Символическая мифология казахов 1 Истоки культуры

Глава 2 Культурные традиции и обычаи казахов

жүктеу/скачать 354,24 Kb. бет 19/44 Дата 05.10.2022 өлшемі 354,24 Kb. #41539 түрі Литература

Бұл бет үшін навигация:

• силу созидания.

Глава 2 Культурные традиции и обычаи казахов 2.1 Рождение Женщина закапризничала: она хотела только свинины, баранина и деликатесы из конины вызывали у нее отвращение. Есть свинину у казахов – один из самых больших грехов, но беременной женщине никогда, ни в чем не отказывали, ей разрешалось есть даже свинину: иначе ребенок будет ущербным. Аналық жена Байбори, захотела леопарда: Я от голода пропаду, Не могу баранину есть, Не могу джейранину есть, Вижу: вот казы, вот карта, Не могу открыть я рта, Не дает мне есть тошнота. Ты когда- то батыром был, Был исполнен великих сил. Вот бы ты мне что подстрелил, Вот чего бы хотела я: Леопарда бы съела я! [7, с. 226]. Все это было признаком того, что родится сын, и не просто сын, а – богатырь. Так, у Аналык родился Алпамыс-батыр. Единственная еда запрещалась беременной женщине: мясо верблюда. Иначе, по поверью, она разродится не раньше двенадцати месяцев как верблюдица. Но, если вспомнить, что верблюд был символом предначала, смерти, то становится ясным и скрытый космологический смысл этого запрета. Начало беременности и ее течение связывались у казахов с возникновением микрокосма – ребенка. Его развитие происходило по тем же законам, что и развитие Вселенной. Те же магические цифры определяли сроки беременности и сроки зародившейся жизни: три, семь, сорок. В три дня беременность у казахов называется «тумақ» («нерожденный»). В этом определении скрыто сомнение: будет ли, состоится ли будущая жизнь? Семь дней беременности казахи определяли как «көбік» (пена). При этом ход мысли их был следующий: макрокосм возникает как Хаос, как вспененная вода. Микрокосм, вторя Мегакосму, возникает как пена. Пена – образ яркий и широко используемый в мировой культуре. Согласно арийской традиции, пена – момент в проявлении непроявленного мира людей второй расы; из пены морской выходит Афродита, греческая богиня любви и красоты. С точки зрения казахской мифологии, все люди «выходят из пены». Пена и есть тот Хаос, который на протяжении сорока последующих дней, постепенно материализуется в сгусток, как маленькая Вселенная, как микрокосм. Сорок дней формируется плотная материя будущей жизни, и этот временной отрезок обозначается у казахов очень поэтично - как «келдiк» (пришествие). В шестнадцать дней у плода появляются хрящи, в девяносто дней, окрепнув, они становятся костями. В четыре месяца ребенок приобретает все внешние черты взрослого человека. В четыре с половиной месяца он начинает двигаться: микрокосм обретает свой ритм и с этого времени, по представлениям казахов, в ребенка «входит» душа. Казахи полагают, что душа включает в себя три составные части: «ет-жан» (мясо-душа, т.е. телесная оболочка), «шыбын-жан» (муха-душа) и «рухи-жан» (дух). По мнению А.Т. Толеубаева, именно эти три части и определяют понятие души у казахов [10, с. 72]. На наш взгляд, это не совсем верно, так как из всех трех частей только шыбын-жан для казахов имеет то астральное значение, которое вкладывают в космическое понятие души. Мясо-душа, как отмечено выше, является телесной оболочкой, и вхождение в ребенка души в пять месяцев означает «оживление» его, проявляющемся в первом шевелении (повторное «оживление» как качественный скачок в развитии, повторится в пять месяцев после рождения, когда ребенок начинает садиться). «Вхождение» ет-жан и начальная стадия духовного развития предшествует окончательному физическому оформлению плода: в шесть месяцев у ребенка появляются волосы и формируются половые органы, что сопровождается у женщины приступами токсикоза. Казахи про это состояние у беременной женщины говорят: «жүрегi күедi», что буквально означает: «сердце горит» от появления волос, которые символизируют солнечные лучи, и «сердце-солнце загорается» («жүрегi күйедi»). В семь месяцев ребенок становится человеком. Это самый ответственный период. Ребенок, рожденный семимесячным, выживает, по представлениям казахов, а рожденный восьмимесячным гибнет. Восемь месяцев считается более опасным периодом, поскольку ребенок перешагивает порог магической семерки – символа жизни, уходит из-под ее защиты. Угроза жизни исходит от числа 8, которое ассоциируется с небытием, бесконечностью. В этот период ребенок набирает вес и силу («толығады»). У него оформляются ушные раковины. Всего же 9 месяцев и 9 дней ребенок готовится к появлению на свет. Роды ассоциировались с актом Первотворения и наступления Гармонии, устанавливающейся в результате «разделения целого», т.е. появления на свет ребенка. Сам процесс родов воспринимается как хаос, как нарушение порядка во имя появления нового микрокосма. Он требовал соблюдения всех ритуалов для удачного завершения процесса Первотворения и установления Гармонии. Обычай расплетать косы, развязывать все узлы на роженице был подтверждением подчинения законам космоса. Все последующие действия, сопутствующие родам, – открывание крышек посуды, сундуков, расплетение арканов, развязывание тюков, – были ритуальными, знаменующими для матери и дитя «раскрытие врат» в мир и следующее за этим легкое разрешение от бремени. Все действия, сопровождавшие появление младенца на свет, были продиктованы охранительной магией, и потому неукоснительно соблюдались участниками таинства. К примеру, будущий отец вбивал в землю возле юрты роженицы острый жезл (копье, пику, стрелу), символ «железного кола», который поможет матери и дитя не заплутать во времени, выйти из Хаоса к Первотворению. У казахов существует обычай: возле родильной юрты толочь в ступе мешалкой и приговаривать: «түс-түс» («выходи-выходи»). Все это - элементы вспомогательной магии. Мешалка – одна из «космических» (т.е. символизирующих верхний мир) вещей, создающих ритм и гармонию. Она побеждает Хаос, открывая дорогу новой жизни. На это же направлено и ритуальное поведение мужчин: при трудных родах вскакивать на коней и начинать скачки вокруг аула с криками: «Аттан, аттан! Жау шапты!» («На коней, на коней! Враг наступает!»). Бег коней сопровождается стрельбой из ружей и звоном железной посуды. Все действия моделируют сотворение мира: Хаос ритмизируется криками, стрельбой, шумом. Кружение вокруг аула – это движение солнца, совершающего магический круг жизни, и утверждение космических законов. При очень трудных родах к роженице приводили белую лошадь с синими глазами. Как известно из символики животных, она была олицетворением высшего мира. Высшему миру, миру предков, предстояло защитить Жизнь Рождающуюся. Кроме того, женщине давали закусить цветную волосяную узду коня для усиления родовых схваток. Выше говорилось, что разноцветная веревка являлась символом срединного мира и, по представлениям казахов, усиливала схватки, утверждая принадлежность создающейся гармонии к миру жизни, миру живых. Если женщина не родила до утра, ей давали воду, в которой была растворена грязь с правого колена мужчины. В этом обычае вода-хаос повторяется дважды, представая в образе самой женщины и воды. Роль мужчины здесь понятна – он организующее и созидающее начало. Вспомним в связи с этим древнетюркскую легенду о двух утках, начинающих акт создания срединной части мира с добыванием земли – грязи из-под морских вод. Круговые скачки вокруг юрты, которые мы назвали магическим кругом, – символ замыкания круга времени, земного круга. Так, в ритуалах, связанных с родами, отражается все та же космическая мистерия: создание и освоение замкнутого пространства, стабильного, устойчивого. Разумеется, продуктивная функция ритуалов присутствует в действиях, описанных выше, но было бы ошибочно сводить их только к прагматическим целям. Повторим, что совпадение утилитарных и философских значений привычно и является нормой для мировосприятия казахов. Но вот порядок установился, микрокосм создан: ребенок появился на свет. Перерезается пуповина, прерывается первая физическая связь с потусторонним миром. Это - первое «приземление» ребенка. Отныне вся его жизнь до двадцати пяти лет будет постепенным «приучением» к земной жизни, прерыванием связей с иным миром. Пуповина вместе с плацентой закапывалась в землю. Иными словами, нижнему миру отдавалась та часть, которая принадлежала ему. Плаценту казахи называли «баланың жолдасы» (друг, спутник ребенка), т.е. она осознавалась как двойник младенца. Как известно из мировой культуры, близнец, двойник - это явлением особого рода: один из двух предназначался для жизни, другой – для смерти. То, что казахи относились к двойнику именно так, подтверждает величание плаценты «другом ребенка» и «вручение» ее нижнему миру, миру смерти. Пуповину, выполняющую роль связующей нити между тем и этим мирами, позволялось перерезать (прерывать) лишь женщине достойной и уважаемой. Ее называли «кiндiк-шеше» («мать пуповины»). Если же в семье умирали дети, пуповину перерезал мужчина топором на пороге юрты. Мужчина – организующее начало, порог – символ земной жизни, топор – космическая вещь, устанавливающая миропорядок. Все вместе они устанавливают Гармонию, систематизируя Хаос, что помогает сохранить самое дорогое – жизнь. Часто послед хоронили вместе с зерном, в этом обряде сливались воедино два потустороннего мира: зерно и плацента. Космогоническая модель рождения довольно сложна: из космоса на землю идет жизнь, космическое пространство тоже должно быть восполнено чем-то, его пополнение шло за счет возвращения зерна и плаценты. В случае смерти ребенка плаценту подвешивали к шаныраку, завернув в кошму с белыми и черными камешками. Шанырак – олицетворение мира предков, белая кошма тоже; камешков было по семь: семь черных, семь белых, что символизировало также возвращение высшему и низшему мирам, то, что им принадлежит. Неполнота числа семь связана с несостоявшейся жизнью ребенка на земле. Если ребенок рождался недоношенным, его укладывали в тымак (головной убор) отца, выполняющий в этом случае роль высшего мира, подвешивали к шаныраку и кормили, не снимая, в течение сорока дней. Мать ребенка все сорок дней должна была покусывать время от времени кереге юрты. Весь ритуал в комплексе представляет ту же мистерию первотворения: ребенок еще не родился на земле, он еще на небесах, в шаныраке. Покусывание матерью кереге - это попытка активизировать силы первородного Хаоса для утверждения жизни. Оно идентично вкладыванию разноцветной волосяной узды в рот роженицы для благополучных родов, т.е. для наступления гармонии. Охранительная функция оберега у казахов тоже наполнена философским смыслом и хранит в себе информацию об образовании Вселенной. Зачастую «пожелательный», а говоря современным языком, рекомендательный характер традиций казахов принимают за комплиментарность. Однако комплименты построены на признании особой силы слова и являют собой возможностью гармонизировать неупорядоченность жизни того или иного человека. Согласно народной этике, нельзя критиковать кого-либо, можно пожелать ему того, чего у него нет: доброты, стойкости и т. д. Слово для казаха имеет огромную силу - силу созидания. Потому нельзя принимать пожелания казахов за комплимент: за ними лежит глубокий философский смысл. Сразу же после рождения ребенка, его брала на руки женщина со счастливой судьбой и крепким здоровьем. Это связано с поверьем, что ребенок и его судьба будут походить на того, кто первым поднял его. Конечно же, это элементы инициальной магии, но в то же время они основаны на все том же понимание гармонии: при контакте с только что организованным началом передавался ритм устоявшейся гармонии. Если у женщины рождалась двойня, то это было признаком того, что она обладала сверхъестественными силами, владела двумя мирами: высшим и низшим, и потому могла управлять многими процессами на земле. Так, считалось, что бесплодная женщина, проползшая у нее между ногами, получила ее качество плодородия и могла зачать ребенка. Такое же поверие существовало и в отношении женщины, родившей трех сыновей: женщины, не имеющие сына, проползали у счастливицы между ногами. И та, и другая могли излечивать от бесплодия и многих других заболеваний. Они были носителями удвоенной силы. На третий день после рождения ребенок назывался «тумақ», как и при зачатии, т.е. его жизнь на земле повторяла все этапы жизни в утробе матери. В семь дней собирались самые близкие подруги и родственницы женщины и приносили первые подарки. Рождение праздновалось только после сорока дней. До этого срока ребенка нельзя было показывать никому из посторонних, его купали в соленой воде каждый день, смазывали жиром барана и делали массаж, чтобы кости его были пластичными, не срослись – «қатып қалмасын». В сорок дней в утробе матери начиналось отделение воды от «көбiка» («пены»): «су бөлiнедi, қанға айналады», говорят казахи («воды отделяются, в кровь превращаются»). Число сорок – имеет сакральный смысл. Оно выражает качество девяти слоев, окружающих Землю: это семь планет - Луна, Венера, Марс, Юпитер, Меркурий, Сатурн и Плутон, и две небесные структуры – планеты Предопределения и Божественного начала. Каждая из них воздействует на Землю и на все происходящее на ней. Время воздействия каждой – сорок дней. Всего получается триста шестьдесят дней в году. Как видим, это календарь годичный, связывающий рождение и смерть в единый узел космических явлений. Пять дней в году были независимыми, самостоятельными. Они символизировали соотношение случайности и закономерности в Природе и Жизни человека. После сорока дней жизни и смерти устраивают «сороковины» - «қырқынан шығарту», «қырықын өткiзу» («выведение из сорока»). Организуется большой той, режут барана, приглашают гостей, за показ ребенка берут деньги. На сороковины смерти должны были явиться те, кто не смог присутствовать на «семи днях». После отпадения пуповины ребенка укладывали в колыбель. Это было следующим после перерезания пуповины вхождением ребенка в мир живых. Устраивался «бесiк той» ребенка – праздник колыбели. Казахи говорят: «мешел болып демесең, тағлымыңмен бесiгiңді түзе» – («если не хочешь быть несчастным, то выправь судьбу и колыбель свою»). Прежде, чем положить ребенка в колыбель, наиболее уважаемая старая женщина окуривала ее дымом горящей травы «адраспан» (гармала) и произносила: жүктеу/скачать 354,24 Kb. Достарыңызбен бөлісу: