Символическая мифология казахов 1 Истоки культуры
жүктеу/скачать 354,24 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- «Праздник колыбели»
- «тұсау-кесу».
| Алас, алас, баладан алас,
Иесi келдi, пәлесi көш! Алас, алас баладан алас! Қырық қабырғасынан алас! Отойди, отойди от ребенка, отойди, Отойди, уйди, от ребенка уйди! Хозяин пришел, прочь беда! От сорока стен (ребер) уйди! С этими заклинаниями она острым ножом взрезала воздух над колыбелью и внутри нее. Как видим, и здесь повторяется та же модель творения космоса жизни, в которой ритмосоздающую роль играют запах травы, растущей на кладбищах, и нож как космическая вещь, устанавливающая порядок и гармонию. Трава для окуривания берется с кладбища, поскольку – «подобное изгоняется подобным» или, как говорят русские, «клин клином вышибают». Но то, что у других народов является частичным проявлением законов космического мироустройства, у казахов становится непременным атрибутом реальной жизни и быта. Дымом могильной травы отпугивают злых духов, изгоняют хаос, гармонизируя его ножом. Подобные действия и по сей день проводятся на базарах, в больницах, на семейных мероприятиях. Так, запах поминальных лепешек предназначается высшему миру, миру низшему – запах смерти, кладбищенской травы. «Праздник колыбели», или же «бесiкке салар» («укладывание в колыбель») – один из самых ответственных моментов в жизни ребенка. Колыбель уподобляется ковчегу, в котором хранятся зародыши всего живого на земле, это символ чрева Природы и легко понять связь колыбели с ковчегом Ноя. Прообразов ковчега в мировой культуре много: это и сосуд Иерофантов, верховных жрецов Греции; и жертвенная чаша-ладья Изиды; и каждому известный ковчег Ноя; и колыбель ребенка на лике земном - все это символы космического ковчега с зародышем живого. На колыбели-ковчеге – бесике – казахи выжигали по семь дырочек в каждой спинке, отмечая знаком семи два мира – высший и низший, а в самой колыбели лежала другая семерка, жизнь во плоти – ребенок. Цифры семь и три неоднократно повторяются в ритуалах рождения: при обряде укладывания в колыбель стелются в ней семь покрывал, повитуха семь раз перешагивает через колыбель. Так разыгрывалась мистерия рождения ребенка, философское осмысление этого явления. До сорока дней ребенок носил рубашку, которую ему надевали в день его рождения, и которая называлась «ит-көйлек» («собачья рубашка»). «Ит-көйлек» означала принадлежность новорожденного к миру потусторонних сил, миру мертвых. Тюрки Южной Сибири заворачивали ребенка в тонко выделанную шкуру зверя, что также означало принадлежность к потустороннему, низшему миру. Собака для казаха – существо неоднозначное. Она и друг, когда-то бывший человеком, и в то же время символ потустороннего мира. В одной из казахских легенд говорится о том, что собака нечаянно предала батыра и в наказание была спущена в воду, т.е. низший мир. Одна из древних казахских поговорок гласит, что у «собаки сорок душ» («ит қырық жанды»). Название сорокадневной рубашки «ит-көйлек» семантически выражает космическую трактовку всех важных событий жизни, в данном случае, рождение. Сорок – числовой знак вхождения души и ее ухода. Эта цифра присутствует и в обряде выведения ребенка из сороковин: его купают в сорока ложках воды и приговаривают: «отыз омыртқан тез бiтсiн, кырық қабырғаң қатсың» («тридцать твоих позвонков пусть быстрее оформляются, сорок ребер твоих пусть быстрее окрепнут»). А.Т. Толеубаев приводит данные о том, что сорок дней формируется тело ребенка в чреве матери: «Ребенок в чреве переходит из одного состояния в другое каждые сорок дней, поэтому после рождения особо отмечаем сороковой день и купаем в сорока ложках воды; после смерти также отмечаем сороковой день и зажигаем сорок «шанырак» (фитилей) [10]. До года ребенок все еще считается «тумақ» («нерожденным»), принадлежащим потустороннему миру. Это подчеркивалось тем, что его укладывали в тонко выделанные шкуры - символ неосвоенного пространства, низшего мира. В год ребенку перерезают второй раз «пуповину» – «тұсау-кесу». Мы образно назвали этот обряд «перерезание пуповины», но символизирует он первые самостоятельные шаги ребенка. Ноги его повязываются тонкой бечевой или лентой, которую перерезает уважаемая всеми, с сильным характером, умная женщина. Тұсау-кесу несет семантику освобождения (отрывания), повторного перехода из мира низшего в мир срединный. Из утробы материнской колыбели ребенок попадал в утробу колыбели-бесика, в год он выходил в колыбель земную, ковчег земных отношений, и с этого времени уже считался человеком земли, мира людей. В этом вопросе воззрения казахов отличаются от воззрений тюрков, например, Южной Сибири, где ребенок не считается вполне принадлежащим к миру людей до «вхождения» в него души, т.е. до трех лет, когда ему повязывают пояс, в который тут же «входит» его душа. Казахский ребенок с одного года, как уже говорилось, считается полноправным членом мира людей, и его начинают приобщать к этому миру. Ранее осознание меры ответственности, почитания старших, «окунание» в мир поэзии, творческого освоения книги бытия и жизни у казахов прививалось ребенку бабушкой. Поэтому до сих пор существующая традиция отдавать старшего, первого ребенка в семью своих родителей. Думается, это тоже не случайно. В данном случае мы вновь встречаемся с традиционной системой мировосприятия казахов, в которой семейные традиции и отношения приобретают неожиданное, «космическое» осмысление: ориентация на космос у казахов объединяет земное и космическое начала: «Подобное – подобному», и потому старший воспитывает старшего. До семи лет ребенок оформляется как личность и потому ему позволялось все, отношение к нему окружающих - всепрощающее, снисходительное. До семи лет, как говорят казахи, разум не вошел в него: «жетi жасқа дейiн балада акыл болмайды» («до семи у ребенка нет разума»). «Жетi жаста балаға акыл кiредi» («в семь лет в ребенка входит разум»). жүктеу/скачать 354,24 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|