Вестник Казнпу им. Абая, серия«Филология», №3 (49), 2014 г

Вестник КазНПУ им. Абая, серия«Филология», №3 (49), 2014 г. 
72
 
5-деңгей  (тұрақталған  сөз  тіркесінің  ауыспалы  мағынада  қолданылуы):  Бұл  гомоцентризм 
принципіне  сәйкес  нысаны  жылқы  малынан  адамға  ауыстырылып,  адамдар  арасындағы  өзара 
мүдделестікті білдіретін мақалға айналуы.   
Мақалдың жылқыдан ауысып, адамға қатысты қолданылуында балама мағыналарының қалыптасу 
уәждері мынандай: “қотыр  ат” пен “соқыр  ат” – “мақсат-мүддесі бір, пейіл-пиғылы ортақ, өзара 
сырлас-мұңдас  екі  адам”,  “олардың  бір-біріне  жақын  жүруі”  –  “өзара  шүйіркелесіп,  ортақ  ойын 
айтып, бірлесе әрекет қылуға бейімділігін білдіруі”. Бұл мақал қазақ тіліндегі 

 Ұры мен қары апақ-
сапақта ұшырасады <> 

 Ит пен ит ошақ басында кездеседі <> деген мақалдармен мағыналас [1]. 
Қазақ  тілінде: 

  “Ұяда  нені  көрсе,  ұшқанда  соны  іледі”  деген  мақал  өте  жиі  қолданылады. 
Оның  абстракты  ауыспалы  мағынасы  да  жұртқа  мәлім.  Осы  мақалдың  тура  мағынадан  ауыспалы 
мағынаға өтуіндегі сәйкестікті кесте арқылы көрсетейік. 
 
1-кесте 
 
 
Ұяда 
нені көрсе 
ұшқанда 
соны 
іледі 
Т 
У 
Р 
А 
бүркіт 
балапанын  туып, 
баптап 
ұшыратын орын 
балапанның 
аң-
құстың  дәмін,  иісін 
алып 
жейтін 
үйреншікті тамағы  
қара  қанат  болып, 
өзі ұшып, қыран құс 
болғаны   
ұяда 
көріп, 
жеген 
аң-
құстарды  
ұстап 
жейді, 
аңшылық 
қасиетін 
танытады 
А 
У 
Ы 
С 
отбасында, 
шаңырақта, 
жанұяда, 
әулетте   
қалай 
тәрбиеленсе, 
қандай 
үлгі-өнеге 
алса 
ержетіп  есейгенде, 
азаматтық  жасқа 
келгенде 
сол көрген үлгі-
өнегені,  тәлім-
тәрбиені  
көрсетеді, 
істейді, 
орындайды  
Бұл  мақал  халқымыздың  өмір  тіршілігінен  алынған.  Мақалдың  о  бастағы  мағынасы  саятшылық 
өнерге  байланысты  айтылған.  Бүркіт  ұясын  биік  жартасқа,  не  ағаш  басына  салса,  кейде  із  тастап, 
қашырып,  елеусіз  жерлерге,  тас,  ағаш  арасына,  арша  астына  да  салады.  Балапаны  кішкене  кезінде 
әкелген жемді жүн-жұрқадан арылтып, өзі бөлшектеп балапанына береді. Ал, ұяға жем үшін түрлі-
түрлі аң мен құс не жемдік әкелінеді. Солардың ішінде әлді бүркіттер өзі алып ұшатын түлкі, қарсақ, 
суыр, борсық т.б. аңдардың күшіктері мен малдың жас төлдері де болады. Ала қашқан лақ-қозыны 
бірі  толғанда,  біріне  тастап  беріп,  алма  кезектеп  жеткен  бүркіттерді  көрген  жандар  көп  кезігеді. 
Балапан  ұшарға  жақындап,  қара  қанат  болғанда  аң  мен  құсты  ұяға  тірідей  әкеліп  баулиды  деген 
сөздер  де  бар  [2].  Қанаты  қатайып,  сол  құстарды  аңға  салған  кезде  олар  бұрынғы  ұяда  көрген 
жемдеріне түседі. Кішкене кезінде ұяға ата-анасы әкелген әр түрлі малдың, аңның иісі мұрнына сіңіп 
қалатын  көрінеді.  “Ұяда  не  көрсе,  ұшқанда  соны  іледі”  деген  халық  мақалы  осыған  орай  шыққан. 
Осы  мақал  жөнінде  мынадай  да  бір  аңыз  бар.  Бір  қыран:  “Мен  сені  ылғи  да  қасқырдың  күшігімен 
баулып едім, ұядан ұшқанда қасқыр алмасаң өз обалың өзіңе”,-депті. Мақалдың ауыспалы мағынасы 
отбасындағы  бала  тәрбиесіне  байланысты.  Бұл  –  халықтық  педагогикада  қалыптасқан  үлкен 
тұжырымдама.  Өскен  ортада  отбасында  жақсы  тәрбие  алған бала  өсіп  ержеткенде,  азамат  болғанда 
сол тәрбиенің үлгі-өнегесін көрсетеді, соны істейді. “Ата көрген оқ жонар, ана көрген тон пішер” 
мақалымен мағыналас. 
  
2-кесте             Иттің ішіне сары май жақпайды [3]. 
 
 
Иттің ішіне 
сары май 
жақпайды 
Т 
У 
Р 
А 
не болса, соны жеп үйренген 
иттің ішіне  
ас-тағамның 
абзал 
да 
құнарлы түрі – сары май 
жақпай, ішін өткізеді 
А 
У 
Ы 
С 
сый-құрметке бөленіп, дәмді 
де  жеңсік  тағамды  жеп 
көрмеген адамның ішіне  
дәмді астың бірі – сары май  егер  ол  сары  майдай  жеңсік 
тамақты  жей қалса, ол асқазанына 
жақпай  ішін  өткізеді,  бойына 
сіңбейді 
Осы  бір  әжуалы  мәтелдің  шындыққа  бір  табан  жақын  екені  даусыз.  Мәтелдің  негізгі  мағынасы: 
иттің  тікелей  өзіне  қатысты.  Итке  расында  да  сары  май  жақпайды.  Себебі,  ит  асқазанында  майдың 
құрамындағы  химиялық  элементтерді  ыдырататын  ферменттердің  күші  төмен.  Егер  итке  сары  май 
берер  болсаңыз,  біраз  уақыттан  соң  асқазаны  қорытпай,  ішін  өткізіп,  әбігерге  түсіреді.  Ауыспалы  
мағынасы: итке сары май беріп, тамақтандыру қазақ әдетінде жоқ. Ал  “сары май жақпапты”  деп 

Абай атындағы ҚазҰПУ-нің Хабаршысы, «Филология» сериясы, №3 (49), 2014 ж. 
73 
мысқылдап, кекетудің мәнісі: өмірде сый-құрмет көрмеген кейбіреулерге бұрын татып көрмеген сый-
сияпатын көрсетіп, керемет жағдай жасай қалсаң, ол оның бәрін керісінше, табиғатына жат құбылыс 
ретінде қабылдауы мүмкін.  
3-кесте            Күріш арқасында күрмек су ішеді  [4] 
 
 
Күріш арқасында 
күрмек 
су ішеді 
Т 
У 
Р 
А 
жарықты, 
жылыны, 
ылғалды  жерді  қалайтын 
күріш өсімдігінің арқасында  
сулы, дымқыл жерде өсетін 
арамшөп 
күрішпен  бірге  суға  қанығып 
өседі 
А 
У 
Ы  
С 
өз  бетінше  тіршілік  ететін 
адамның арқасында   
 
қажетті 
көмегін 
алып, 
біреудің 
тілек-талабына, 
шылауына 
сүйеніп, 
өсуді 
қалайтын адам 
пайдаланады,  іске  асырады, 
көздегеніне 
жетеді, 
шылауында,  жетегінде  жүріп 
өмір кешеді 
Оңтүстік  Қазақстан,  Сыр  бойындағы  қазақтардың  егетін  дақылы  –  күріш.  Күріш  –  жылыны, 
жарықты,  суды  көп  талап  ететін  өсімдік.  Күрмек  –  сулы  жерде  өсетін  арамшөп.  Ендеше  мәтелдің 
негізгі  мағынасы  осы  арамшөптің  өмір  сүру  эволюциясынан  алынған,  яғни  күріш  арасында  өсетін 
жабайы  шөп  –  күрмек  күрішпен  бірге  күтіліп,  бірге  тыңайтылып,  бірге  су  ішетіні  егінші  қауымға 
белгілі жағдай. Ауыспалы мағынасы: өмірде, адам қауымында, зиянды шөп сияқты, саналы өмірге өзі 
тікелей  қатысып,  пайдалы  іс  істемейтін,  өзінің  барша  күйкі  өмірін  біреудің  көлеңкесінде  өткізетін 
тіршілігі  сипатталып  тұр.  М.Қашқари  сөздігінде:  “Бидайдың  арқасында  бидайық  су  ішер”,  -  деп 
берілген [5]. 
4-кесте                 Балық басынан шіриді [6] 
 
 
Балық 
басынан 
шіриді 
Т 
У 
Р 
А 
суда 
тіршілік 
ететін 
жәндік 
балық денесінің бас бөлшегі 
әр  түрлі  әсерден  балық  басының 
басқа  дене  мүшелеріне  қарағанда 
бұрын шіритіндігі 
А 
У 
Ы 
С 
балыққа  баланып  тұрған 
жеке  адам,  ұжым,  орта, 
қауым 
сол  қауымның,  ұжымның 
басшы адамынан   
бұзылу,  бүліну,  дұрыс  жолдан  таю 
т.б. 
әрекеттер 
сол 
адамнан 
басталады 
Балық  аулап  күн  көрген  балықшының  тәжірибе  негізінен  алынған  мәтел.  О  бастағы  негізгі 
мағынасын: балық мүшесінің тіршілік бастауы басы екендігін білдіреді. Себебі, суда тіршілік ететін 
жануарлар құрлықтағы жануарлар сияқты суда еріген оттегімен тыныс алады. Сырт көзге ұқсастығы 
бар  құбылыстың  іштей  өзіндік  құпиялары  бар.  Егер  құрлық  жануарлары  өкпесін  сумен  бірден 
толтырса,  онда  суда  аз  мөлшерде  еріген  оттегін  жануарлар  бірден  қанға  сіңіріп  жібереді  де,  келесі 
тыныс алуына қажетті оттегі келіп үлгергенше тынысы тарылып, тұншығады [7]. 
Шынында  да,  аудан  алынып,  күтімсіз  тасталған  балық  бұзыла  бастайды,  оның  бітеу  денесінің 
басқа  жерінен  емес,  ауыз,  көз,  желбезегі,  айқұлағы  бар  бас  жағынан  шіритіні  байқалады;  ал  лас 
жүретін жаман адам болса, ол аяғын, шұлғауын өз уақытында жумай, аяқ киімін күтіп ұстамай, аяғын 
шуаш  басып,  сасып,  шіри  бастайды.  Ауыспалы  мағынасы:  мақал  бүлінетін  нәрсенің  бір  қатары, 
соның  ішінде  адам  да,  не  бас  жақтан,  яғни  қоғамдық  тәртіптің  ел  билеп  отырған  басшы,  атақ-
лауазымды  адамдары  жағынан  бұзылуы,  елге  үлгі-өнеге  болудың  орнына  жаман  әдет,  орынсыз 
қылық көрсетуі мүмкін, не аяқ жақтан, яғни жауапкершілігі жоқ, бетімен кеткен қарапайым адамдар 
тарапынан бүлдірілуі мүмкін дегенді аңғартады.  
5-кесте         Сырын білмеген аттың сыртынан жүрме [8] 
 
 
Сырын білмеген 
аттың 
сыртынан жүрме 
Т 
У 
Р 
А 
тебеген, 
асау, 
мінезі 
шайпау, сырын білмеген 
төрт түлік малдың бір түрі 
– жылқының  
жанына 
жақындама, 
қасына 
жолама,  барма,  сырт  жағынан 
өтпе  
А 
У 
Ы 
С 
мінезін,  әдетін,  жақсы-
жаман 
қасиетін, 
сыр 
алмаған, сыралғы болмаған  
танымайтын 
бейтаныс, 
бөгде адаммен 
қарым-қатынас 
жасама, 
бар 
сырыңды ақтарма, сыбайлас сырлас 
болма 

Вестник КазНПУ им. Абая, серия«Филология», №3 (49), 2014 г. 
74
 
Әдетте,  мінезін,  қасиет-әдетін  әбден  білмейтін  жылқы  малының  сырт жағынан  өтуге  болмайтын 
себебі  оның  мінезі  шайпау,  өзі  асау  болып,  теуіп  жіберіп,  бейтаныс  адамға  зақым  келтіруі  мүмкін. 
Ауыспалы  мағынасы:  мінез-құлқын,  жақсы-жаман  қасиеттерін  ішкі  сырын  анық  білмеген  бейтаныс 
сыр  мінез  адаммен  бірден  араласып,  бар  сырыңды,  іс-тірлігіңді  айтып,  ашып  салуға  болмайды, 
өйткені  ол  да,  асау  ат  тәрізді,  оқыс  әрекет,  жат  қылық  (қаскүнемдік,  сатқындық,  пайдақорлық, 
екіжүзділік, күншілдік, арамдық т.б.) жағымсыз мінезін көрсетуі ықтимал; сырын, ішкі жан дүниесін 
жақсы білмейтін адаммен бірден етене араласып кетуден сақтан деген сөз.  
 
1
 
Тұрманжанов Ө. Қазақ мақалы мен мәтелі. - Алматы, 1935. - 152 б. 
2
 
Бабалықұлы Ж., Тұрдыбаев А. Саят. - Алматы, 1989. - 66 б. 
3
 
Бекпаев К. Жапон  халқының  мақал-мәтелдері. - Алматы, 1993. - 10 б. 
4
 
Малайсарин Ж. Қазақ мақал-мәтелдері. - Алматы, 2003. - 87 б. 
5
 
Қашқари М. Түбі бір түркі тілі. - Алматы, 1993. - 67 б. 
6
 
Қайымов Қ. Балықтар әлемінде. - Алматы, 1981. - 36 б.  
7
 
Қайымов Қ. Балықтар әлемінде. - Алматы, 1983. - 79 б. 
8
 
Кейкінұлы Ж.С. Қазақтың 6000 мақал-мәтелдері. - Алматы, 1995. - 31 б. 
 
 
УДК 181.161.1 
  
Маймакова А.Д. 
Казахский национальный педагогический университет имени Абая 
к.филол.н., доцент, доцент кафедры практических языков 
 
СЕМАНТИКА МОРФЕМЫ: ЗНАЧЕНИЕ, ЗНАЧИМОСТЬ ИЛИ ФУНКЦИЯ? 
 
Аннотация:  Данная  статья  посвящена  проблеме  употребления  терминов  «значение»,  «значимость», 
«функция»  применительно  к  семантике  морфемы.  Представлен  анализ  указанных  терминов    в  понятийном 
плане. Показано, что именно благодаря своему значению морфема существует как единица языка. Без значения 
нет  и  не  может  быть  морфемы,  а  следовательно,  и  знака.  Знак  и  значение  взаимно  обуславливают  и 
предполагают  друг  друга.  На  основании  содержания  терминов  «функция»,  «значение»,  «значимость»  в 
языкознании  и  понимания  морфемы  как  двусторонней  единицы  языка,  как  знака,  при  котором  значение 
является основополагающим  свойством, автор считает более оправданным использование термина «значение» 
в отношении семантики морфемы. 
Ключевые слова: морфема, семантика, значение, значимость, функция. 
Түйіндеме: Аталмыш мақала «мағына», «мағыналылық», «қызмет» терминдерінің морфема семантикасына 
қатысты  қолданылу  мәселесіне  арналған.  Көрсетілген  терминдердің  ұғымдық  негіздегі  талдауы  берілген. 
Көрініс  тауып  отырғандай,  морфема  өзінің  мағынасының  арқасында  тілдің  бірлігі  ретінде  өмір  сүреді. 
Мағынасыз  морфеманың,  белгінің  болуы  мүмкін  емес.  Белгі  мен  мағына  бір-бірінсіз  өмір  сүрмейді  және  бір-
бірінің  болуын  қажет  етеді.  Тіл  біліміндегі  «қызмет»,  «мағына»,  «мағыналылық»  терминдері  мазмұнының 
негізінде және морфеманы түсінуде тілдің екі жақты бірлігі ретінде қарастырылады. Автор «мағына» терминін 
морфема семантикасына қатысты қарастырғанды барынша дәйекті деп санайды.   
Негізгі сөздер: морфема, семантика, мағына, мағыналылық, қызмет. 
Abstract:  This  article  is  devoted  to  problem  of  using  the  terms  “meaning”,  “valeur”,  “function”  relating  to 
semantics of morpheme. Analysis of given terms is presented in conceptual plane. It is shown that thanks to its meaning 
morpheme exists as a unit of language. Morpheme doesn't exist without meaning and as consequence without the sign. 
Sign and meaning mutually condition and suppose each other. On the basis of content of terms “function”, “meaning”, 
“valeur” in linguistics and understanding morpheme as the two-sided unit of language, as the sign, in which meaning is 
the basis-lying property, author presents that usage of term “meaning” with respect to morpheme semantics is the more 
accountable.  
Keywords: morpheme, semantics, meaning, valeur, function. 
 
На  современном  этапе  развития  лингвистики  вопрос  о  том,  что  морфема  является    наименьшей 
знаковой единицей,  не подвергается сомнению. Морфема – значимая единица более низкого  уровня,  
чем слово. При этом имеется в виду,  что морфема является минимальной значимой единицей именно 
по форме,  а не по значению [1, с.5; 2, с.196]. 
Определяемая  как  минимальный  знак,  морфема  представляет  собой  двустороннюю  единицу 
языка,  т.е.  такую  единицу,  в  которой  за  определенной  формой  (означающим;  экспонентом, 

Абай атындағы ҚазҰПУ-нің Хабаршысы, «Филология» сериясы, №3 (49), 2014 ж. 
75 
материальным  показателем;  материальным,  планом  выражения)  закреплено  определенное 
содержание (означаемое;  значение,  структурная функция; идеальное, план  содержания) и которая 
нечленима  на  более  простые  единицы  того  же  свойства.  Как  единица  языка  морфема  существует 
именно    благодаря    своему  значению.  Можно  утверждать,    что  не  признавать  самостоятельного 
значения морфемы значит отрицать само существование такой  единицы  в структуре языка. 
Как  известно,    на  раннем  этапе  американские  дескриптивисты,  отказавшись  от  рассмотрения 
понятия значения, определяли морфему практически без учета последнего [3, с.13]. Опыт показывает, 
что  лингвистические  исследования  без  учета  смысловой  стороны  языковых  единиц  практически 
очень  мало  дают.  Более  того,  игнорирование    значения    в    исследовательском    процессе  являлось 
скорее декларативным,  чем реальным.  По-иному и быть не  могло. «Язык  потому и есть язык,  а не 
простые  комбинации  звуков,    что  его  единицы  осмысленны,  включают  в  себя  различные  значения, 
способны выражать те или иные идеи и мысли.  Семантика,  или значение, – это душа языка» [4, с.4]. 
Следовательно,  семантика  –  это  такой  же  основополагающий  элемент  двусторонней  языковой 
единицы, как ее звучание. 
Принадлежность  морфемы  к  двусторонним  единицам  языка,  как  было  отмечено  выше, 
предполагает наличие у нее двух планов: плана содержания и плана выражения. 
Заметим,  однако,  что,  говоря  о  содержании  морфемы,  ученые  применяют  различные  термины: 
«значение», «функция», «значимость». 
Так,  Н.Д.Арутюнова  и  Т.В.Булыгина,  рассматривая  особенности  интерпретации  морфемы 
представителями американской школы,    дескриптивистами,  отмечают,    что  «если  сначала  условное  
обозначение морфемы в  работах  дескриптивистов  базировалась  на ее форме и изображалось в виде 
ее основного варианта (например, [s] – для  мн. числа,  [d] – для претерита в английском языке), то 
после  принятия  принципа  дополнительного  распределения  дескриптивисты  стали  обозначать 
морфемы  по  их  ф  у  н  к  ц  и  и,    заключая  в  скобки  названия  грамматического  значения  (например, 
морфема  [мн.  число],  морфема  [претерит])»  [5,  с.247].  (Функция  =  грамматическое  значение).  Ср. 
еще: «последователи Блумфилда  под морфемой подразумевали уже означаемое знака, его функцию, 
к означающему же был отнесен термин «морфа», или «морфемный сегмент» [6, с.36]. (Означаемое = 
функция). 
Говоря  о  трактовке  морфемы  представителями  пражской  школы,  в  частности  В.Скаличкой,  
Н.Д.Арутюнова и Т.В.Булыгина пишут: «Глобальный знак» не распался в его грамматической теории 
на форму и функцию, означающее и означаемое, но практически дал в этом направлении явственную 
трещину [5, с.240]. (Функция = означаемое). 
В концепции  Пражского  лингвистического кружка указание на «значение» морфемы заменяется 
указанием на ее «формальную  функцию». См.  определение морфемы в «Проекте стандартизованной 
фонологической терминологии» [7, с.210]. 
Учитывая многозначность  слова «формальный»,  которое можно понимать как противоположное 
слову  «вещественный»,  «реальный», мы полагаем,  что оно не имелось в виду, так как пражцы нигде 
не  исключают  из  числа  морфем  корень.  Ю.С.Маслов,  принимая  во  внимание  указанное 
обстоятельство,  предпочитает говорить о смысловой или структурной функции морфемы. 
А.С.Герд, определяя семантику морфемы, приписывает ей (морфеме) вместо значения значимость 
[8, с.50]. 
Таким  образом,  исходя  из  сказанного  выше,  представляется  целесообразным  более  четко 
разграничить такие аспекты стороны содержания лингвистических единиц, как значение, значимость, 
функция. 
Значение – этот очень широкое и многоаспектное понятие, в него нередко  вкладывается самый 
различный смысл. К понятию значения можно применить  высказывание Ф.де Соссюра,  относящееся 
к  слову:  значение  есть  нечто    неотступно    представляющееся  нашему  уму.  Однако  вся  сложность 
состоит в том, что это нечто представляется нашему уму по-разному [9, с.111]. А «разность» эта, по-
видимому,  обусловлена  тем,  что  значение  относится  к  явлениям,  которые  не  поддаются 
непосредственному наблюдению и измерению. 
И  все  же  многочисленные  определения  значения  в    языкознании  можно  свести  к  двум  типам, 
которые  очень  точно  определил  Л.М.Васильев:  1)  «к  определению  значения  как  психической,  
отражательной  сущности,  соотносимой  с  такими  психическими  явлениями,  –  как  представления, 
эмоции, понятия и т.п.»; 2) «к определению значения как реляционной  сущности, как отношения: как 
отношения  языкового  знака  к  предмету  (денотативное  значение),  к  понятию  (сигнификативное 

Вестник КазНПУ им. Абая, серия«Филология», №3 (49), 2014 г. 
76
 
значение),  к  условиям  речевого  акта  и  его  участникам  (прагматическое  значение),  как  физиологи-
ческой  реакции  на  речевой  стимул  (значение  в  понимании  Л.Блумфилда),  как  отношение  знака  к 
сфере или ситуации его употребления («стилистическое значение»), как  отношения  языкового  знака  
к  другим  знакам («структурное значение») и т.д.» [10, с.32]. 
Первый тип определения значения представлен в трудах Г.Пауля [11, с.94], А.И.Смирницкого [12, 
с.89;  13,  с.152],  Д.Н.Шмелева  [14,  с.56],  О.С.Ахмановой  [15],  Л.М.Васильева  [10,  с.32-33], 
В.М.Солнцева [16, с.122] и др. 
Второй  тип  определения  значения  сформулирован  в  работах  Л.Блумфилда  [17,  с.142-164], 
В.В.Виноградова  [18,  с.6],  А.С.Мельничука  [19,  с.139;  20,  с.67-74],  А.А.Уфимцевой  [21,  с.82], 
А.С.Герда [8, с.48-49] и др. 
Мы  склонны  считать  более  приемлемым  рассмотрение  проблемы  значения  в  свете  теория 
отражения,  так  как:  1)  при  конкретизации  отношения  слова  к  предмету  или  к  понятию  возникает 
необходимость формулирования тех  признаков  предмета,  которые лежат в основе этого отношения, 
а  значит  и  в  основе  значения  как  образа    этого  предмета;  2)  языковая  реакция  на  речевой  стимул 
возможна при условии восприятия и обязательно понимания знака-стимула, т.е. понимания значения 
знака 
Если  язык  является  «основной  общественно  значимой  (опосредованной  мышлением)  формой 
отражения окружающей человека действительности и  самого  себя» [22, с.604], то языковое значение – 
это способ представления внеязыковой действительности. 
Языковое  значение  как  отражательную  категорию  необходимо  отграничивать  от  значимости  и 
функции. 
Понятие  значимости в языкознание ввел Ф. де Соссюр. По мнению ученого,  «язык есть система 
чистых ценностей (значимостей), ничем не определяемая, кроме как наличным состоянием входящих 
в ее состав элементов» [9, с.88]. 
Ф. де Соссюр считает,  что  «значимость, взятая в  своем концептуальном аспекте, есть,  конечно, 
элемент значения, и весьма трудно выяснить,  чем это последнее от нее отличается,  находясь вместе 
с тем в зависимости от нее» [9,  с.114]. 
Значение же  языковых  единиц  он  определяет  как  нечто  зависящее  от  места    данной   единицы  в 
системе языковых единиц,  как результат соотношения с другими единицами языка. 
Обратимся к анализу конкретного примера, который Ф. де Соссюр использует для подтверждения 
своих мыслей. «Французское слово mouton может совпадать по значению с русским словом баран, но 
оно не имеет одинаковой с ним значимости, и это, по многим основаниям, между прочим, потому, 
что говоря о приготовленном и поданном на стол куске мяса, русский скажет баранина, а не баран. 
Различие в значимости между баран и mouton связано с тем, что у русского слова есть наряду с ним 
другой термин, соответствующего которому нет во французском языке» [9, с.115]. 
Следует  признать,  что  во  многом  Ф.  де  Соссюр  прав  в  своей  интерпретации.  Однако  ученый 
определяет это различие  местом слова в системе значений этих слов. Согласно Ф. де Соссюру, «если 
бы  слова служили для  выражения  заранее данных  понятий,  то каждое  из них  встречало  бы  точные 
смысловые  соответствия  в  любом  языке.  ...  Мы,  следовательно,  наблюдаем  вместо  заранее  данных 
идей значимости, вытекающие из самой системы.  Говоря, что они соответствуют понятиям,  следует 
подразумевать,  что эти последние чисто дифференциальны, т.е. определены не положительно своим 
содержанием, но отрицательно своими отношениями  с  прочими  элементами системы» [9, с.116]. 
На наш взгляд,  различие в значимости между баран и  mouton связано с различием значений этих 
слов.  Слово  баран в русском языке имеет узкое значение по сравнению с  mouton во  французском 
языке  и  требует  для  передачи  значения  «баранина»  еще  одного  слова  в  русском  языке.  Во 
французском языке это 2-ое значение передается также словом mouton. Следовательно, слова баран в 
русском языке и mouton во французском языке лишь отчасти совпадают по значению. И то, что слово 
баран означает именно животное, а не кушанье из этого животного зависит от понятия, которое этим 
словом выражается, а вовсе не от места данного слова в системе. 
Таким  образом,  из  вышеизложенного  следует,  что  значимость  зависит  от  значения,  от 
соотношения данного значения с другими значениями и лишь в силу этого от системы языка. 
Язык – сложная иерархическая структура.  Единицы  разных уровней языка отличаются не только 
своими  функциональными  свойствами,  но  и  содержательными  характеристиками.  По-видимому, 
можно  полагать,  что  соотношение значения и значимости различно у единиц разных уровней языка. 
Так,  Н.А.Слюсарева  и  А.С.Герд,  отмечая,  что  в  семантике  морфемы  значение  и  значимость 

Абай атындағы ҚазҰПУ-нің Хабаршысы, «Филология» сериясы, №3 (49), 2014 ж. 
77 
сосуществуют, подчеркивают доминирующий характер значимости по сравнению со значением [23, 
с.60-61, 64; 8, с.50, 51-52]. Обосновывают они свое утверждение следующим образом. «Корневые и 
словообразовательные морфемы,  – пишет Н.А.Слюсарева,  – представляют собой разряд,  у которого 
значение выступает в полной мере и этим достигается приближение их к лексическому уровню,  но 
значение корней существует не столько у каждого отдельного корня,  сколько у всего гнезда слов и 
определяется  в  его  пределах».  У  формообразующих  морфем,    рассуждает  далее  она,    «лишь  из 
противопоставления словоформ мы заключаем о наличии грамматического значения,  возникающего 
на базе ценности». 
А  раз  морфема  не  обладает  значением,  то  это  уже  не  знак,  «поэтому,  -  подытоживает 
Н.А.Слюсарева,  –  целесообразно  считать  морфему  знакоподобной    единицей  в  системе  языка»  [23, 
с.60, 61]. 
А.С.Герд считает, что «суффиксы свое значение приобретают только в соединении с той или иной 
основой в составе слова. Сами по себе они значения не имеют». 
В то же время,  по мнению ученого, аффикс как член морфологической системы  языка вступает в 
отношения с другими аффиксами в этой системе и приобретает свою ценность,  значимость, на фоне 
которой  и  выступает  его  грамматическое  значение  [8, с.50, 51]. 
Думается, все же нельзя согласиться с утверждением Н.А.Слюсаревой и А.С.Герда о приоритете 
значимости в семантике морфемы. Мы придерживаемся точки зрения на морфему как двустороннюю 
единицу  языка,  как  знак.  При  этом  имеется  в  виду,  что  морфема  имеет  значение  сама  по  себе,  вне 
слова. Ср. примеры «перестановок» И.А.Бодуэна де Куртенэ: брык-ами  ног-ает,  морг-ами  глаз-ает, 
верт-ом  хвост-ит.  По  мнению  И.А.Бодуэна  де  Куртенэ,  доказательством  «реально-психического 
существования и переносимости ... отдельных морфем  являются обмолвки,  происходящие благодаря 
перестановкам или «неправильным» сочетаниям по смежности» [24, с.282]. 
Быть может, говорить об отсутствии самостоятельного значения у морфемы и приобретении его 
только в составе слова не слишком корректно потому, что и слова реализуют свои значения не сами 
по себе,  а только в предложениях, являющихся основной коммуникативной единицей. 
В  структуре  морфемы  как  знака  значимость  выступает  вместе  со  значением,  неотделима  от 
строения морфемы, но все же является вторичной по отношению к значению. 
Итак,  соотношение  понятий  значение  и  значимость  показывает,  что  понятие  значения  богаче  по 
содержанию,  чем  понятие  значимости.  Значимость,  присущая  языковым  единицам  наряду  со 
значением,  входит  в  состав  единицы  как  ее  реляционное  свойство  и  составляет  один  из  элементов 
значения. 
Языковое значение отличается не только от значимости, но и от функции. В языкознании функция 
понимается как роль, употребление, назначение  тех или иных единиц языка (например, морфем, слов 
и т.д.).  Такое понимание функции принято у  представителей Пражского лингвистического кружка и 
в отечественном языкознании. Ср. определение  морфемы у пражцев и у Ю.С.Маслова [7, с.210; 25, 
с.142].  Функции  могут  быть  содержательными  (смысловыми,  семантическими)  и  формальными 
(конструктивными,  структурными).    В  этом  плане  значение    представляет    собой    «семантическую 
функцию» единиц плана выражения.  Следовательно, понятие функции шире, чем понятие значения. 
Таким образом, краткий обзор понятий значения, значимости и функции в языкознании позволяет 
выразить  мнение,  что  из названных  понятий  шире  по  объему  понятие  функции.    Понятие  функции 
более  широкое,  чем  понятие  значения.  Значение  –  одна  из  разновидностей  функций  единиц  плана 
выражения  (в  частности,  семантическая).  В  свою  очередь  понятие  значения  шире,  чем  понятие 
значимости. Значимость зависит от значения, и она есть элемент значения. 
Функция,  значение,  значимость  –  это  три  свойства,  признака  языковой  единицы,  благодаря 
которым  она  становится  осмысленной  для  говорящего.  А  осмысленность,  согласно  Э.Бенвенисту, 
«это  основное  условие,  которому  должна  удовлетворять  любая  единица  любого  уровня,    чтобы 
приобрести лингвистический статус» [26, с.132]. 
На  наш  взгляд,  в  отношении  семантики  морфемы  более  оправданным  считается  использование 
термина  «значение».  Во-первых,  потому,  что    сам  термин  «семантика»  обозначает  собственно 
содержание,  внутреннюю  сторону  языковой  единицы,  а  не  ее  роль,  назначение.  В  этом  случае 
понятие  семантики  эквивалент  понятия  значения.  Во-вторых,  потому,  что,  сосуществуя  вместе  со 
значимостью  во  внутренней  стороне  морфемы,  значение  выступает  как  основное,  определяющее 
свойство  морфемы.    Именно  значением  определяются  системообразующие  свойства  морфемы  [16, 
с.124]. Именно значение обуславливает существование морфемы как единицы  языка, как знака. В-

Вестник КазНПУ им. Абая, серия«Филология», №3 (49), 2014 г. 
78
 
третьих,  потому,  что  говоря  о  семантике  морфемы,  мы  имеем  в  виду  и  собственно  значение 
морфемы, и ее значимость. Понятие значения более объемное,  чем понятие значимости. Значение в 
качестве элемента включает в себя значимость.  Этот  факт  существен  в  случаях с интерфиксами,  
которые рассматриваются как значимые элементы структуры слова. 
Таким  образом,    при  определении  морфемы  лингвисты,    обращая  внимание  на  ее  внутреннюю 
сторону, содержание, применяют различные термины: «функция», «значение», «значимость». 
Принимая  во  внимание  содержание  терминов  «функция»,  «значение»,  «значимость»  в 
языкознании,  исходя  из  понимания  морфемы  как  двусторонней  единицы  языка,  как  знака,  при 
котором значение является основополагающим свойством, мы склонны считать более предпочтитель-
ным употребление термина «значение» применительно к семантике морфемы. 
 
1
 
Милославский И.Г. Вопросы  словообразовательного  синтеза. – М.: Моск. ун-т, 1980. – 296 с. 
2
 
Маслов  Ю.С.  О  морфеме  //  Актуальные  проблемы  русского  словообразования:  Материалы  
республиканской  научной   конференции (12-15 сентября  1972 г.). – Ч.2.  – Самарканд,  1972.  –  С.195-196. 
3
 
Илия Л.И. Очерки по грамматике  современного  французского языка. – М.: Высшая школа,1970. –176 с. 
4
 
Солнцев В.М. К вопросу о семантике, или языковом значении //  Проблемы семантики. – М.: Наука, 1974. – 
С.3-5.  
5
 
Арутюнова  Н.Д.,  Булыгина  Т.В.  Основная  единица  морфологического  анализа  //  Общее  языкознание. 
Внутренняя структура языка / Отв. ред. Б.А.Серебренников. – М.: Наука, 1972. – С. 233-256. 
6
 
Арутюнова  Н.Д.    О  минимальной  единице  грамматической  системы  //  Единицы  разных  уровней 
грамматического строя языка и их взаимодействие. – М.: Наука, 1969. – С.27-45. 
7
 
Новак Л. Основная единица грамматической системы и типология языка // Пражский лингвистический  
кружок. – М.: Прогресс, 1967. – С.210-225. 
8
 
Герд А.С.  Семантика  морфемы:  значение   или   значимость (valeur)? // Структурная и прикладная 
лингвистика. – Вып.2. – Л., 1983. –  С.47-52. 
9
 
Соссюр де   Ф.   Курс   общей   лингвистики. – М.: Соцэкгиз, 1933. – 272 с.  
10
 
Васильев Л.М.  Значение в  его  отношении  к  системе  языка. – Уфа: Изд-во Башкирского ун-та, 1985. –  
62 с. 
11
 
Пауль Г. Принципы истории языка. – М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1960. – 500  с. 
12
 
Смирницкий А.И.  Значение  слова // Вопросы языкознания. – № 2. – 1955. – С.79-89. 
13
 
Смирницкий А.И. Лексикология английского языка. – М.: Изд-во литературы на иностр. языке, 1956.  – 
260 с. 
14
 
Шмелев Д.Н.  Современный русский язык. Лексика. – М.: Просвещение, 1977. – 335 с. 
15
 
Ахманова О.С.  Очерки по общей и русской лексикологии. – М.: Учпедгиз, 1957. – 295 с. 
16
 
Солнцев В.М.  Язык  как  системно-структурное образование. – М.: Наука, 1977. – 341с. 
17
 
Блумфилд Л. Язык. – М.: Прогресс, 1968. – 607 с. 
18
 
Виноградов В.В. Основные типы лексических значений // Вопросы языкознания. – № 5. – 1953. – С.3-29. 
19
 
Мельничук А.С.  О природе лингвистического языка // Теоретические проблемы современного советского 
языкознания.  – М.: Наука, 1964. – С.135-140. 
20
 
Мельничук  А.С.  Значение  и  содержание  лингвистических  единиц  различных  уровней  //  Теоретические 
проблемы семантики и ее отражения в однозначных словарях. – Кишинев: Штиинца, 1982.  – С.67-74. 
21
 
Уфимцева А.А. Опыт изучения лексики как системы (на материале английского языка). –  М.: АН СССР, 
1962. – 287 с. 
22
 
Лингвистический  энциклопедический  словарь  /  Под  ред.  Ярцевой  В.Н.  –  М.:  Советская  энциклопедия, 
1990. – 685 с. 
23
 
Слюсарева Н.А.  Теория  Ф.де  Соссюра  в  свете современной лингвистики. – М.: Наука, 1975. – 112 с. 
24
 
Бодуэн де Куртенэ И.А.  Избранные труды по общему языкознанию.  – Т.2. – М.: АН СССР, 1963. –391с. 
25
 
Маслов Ю.С.  О некоторых расхождениях в  понимании  термина «морфема» // Уч.  записки ЛГУ. Серия 
филол. наук. – № 301. – Вып.60. – Л., 1961. – С.140-152. 
26
 
Бенвенист Э. Общая лингвистика. – М.: Прогресс, 1974.  – 447 с. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Абай атындағы ҚазҰПУ-нің Хабаршысы, «Филология» сериясы, №3 (49), 2014 ж. 
79 

жүктеу/скачать 3,15 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: