Тюркский героический

280 Тюркский героический эпос
«сообщение о коне богатыря в алтайском эпосе всегда предшествует имени са‐
мого богатыря»
1
. Богатырь ни в коей мере не должен менять своего действи‐
тельно богатырского, чудесного коня. Иначе он попадет в беду. Так случилось с
героем алтайского «Маадай‐Кара» Когюдей‐Мергеном, который сменил своего
коня и оказался у дверей Эрлик‐бия – злого подземного властелина. Эта идея
основывается на представлении о единстве мира животных и мира людей, о
чем можно судить на основе многочисленных мифов. Наиболее архаичной фор‐
мой отражения этой идеи в тюркском эпосе является рассказ о рождении бога‐
тыря и его коня в один день. В еще большую древность уходит сообщение об их
«совместном» рождении, о чем выше говорилось достаточно подробно. Когда в
эпосе говорится об одновременном рождении богатыря и его коня, само собой
снимается вопрос о добывании последнего, как это представлено в узбекском
«Рустамхане», киргизском «Манасе», сибирско‐татарском «Ак Кубеке». Речь мо‐
жет идти лишь о воспитании или укрощении коня, хотя в эпической поэзии
тюрко‐монгольских народов и заранее предназначенный сказочный конь не‐
редко требует укрощения.
Об органическом единстве богатыря и его коня говорят картины, рисую‐
щие одновременную гибель богатыря и его коня и их совместное погребение, об
исторических основах чего свидетельствуют многочисленные археологические
данные. Подобные эпизоды народно‐эпических сказаний основывались не на
эпических традициях. Они были вполне реалистическими в самом современном
смысле слова, ибо отражали явления конкретной действительности. Погребе‐
ние погибшего богатыря вместе с конем встречалось у многих народов, в том
числе и тюркоязычных, притом начиная с древнейших времен.
Конь в тюрко‐монгольском эпосе выступает как могущественный, непобе‐
димый покровитель богатыря. Возможно, что это связано с таким универсаль‐
ным явлением, как тотемизм. Об этом же свидетельствует распространенный
культ коня, который был хорошо известен древним индийцам, персам, народам
Средней Азии и Казахстана, древним германцам, финским и славянским племе‐
нам. В целом ряде историко‐этнографических исследований отмечается, что
сама кличка Акбузата связана с тотемистическими представлениями. Если это
так, то рассуждения могут быть продолжены. В истории развития воззрений
различных племен и народов, например, Австралии, известно такое явление,
как индивидуальный тотемизм. Это значит, что каждый человек имеет своего
личного тотема, «который является его покровителем, предостерегает о грозя‐
щей опасности и т.д.»
2
. Личный тотем человека выполняет те же функции, что и
богатырский конь народного эпоса. В казахской народной сказке «Еp‐Тостик»,
имеющей немало точек соприкосновения с эпическими сказаниями, героя осво‐
бождает из беды его личный покровитель – богатырский конь Шалкуйрук. В
киргизской версии того же произведения – героическом эпосе «Эр Тоштюк» –
погибшего героя оживляет его покровитель – конь. Такой же эпизод наблюда‐
ется и в татарском «Алтаин Саин Суме», когда погибших в битве богатырей‐
побратимов Саина Суме и Эне Солыма оживляют их кони, которые и до этого
1
Героические сказания. Горно‐Алтайск, 1961. С. 292. 
2
Токарев С.А. Ранние формы религии и их развитие. С. 306–307. 

Детство героя. Богатырский конь и оружие 281
 
руководили всеми их действиями. Героя татарской версии сказания об Алпа‐
мыше спасает из зиндана его Акбузат. Таких примеров, когда богатырский конь
предупреждает, помогает спастись от врагов, оживляет после смерти и т.д., то
есть выступает как его личный покровитель, индивидуальный тотем, можно
привести из тюркского эпоса очень много.
По воззрениям некоторых народов, личный тотем может быть получен
юношей в период посвящения его в ранг взрослых – в период инициаций.
Добывание, особенно укрощение богатырского коня в тюрко‐монгольском
эпосе тоже связывается с обрядами инициации. Анализируя «Китаби Кор‐
кут», Х.Г. Короглы пишет о том, что по достижении определенных лет и со‐
вершения подвига юноше выделяли бекство и имущество. Долю имущества,
а также все то, что определяло вступление в жизнь нового героя, перечисля‐
ет Коркут в процессе наречения имени: «О Дирсе‐хан, дай этому молодцу
бекство, Дай престол, он достоин, Дай скакуна со стройной шеей – Пусть он
ездит на нем, он доблестен»
1
.
В тувинской эпической традиции «наречение героя именем происходит
лишь тогда, когда тот приобретает (ловит, объезжает) коня. Одновременно с
именем герою дается имя и его коню»
2
. Нередко имя герою дает его конь.
Подобные картины наблюдаются в эпосе якутском, алтайском, народов
Средней Азии и Казахстана.
Индивидуальный тотемизм восходит, по всей вероятности, к культу

жүктеу/скачать 3,04 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: