В. Я. Сквирский гений

--Что за жизнь , Сергей Никандрович. Никакой справедливости 
в ней нет! Никакой! Я вот иногда размышляю , так , про себя. 
Если всё же есть этот Бог, я имею в виду того, которого, 
говорят, евреи на кресте повесили на гвоздях! Иисус , который. 
Так вот, если он есть, чем же он там в своём раю занимается? Он 
же и должен соблюдать справедливость, так ведь? И где она?  
Кажется, всё для Пети делали, буквально всё! А что от него 
надобно– то было,- сиди себе в комфорте и сочиняй свои 
стихи… И как он с нами поступил?! А!
--Я же ему говорил: отдохни, ты устал. Деньги нужны?- Дам… 
Да что уж сейчас – то….Нет  Петьки… Что же с нами теперь 
будет--то? Что будет….
--Не убивайся так , Сережа…Конечно, очень жалко Петю, рано 
он бросил нас. Очень рано… Конечно, деньги никогда лишними 
не бывают. Ну , в крайнем случае, дачу одну продадим.  
«Мерседес», конечно, оставим, «Ауди» можно и продать. Всё 
равно в гараже гниёт целый год. Да и переиздавать всё равно 
будут… А главное, -отдавать –то теперь уже никому ничего не 
надо! … Люська –то ,во -первых, ему жена просто гражданская,  
во-вторых, -Петя в поэтах нигде и не числится!
--Дура! Курица! Ты кроме денег своих еще что – нибудь в жизни 
видишь? Лапы твои загребущие.  Я не мясник какой- нибудь! Я 
поэт с мировым именем и мировой славой! Люди всей 
поверхности земли, всей, можно сказать, планеты Земля, днем 
и ночью, в жару и в стужу ждут от меня одного единственного 
нужного им слова! Ждут, что , как и прежде, я выражу в своих 
строках их радости и боли! Ведь завтра же они придут ко мне и 
спросят: Кадушкин! Почему ты молчишь! Они ждут слова , 
которое направит в правильном направлении всю ихнюю 
жизнь! Даст им нужный заряд для  модернизации всей страны! 
Всего мира! Хотя бы это ты можешь понять своими птичьими 
мозгами сопливой индюшки!
 

--Сереженька! Я всё это понимаю, но жить -то нам с тобой 
дальше всё равно же надо. И надо жить хорошо. Ну, замолкнешь 
ты , предположим…на какое - то время, ну и ничего страшного. 
У певцов тоже голоса иногда пропадают, никто же их за это в 
тюрьму не сажает.
--В тюрьму не сажают, но кому он нужен – то безголосый? 
Сейчас чуть что, сразу же: Сереженька, позвони! Сереженька, 
достань!... Да через пять лет все уже и забудут, что я на свете- 
то живу!
--Ничего , Сереженька, на наш век нам и твоей старой славы 
хватит.
--Запомни: славы человеку никакой не хватает - ни старой, ни 
новой. Вот Магаити -то, проклятая, до сих пор так ничего и не 
дала! Ничего! Даже простого значочка , как раньше был ГТО! 
Или почетный кочегар! И ведь теперь – то уж и точно не даст, 
зараза малокультурная!...
На кладбище Петра пришли провожать бывшие сослуживцы. 
Народу было немного, но говорили о нём очень душевно. 
Вспоминали Антарктиду, рассказывали о его мужестве, 
проявленном в сложнейших условиях строительства полярной 
станции и непростой зимовки. Женщины плакали. Люся стояла 
у гроба. Когда Кадушкин, выйдя из роскошного «Мерседеса», 
подошел к ней для печальных слов сочувствия, отвернулась и 
постаралась отойти подальше от него и Тамары . После 
выступления очередного сотрудника Кадушкин снял шляпу, 
изобразил скорбь на лице, смахнул накатившую слезу и, встав 
в изголовье, произнес речь:
 

--Друзья мои! Многие из выступавших до меня упоминали 
замечательные заслуги Петра Павловича перед геологией. 
Мол, написано им столько – то статей и столько – то отчетов. 
За всем этим прослеживается стремление доказать 
присутствующим, что покойный не был человеком маленьким. 
Но давайте разберемся, что же это такое –маленький человек?  
Да природа не ко всем щедра в равной мере. Не ко всем… Но я 
утверждаю здесь, на могиле моего старого и горячо любимого 
друга, что нет людей, обреченных быть маленькими. Каждый 
может стать великим! Давайте вспомним слова одного 
великого писателя России: «Человек -это уже само по себе, 
звучит гордо!» Для того , чтобы стать великим совсем не 
обязательно обладать выдающимися талантами. Для этого 
вполне достаточно лишь обладать благородством и 
честностью, потому что именно эти качества нашей души и 
составляют высшую ценность для человечества. Благородство, 
честность наряду с другими талантами, привлекают к себе 
нашу любовь. А человек , которого любят, не умирает, он 
просто растворяется в нас, любивших его. Он оставляет в 
каждом из нас свою частичку, и мы храним её, потому что 
любим, и передаём её тем , кто любит нас. 
Кадушкин вынул большой цветастый платок. Громко очистил 
нос , промокнул сухие глаза и поглядел,  какой резонанс 
вызывает его тронная  речь свадебного генерала. Речь эту ему 
написал в своё время знакомый  журналист , профессионал по 
тостам на праздниках и похоронах.  Сереге большого труда 
стоило выдолбить её наизусть ,и каждый раз, подгоняя под 
имидж  и профессии покойных, он произносил её на 
торжественных панихидах.
 

--В этой эстафете,--продолжил он,-- и заключена наша надежда 
на духовное совершенствование  человека. Петр, из-за твоей 
невероятной скромности ты более чем кто – либо сознавал 
своё несовершенство. И в этом  также заключено твоё 
человеческое величие, ибо, как сказал великий Гёте,- сознание 
своего несовершенства приближает само совершенство…
Кадушкин еще раз вытер глаза и скромно отошел  к Тамарке 
,изо всех сил выдавливающей из себя слезу. 
--Сережа, как ты хорошо сказал! Как хорошо! Все даже 
прослезились.
--Как Люся? 
--Она вся не в себе. Я попробовала с ней о деньгах поговорить,-
только мычит себе и всё. То есть, мол , ничего ей от нас  не 
надо, оставьте , мол, меня в покое.    А нам и лучше, -раз не 
надо , так и не надо… Цаца… Тоже мне, София Лорен, нашлась… 
Тут тебя  журналистка  Дунька с кривыми ногами ищет… 
Глазами бесстыжими своими так и  рыщет…Так и рыщит…А вон 
и она, к тебе пробирается… Ты у меня смотри, идол… Если что…
Не посмотрю…Укорочу паразиту…
--Так сама же говоришь , что у неё ноги кривые. 
--А тебе, сексуальному страдальцу, всё равно. Тебе бы только 
чтобы юбка на заднице  была , сиськи надутые и губы 
накаченные ,размалеванные и чтобы бабой пахло… Здрасте , 
Нюша.
Вы только Сергея Никандровича долго не пытайте , у него и 
так сегодня глубокая сердечная травма. Несколько наиболее 
интересных вопросов и прощайте.
--Вызывали, Сергей Никандрович?
--Да, Евдокия Федоровна, вызывал. Намерен сделать заявление 
для прессы.
--Слушаю вас внимательно, Сергей Никандрович.
 

-- Заявление моё должно выглядеть приблизительно так….В 
жизни каждого художника….
--Большого художника…
--Каждого художника! …Наступает момент, когда он ощущает 
необходимость остановиться и оглянуться на проделанный 
путь. Нет, это не конец пути, это привал перед следующим 
движением вперёд. Я хочу критически осмыслить всё 
сделанное и спокойно обдумать , что делать дальше. Возможно 
привал этот продлится достаточно долго, ибо и  пройденный 
путь не мал. Мне кажется, что такое решение художник должен 
принимать именно в расцвете творческих сил , а не тогда , 
когда он  начинает медленно и неуклонно двигаться  к закату. 
Кстати, Дуняша, как вы в четверг? Я хотел бы устроить с вами 
мастеркласс? Продолжаем беседу ,…. моя опять двигается в 
нашем направлении….Итак, если  остановиться на склоне, то 
никакие привалы уже не помогут!
--Вы , мэтр, насколько я понимаю, хотели бы изменить 
образный ряд? Поискать свежую палитру? Или, быть может, 
изменить  жанр? Так?!
--Пока я просто хочу подумать…
--Сергей Никандрович, не связано ли это архимужественное, но 
тяжёлое для нас, ваших читателей ,решение со смертью 
любимого друга?
--Интересно, откуда возникают такие глупые предположения, 
ассоциации?! Да, я очень тяжело переживаю безвременный 
уход из жизни моего школьного товарища. Да, с ним ушла моя 
боевая , насыщенная победами и поражениями спортивная 
юность, Но это не имеет никакого отношения к моему 
творчеству и относится только к области моего интимного 
мира, который я не намерен делать достоянием 
любопытствующей части публики.
 

-- Я убеждена, что ваше заявление вызовет горячую полемику 
на страницах нашей газеты. Полемику об ответственности 
настоящего художника перед собой и обществом! Я не 
сомневаюсь, дорогой Сергей Никандрович, что миллионы и 
миллионы ваших почитателей во всём мире будут терпеливо 
ждать вашего возвращения в большую поэзию!...
На следующее утром Кадушкина разбудил звонок Евтушенко. 
--Ну как ,отсыпаешься после вчерашних поминок, гений? Я 
прочел в утренней прессе, что ты на время открываешь нам 
коридор  для наверствования былой славы? Похвально и  
спасибо! А то ведь, пока ты последние годы единолично 
царствовал в мире рифм и ямбов, нам с ,Беллочкой  Анрюшей и 
Робертом пришлось хранить талант и зубки на полках. Спасибо 
тебе и за выволочку Есенина с Маяковским, Хотя, тут ты 
несколько перегорячился,…. но всё равно  молодчина 
,подрасчистил  , братец, коридорчик для поэтов – 
«середняков»! С нас банкет, гений! Готовься!
--Спасибо ,Женя, за доброе  слово. А на счет банкета- поэт 
Кадушкин как пионер- всегда готов! Хватило бы в ресторации 
хорошего армянского коньяку и закуси. 
Серега сладко потянулся и только было хотел поудобнее 
устроиться на подушке, как позвонила Муся Кушеткина
--Алло?
--Внимательно слушаю тебя, Муся.
--Сергей Никандрович, только что с огорчением прочла ваше 
заявление в «Голосе литературы». В редакции 
 

все только и говорят о вашем поразительном мужестве и 
высочайших нравственных барьерах! Мировая литература не 
знает подобного с очень далёкого прошлого. Буквально с 
доисторических времён! Боже мой, какой это блистательный 
пример для нашей молодёжи!...Но какая травма для нашего 
журнала.  Архимед Пифагорович и Надежда Аристарховна 
находятся в тяжелой коме… Вернее, Пифагорович в районном 
вытрезвителе… Он впервые за всю свою длинную и 
безупречную  жизнь напился до состояния зеленых чертиков, 
которые начали наперегонки бегать из его кабинета в туалет и 
обратно. При этом безобразничали, спускали непрерывно воду 
в бачке и рвали туалетную бумагу. Его увезли милиционеры, 
так как он позвонил начальнику их отделения и выложил тому 
все, что он  думает лично о нём и о его организации последние 
семьдесят лет!   Кстати, этих зелёненьких парнокопытных  
лилипутиков с хвостиками также видела и Ольга 
Аристарховна, но её несколько раньше успела забрать скорая.
--А как ваше здоровье , Муся?
--Спасибо , Сергей Никандрович, меня эти грубияны -менты 
отпустили за последнюю коллекционную бутылку  
молдавского коньяка из книжного шкафа Пифагоровича. В 
редакции только я одна  знала, где он держит эту драгоценную 
заначку.
Сергей Никандрович, я вот о чем подумала,- а не использовать 
ли вашу творческую паузу для издания  черновиков?
--Каких черновиков, Муся? Ты что, ещё не протрезвела?
--Я абсолютно трезва, Сергей Никандрович!  Я, буквально, с 
самого своего рождения- малопьющая женщина! Пожалуйста, 
выслушайте меня внимательно. Я понимаю, работа огромная, 
это, наверняка, несколько толстых томов! Но я с 
удовольствием взялась бы за неё, мне уже давно нужно начать 
писать диссертацию…
 

--Несколько томов , говорите? Хм…  Ну, что ж , я, пожалуй, 
подумаю….подумаю…
--Но, Сергей Никандрович, из уважения к нашим многолетним 
дружеским связям, прошу вас никому другому эту работу не 
отдавать. Вы можете мне это обещать?
--Сколько тебе лет, Мусенька?
--Тридцать пять, а что?
--Да так, ничего особенного….Хороший возраст.  Я думаю , 
девочка , нам с тобой надо потеснее пообщаться. Крепче 
понять суть проблемы. Залезть, как говорится, не только в 
душу друг дружке, но и вовнутрь , так сказать, самого  тела, 
-шутка.  Провести на должном уровне , так сказать, интересный 
мастерский класс…  . Приходи ко мне в пятницу, часов эдак … 
погоди , погоди….  я погляжу, когда работает маникюрша…та- а-
к …в двенадцать дня,… будем плотно искать совместное 
решение по данному вопросу….
Кадушкин положил трубку, приложился к Далю и снова поднял 
её.
--Люся, это я . Не бросай трубку, есть серьёзный разговор.
--Ну и что ты ещё хочешь откромсать от праха твоего друга, 
гений на привале? Может быть, ты попросишь меня писать за 
него стихи? Так этого я делать не умею. Да и умела бы , для 
тебя-то  уж точно не стала бы !...
--Ну, понесла, понесла… Как живешь – то?
--Тебя это очень интересует? Или тебе грустно глядеть на 
одиноко стоящий диван? Живу я плохо! Очень плохо!
--Может тебе деньжат подкинуть?
--Спасибо, деньги мне не нужны.
 

--Брось капризничать, деньги, они всегда нужны. Тут рядом с 
нашей  дачей в Переделкино, между Черномырдином и 
Чубайсом, домишко  небольшой продаётся. Я и подумал,- может 
прикупить его для тебя.  Жила бы в тишине на свежем воздухе. 
Стоит он немеренно, но для меня владельцы сделают хорошую 
скидку.
--Нет, таких денег у меня нет.
--Я тут договорился- можно довольно дорого издать черновики 
Петра. Получится очень даже приличная сумма … А поделимся 
на прежних условиях!
--Это , естественно, будут черновики Кадушкина?
--А кого же ещё?...
 Других – то способов нет….
--Ну , почему же, есть. Я напишу воспоминания о Петре, а 
Тамара издаст их под своей фамилией.
--А что, это мысль.
--Серега, а ты ведь действительно гений…
-- Так как с черновиками – то? Договорились?
--Ни- ког-да! Слышишь  ты , гений от сохи, никогда! Буду 
подыхать с голоду! Умирать от чумы! Но черновиков ты , 
образина, не увидишь никогда! Черновики - единственный для 
меня способ восстановить правду, хотя бы после твоей 
собачьей смерти!
--Ну, жди, жди….
--И не смей никогда мне больше звонить! Слышишь? Ни-ког- 
да!....
Кадушкин положил трубку , достал томик Даля, налил  
полбокала, поднес к носу, втянул тонкий аромат коньяка и 
отставил бокал на край стола.
 

--Ну , не хотите , мадам, как хотите… Тебе же хуже будет, сука… 
Правду она хочет восстановить. Ну, ну ….Тоже мне нашла страну 
, где находят правду. Ищут уже лет сто- это да… Это правда …
Но…
Серёга подошел к книжным полкам, достал томик с первыми 
изданными стихами Петра и поэмой « Скитальцы», достал 
пачку бумаги, придвинул к себе чернильницу, почистил перо 
промокашкой и, высунув кончик языка, начал медленно  и 
очень старательно переписывать первую страницу книги. 
Первые строчки поэмы легли на бумагу легко и просто, если , 
конечно, не считать трех жирных клякс. Однако, тупо 
переписывать текст, ничего при этом  в  нём не исправляя и не 
заменяя хорошие рифмы на лучшие, показалось Сереге делом 
неправильным. Он напрягся и попробовал сделать первые 
правки, однако это оказалось не таким уж и простым делом. 
Вошедшая в кабинет Тамарка остановилась в проеме бесшумно 
открывшейся двери и с удивлением и нескрываемым 
радостным чувством личного приобщения к великому  
прослушала первые творческие поползновения своего 
гениального супруга:  
--Так у нас есть слово- кровать. Кровать , …..кровать… Ищем 
новую рифму: Кровать? Мать, давать, стирать…Не очень 
подходит…Сделаем так: мол , у меня сначала была -мать, но 
потом я в творческом поиске это слово зачеркнул и согласуясь 
с рифмой написал –кровать…. Записываем. Так, есть у нас слово 
–солнце. Ищем подходящую рифму: Солнце – звонко… Не туда… 
Солнце –яйцо. Годится… Но, причем, здесь яйцо по смыслу… Не 
пойдет… Думаем  и ищем дальше: Солнце-зеркальце! А? В 
самый раз! И то и другое на « ц», подходит! Нет ,Сергей 
Никандрович, в вас несомненно что – то от гения есть! ..Ведь 
только первый раз в жизни, можно сказать, взялся за  большую 
рифму- и нате вам! 
Тамара сделала шаг вперед и нежно прошептала :
 

-- Сереженька, есть щи будешь?
--Я работаю, ты что, не видишь! Сколько раз я просил- когда 
работаю – не тревожить! Ты же сбиваешь поэта с рифмы! Хотя 
бы это  мы можем  понять, наконец! Или мы уже совсем дура 
необразованная?
--Сергей Никандрович, но вы же в газете заявили, что завязали 
с творчеством.
--С творчеством, уважаемая Тамара Васильевна , настоящий 
художник завязать не может никогда, даже если он находится  
при смерти ! Неужели вам, прожившей столько лет с поэтом по 
призванию, с поэтом, покорившим своим огромным талантом 
весь мир, конечно, не считая этой сволочной, недоразвитой 
Магаити,- это не  понятно? Я пишу черновики , дурища, хотя бы 
это ты можешь понять своей гречневой кашей в башке! 
Черновики! Видишь, сколько мне еще надо своей рукой 
переписать?! Видишь, вот это полка моя, а вот эта -Пушкина. А 
еще я накатаю столько же черновиков. То есть Сашеньку –то 
я ,как пить дать, переплюну, по количеству, а!
--Ах, какой же ты всё таки у меня умница!
--А ты не кудахтай зря, а садись и пиши обо мне 
воспоминания--. На них тоже можно очень прилично 
заработать. Очень даже прилично! 
--Сереженька , я же писать не умею. Я же совсем не поэтому 
делу… 
--И «не поэтому делу» ты тоже уже не фонтан…Поизносилась…
Б.У!
--Фу, Сережа , как неприлично ты относишься к столько лет 
безумно любящей тебя женщине, которая, можно сказать 
отдала тебе жизнь , молодость, душу и … и … 
 

--И пиджак… Ладно.  Не шебаршись и не махай зря  крыльями, 
всё равно уже не взлетишь , даже на забор. Ты и не обязана 
уметь писать, ты не писатель. Ты только вспоминать будешь. А 
Дунька Ямб всё это обработает и еще счастлива будет, что 
приобщилась к моему бессмертию. Поняла , наконец?
--Поняла, поняла! Ах- ах, где же у нас вторая вставочка – то… В 
доме ни одной приличной вставочки – то  с «уточкой» и нет! 
Одни « восемьдесят шестые» перья остались в наличии, а они 
очень шкрябают бумагу.  Ах- ах… Хоть авторучку бери…
--Исчезни!
--Уже исчезла! Уже….
--Курить брошу, пить брошу, гимнастику буду делать каждый 
день, но жить буду , пока всё не перепишу! У –у, сучье 
Магаити…
Так, творим дальше: Ручка. Ручка , ручка…Ручка- сучка! Но 
сучка это грубовато. Значит, как будто , раньше у меня была - 
сучка, но я её зачеркиваю и  ставлю новое слово «ручка»… По 
рифме подходит. Это уже половина дела. Теперь смотрим по 
смыслу? Та-ак ,….нет, по смыслу не совсем,…не очень… Ну, и 
черт с ним , со смыслом, это же не философский трактат , а 
большая поэзия. Сойдёт!
 

Прошла неделя. Серега за эти дни успел накатать тридцать 
четыре страницы  и отдать их Кушеткиной. Мастеркласс не 
очень клеился. Муся оказалась на редкость непонятливой 
сотрудницей. Но сегодня для Сереги этот «аспект 
сотрудничества» был уже не важен, он даже отменил встречу с 
Дуней Ямб. Его буквально сжигал творческий зуд. Он лишал 
его аппетита, сна и даже естественных мужских желаний. Он 
был чем – то очень схож с тяжелой , плохо поддающейся 
врачеванию заразной болезнью. Тамара сбилась с ног. Она была 
в панике. Однако приставать к гениальному мужу с 
жалостливыми восклицаниями и навязчивой заботой боялась. 
Спасали её от истерик только задушевные беседы с Дуняшей. 
Биография гения достаточно быстро двигалась вперед. Правда, 
при этом, она обрастала таким количеством новых 
,удивительных и замечательных фактов , некоторые из 
которых были сродни подвигам, что ей самой иной раз 
становилось страшно, хотя и приятно!  Серега , как – то 
оторвавшись на полчаса от черновиков, пробежал несколько 
страниц воспоминаний и, приложившись к Далю, с 
восхищением воскликнул: --Томка, да  ты у меня просто помесь 
Жуля Верна с Александром Матросовым! Гад буду, эта штука 
будет почище Гомера с Геростратом! Это же просто 
«Гаврилиада»  в прозе! Весь этот писательский дурдом, этот 
наш клубок целующихся змей просто рюхнется , когда прочтет 
биографию гения!...
Как – то поутру телефонный трезвон поднял его с жесткого 
кабинетного дивана, на который он ежедневно часов в 
двенадцать ночи, отвалившись от письменного стола, падал 
почти без сознания от усталости. И, прикрывшись 
аргентинским пончо, купленным Тамаркой по случаю в 
секондхэнде ,в беспамятстве лежал измочаленным живым 
трупом до утра.
Звонила Мусенька Кушеткина:
 

--Сергей Никандрович, это не просто гениально, это 
поразительно , даже для такого гения как вы! Мне приходилось 
работать с черновиками и Александра Сергеевича и Фета, не 
говоря уже о Михаиле Юрьевиче, но ваши черновики- это из 
совершенно другого измерения! Это, если хотите, космос!
--Так, чо? Хуже или лучше?
--Вы еще спрашиваете! Такие необычайные ассоциации, такие,
…. невероятные….Просто поразительно, как вы из, казалось бы, 
совершенно ложных  тупиковых путей вдруг выходите на 
единственно правильную дорогу… Например, вы пишете: на 
стройку вошел крокодил. Почему крокодил?! Какая цепь 
ассоциаций породила  обнаженное теплолюбивое , 
африканское  чудище на строительном объекте в Антарктиде, 
да ещё и  в мороз восемьдесят градусов?! И вдруг, именно через 
этого самого крокодила вы находите единственно нужное в 
данном контексте слово: -бригадир! Это же конгениально! Ну, 
кто еще, кроме вас, мэтр, может  позволить себе такое 
сравнение? Да никто , разве что Шекспир, да и то , почти 
уверена, -навряд ли!?  Но почему же первым словом был 
крокодил? Видимо , сугубо личное отрицательное  отношение 
к этому бригадиру и родило в вашем удивительно 
изобретательном сознании образ этого мерзкого хищного 
ящера. Кстати, вы замечательно обзываете это чудовище. Вы 

жүктеу/скачать 0,93 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: