  это  время  нередко  сидит  в  ближайшей  пивной  и 

никакого стука не слышит» (Марк Твен), «Отговорила роща золотая» (С. Есенин); 

– мифология: канули в Лету, превращать в золото то, к чему он прикасается (отсылка к 

Лидийскому царю Мидасу);  

–  религия  (Библия):  небеса  снова  пролились  на  землю,  маковки  церквей,  Христос 

воскресе,  искуплю  свою  вину,  слава  Богу,  царствие  небесное,  «Тайна  сия  великая  есть» 

(Эфесянам 5:32), «Несть ни эллина, ни иудея» (Галатам 3:28); 

– компьютерные игры: гейм овер (игра окончена, ты проиграл); 

– анекдоты: «шашечки или ехать»; 

– профессиональная терминология – незачётный экземпляр (первоначально у рыбаков – 

рыба, меньшая по размеру,  чем разрешённая к вылову, позже: что-то неподходящее), искра 

пропала – из речи автолюбителей-механиков (что-либо не получается). 

Яркими  признаками  «мужской»  фразеологии являются,  на  наш  взгляд,  заимствование 

претекстов  из  типично  мужских  профессиональных  терминологий  и  жаргонов,  фильмов, 

которые  смотрит  преимущественно  сильная  половина  человечества  (боевики,  триллеры, 

военные),  компьютерных  игр,  спорта,  охоты,  рыбалки  и  других  сфер  «мужской» 

деятельности.  Говорящему  свойственно  искать  метафорические  параллели  в  близких  ему 

областях словаря. 

Ш. Уәлиханов атындағы КМУ хабаршысы    ISSN  1608-2206                                   Филология сериясы. № 4, 2019 

 

35 

 

В  ряду  лексических  особенностей  мужской  речи  в  СМИ  современные  ученые  (С.И. 

Сметанина, Н.И. Клушина, С.В. Ильясова, Л.П. Амири, А.А. Негрышев) отмечают языковую 

игру,  так  называемый  плюрализм  смыслов.  Используется  такой  прием,  как  правило,  для 

создания заголовков статей, чтобы придать им оригинальность, яркость и запоминающуюся 

форму.  Наиболее  распространенным  приемом  языковой  игры  считается  трансформация 

фразеологизмов: «А последней ложкой дегтя, испортившей бочку дагестанского меда, стало 

досадное поражение в финале Кубка страны» (Футбол №23, 2013). 

В  исследуемых  журнальных  текстах  часто  встречаются  попытки  украсить 

стереотипизированные  обороты,  придать  им  яркости.  Отмечены  многочисленные  замены 

компонентов:  анжизненное  пространство,  шел  форсунка  в  форсунку,  кузовных  дел  мастер, 

«освежить» рекорд, бросаться под шайбу, защищать цвета команды, удивить со знаком плюс, 

по ходу сезона, сталкивать лбами и языками, расходится Эболой, без права катать шары, на 

короткой ноге с Фортуной, орлы и решка (орел и решка), у него «пуля в голове», 11 матчей 

за выживание (борьба за выживание), мужчины не жалуются (мужчины не плачут), маньяк 

маньяка видит издалека. 

Сокращение  состава  часто  применяется  в  силу  того,  что  позволяет  лаконично 

намекнуть  на  ситуацию:  «Нельзя  просто  так  взять  …»  (усечение  второго  глагольного 

компонента,  во-первых,  легко  восстанавливается  из  контекста,  во-вторых,  позволяет 

адресату подумать самостоятельно). 

Расширение состава создает интересные возможности для игры слов: «Нам нужен мир. 

Желательно  весь»,  «Всё  не  так  плохо,  как  вам  кажется.  Всё  гораздо  хуже»  (источник  – 

компьютерная игра WarCraft III). 

Трансформируя  устойчивые выражения, мужчины часто демонстрируют  склонность  к 

грубой лексике и несколько «агрессивную» эмоциональность: «грабь, бухай и отдыхай». 

Во  время  анализа  лексических  ресурсов  речи  мужчин  в  СМИ  нам  удалось  выделить 

несколько характерных особенностей.  

Излюбленным  средством  лексической  выразительности  мужской  речи  являются 

термины, такие, как: рекуператор, иммобилайзер, вингер, тафгай, компаунд, хот-род, аматор, 

дроп-сет, гироскоп, оверклокинг, пергола, маркиза, стример, даббинг, штуцер и т.д: «В ногах 

пилота  Боулби  разместил  два  маховичных  рекуператора  английской  фирмы  Torotrak, 

которые  механически  связаны  с  коробкой  передач  отдельным  валиком,  пропущенным  в 

развале  блока  цилиндров»  (Авторевю,  февраль  2019);  «В  начальную  цену  входят  две 

подушки  безопасности,  система  ABS,  сигнализация  с  иммобилайзером,  передние 

электростеклоподъемники  и  аудиосистема  с  USB-выходом  и  6  колонками»  (Автомир, 

февраль 2018).  

Часто  встречаются  в  мужской  речи  неологизмы,  в  основном  заимствованные  из 

английского  языка:  флайер,  дресс-код,  гаджит,  бомбер,  барбершоп,  кастомайзинг, 

стритстайл-фотография,  лавстори,  твит,  стендапер,  старперцы,  фрик,  шопинг,  фьюжн, 

блогер,  флешка,  пиар,  троллинг,  интерфейс,  селфи,  стартапер,  ситком,  пиарщик  и  т.д. 

Например:  «Потом,  разочаровавшись  в  книготорговле,  мы  перешли  в  маркетинг  – 

раскладывали  какие-то  флаеры  под  дворники  припаркованных  в  центре  Москвы  машин» 

(«GQ», апрель 2018); «Подключить ее к мобильным гаджетам не получится – разве что к тем, 

у которых полноразмерный порт USB» (IT Expert, январь-февраль 2019). 

Активно  используются  архаизмы,  причем  часто  рядом  с  неологизмами,  что  создает 

особый экспрессивный эффект контраста: «Но чем успешнее джентльмен, тем вероятнее его 

захлестнет  штормовая  волна  популярности:  сонмы  фолловеров  в  соцсетях,  бесконечные 

светские коктейли, интервью. GQ объясняет, как быть в таких оказиях» («GQ», апрель 2018); 

«Но  если  о  хороших  делах  скажет  мудрый  блогер,  рукопожатный  старик,  тогда  все 

банальности  для  школьных  прописей  становятся  вдруг  правильными:  Россия  –  наше 

отечество,  не  хлеб  единый  жрет  человек,  халахуп  –  вспомоществование  здоровью»  («GQ», 

апрель 2018). 

Вестник КГУ им. Ш. Уалиханова   ISSN  1608-2206                                              Серия филологическая, № 4, 2019      

 

36 

 

Во время анализа грамматических ресурсов речи мужчин в СМИ нам удалось выделить 

несколько  характерных  особенностей.  Среди  них  фигурирует  отказ  от  использования 

сложных  цветовых  прилагательных,  часто  встречающихся  в  речи  женщин  (салатово-

зеленый,  пурпурно-красный,  фиалково-розовый,  небесно-голубой).  Напротив,  наиболее 

частотны в речи мужчин простые прилагательные:  «В закатном цвете, щелкая клешнями, к 

нам вышли крабы, довольно маленькие, не больше ладони, все разноцветные: серые, розовые 

и  даже  фиолетовые»  («ОиР»,  июнь  2017);  «Расцветки,  понятное  дело,  были  весьма 

прозаичными – белый, черный, серый, коричневый» (Рыболов, январь 2018).  

Стоит  отметить  и  тот  факт,  что  цвет  как  часть  описания  предмета  не  является 

приоритетным в мужской речи, поэтому прилагательные цветового значения крайне редки. 

Большую информативную нагрузку несут относительные и притяжательные прилагательные, 

активно  используемые  во  всех  тематических  группах,  выделенных  в  материале  «мужских» 

СМИ:  январская  плотва,  американская  рыбалка,  спиннинговая  ловля,  кроличий  мех, 

искусственные  мушки,  нахлыстовой  магазин,  форелевый  флайбокс,  чешский  нахлыстовик-

спортсмен,  доминантный  самец,  электронный  манок,  европейские  трекеры,  ближайший 

хребет и т.д. 

Еще  одной  особенностью  речи  мужчин  является  частое  использование  абстрактных 

книжных  существительных:  «Хоккей  вступает  в  эпоху  полной  универсализации, в  которой 

право на самобытность сохраняют разве что вратари» (Футбол, февраль-март 2018); «Ученые 

Стэнфордского университета (Stanford University) нашли способ удлинить концевые участки 

хромосом (теломеры), которые в значительной степени влияют  на ход развития болезней и 

процессы старения» (IT Expert, январь-февраль 2018). 

Крайне  часто  мужчины  используют  междометия,  причем  большинство  из  них 

относится к нецензурной речи: «Я понял, что, несмотря на все интриги, несмотря на все то 

дерьмо,  что  сопровождает  работу  сценариста  на  телике,  если  бы  сейчас  мне  вновь 

предложили писать для программы «Прожекторперисхилтон» - я бы отрекся от этого текста, 

сказал  бы,  что  ничего  такого  не  помню  и,  ни  секунды  не  думая,  пошел  бы  читать  газеты, 

потому  что…  потому  что,  черт  побери,  это  было  прекрасное,  мать  его,  время!»  («GQ», 

апрель 2018). В некоторых случаях подобные междометия в статьях заменяют многоточием, 

под  которым  из  контекста  ясно  угадывается  смысл  нецензурно  сказанного:  «  -  …!  –  с 

чувством говорит Валентиныч. – Ну и нервы у тебя! Я уже думал, если сейчас не выстрелит, 

сам пальну!» («ОиР», апрель 2018).  

Встречаются и звукоподражательные междометия:  «Рррум-ррум-ррр – многолитровые 

двигатели  прототипов  на  высоких  оборотах  выдают  мотоциклетные  ноты»  (Авторевю, 

февраль 2019). 

По словам И.А. Стернина, такая категория слов выполняет ряд функций: междометную 

(как  правило,  единицы  нецензурной  речи  произносятся  для  связи  слов,  имеют  вставочную 

конструкцию),  корпоративную (создают и поддерживают корпоративный дух при общении), 

эмоционально-оценочную  (нецензурное  слово  передает  эмоцию,  переживаемую  в  данный 

момент),  демонстрации  половой  принадлежности  (акцентируется  демонстрация  «мужского 

начала»),  дружеского  подбадривания  (показатель  непринужденного,  дружески  близкого 

общения),  поношение  третьего  лица  (с  целью  установления  близких  отношений  с 

собеседником). 

При  анализе  мужской  речи  на  материале  СМИ  нами  была  отмечена  частотность  в 

использовании  мужчинами  числительных  и  прилагательных  с  числовым  значением. 

Последние  активно  употребляются  в  лексико-тематических  группах  «автомобиль,  «IT 

технологии», «строительство и ремонт». Среди них наиболее частотны следующие варианты: 

пятиступенчатая коробка передач, четырехдиапазонный автомат, трехлитровый турбодизель, 

двухдверный  кузов,  семиместный,  пятицилиндровый  турбомотор,  двухканальный  аппарат, 

17-дюймовые  колеса,  16-клапанный  мотор,  130-сильная,  70-процентный  подъем,  3,5-

литровые  болиды,  55-дюймовый  прототип,  12,5-дюймовый  планшет,  трехдюймовый 

Ш. Уәлиханов атындағы КМУ хабаршысы    ISSN  1608-2206                                   Филология сериясы. № 4, 2019 

 

37 

 

динамик, трехгранный надфиль. Предпочтение данных форм мужчинами свидетельствует  о 

специфичной манере использования прилагательных. В то время как женщины употребляют 

качественные  прилагательные  со  значением  признака  по  цвету,  форме,  звуку,  размеру, 

запаху, оценке и весу, представители сильного пола останавливают выбор на относительных 

прилагательных  со  значением  признака  по  мере,  длине,  времени,  количестве,  материале, 

местонахождении.  Употребление  сложных  прилагательных  с  корнями  числительных 

отражает стремление к экономии речевых усилий. 

Очень  типичны  в  речи  мужчин  сложные  и  составные  числительные:  пятьсот 

пятидесятый, сорок семь «кубиков», двадцать один гол, сорок один балл, двадцатый номер, с 

двадцати метров, пятьдесят вторая минута игры, двадцатая позиция, триста девяносто семь 

килограмм.  

Наиболее  частотными  среди  вводных  конструкций  являются  конструкции, 

выражающие  оценку  степени  достоверности  сообщения  (конечно,  несомненно,  без  всякого 

сомнения, бесспорно, очевидно, вероятно, видимо, по-видимому, не правда ли, по существу, 

действительно,  право,  без  сомнения  и  т.д.):  «Бесспорно,  настоящий  подарок  всем  нам, 

однако он  демонстрирует  и  то,  что  Microsoft находится  в  сложном  положении»  (IT Expert, 

январь-февраль  2018);  «Конечно,  за  стабильность  в  таких  условиях  во многом  нужно  было 

благодарить  шины  Nokian  Hakkapeliitta  7  с  размером  225/60  (на  плотно  укатанном  снегу, 

пожалуй,  им  нет  равных),  однако  видно,  что  и  сам  X-Trail  не  промах»  (Автомир,  февраль 

2019). 

 Не менее часто употребляются и вводные конструкции, указывающие на связь мыслей 

и последовательность изложения (во-первых, следовательно, с одной стороны, далее, значит, 

с другой стороны, кстати, итак и т.д.): «Во-первых, черви водятся не только в навозе, но и в 

обычной  земле,  в  опилках,  под  листвой  и  т.д.  Во-вторых,  мормышечники  часто  ловят  на 

насадки,  которые никакого отношения  к  навозу  не  имеют,  –  на  мотыля, опарыша,  личинку 

репейной  моли»  (Рыболов,  январь  2018);  «Гвардиола,  к  слову,  пошел  на  этот  эксперимент 

отчасти от безысходности» (Футбол, февраль-март 2017); «Хотя, с одной стороны, девушку 

фотографировали на заповедном пляже, закрытом для посещения без сопровождения гида, и 

Лума  позировала  в  волнах  залива  в  мокром  кружевном  белье…  А  с  другой  стороны,  залив 

был полон липких медуз, а деспотичный фотограф заставлял Луму залезать на пальмы (это 

еще полбеды) и пробираться босиком через колючки и заросли (а вот это уже совсем беда)» 

(«GQ», апрель 2018). 

Вводных слов, выражающих неуверенность или сомнения в сказанном, в мужской речи 

в  отличие  от  женской,  практически  нет.  Связано  это,  прежде  всего,  с  общественным 

восприятием мужчины как умельца, знатока и профессионала. 

Среди наиболее редко используемых вводных конструкций фигурируют  конструкции, 

выражающие чувства говорящего в связи с сообщаемым (к счастью, к досаде, к несчастью, к 

прискорбию, к изумлению, к ужасу, на беду, к сожалению, к стыду и т.д.), что объясняется 

принятой в обществе позицией бесчувственности и безэмоциональности мужчин. Женщины, 

напротив,  склонны  использовать  конструкции  данного  типа,  придающие  речи 

эмоциональный подтекст. 

Также  мужчинами  используются  вставные  конструкции,  выполняющие  модально-

оценочную  функцию:  «Теперь  у  нас  –  о,  боги  раскисшей  колеи!  –  базовый  Cherokee  с 

передним приводом!» (Авторевю, февраль 2019). 

Особенностью  мужской  речи  является  использование  парцелляции  с  целью 

привлечения  внимания  к  произносимому  и  придания  сказанному  наибольшей  значимости: 

«Думаю,  на  месте  Мордюковой  я  бы  вмазал  ему.  Чтоб  фингал.  И  больно  было.  Долго» 

(«GQ»,  апрель  2018);  «А  Мазда  –  это  путь  маньяка.  Который  никогда  не  потеряет 

способности  видеть  в  изгибе  автомобильного  крыла  настоящую  красоту.  Женскую» 

(Авторевю, февраль 2019). 

Среди  мужчин  достаточно  широко  распространено  пренебрежение  к  нормам 

современного  русского  языка.  Одним  из  ярких  примеров  такого  явления  можно  назвать 

Вестник КГУ им. Ш. Уалиханова   ISSN  1608-2206                                              Серия филологическая, № 4, 2019      

 

38 

 

редукцию слогов в именах собственных, свойственную обычно устной речи: «И мы поехали, 

втроем  –  Анатольич  взял  с  собой  коллегу  по  работе,  начинающего  молодого  охотника 

Диму»;  «Валентиныч  вздохнул  недоверчиво,  сказал:  «Пошли.  Только  тихо!»  и  бесшумной 

профессиональной походкой зашагал по лесной дороге» («ОиР», апрель 2017). 

Среди  особенностей  мужской  речи  нельзя  не  отметить  способность  представителей 

сильного пола взаимодействовать, игнорируя социальные статусы и возрастные группы. Так, 

недавно знакомые мужчины-ровесники спустя несколько часов совместной охоты не только 

обращаются  к  друг  другу  на  «ты»,  но  и  используют  краткую  пейоративную  форму  имен: 

«Атмосфера  между  нами  еще  больше  потеплела,  и  мы  двинулись  к  токам,  предварительно 

перегрузив  Ромино  снаряжение  в  мой  уазик,  а  сам  Ромка  с  Димкой  сели  в  егерскую 

«буханку»…»  («ОиР»,  апрель  2017).  Как  видим,  употребление  подобных  форм  имен  в 

мужской  среде  не  является  оскорбительным  или  неуважительным,  скорее,  демонстрирует 

дружеские отношения и душевную близость говорящих. 

В  речи  мужчин  наблюдается  активная  дисфемизация  с  целью  акцентирования 

мужественности  автора  высказывания:  «А.  Кшиштоф  отвечает:  «Сдохну,  но  лидерский 

норматив  выполню»»  (Авторевю,  февраль  2018);  «Тут  подходит  мой  брат:  «Ребят,  ну 

успокойтесь, мы вам морды набьем» («БС», 2017);.  

Мужчины  не  стесняются  употреблять  в  своей  речи  бранные  слова,  скорее  наоборот, 

используют  их  крайне  часто  по  поводу  и  без  такового.  В  СМИ  нецензурные  реплики  не 

публикуются,  но  намек  на  них  остается:  «Но  его  же,  суку,  именно  на  выходе  из  метро 

поставили»  [«GQ»,  апрель  2018];  «Бывают  времена,  когда  совсем  плохо.  И  выхода  нет.  А 

бывают,  когда  всего  лишь  …  [фигово].  Сейчас  …  [фигово].  Но  не  «совсем  плохо»  («GQ» 

№4(165) апрель 2018). 

Активно используются в мужской речи слова тюремного и армейского жаргонов: «На 

московских  встречах  мне  говорили  одно,  а  когда  я  прилетел  туда  в  последний  день 

трансферного окна, начали предлагать другое. Как-то  сразу стало понятно, что надо валить 

оттуда» («БС», 2017); «Думаю, на месте Мордюковой я б вмазал ему» («GQ», апрель 2018). 

Не менее популярны и сленговые слова: «И если в режиме  Normal оно невелико, то с 

переходом в  Sport  руль тяжелеет  в ущерб и без того слабой информативности  – на него не 

приходит  ни  единого  возмущения  от  дороги,  а  на  скользких  проплешинах  не  ощущаешь 

провала  усилий!  Кайф!»  (Авторевю,  февраль  2019);  «Зато  есть  сенсорный  экран,  который 

наверняка замерзнет – и фиг вы включите подогрев сидений» (Авторевю, февраль 2019).  

Женская  и  мужская  эмоциональность  заметно  отличаются  друг  от  друга.  Мужчинам 

свойственна  более  интенсивная,  подчас  «агрессивная»  эмоциональность.  Выражается она  с 

помощью междометий и словообразовательных элементов. 

Среди  частотных  междометий  мужской  речи  можно  выделить  междометия  со 

значением эмоциональности или оценки состояния: «Блин, от этого твиттера мне щекотно в 

носу»  -  написал  Джереми»  («GQ»,  апрель  2018);  «Поэтому,  когда  глава  московского 

департамента  торговли  и  услуг  заявляет,  что  «перебоев  с  солью  в  Москве  не  будет», 

общественность  отвечает  ему  своим  бе-бе-бе»  («GQ»,  апрель  2018);  «А  динамика  с 

турбомотором  1,4  –  ого-го!»  (Авторевю,  февраль  2019).    Также  употребляются 

экспрессивные  лексемы,  благодаря  которым  автор  высказывает  свою  положительную 

оценку:  «И  тормоза  –  блеск:  и  при  замедлениях  с  максимальной  скорости,  и  на  горных 

серпантинах  я  всегда  был  уверен  в  запасе  под  педалью,  а  точно  дозировать  усилие  на  ней 

сможет и новичок» (Авторевю,  февраль 2018).  

Если в женской речи достаточно частотны уменьшительно-ласкательные суффиксы, то 

в мужской более употребительны пренебрежительные (ружьишко, рыбешка, «покатушки»), 

презрительные (зверюга) и фамильярные (братуха, племяш, маманя). 

 

ВЫВОДЫ 

 

Ш. Уәлиханов атындағы КМУ хабаршысы    ISSN  1608-2206                                   Филология сериясы. № 4, 2019 

 

39 

 

Изучив  психологическую  трактовку  мужского  характера  и  способа  коммуникации, 

можно отметить такие особенности представителей сильного пола, как владение объемным и 

разнообразным  словарем,  предпочтение  позиции  рассказчика  и  негативное  отношение  к 

позиции 

слушателя, 

эгоцентричность, 

а 

также 

минимальная 

эмоциональность, 

продиктованная  не  только  биологическими  причинами,  но  и  существованием  гендерных 

стереотипов в обществе. 

Традиционная  роль  мужчины  в  социуме  накладывает  на  него  ограничения  в 

проявлении  эмоций,  обусловливает  интерес  к  определенным  темам  в  общении,  а  также 

является первопричиной использования нелитературных лексем и сниженной лексики. 

В  ходе  анализа  языкового  материала  были  установлены  следующие  особенности 

мужской речи: 

1.  Предпочтение  определенных  тематических  групп  лексики  (по  убывающей 

частотности): автомобиль, спорт, политика,  IT-технологии, рыбалка, охота, строительство и 

ремонт. 

2.  Использование  прецедентных  текстов,  известных  преимущественно  мужской 

аудитории, частотность трансформаций прецедентных текстов, интертекстуальная игра. 

3. Активное употребление лексики пассивного запаса. 

4. Предпочтение относительных прилагательных, сложных и составных числительных, 

абстрактных существительных и междометий. 

5. Частотное использование вводных слов, выражающих высокую степень уверенности 

в сообщаемом и конструкций, отражающих связь мыслей и последовательность изложения.  

6. Пренебрежительное отношение к речевым нормам. 

7.  Использование  сниженных  средств  лексики,  таких  как  брань,  сленг,  тюремный  и 

армейский жаргон. 

8. Выражение эмоций посредством междометий, в частности, нецензурных. 

Таким  образом,  согласно  анализу  материала,  речевые  характеристики  мужской 

коммуникации  в  целом  отвечают  психологическим  и  социальным  особенностям  сильного 

пола.  В  мужской  тактике  общения  не  обнаруживается  выраженного  стремления  отойти  от 

сложившихся гендерных стереотипов «настоящего мужчины», «непроницаемого существа», 

хотя  отмечены попытки смягчить и облагородить речь, обращенную к представительницам 

слабого пола. 

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ 

1  Горошко  Е.  И.  Гендерные  особенности  русскоязычного  Интернета  [Электронный 

ресурс] / Е. И. Горошко. - Режим доступа: http://www.textology.ru/article.aspx?aId=22. 

2   Горошко  Е.   

И.  Судебно-автороведческая  классификационная  экпертиза 

[Электронный 

ресурс] 

/ 

Е. 

И. 

Горошко.- 

Режим 

доступа 

: 

http://www.textology.ru/article.aspx?aId=98. 

3   Нурсеитова  Х.  Х.  Введение  в  гендерную  лингвистику:  учеб.  пособие  /  Х.  Х. 

Нурсеитова.  -    Павлодар:  Павлодарский государственный  университет  им.  С. Торайгырова, 

2008. - 70 с. 

4   Белая  Н.  В.  О  проявлении  гендерных  различий  в  языке  /  Н.  В.  Белая  //  Вестник 

Московского государственного гуманитарного университета им. А. Шолохова. - 2009. - №3. - 

С.97-102. 

 

Т.В. Галкина 

жүктеу/скачать 3,45 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: