Т. Т. Балашов редакциялық алқа мүшелері

Абай атындагы ҚазҮПУ-дың Хабаршысы, «Юриспруденция» сериясы, № 3 (21), 2010 ж. 
К ВОПРОСУ О  К О Н С Т И Т У Ц И О Н Н О - П Р А В О В Ы Х  П Р О Б Л Е М А Х РЕАЛИЗАЦИИ 
П О Л И Т И Ч Е С К И Х  Р Е Ф О Р М В  У С Л О В И Я Х  М О Д Е Р Н И З А Ц И И ПОЛИТИЧЕСКОЙ 
С И С Т Е М Ы КАЗАХСТАНА 
Ж.Т. Нурдинова - к.полит. н., доцент 
Научный сотрудник Института государства 
и права КазНУ им. Аль-Фараби 
Анализ реализации политических реформ в Казахстане в условиях модернизации политической 
системы будет неполным без важнейших компонентов конституционного механизма государства, одним 
из которых является вертикаль исполнительной власти, возглавляемая Правительством Республики 
Казахстан. 
В Казахстане происходят процессы, свидетельствующие о сокращении сфер деятельности 
исполнительной власти в экономике, социальных отношениях и др. Но это не дает оснований для 
утверждений об умалении роли исполнительной власти в функционировании политической системы 
страны. Известно, что общественное производство требует регулирование со стороны исполнительной 
власти в целях обеспечения управляемости общественных отношений во всем их многообразии. 
Достоверен также вывод об изменении форм и методов осуществления исполнительной власти 
под прямым влиянием изменений в юридическом статусе различных объектов. Формы и методы 
деятельности исполнительной власти становятся более многообразными и гибкими. Правительство 
согласно ст. 64 Конституции 1995 г осуществляет руководство системой исполнительных органов 
государства. Отметим, что концепция исполнительной власти, воспринятая Основным Законом страны, 
принципиально отличается от положений, содержавшихся в ранее действовавшей Конституции 1993 г. 
Суть новизны состоит в том, что отныне Президент не возглавляет единую систему исполнительной 
власти Республики (ст. 75 Конституции 1993 г.). Идея отделения исполнительной власти от 
законодательной и судебной нашла свое выражение в выделении в Конституции 1995 г. самостоятельного 
раздела Ү -"Правительство". Помимо данного раздела компетенция, порядок организации и деятельности 
данного органа регулируется Конституционным законом "О Правительстве Республики Казахстан "от 18 
декабря 1995 г. 
В конституционной характеристике Правительства последовательно выражены основные 
прерогативы исполнительной власти в рамках принципа разделения властей, - самостоятельность и 
ответственность Правительства в разработке основных направлений социально-экономической политики 
государства, его обороноспособности, безопасности, обеспечения общественного порядка и организации 
их осуществления. Организует и руководит деятельностью Правительства Республики Казахстан, 
персонально отвечает за его работу Премьер-министр. 
В соответствии с национальным законодательством Правительство образуется Президентом 
Республики в составе Премьер-министра, заместителей Премьер-министра, руководителя Аппарата 
Правительства, министров, председателей комитетов Республики. Высший исполнительный орган страны 
действует в пределах срока полномочий Президента и слагает свои полномочия перед вновь избранным 
Президентом Республики. Правительство Республики исполняет свои обязанности до утверждения нового 
состава Правительства Республики. 
О самостоятельности исполнительной  в л а с т и J m ^ J
 Ш>А^МЬ^-МшЩРіШдШ^ 
Президенту предложения по структуре и составу Правительства, речь идет о формировании системы 
органов государственной власти, призванной обеспечивать фактическую и юридическую реализацию 
исполнительной власти на всей территории Казахстана. Также Премьер-Министр вносит предложения 
Президенту об образовании, реорганизации и упразднении министерств, государственных комитетов и 
центральных исполнительных органов, не входящих в состав Правительства, по кандидатурам для 
назначения на должность Руководителя Аппарата Правительства и других руководителей. Здесь же 
заметим, что в единую систему исполнительных органов Республики Казахстан входят местные 
исполнительные органы, обеспечивающие проведение общегосударственной политики исполнительной 
власти в сочетании с интересами и потребностями развития соответствующих территорий. Местный 
исполнительный орган возглавляет аким соответствующей административно-территориальной единицы, 
являющийся представителем Президента и Правительства Республики. Законодательство 
43 

Вестник КазНПУ имени Абая, серия «Юриспруденция», № 3 (21), 2010 г. 
предусматривает, что акимы областей, города республиканского значения и столицы назначаются HI 
должность Президентом Республики по представлению Премьер - Министра, 
Анализ положений Конституции, а также Конституционного закона "О Правительстве Республик* 
Казахстан" позволяет сделать вывод о том, что исполнительная ветвь власти самостоятельна и независима 
в отношениях с законодательной и судебной властями. Здесь следует согласиться с французским ученым 
Р. Драго, который отмечает: "В сфере своей деятельности администрация должна быть независимой, ибс 
полная самостоятельность действия является залогом эффективности" [ 1, с.43]. 
Правительство РК, по Конституции 1995 года, выступает по сути дела «президентской командой 
Сами функции главы государства у Президента неотделимы от его функции главы исполнительной 
власти. Формально таким статусом он не обладает, но фактически в руках у Президента все важнейшие 
рычаги государственного управления. Хотя при этом, как гласит пункт 2 статьи 47 Конституции. 
«Президент не несет ответственность за действия, совершенные при исполнении своих обязанностей...*
1 
По мнению казахстанских конституционалистов, «столь неуклюжая формулировка конституционном 
нормы создает двусмысленное положение, ведь основополагающий принцип права - это корреспонденции 
прав и обязанностей» [2,с.36]. 
Отметим, что Конституция 1995 года стремится исключить коллизии между Президентом I 
Премьер-министром. Президент обладает конституционным правом освобождать от должности, как 
Премьер-министра, так и членов Правительства без согласия Парламента (п.п. 3 ст.44, п.п.7 ст.70). 
Анализ конституционного законодательства позволяет утверждать, что правовое поле длі 
самостоятельной политической деятельности у Премьер -Министра ограничено. В этом плане, достаточно 
широкие возможности у Президента в сфере кадровой политики. Разделы Конституции, посвященные 
органам государственной власти, пронизывает мысль о единстве Президента и Правительства - в плане 
политическом - и об их четкой субординации - в административном. Стремление во что бы то ни стали 
избежать двоевластия внутри исполнительной ветви государственной власти вполне объяснимо. Этим 
обусловливается наделение Президента правом единолично определять «основные направлена 
внутренней и внешней политики государства « (п.1 ст.40). 
Тем не менее, было бы не правильным умалять роль и значение Правительства в 
функционировании политической системы. Оно наделено достаточными для эффективной реализация 
исполнительной власти функциями и полномочиями. В соответствии с законодательством Правительств 
разрабатывает основные направления социально-экономической политики государства, era 
обороноспособности, безопасности, обеспечения общественного порядка и организует их осуществлен г: 
разрабатывает и представляет Парламенту республиканский бюджет и отчет о его исполнении, 
обеспечивает исполнение бюджета; вносит в Мажилис проекты законов и обеспечивает исполнение 
законов; организует управление государственной собственностью; выполняет иные функц; 
возложенные на него Конституцией, законами и актами Президента и др. 
Заметим, что в отличие от компетенции Парламента, Конституцией предусмотрен открыты! 
перечень полномочий Правительства, которое "выполняет иные функции, возложенные на него 
Конституцией, законами и актами Президента". Кроме того, из вышеуказанного перечня видно, что 
предмет и сфера деятельности органов исполнительной власти отличается от деятельности органов других 
ветвей власти. Основное назначение Правительства - это организация исполнения актов законодательном 
власти и других нормативных актов. Функция исполнительной власти "состоит в осуществлений 
управленческой, организационной деятельности, направленной на исполнение правовых актов, принятых 
непосредственно народом или его представительными органами" [3, с. 122]. 
Современный этап функционирования органов исполнительной власти связан с постепенным 
переходом к компактному Правительству с четкой системой балансов прав и ответственности, 
подотчетности и подконтрольности каждого органа. С учетом достигнутого и новых перспектив развит?:* 
требуется дальнейшее реформирование исполнительной власти, основными направлениями которое 
остаются децентрализация власти, а также упорядочение и повышение эффективности  с и с т е м 
государственного управления. 
В этом русле представляется приоритетным сокращение излишне большего числа 
государственных функций на центральном уровне власти, передача части полномочий местным органам 
Структура Правительства должна быть выстроена в соответствии с приоритетами государственно? 
44 

Абай атындагы ҚазҮПУ-дыц Хабаршысы, «Юриспруденция» сериясы, № 3 (21), 2010 ж. 
политики, а министерств - на основе четкого функционального распределения по типам государственных 
функций. 
Как свидетельствует практика, органы исполнительной власти еще не утвердили в качестве 
стратегической линии своей деятельности защиту и охрану конституционных прав и свобод граждан. В их 
деятельности превалируют вопросы административно-хозяйственного и финансового характера. Нельзя 
игнорировать конституционное положение о том, что права и свободы граждан являются непосредственно 
действующими. Именно они определяют смысл, содержание и реализацию законов и в этом заключается 
деятельность исполнительной власти в центре и на местах. 
Судебная система Республики Казахстан. Основные позиции, касающиеся конституционной 
характеристики судебной системы Казахстана, ее роли в укреплении политической системы и 
формировании институтов гражданского общества основываются на анализе объективных условий 
современного Казахстана и попытке осмысления динамики судебного реформирования в контексте 
политической модернизации страны. 
Структура судебной власти Казахстана охватывает систему судов общей и специальной 
юрисдикции. Само понятие судебной системы рассматривается как совокупность: судебных учреждений 
государства, основанных на единых принципах организации и деятельности, связанных единством целей и 
задач, с четко обозначенной компетенцией каждого звена, позволяющей выделить высший суд. 
В Республике Казахстан систему судов составляют Верховный Суд и местные суды. К последним 
относятся областные и приравненные к ним суды (городские суды столицы и городов республиканского 
значения, специализированный суд - Военный суд войск Республики Казахстан и др.), районные и 
приравненные к ним суды (городские, межрайонные, специализированные суды - военные суды 
гарнизонов, экономические суды, административные суды). 
Анализ действующего законодательства в области судоустройства и судопроизводства дает 
основания для вывода о том, что принципиальные положения, определяющие роль и место судебной 
власти в политико-правовой системе, а также процедуру отправления правосудия и проблемы правового 
статуса судейского корпуса, обрели законодательное закрепление. Решающие шаги в этом направлении 
уже реализованы. Это - принятие Указа Президента Республики Казахстан «О мерах по усилению 
независимости судебной системы Республики Казахстан» и Конституционного Закона «О судебной 
системе и статусе судей в РК». 
Положения Конституции Республики Казахстан 1995 года, позволяют выделить следующие 
основные признаки судебной власти: 
- является ветвью единой государственной власти, закрепленной конституционно. В связи с этим 
не совсем обоснованно определять ее видом государственной деятельности. Многие государственные 
органы выполняют деятельность, не совсем укладывающуюся в природу ветвей власти (например, 
Конституционный совет, прокуратура). 
- принадлежность судебной власти только специальным государственным органам - судам, 
учрежденным в порядке, установленном Конституцией. 
- независимость судебной власти, которая предлагает ее организационную, функциональную и 
финансовую самостоятельность. 
Независимость этой власти означает ее неподчиненность другим государственным органам: 
Президенту Республики Казахстан, Парламенту Республики Казахстан, Правительству Республики 
Казахстан. В то же время не существует абсолютной, полной независимости судов, так как они должны 
подчиняться требованиям Конституции Республики Казахстан и других законодательных актов. 
Незаконные решения суда может отменить только суд, другие государственные структуры данным 
правом не обладают. 
Все носители судебной власти призваны действовать в относящемся к их юрисдикции правовом 
пространстве в качестве потенциальных защитников Конституции, хранителей законности и гражданского 
мира. В то же время независимость судебной власти не означает ее полной оторванности от других ветвей 
власти. Вместе они составляют единый конституционный механизм государственной власти. Единство 
последнего предполагает, что суды, наряду с законодательным и исполнительными органами, 
руководствуются и применяют в своей деятельности одну и ту же Конституцию, одно и то же 
законодательство, взаимодействуют с ними с использованием системы сдержек и противовесов. 
45 

Вестник КазНПУ имени Абая, серия «Юриспруденция», № 3 (21), 2010 г. 
Исполнительная власть, которая до недавнего времени занималась материально-техническим, 
организационно-кадровым и финансовым обеспечением деятельности судов, сейчас утратила свое прямс* 
монопольное влияние на них, хотя говорить о полной независимости судебной власти от исполнительно* 
было бы поспешным. В частности, косвенная зависимость продолжает сохраняться из-за  у ч а с т и 
Министра юстиции в процедуре назначения судей, а представителей органов юстиции - в составе 
Квалификационной коллегии юстиции в органе, занимающимся отбором судейских кадров и 
рекомендацией для назначения на должности. 
Судебная власть, не занимаясь законодательной и управленческой деятельностью, оказывает свсе 
влияние на законодательные и исполнительные органы. Это выражается в том, что суды, при  р а з р е ш е н а 
конкретных дел вправе не применять противоречащие Конституции и законам нормативные правовьк 
акты законодательной и исполнительной власти. Они могут обращаться в Конституционный Совет і 
признании неконституционными законов и нормативно-правовых актов центральных исполнительньд 
органов, ущемляющих конституционные права и свободы граждан, а также в пределах своей компетенцм 
отменять действие подзаконных нормативных актов. 
Следует отметить, что в становлении судебной власти в Казахстане как самостоятельной ветая 
имеется ряд актуальных проблем: отсутствие соответствующего кадрового и ресурсного обеспечения 
плохая продуманность намеченных изменений в судебной системе; зависимость судов 
территориальных властных структур; втягивание органов правосудия в разрешение политически 
проблем; несоответствие отраслевого законодательства конституционному; нерешенность Ш 
законодательном уровне проблем управляемости в рамках самой судебной системы и др. 
Как известно, важнейшим принципом судебно-правовой реформы является конституционна 
законность, т.е. неукоснительное соблюдение Конституции и основанных на ней законов. В этом пл. 
приобретают значимость наряду с самой проблемой правосудия вопросы взаимодействия судебной вла:~ 
и Конституционного Совета Республики в процессе осуществления и развития конституционн 
законодательства. 
Полагаем, что необходим такой уровень законодательной регламентации полномочий судеб-
власти, который бы соответствовал роли суда как регулятора отношений между субъектами общества 
правовом государстве. Конституционные положения о санкционировании судом ареста и содержании ir 
стражей, о возможности лишения кого-либо имущества только по решению суда, должны нал 
отражение в отраслевом законодательстве. К этому Казахстан подводят и его международн 
обязательства. Эффективная судебная защита конституционных прав и охраняемых законом интер 
личности, юридического лица и самого государства, актуализирует необходимость совершенствов 
процессуального, административного и других отраслей законодательства. 
Изложенные выше проблемы и направления реформирования судебной власти конкре 
отражены в Послании Президента народу Казахстана [4]. Принятие новых законодательных акт 
корректировка имеющихся законов, направленных на повышение статуса судебной власти - необходима 
условие комплексной политической модернизации механизма государственной власти. 
Конституционный Совет представляет собой один из основных государственных орган 
республики, составную часть ее государственного механизма, в силу чего формирова-
Конституционного Совета, его состав и порядок функционирования приобретает особое значение. 
В Конституции Республики Казахстан Конституционному Совету посвящен специальный разл^ 
в котором закреплены его полномочия, порядок образования и деятельности. 
Особенностью формирования Конституционного Совета является участие Президента 
Председателей палат Парламента. Конституционный Совет состоит из семи членов, полномочия котор*-
длятся шесть лет и не подлежат возобновлению. Право назначения Председателя и двух членов Со 
принадлежит главе государства, двух назначает председатель Сената Парламента и двух - председа~ 
Мажилиса Парламента. Поскольку в законодательстве не регламентирован порядок назначения члег 
Совета, то можно утверждать, что эти действия носят дискреционный характер, то есть Президент 
председатели Палат Парламента формируют состав Совета своими единоличными решения: 
руководствуясь при этом собственными политическими соображениями. Половина членов Сс~ 
обновляется каждые три года. В данном случае применяется принцип ротации, который позвс 
избежать резких изменений в составе данного органа и обеспечивает определенную стабильность 
преемственность в его работе. 
.
  4 6
 ^ 

Абай атындагы ҚазУПУ-дың Хабаршысы, «Юриспруденция» сериясы, № 3 (21), 2010 ж. 
Такая модель формирования органа конституционного контроля применяется в ряде зарубежных 
государств. Это по идее должно способствовать независимости Конституционного Совета. Депутаты 
обеих палат Парламента не выбирают членов Конституционного Совета, что является гарантией 
независимости от Парламента. Председатели Палат Парламента назначают четырех членов 
Конституционного Совета против трех человек назначаемых Президентом Республики Казахстан, иначе 
говоря, Председатели Палат Парламента назначают большинство членов Конституционного Совета, что 
гарантирует независимость от Президента. 
Поставленные задачи Конституционный Совет Республики Казахстан рассматривает и разрешает 
только по обращению: Президента Республики Казахстан, Председателя Сената, Председателя Мажилиса, 
не менее одной пятой части от общего числа депутатов Парламента, Премьер - Министра. 
Конституционный Совет также рассматривает обращения судов в случаях установленных в Конституции. 
Вопросы, связанные с выборами рассматриваются Конституционным Советом в плане или в 
порядке толкования Конституции Республики Казахстан. Изменения и дополнения принятые в 
Конституцию Республики Казахстан предусмотрели изменения в рамках полномочий депутатов Сената и 
Мажилиса Парламента соответственно с четырех до шести и с четырех до пяти лет, что породило вопрос о 
сроках полномочий уже избранных депутатов обеих Палат Парламента Республики Казахстан. 
Таким образом, суды становятся субъектами обращения в Конституционный Совет по вопросу 
конституционности или неконституционности законов республики и иных нормативных правовых актов. 
Также полагаем, что в Республике Казахстан есть предварительный выборочный (по усмотрению 
субъектов обращения) конституционный контроль в отношении законов, а также последующий 
конституционный контроль за конституционностью законов и иных нормативных правовых актов. 
Последующий контроль говорит о широких возможностях судов Республики, с учетом доли совокупности 
законов в общей совокупности всех нормативно-правовых актов. 
В целом, исходя из изложенного, а, также учитывая мировую практику, следует отметить, что 
наибольшую эффективность может обеспечивать сочетание предварительного и последующего 
конституционного контроля. Существенное же сужение полномочий по осуществлению последующего 
контроля у Конституционного Совета сильно снижает правовую ценность Совета как гаранта обеспечения 
конституционных основ политической системы Казахстана. Пределы конституционного контроля точно 
определены в Конституции Республики Казахстан. Со временем, статус конституционного контроля 
должен претерпеть изменения и дополнения. На наш взгляд, не только законы должны быть предметом 
рассмотрения в Конституционном Совете. 
Конституционный контроль в некоторых странах имеет достаточно широкое понимание. 
Толкование и защита конституции может опираться лишь на понимание права. Конституционные суды 
других стран практикует отмену законоположений как несовместимых с принципом «правового 
государства», без определения при этом, каким конкретным нормам Конституции эти положения 
противоречили. На практике при рассмотрении судом дел могут встретиться нормы законов и иных 
нормативных и правовых актов требующие подтверждения Конституционным Советом Республики их 
соответствия Основному Закону. В Конституции довольно удачно сочетается в этом случае 
конституционный контроль и судебный контроль. За время существования Конституционного Совета 
было рассмотрено немало обращений судов такого рода, ряд обращений судов были признаны 
обоснованными. Эта мера судебного обращения в Конституционный Совет хорошо способствует 
процессам построения правового государства в Республике Казахстан. По своему юридическому 
значению обращения судов достаточно уникальны. Их можно рассматривать в качестве элементов 
последующего контроля [5, с.9]. 
Конституционный Совет Республики Казахстан дает официальное токование норм Конституции 
Республики Казахстан. Обращения по вопросу дачи официального толкования норм Конституции 
Республики Казахстан достаточно распространенная практика. Толкование норм Конституции 
необходимое явление, тем более профессиональное, квалифицированное официальное толкование. 
Закрепление за Конституционным Советом исключительного права толкования норм Конституции 
способствует укреплению конституционной законности и рассматривается как мера конституционного 
контроля, применяемая для защиты Конституции. 
Подводя итоги анализа механизма государственной власти как составной части политической 
системы Республики Казахстана, следует отметить, что только народ является источником 
,
  4 7 

Вестник КазНПУ имени Лбая, серия «Юриспруденция», № 3 (21), 2010 г. 
государственной власти. Механизм публичной власти материализуется не только в государственной 
власти. Публичная власть шире понятия «государственная власть». Государственные органы, 
осуществляют (народную власть) публичную власть «особого рода» и она не совпадает с обществом, что 
важно для уяснения сущности политической системы. В систему публичной власти в широком смысле 
входят и другие элементы политической системы: общественные организации и объединения (партии, 
союзы, движения, организации общественного самоуправления и самодеятельности и др.), выступающие 
как организации непосредственно самого общества. Заслуживает внимания позиция Дмитриева Ю.А.. 
который отмечает, что отличительной чертой государственной власти в демократическом правовое 
государстве являются правовые рамки его функционирования. Государственная власть может 
осуществиться только в форме, установленной законом [6, с.32]. 
Сущность демократического механизма государственной власти заключается в подчиненности 
праву, в подзаконноеҷ трех ветвей власти, очевидно, что обособление властей является необходимым 
предположением правового государства. Только благодаря такому обособлению ... в лице подзаконны 
властей, государство является правовым субъектом, лицом публичного права [7, с. 17]. Это важная 
предпосылка стабильного развития политической системы любого демократического государства. 
1. Калиев Н. Парламент и политические партии: проблемы взаимодействия // Евразийское 
сообщество. - 2004.-№ 1(45). -С. 14-22. 
2. Баймаханов М.Т., Аюпова З.К, Ибраева А.С. Становление правового государства
 I 
конституционной процесс в Республике Казахстан: Монография. - Алматы: КазГЮА, 2001. 
3. Ковачев Д.А. Принцип разделения властей в конституциях государств Восточной Европы. 
Конституционные реформы в государствах СНГ. - СПб, 1993.- С122. 
4. Послание Президента Республики Казахстан к народу Казахстана от 18 февраля 2005 года 
«Казахстан на пути ускоренной экономической, социальной и политической модернизации» / Президент 
Парламент - Астана: Парасат Элем!, 2005. 
5. Бейбитов
 М Роль и значение Конституционного Совета Республики Казахстан в обеспечении 
конституционности нормативно-правовых актов// Тураби, 2001.-№ 1. - С. 9. 
6. Дмитриев Ю.А. Соотношение понятий политической и государственной власти в условиях 
формирования гражданского общества // Государство и право, 1994.-№ 7.- С. 32. 
7. Гессен В.М. Теория правового государства. - СПб., 1912. - С. 17. 
Резюме 
Бұл мақалада Қазақстанның саяси жүйесінің жаңгыруы жагдайында саяси реформалардың жүзе:-: 
асырылуының конституцияльтқ-құқықтық мәселелері. 
Summary 
The article analyzes the constitutional and legal problems of implementation of political reforms in
 Ш 
modernization of Kazakhstan's political system. 

Абай атындагы Қаз¥ПУ-дың Хабаршысы, «Юриспруденция» сериясы, № 3 (21), 2010 ж. 
С У Щ Н О С Т Ь И  С О Д Е Р Ж А Н И Е МАНДАТА ДЕПУТАТА  Ж О Г О Р К У  К Е Н Е Ш А 
К Ы Р Г Ы З С К О Й  Р Е С П У Б Л И К И 
Р.А. Арабаев -
референт юридического отдела Управления делами Президента 
Кыргызской Республики 
Сущность и содержание мандата депутата парламента определяется воспринятой 
конституционным законодательством идеей, которая характеризует функцию представительства. При 
этом последнее связано прежде всего с характером взаимоотношений депутата парламента с 
избирателями. 
В данном случае речь идет о том, что демократичный характер выборов депутатов парламента 
позволяет гражданам выразить свою сопричастность с представительными органами, способствует 
установлению непосредственной связи между народными представителями и избирателями. Выборность 
предопределяет особое место представительных органов власти среди других учреждений, их тесную 
связь с обществом. В результате орган народного представительства «чувствует действительные нужды 
народа, от имени которого он имеет нравственное основание говорить с гораздо большим авторитетом, 
чем какой бы то ни было другой орган государства» [1 ]. 
Изложенные здесь положения, а также учет соответствующих принципов и норм Конституции 
Кыргызской Республики дает основание говорить о том, что сущность депутатского мандата 
предопределяется его политико-правовой природой. Последняя сопряжена с рядом факторов. В 
социально-политическом аспекте природа депутатского мандата связана, во-первых, с социально-
политической сущностью самого парламента как представительного органа. При этом представительный 
характер парламента проявляется в совокупности таких его свойств, как выборность и коллегиальность. 
Во-вторых, природа депутатского мандата вытекает из особого характера связи депутатов с избирателями, 
в основе которой лежит принцип народного суверенитета. 
В правовом аспекте, природа депутатского мандата предопределяется правовой конструкцией, 
закрепляемой, как правило, конституционным законодательством того или иного государства. Именно 
конституционно-правовая конструкция определяет вид мандата депутата и соответствующий им вид 
избирательной системы (мажоритарная, пропорциональная или смешанная), в ходе которой избираются 
депутаты и формируется парламент в целом. 
При этом следует подчеркнуть, что политико-правовая природа депутатского мандата 
предопределяет характер взаимоотношений депутата с избирателями и всю совокупность прав, 
обязанностей и ответственности депутата парламента. Это, с одной стороны. 
С другой стороны, характер и содержание взаимоотношений депутата и избирателей выступают в 
качестве основных качественных критериев классификации депутатского мандата на те или иные его 
виды (императивный, свободный, полусвободный, партийный и т.д.). 
Между тем, в Конституции Кыргызской Республики 1993 г. было записано, что «депутат Жогорку 
Кенеша является представителем народа Кыргызстана, подчиняется Конституции Кыргызской 
Республики и своей совести (п.2 ст.56). Данное положение содержалось и в Конституции Кыргызской 
Республики в редакции 2003 г. (п.З ст.56) [2]. . 
В данную емкую правовую конструкцию была вложена огромного значения идея, которая 
проявлялась в следующем. Во-первых, депутат как избранный народом и получивший от него мандат 
лицо является представителем народа. Во-вторых, депутат не просто должен представлять народ в 
коллегиальном государственном органе, каковым является парламент, но и обязан выражать в нем волю и 
интересы народа. «Основными ориентирами при этом, поскольку в своей деятельности в парламенте он 
самостоятельно принимает решение, голосуя за то или иное решение, являются Конституция и законы, в 
которых и выражены воля и интересы народа. Поэтому при осуществлении своей деятельности депутат 
Жогорку Кенеша подчиняется Конституции и законам КР. Тем самым, в-третьих, в данной конструкции 
проявляется представительский характер депутатского мандата. Депутат Жогорку Кенеша является 
представителем всего народа Кыргызстана, хотя и избирается по одномандатному территориальному 
избирательному округу, то есть лишь частью всего населения республики. Благодаря именно этому 
49 

Вестник КазНПУ имени А бая, серия «Юриспруденция», № 3 (21), 2010 г. 
конституционному положению, мандат депутата Парламента характеризовался как свободный и в отличи! 
от императивного не связывал депутата с наказами конкретного избирательного округа». [1]. 
В действующей редакции Конституции Кыргызской Республики уже нет положения о том, чт 
депутат Жогорку Кенеша является представителем народа Кыргызстана. Но она содержит другие 
положения, которые устанавливают исходные конституционные посылки характеристики депутатски: 
мандата. Так, в ч. 2 ст. 70 Конституции записано, что «Жогорку Кенеш состоит из 120 депутатов, 
избираемых сроком на 5 лет по пропорциональной системе». Часть 1 ст. 73 Конституции устанавливает 
что депутат Жогорку Кенеша не связан императивным мандатом. При этом отзыв депутата не 
допускается. 
Рассматривая вопросы партийного мандата, З.К. Курманов отмечает, что в Конституции 
Кыргызстана в редакции 2007 г. нет прямых целевых указаний на природу депутатского мандата, как это 
практикуется в некоторых других странах. Но в Основном законе есть косвенные признаки, которь:е 
указывают на характер и природу партийного мандата. Во-первых, это отсутствие прежней норм: 
указывающей на то, что депутат Жогорку Кенеша является представителем всего народа Кыргызстана. 
Во-вторых, отсутствует и конституционная норма, которая требует, чтобы депутат при принятии решений 
подчинялся только конституции и законам. По его мнению, в совокупности все это и есть признаки 
императивного мандата [2]. 
Однако, вызывает сомнения правомерность такого утверждения. На наш взгляд, для того, чтобы 
депутатский мандат имел императивный характер, необходимо наличие основных элементов 
императивного мандата. 
Следует подчеркнуть, что по содержанию императивного мандата ученые правоведы в основном 
занимают, более или менее, единую позицию. Так, с точки зрения И.П. Окулича, правовое содержание 
императивного мандата составляют три элемента: наказы, отчет и отзыв. При этом ученый uoz 
императивностью депутатского мандата понимает «безусловное выполнение депутатом в соответствии с 
законами воли избирателей, его ответственность перед избирателями за свою деятельность» [3]. 
Аналогичную позицию придерживается и А.Т. Ащеулов. По его мнению, содержание 
императивного мандата составляет «трехчленная структура: 
-обязанность депутата следовать наказам избирателей и реализовывать их в своей повседневной 
депутатской деятельности; 
-регулярные отчеты депутатов перед избирателями за свою работу и за работу представительного 
органа; 
-право отзыва избирателями депутатов, не оправдавших их доверия, которое составляет саму суть 
императивного мандата» [4]. 
Как видим, определяющий характер для императивности депутатского мандата имеет наличие 
трех основных элементов мандата: 
1) наказ избирателей; 
2) отчет депутата перед избирателями, имеющий систематический характер; 
3) отзыв депутата избирателями, в случае неоправдания их доверия депутатом. 
Что касается высказываний З.К. Курманова относительно юридических казусов, содержащихся в 
Основном законе Кыргызстана, то они, на наш взгляд, заслуживают одобрения. Так, депутатский 
иммунитет, с точки зрения З.К. Курманова, в Конституции Кыргызской Республики 2007 г. закреплен как 
у обладателя свободного мандата, то есть депутат не может подвергаться преследованиям за высказанные 
в связи с депутатской деятельностью суждения или за результаты голосования в Жогорку Кенеше. На 
этом основании ученый делает вывод о том, что партийный мандат депутата Жогорку Кенеша четвертого 
созыва носит смешанный характер, то есть содержит элементы и императивного, и свободного мандата 
[3]. 
В данном случае, как видим, речь идет о непоследовательности кыргызстанского законодателя. 
Как мы полагаем, в любом случае, если не в Основном законе, то в иных нормативных правовых 
актах последующего уровня можно было бы четко определить вид и характер мандата депутата Жогорк; 
Кенеша, В этом плане положения ч. 1 ст. 73 Конституции Кыргызской Республики 2010 г, еще более 
усугубили проблему сущности и политико-правовой природы мандата депутата Жогорку Кенеша. 
поскольку они противоречат по своей сути политико-правовой концепции формирования партийного 

Абай атыидагы ҚазҮПУ-дыц Хабаршысы, «Юриспруденция» сериясы, № 3 (21), 2010 ж. 
парламента. Безусловно, решение данного вопроса имеет для Кыргызстана важное как теоретико-
правовое, так и практическое значение. 
В данном контексте совершенно правы те кыргызстанские ученые, которые указывают на 
связанность характера депутатского мандата с его политико-правовой природой. В частности, А.А. 
Арабаев отмечает, что сам факт избрания депутатов Жогорку Кенеша по партийным спискам 
принципиально меняет правовую природу как депутата, так и самого Парламента. Отныне депутат 
Жогорку Кенеша связан с уставом, программными документами, решениями руководящих органов 
конкретной политической партии, которая выдвинула его кандидатуру и включила в список кандидатов в 
депутаты. Таким образом, депутат Жогорку Кенеша становится представителем не только народа, но и 
политической партии [4], 
Таким образом, можно заключить, что с изменением политико-правовой природы мандата 
депутата Жогорку Кенеша изменился и его сущность и содержание, которые проявляются в совокупности 
прав, обязанностей и ответственности депутата Жогорку Кенеша и сопряженном с ними в особом 
характере взаимоотношений депутата с избирателями. 
Как показывает анализ соответствующих принципов и норм действующего конституционного 
законодательства Кыргызстана, конституционно-правового статуса депутата Жогорку Кенеша, мандат, 
которым обладает депутат Жогорку Кенеша, характеризуется как партийный императивный мандат. 
Вместе с тем, появление такого вида мандата депутата можно рассматривать как некую 
тенденцию, получившую свое развитие конституционно-правовой практике многих государств, в том 
числе Казахстана, России [5]. 
В этом плане З.К. Курманов ставит резонный вопрос: с чем связано принятие тем или иным 
государством той или иной модели депутатского мандата? И сам же отвечает на него следующим образом: 
это связано прежде всего с особенностями политической жизни каждой страны; теми конкретными 
целями и задачами, которые стоят перед тем или иным государством; национальными и историческими 
традициями; международной практикой [5]. 
Л.Г. Васькова полагает, что появление наряду с императивным мандатом депутата партийного 
императивного мандата можно считать как еще одну попытку обеспечения ответственного правления в 
мировой практике конституционализма. 
В самом деле, появление императивного партийного мандата, на наш взгляд, вносит в процесс 
формирования и деятельности парламента в целом и организационную, функционально-содержательную 
деятельность обладающего таким мандатом депутата определенный положительный эффект. Так, 
содержание императивного партийного мандата депутата Жогорку Кенеша ограничивает негативные 
свойства свободного мандата (такие, как популизм; безответственность и т.п.), обусловливает строгую 
дисциплину, подконтрольность депутатов фракции и тем самым обеспечивает последовательное 
осуществление политической партией своего политического курса. Безусловно, данные свойства такого 
мандата положительно сказываются в деятельности Жогорку Кенеша в целом [6]. 
Справедливо замечено, что положительное значение партийного императивного депутатского 
мандата заключается в том, что устойчивость и дисциплина партийных фракций облегчает работу 
парламента, делает ход его работы предсказуемым. При условии установки на выполнение своих 
предвыборных обещаний такой мандат может способствовать реализации надежд избирателей. Поэтому, 
считает Л.Г. Васькова, данное свойство партийного императивного мандата является причиной его 
закрепления в национальном законодательстве того или иного государства. 
Между тем, в научной юридической литературе сформировалось мнение, согласно которому 
партийный императивный мандат депутата парламента несет в себе гораздо больше отрицательных 
последствий, чем положительных. Так, с точки зрения А.А. Арабаева, такой мандат ведет к ограничению 
всестороннего представительства интересов народа Кыргызстана в пользу защиты интересов лишь 
определенной группы, в данном случае отдельной политической партии. 
По мнению Л.Г. Васьковой, во-первых, легализованная система фракционного принуждения 
заставляет депутата голосовать вопреки своим убеждениям, превращая его из самостоятельного субъекта 
в послушного воле лидеров политической партии функционера. Во-вторых, этот вид мандата, хотя 
формально и не ставит интересы политической партии выше интересов народа, содержит в себе опасность 
игнорирования мнения граждан. В-третьих, партийный императивный мандат влечет за собой 

Вестник КазНПУ имени Абая, серия «Юриспруденг^ия», № 3 (21), 2010 г. 
бюрократизацию партийных структур и их коррумпированность, что в итоге будет отражаться и я 
системе государственной власти в стране в целом. 
Интересна в рассматриваемом плане позиция З.К. Курманова. Он, в частности, отмечает, что ил-еі 
жесткого императивного мандата возникает, как правило, в бедных странах, в странах с неразвитой * 
нестабильной политической партийной системой, где слаба демократия, где высокий уровень коррупции, 
когда депутатов перекупают в другие фракции целыми группами и поодиночке, как в польском Сейме о 
украинской Верховной Раде. При этом он приводит в пример парламентские выборы в Кыргызстане 2(ХГ 
г. «Вспомним хотя бы то, какая политическая возня вокруг партийного строительства возникла в связи 
досрочными парламентскими выборами 16 декабря 2007 года в Кыргызстане. Избиратели воочию  у в и д е л 
всю хрупкость и ненадежность нашей политической системы, когда в течение одного дня  р а с п а д а : , 
старые и образовывались новые политические партии и альянсы, как ежедневно менялся состав этик] 
партий, как политики в одночасье меняли свои политические принципы и программы». [6]. 
На наш взгляд, вполне оправданным является закрепление в конституционном законодательству 
партийного императивного депутатского мандата, что соответствует политико-правовой концепция 
формирования и организации деятельности партийного парламента. 
Тем более что происходящая в Кыргызстане конституционная реформа нацелена на  п о с т р о е н а 
парламентской республики. Как составная часть этого конституционного процесса взят курс на 
обеспечение полноправного участия политических партий в управлении делами государства и общее
-
:-. 
включая их активное участие в формировании парламента по партийным спискам и организации его 
эффективной деятельности. 
Что касается социально-политической сущности мандата депутата Жогорку Кенеша, то с учетом 
сегодняшних реалий государственной и общественной жизни в Кыргызстане можно заключить, что окі 
проявляется в том, что депутат Жогорку Кенеша является одновременно и представителем народа, • 
представителем отдельно взятой конкретной политической партии. В основе такой двуединой политик 
правовой природы мандата лежит свойство представительности Жогорку Кенеша как представительного 
органа. Поскольку парламенту свойственно представительность, постольку она присуща и депутату кж 
члену этого Жогорку Кенеша. 
Более того, именно народное представительство как отличительный признак парламенть 
предопределяет социально-политическую природу депутатского мандата и его характер. Говоря иначе, вся 
деятельность депутата и парламента в целом нацелена на реализацию народовластии, то есть власт* 
народа как носителя суверенитета и единственного источника государственной власти в стране. 
1. Конституционное право Республики Казахстан: Учебник /Сост. д.ю.н., профессор А 
Ащеулов. -Алматы: КазГЮА, 2001. - С.447. 
2. Ковшуро ЮД. Правовой статус депутата законодательного (представительного) органа 
государственной власти субъекта Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. — М, 2004. -С26-27. 
3. Курманов З.К Партийный мандат: зарубежный опыт и отечественная практика //Право т. 
политика. - 2009. -№2.~ С.207. 
4. Окулич И.П. Депутат законодательного (представительного) органа государственной власть 
субъекта Российской Федерации: Правовой статус. Природа мандата. Проблемы ответственности 
Дис. ... канд. юрид. наук. -М., 2003. - С. 145. 
5. Ведомости Жогорку Кенеша Кыргызской Республики. -1993. -№ 7. - Ст. 175. 
Закон Кыргызской Республики «О новой редакции Конституции Кыргызской Республики» от Щ 
февраля 2003 г. №40, принятый референдумом 2 февраля 2003 г. //Эркинтоо. - 2003. - 21 фее. 
6. Арабаев А.А. Парламентаризм и Парламент Кыргызстана: генезис, состояние, перспективы -
Бишкек: Просвещение, 2008. - С. 162-163. 
7. Конституция Кыргызской Республики от 29 июня 2010 г. //Эркин Too. - 2010. - 6 июля. 
8.Васъкова Л.Г. Конституционно-правовое регулирование мандата депутата современного 
парламента: Дис. ... канд. юрид. наук. - Тюмень, 2007. - 237 с. 
Туйін 
Бұл мақалада Қырғыз Республикасы Жогаргы Кеңесі депутаты мандатының мәні мен мазмұнь 
мәселелері қарастырылады. Партиялық императивтік депутаттық мандатқа ерекше көңіл бөлінеді. 
. 52 

Лбай атындагы ҚазҮПУ-дың Хабаршысы, «Юриспруденция» сериясы, № 3 (21), 2010 ж. 
Резюме 
В статье рассматривается вопросы сущности и содержания мандата депутата Жогорку Кенеша 
Кыргызской Республики. Особое внимание уделяется природе партийного императивного депутатского 
мандата. 
Summary 
Arabaev Ruslan "Matter and content of the mandate of deputy of the Jogorku Kenesh of the Kyrgyz 
Republic". 
The issues of matter and content of the mandate of deputy of the Jogorku Kenesh of the Kyrgyz Republic 
are examined in this article. The special attention is given to the nature of party imperative deputy mandate. 
ЕДИНАЯ МОДЕЛЬ ПРАВОВОЙ  С И С Т Е М Ы . 
А.Б.Баетов -
к.юм., преподаватель кафедры «Теория и история государства и права» 
Юридического института КНУ им. Ж.Баласагына. 
Единая модель правовой системы - это модель правовой системы, которая будет объединять 
общие черты семей романо-германского и общего права (и в самой незначительной степени черты 
религиозно-общинного права), и которая будет сформирована в процессе развития международного права 
и региональных интегарционных объединений, а именно вследствие интегарции различных правовых 
традиций в правовые системы всех государств и как следствие унификации всех структурных частей 
правовых систем в едином порядке и согласно единой модели. Правовая интеграция правовых семей 
романо-германского, общего и религиозно-общинного права пройдет в два этапа: взаимная интегарция 
романо-германского и общего права в единую модель правовой системы, и одностороннее поглощение 
правовых систем семьи религиозно-общинного права. Эти положения являются основными выводами 
данной части исследования, и сделаны на основе анализа всех применимых научно-теоретических 
положений и необходимой информации. Далее представлен процесс рассмотрения и изучения всех 
соответствующих элементов и доводов обоснованности заявляемых положений. 
На сегодняшний день можно говорить о существовании в мире трех типов правовых семей: 
романо-германского права, общего права и религиозно-общинного права. Существуют различные 
классификации, составленные учеными разных стран в разные периоды истории, но используемая 
классификация является наиболее подходящей для данного исследования и наиболее полно отражающей 
современное состояние глобализации права. Правовые семьи образуются по сходству включенных 
правовых систем по ряду моментов. К примеру, некоторые ученые говорят о степенях отчужденности 
субъектов от правового решения проблем, дифференционной компактности права, степени мобильности 
правовой семьи [1]. 
Эти три принципа, по их мнению, являются «столпами» правовой семьи. Для данного 
исследования большой интерес представляет именно третий момент, касающийся степени мобильности 
правовой семьи. Исследование этого вопроса позволит лучше понять процесс правовой интеграции между 
правовыми семьями, его интенсивность, течение, этапы, предстоящие сложности и последовательность. 
Первые два принципа следует осветить лишь в кратце, так как это не относится напрямую к 
вопросу исследования. Научная доктрина отмечает, что степень отчужденности субъекта от правового 
решения проблем выражается, к примеру, в осведомленности субъекта, обращающегося в суд, в исходе 
своего дела. По этому показателю (отчужденность субъектов от правового решения той или иной 
проблемы) на первом месте стоит религиозно-общинная правовая семья, так как в этом случае решение 
вопроса основано не только на праве. Принципы правового регулирования, в большинстве своем, 
53 

Вестник КазНПУ имени Абая, серия «Юриспруденция», № 3 (21), 2010 г. 
базируются на принципах, сформулированных в рамках религиозных норм и источников. В этой ситуации 
возможно широкое и непоследовательное толкование принципов как в процессе правоприменения, так и в 
процессе правотворчества. На втором месте стоит семья общего права и затем — романо-германского. 
Степень дифференционной компактности права выражается в том, насколько компактны 
составляющие элементы системы права в этой правовой системе, то есть особенности структуризации 
права: наличие отраслей, институтов, компактность нормы и содержание понятийного аппарата и т.д. 
Считается, что по данному показателю на первом месте стоит романо-германское право, которое 
отличается тем, что ее норма всегда определена и всеобщна, тогда как норма правовой системы в общем 
праве чаще всего более индивидуальна. Система романо-германского права отличается высокой 
структурной взаимосвязью между составляющими элементами системы (деление права на публичное и 
частное, на отрасли и институты, существующая согласованность норм и определенность правовых 
понятий). Далее идет система общего права, которое характеризуется большей свободой дифференциации. 
В религиозно-общинном праве эта характеристика применительна в основном только для традиционных 
догм-принципов. 
Егоров А.В. отмечает, что именно в зависимости от указанных характеристик зависит и 
предрасположенность той или иной семьи к изменениям, т. е. ее мобильность [2]. Анализ содержания 
систем права в правовых семьях и также анализ истории становления и развития правовых семей 
позволяет согласиться с указанным мнением. Таким образом, можно выделить систему общего права как 
систему наиболее подверженную к воздействию и мобильности (в рамках правовой интеграции). Пример 
истории показывает, что в середине XVI в., общее право чуть было не утратило свою самобытность. 
Высокая степень мобильности семьи общего права видна и сейчас — при тяготении к различного рода 
кодификациям. В то же время некоторые ученые рассматривают этот процесс не как часть правовой 
интеграции и даже «отмирания», а как «свойственную черту» семьи общего права. Эта особенность 
общего права проявляется и в настоящее время, что выражается, к примеру, в проведении разнообразной 
работы по кодификации законодательства. Таким образом, именно семья общего права наиболее открыта 
для правовой интеграции. 
Изучение процессов взаимной интеграции правовых семей необходимо проводить посредством 
рассмотрения тех ключевых структурных частей правовых систем, которые позволяют нам относить их к 
той или иной правовой семье. Уже было отмечено, что при классификации и понимании понятия правовой 
семьи используется формально-юридический подход. Таким образом, для определения степени и процесса 
взаимоинтеграции правовых систем необходимо уделять внимание признакам, которые говорят о сходстве 
или различии правовых систем. В рамках указанного подхода такими признаками являются: 
• совокупность формально-правовых общностей (источники и система права, нормативный 
и понятийный правовой аппарат (фонд). 
• тип юридического мышления 
• историческая обусловленность формально-правовой общности и соответствующего типа 
юридического мышления. 
Однако, второй и третий признаки являются показателями внутренней характеристики правовой 
системы, что говорит о трудности их изучения, и тем более изучения процесса изменения и 
взаимовлияний. В рамках данного исследования важным является изучение изменений именно первого 
признака в ходе правовой интеграции, то есть касательно источников права в правовых семьях, систем 
права в правовых системах этой семьи, вопросы понятийного аппарата и т.д. В то же время, определенное 
внимание должно быть уделено и вопросу типа юридического мышления, так как правовая интеграция 
влечет изменения в юридическом мышлении общества, хоть и в не такой показательной мере как в 
отношении совокупности формально-правовых общностей правовой системы. 
Как следствие уже указанной дифференциации степени мобильности в существующих правовых 
семьях, вопрос полной интеграции правовых семей должен быть рассмотрен в двух этапах: 
• взаимная интеграция семей романо-германского и общего права. 
• правовая интеграция религиозно-общинного права. 
Образование единой модели правовой системы. Все процессы правовой интеграции, особенно 
процессы универсализации (ассимиляции) права и гармонизации права ведут к тому, что правовые 
5 4 

Абай атындагы Қаз¥ПУ-дыц Хабаршысы, «Юриспруденция» сериясы, № 3 (21), 2010 ж. 
системы государств становятся все более связанными и схожими. Определенные вопросы, как 
международного, так и внутригосударственного масштаба,регулируются правом разных государств в все 
более схожей манере. Более того, эти процессы касаются не просто нормативно-правовых норм как 
таковых, но и всех других сфер правовой жизни общества. Правотворчество, правоприменение и даже 
правовая культура разных государств становится все более схожей. В совокупности этот процесс приведет 
к тому, что все правовые системы всех государств мира приобретают определенные рамки, черты и 
принципы согласно определенному стандарту, выработанному в эволюционном развитии правовой 
интеграции самими государствами. Эти стандарды можно обозначить как определенная «единая модель 
правовой системы», к приближению к которой и будет направлено развитие всех правовых систем мира. В 
рамках этой единой модели и согласно ее стандартам будет проходить реформирование права государств 
через международное право, региональные объединения, двустороннее и многостороннее сотрудничество. 
Уже сегодня, мы видим как многие общественные отношения регулируются правовыми системами разных 
государств в одинаковой манере и практике. 
В доктрине можно встретить понятие «транснационально ассимилированная система 
национальных правовых систем», которая обозначает состояние и взаимосвязь правовых систем мира, 
складывающиеся в процессе универсализации (ассимиляции) права. Это состоние и взаимосвязь правовых 
систем мира и ведет к развитию «гармонизации права» и как следствие к формированию «единой модели 
правовой системы», которая также будет представлять компромис между особенностями и различиями 
между правовыми системами государств. 
Институцианальная характеристика существования «единой модели правовой системы» в 
мире. Стоит отметить, что данное исследование считает возможность построения мирового 
государства/организации с функциями законодателя в ближайшей и среднесрочной перспективе крайне 
маловероятной. Мы рассматриваем состояние права в период образования «единой модели правовых 
систем» как систему норм, играющих роль норм именно национальных правовых систем государств, а 
возможно и являющихся частью национальных правовых систем. Возможность создания какого либо 
объединенного образования государств в процессе первичной правовой интегарции рассматриваеются 
маловероятной. Более того, вопрос о том будет ли в будущем существовать супер­
государство/организация, которое и создат супер-право не рассматривается применительно ни в этом 
исследовании и в отношении процесса абсолютной правовой интегарции. Тем не менее, можно вкратце 
осветить интересные мнения ученых (особенно зарубежных) по этому вопросу. Так, в зарубежной 
доктрине можно встретить мнения о том, что образование нового правопорядка не обязательно будет 
связано с созданием супер-государства (мирового государства) и супер-права (мирового права). В этом 
мнении, идея об универсальном законодателе, издающем законы для всего мира, называется не более как 
утопией и «миражом гигантских размеров», с которым никак не связан существующий сегодня кризис 
классических концепций о государстве и праве. Отмечается, что в противном случае, можно будет 
говорить о монополии и гегемонии супер-власти на всем миром, что представляется нереалистичной 
картиной в свете общей направленности глобализации и глобализации права. Зарубежная доктрина также 
дает примеры позиций о том, что наоборот, в будущем возможно создание «новой глобальной формы 
суверенитета», где власть и право будут децентрализированы и вне территориальных рамок 
(«deterritorializing»). Так Ж.Вейнер отмечает то, что даже после полной ассимиляции права (когда нормы 
национального права разных государств будут схожи и одинаковы), государства оставят за собой 
управление правовыми средствами и аппарат, необходимый для правоприменения. Таким обазом, эта 
ситуация соединения принципа «национализации» и «гармонизации» позволит осуществлять 
государствам свой суверенитет. Этот подход является в какой то мере обоснованным не в отношении 
всего процесса глобализации права (как представляют этот подход указанные выше авторы), но именно в 
отношении периода создания «единой модели правовой системы». Следовательно, институцианальная 
основа первичной правовой интеграции выражается в создании образования с «новой глобальной формы 
суверенитета», как это было описано учеными М.Хартом и Ж.Вейнером и изложено выше (когда 
государства находятся в тесной кооперации и осуществляют функции суверенитета на коллективной 
основе, нно не являются единым государством/образованием). Таким образом, мы используем мнение 
— _ ^
  5 5
 ^ 

Вестник КазНПУ имени Абая, серия «Юриспруденция», № 3 (21), 2010 г. 
Ж.Вейнера я понимания институцианальной основы глобализации права в момент ассимиляции к 
гармонизации правовых систем (период образования единой модели правовой системы) и делаем вывод, 
что это состояние права ведет к образованию международной системы управления, которая, тем не менее 
не является глобальной и абсолютной. Это связано с тем, что государства даже при схожести права буд 
ответственны за правоприменение и соответственно осуществляют свои суверенные права и функции [3]. 
Вообще, вопрос будущего международного порядка и соответствующей системы правления 
рассматривался разными учеными, которые выдвигали различные определения такого порядка, Однак: 
как отмечает М.Сэнсон, ни одно из определений системы управления будущего мирового порядка не 
получило должного признания. Тем не менее М.Сэнсон рассматривает определение мирового порядка 
Р.Фалка как обоснованное - это «структура власти, полномочий и убеждений, которые придают 
общественным отношениям определенные формы на всех уровнях социального взаимодействия, начиная 
от семьи и заканчивая мировым, правительством)) [4].М.Сэнсон отмечает, что существующая система 
международного самоуправления является анархичной и слишком сложной, и необходима система, 
способная аккумулировать и выражать объединенный интерес государств по вопросам, выходящим за 
рамки отдельных государств и регионов. В этом отношении, если обобщить позицию этого автора - он 
говорит больше не о едином мировом правительстве, а именно о кооперации государств и регионов Б 
перспективе, когда суверенитет государства будет осуществляться на коллективной основе. Это  т а ю в 
является характеристикой первичной правовой интеграции. 
Однако, в этот момент встает вопрос о том будет ли схожесть правовых систем всех государств 
выражаться в каком то глобальном праве, и если это так, то нельзя отрицать, что {{транснационально 
ассимилированная система национальных правовых систем)) совершенно не могут повлиять на создание 
и развитие международной системы управления[2]. Это соверешенно правильное и логически верное 
рассуждение. Тем не менее, в данной работе и заявляется то, что этот момент достижения «схожести 
правовых систем ведет к созданию новой международной системы права, а именно компромисног: 
международного права. Это уже новый этап правовой интеграции, обозначенный нами как абсолютная 
правовая интегарция. Вопрос об институцианальной основе глобального правопорядка остается вне 
рассмотрения по причинам, уже изложенным в главе 2 данного исследования. 
Таким образом, нами делается вывод о том, что институцианальная основа мирового порядка в 
первичной правовой интеграции (в период образования «единой модели правовых систем») не будет 
выражаться ни в каком «глобальном государстве» или «мировом правительстве». Значительно более 
вероятным представляет вариант существования к тому времени и региональных объединений (вроде 
современного Европейского Союза), и национальных государств. Эти образования будут иметь схожие 
правовые системы и находится в процессах активной интеграции и сотрудничества, но не в 
составе единого мирового государства. 
В качестве выводов настоящего исследования заявляются следующие положения: 
• Единая модель правовой системы - это модель правовой системы, которая будет 
объединять общие черты семей романо-германского и общего права (и в самой незначительной степени 
черты религиозно-общинного права) и которая будет сформирована в процессе развития международной: 
права и региональных интегарционных объединений, а именно вследствие интегарции различных 
правовых традиций в правовые системы всех государств и как следствие унификации всех структурных 
частей правовых систем в едином порядке и согласно единой модели, 
• Правовая интеграция правовых семей романо-германского, общего и религиозно-
общинного права пройдет в два этапа: взаимная интегарция романо-германского и общего права в единую 
модель правовой системы, интеграция правовых систем семьи религиозно-общинного права. 
• 
1. Егоров А. В., Правовая семья как обьект сравнительного правоведения //Правоведение. -2005. -
№2. 
2. Globalization and the harmonization of law, J. Wiener, 1999. 
5. Law & Globalization. Making sense of a connected world, 2009. 
56 

Абай атындагы Қаз¥ПУ-дың Хабаршысы, «Юриспруденция» сериясы, № 3 (21), 2010 ж. 
4. International law and global governance. Michelle Sanson. London. 2008. 
5. Falk R.A. "The role of Law in World Society: Present Crisis and Future Perspectives" in Reisman, W 
and Weston, В (eds) "Toward World Order and Hman Dignity (The Free Press, New York, 1976). 
Резюме 
Создание единой модели правовой системы является людей последних лет, отражающей 
современные социальные процессы, в том числе процессы глобазации и интеграции. Вызсказанные 
позиции могут быть последованы и в свете их значимости в процессе развития международного права. 
Түйін 
Соңғы жылдары бір модельдегі құқықтыц жүйесінің құрылуы, жаңа кезеңдегі әлеуметтік 
процестерді, соның ішінде жақандану және интеграциялық процесстерді айқындайды. Айтылган 
позициялық мәселе халықаралық құқытық даму процесінде жалгасын табуы шарт. 
Summary 
Creating a unified model of the legal system is the idea in recent years, reflecting contemporary social 
processes, including processes of globalization and integration. Expressed the position can be followed, and in 
light of their significance in the development of international law. 

Вестник КазНПУ имени Абая, серия «Юриспруденция», № 3 (21), 2010 г. 
ХАЛЫҚАРАЛЫҚ Қ¥ҚЫҚ 
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО 
И М П Л Е М Е Н Т А Ц И Я  Н О Р М  М Е Ж Д У Н А Р О Д Н О Г О ПРАВА 
ВО  В Н У Т Р И Г О С У Д А Р С Т В Е Н Н О Е ПРАВО  Р Е С П У Б Л И К И КАЗАХСТАН 
А.А.Куанышева -
к.полит.н., ст.преподаватель кафедры 
«Международного права» факультета Международных отношений 
и Юриспруденции КазНПУ им. Абая 

жүктеу/скачать 1,11 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: