Тюркский героический
жүктеу/скачать 3,04 Mb. Pdf көрінісі
|
Тюркский героичекий эпос
| Аулиа в жертву коня принес,
Корасану в жертву барана принес – Сбылась его мечта Сердце [от радости] чуть не разорвалось – [Его] байбише Аналык Отяжелела, вся раздалась (Пер. Н.В. Кидайш‐Покровской, О.А. Нурмагамбетовой) 1 В ряде других вариантов эпоса «Кобланды‐батыр» эпизоды вымаливания детей разработаны очень подробно. Так, в варианте, записанном в 1960 г. от 1 Кобланды‐батыр. Казахский героический эпос. М., 1975. С. 65–66, 224. 136 Тюркский героический эпос сказителя Е.Т. Аманжолова (род. в 1890 г.) в Конгратском районе Каракалпак‐ ской АССР известным ученым‐фольклористом К. Максетовым, рассказывается о том, что бездетный ногайлинский бай Кадырбай едет на той. Встретившийся на его пути молодой джигит оскорбляет его, говоря: «У кого нет сына, тому нет места на тое, у кого нет дочери, тому нет кумыса». Джигит советует Кыдырбаю не ездить на той, ибо, кроме оскорблений, он там ничего не услышит (ср. с соот‐ ветствующими эпизодами огузского и узбекского героического эпоса!). На ос‐ корбительные слова беспечного джигита Кыдырбай отвечает следующими словами: «Баламдың жоғын бiлемiн, Алладан тiлек тiледiм. Болмады қабыл тiлегiм. Жиынға барып кеулiмдi Көтеру үшiн жүрiп едiм Бул жауапты есiтiп, Ендi қалай кулемiн? Қайтып дәүрен сүремiн?» – «Сам знаю, что нет у меня детей, Молил я Бога, просил детей, Но не были услышаны молитвы мои, Ездил я и на поминки, и на той, Чтобы отвести душу свою. Слыша от тебя такие слова, Смогу ли я смеяться впредь, Смогу ли дальше на свете жить?» 1 . Как и принято в тра‐ дициях эпоса народов Средней Азии и Казахстана, после возвращения домой Кыдырбай уходит странствовать по святым местам. И в этом варианте сказания представлен и вещий сон Кыдырбая. Однако, как отмечают специалисты по среднеазиатско‐казахскому эпосу Н.В Кидайш‐Покровская и О.А. Нурмагамбе‐ това, в этом варианте нет участия мусульманских святых в вымаливании де‐ тей Кыдырбаем. Возможно, что и вещий сон его изображается в духе язы‐ ческом, проникнутом явными отголосками тотемизма: Бiрi лашын, бiрi бүркiт, Екеуi қонса қолыңа – Екi перзент көрерсiң. Көрiп дәүрен сүрерсiң... Алты бөрiнi бiр жесе, Алты шерi қалмақтың Қаласын шауып келтiрер Бес жыланды бiр жесе, Бес ханменен қас болып Бәрiн қоймай өлтiрiр... Если на твои руки сели Ястреб и беркут, Значит, будет у тебя двое детей, Значит, суждено тебе хорошо на свете жить… Если [беркут] съел шестерых волков, Значит, [то были] шесть калмыцких владык, Если съел он пятерых змей, Значит [сын] будет враждовать с пятью ханами [И] всех он уничтожит, убьет... 2 1 Кобланды‐батыр. Казахский героический эпос. С. 409. 2 Там же. С. 410. Бездетность. Вымаливание детей 137 Важность и глубина содержания этого сна заключается в том, что он оп‐ ределяет не только главные качества богатыря, но и рассказывает о том, в чем же будет заключаться его основная миссия в этом мире. В отдельных вариантах «Кобланды‐батыра» всю тяжесть вымаливания ребенка принимают на себя жены Кыдырбая: Мендисылу или Акзарбап. В варианте Р. Игнатьева рассказывается о странствиях Мендисылу по святым местам. После долгих скитаний она видит сон у могилы святого, который является к ней во сне в белой чалме и предрекает рождение у нее сына и до‐ чери. Святой говорит Мендисылу, что у нее родится сын, которого «никак не уязвить, пулей не сразить и никакому человеку не осилить, и лишь по божь‐ ей воле он умрет. Святой дает Мендисулу тонкий зеленый прутик (по народ‐ ному поверью – знак о рождении сына)». Как и принято в среднеазиатско‐ казахских эпических традициях, после возвращения домой Мендисулу уст‐ раивает большой той для народа 1 . Так же традиционно, одновременно весьма своеобразно развивается тема вымаливания детей в варианте, записанном от народного певца Н. Битлеуова фольклористом М.М. Тлеужановым в 1954 г. в Западно‐Казахстанской области. Здесь тоже главная тяжесть вымаливания сына падает на плечи жены Кы‐ дырбая – престарелой Акзарбап. Она отправляется в далекий и опасный путь, надев железные кебисы, взяв железный посох (элементы, идущие из народ‐ ных сказок). После долгих странствий, она засыпает у могилы святой. По‐ скольку миссию вымаливания сына берет на себя женщина, то к ней является тоже не святой, а святая и говорит: «Бердiм, келiн, шын дейдi, Шын екенiн бiл дейдi. Атса мылтық өтпейтiн, Шапса кылыш кеспейтiн, Душпан күшi жетпейтiн, Суға салса батпайтын, Белiн шешiп жатбайтын, Аңсап саумал татпайтын, Шеттен келген душпаннан Ел аймагын сақтайтын Асыл нурдан җаралған, Қыдырбай шалдың еркесi, Қарақыпшақ Кобланды Балаңыздың аты бар» – «Даю тебе [его], невестка моя, Поверь, что это правда. Если выстрелить, пуля [его] не пробьет, Рубить – саблей не зарубить, Враг не осилит его, В воде не потонет он, Не ляжет безоружным, беспечным, Не выпьет кумыса, пока не измучит жажда. Он защитит народ от внешних врагов. Созданный из сияющих лучей Любимец старика Кыдырбая – Каракипчак Кобланды [Будет] имя ваше‐ го ребенка» 2 . Кратко рассмотренные материалы дают возможность сказать, что пове‐ ствование о вымаливании детей в тюркском эпосе может включать следую‐ щие эпизоды: 1) горе, страдания бездетных родителей, их обильные жертво‐ приношения и молитвы богу. Вначале все это совершается дома. Когда эти действия оказываются тщетными, начинаются 2) скитания по святым местам, во время которых продолжаются молитвы к богу и возможные жертвоприно‐ шения; ухаживание за мазарами святых, после чего следует 3) явление святого или святой (очень редко!) к бездетным и обещание им исполнения желаний. В эпической традиции тюркских народов чаше всего святой или святая являют‐ ся к бездетным во сне, тем самым в произведение вводится дополнительный 1 Кобланды‐батыр. Казахский героический эпос. С. 394–395. 2 Там же. С. 401. |