Noslnosl Зеленый Глава 1
жүктеу/скачать 0,64 Mb.
|
[RPF] Зеленый-18
|
noslnosl Зеленый Глава 1 Игорь никогда не верил в реинкарнацию и жизнь после смерти. Всю сознательную жизнь он был материалистом и атеистом. И вот тебе номер — оказывается, загробная жизнь существует. Узнал он об этом на личном примере, отчего до сих пор пребывал в шоке. Книги о попаданцах он иногда почитывал. Бывало, что представлял себя на месте героев. Всех героев объединяло одно — им везло быть как минимум гуманоидами, а в худшем случае разумными животными. А вот ему, как он считал, не повезло. Даже вздохнуть он не мог, как и пошевелить руками, поскольку ни рук, ни лёгких у него не имелось. Да и какие руки у дерева? Если бы в такое тело попала его бывшая, он бы позубоскалил на эту тему. Но когда сам перерождаешься деревом — тут не до смеха. Себя он осознал совсем недавно. Судя по величественному размеру и раскидистым ветвям, он уже рос на этой полянке как минимум тридцать лет. Первые три месяца он паниковал. А всё из-за медленного течения мыслей. Там, где у человека паника продлится считанные часы, у дерева она заняла долгие дни. Но вот что-то произошло — один из его корней наткнулся на жилу и начал тянуть нечто очень питательное, отчего мысли начали ускоряться, думать становилось легче. Пройдя через все степени принятия от испуга до гнева, торга и принятия, он смирился со своей участью и стал заниматься тем единственным, что ему было доступно — думать. «А ведь я не простое дерево. Был бы обычным — никогда не стал бы разумным. И тем более память прошлой жизни не пробудилась бы». Он попытался прочувствовать всё своё новое тело от кончиков веток и листиков до самых мелких корешков, и это у него вышло. Он ощущал, как внутри него текут соки, как солнце дарит энергию его листикам, как пробиваются новые почки и медленно отрастают новые веточки, как гусеницы поедают листья и зреют жёлуди. Ярче всего ощущался тот самый корень, который наткнулся на живительную жилу. И от него имелось небольшое ответвление. Этот небольшой аппендикс первым наткнулся на жилу. Именно с этим парень связывал пробуждение памяти души и свою мыслительную деятельность, поскольку ничего другого экстраординарного найти не сумел. Несколько дней он мучительно задавался исконно русским вопросами: кто виноват и что делать? И если виновника найти невозможно, то с ответом на второй вопрос он определился — развиваться и постараться не утратить способность мыслить. Раз возможность думать ему дарит жила, то нужно предпринять всё возможное, чтобы и дальше тянуть из неё живительную энергию. Сконцентрировавшись на собственных ощущениях, он постарался отдать приказ корням тянуться к этой самой питательной жиле. И это у него получилось, вот только есть у дерева недостаток. На самом деле этих самых недостатков масса, но в данном случае речь идёт о медленном росте. Невозможно просто взять, и за одно мгновение отрастить корни. На то, чтобы что-то вырастить, необходимы ресурсы. Это энергия от листвы с углекислым газом и строительные материалы из грунта, которые попадают в ствол с влагой. Размышляя над тем, где же взять больше ресурсов, первым делом он решил отказаться от подпитки желудей. Это действительно высвободило часть энергии и строительных материалов, которые он направил на рост корневой системы. Но это крохи. Игорь как никогда испытывал голод и нехватку ресурсов. И если соков и питательных элементов пока хватало, то вот с энергией солнца и углекислым газом начались перебои. Логично, что требуется наращивать листву, но для этого следует отрастить новые крепкие ветви. Одно цепляется за другое. Долго Игорь настраивал систему оптимального роста и доводил её до идеала. Он в уме создавал математические модели и пытался вывести идеальную конфигурацию роста кроны, чтобы она давала как можно больше углекислого газа и солнечной энергии. Весьма непросто было рассчитать необходимую прочность веток для удержания максимального количества листвы. Для этого ему пришлось поднимать из памяти все свои знания из сопромата. Если бы ему в прошлом сказали, в какой ситуации и для чего эти знания ему когда-нибудь пригодятся… Наверняка, он бы в это не поверил. Так прошёл год. В итоге его крона приобрела идеальную форму овала, поглощая максимум возможного. За это время корни глубоко проросли в питательную жилу, которая серьёзно подстегивала его рост. Игорь много экспериментировал. Он пытался изменять свои соки в районе листьев, и это у него начало получаться. В итоге он сделал листву ядовитой, тем самым избавившись от надоедливых насекомых. Затем то же самое он повторил с корой и древесиной, тем самым избавился от жуков древоточцев и птиц наподобие дятлов. И вообще, всякая живность и насекомые стали его избегать. Активный рост привёл к тому, что почва быстро истощила свой ресурс. И хотя углекислого газа и солнечной энергии было достаточно, а чудесный сок из жилы переполнял его силушкой и дарил ясность ума, то вот с питательными элементами стало туго. С этим нужно было что-то решать. Он продолжал ускорять рост корней, чтобы дотянуться до богатой питательными веществами почвы. Но это происходило слишком медленно. Тогда он продолжил экспериментировать с изменениями своего тела. Вместо желудей он попробовал вырастить вкусные плоды, которые бы источали очень привлекательный для животных запах. Вкусные, но ядовитые. Путём длительных экспериментов после многих неудач это у него получилось. Плоды оказались на диво привлекательными для всевозможной живности и птиц. Вот только после их поедания вся живность помирала и падала вблизи дерева. Все надежды на то, что животные разложатся и удобрят почву, разрушили хищники, которые с удовольствием питались такой вкусной падалью, оставляя лишь кости. Это взбесило Игоря. Почти год убить на эксперименты, потратить на них много ресурсов, и отдать результаты трудов хищникам! После этого он закусил удила и принялся изобретать стреломёт. Путём преобразования некоторых веток он сумел сделать аналог взрывного огурца, который стреляет отравленными шипами. После этого хищники пошли на удобрения вместе с травоядными. Наконец, грунт начал насыщаться полезными элементами, правда, это процесс обещал затянуться надолго. Чтобы элементы лучше усваивались, тела следовало прикопать. А для их более удачного распределения на поверхности почвы неплохо было бы иметь конечности. Вообще, рук Игорю сильно не хватало, и он очень хотел исправить этот недостаток. Через три года экспериментов он умудрился отрастить лианы, которыми мог шевелить и совершать некоторые манипуляции, хотя и небыстро. В итоге лиан он сделал два вида. Первый вид растёт на поверхности и оплетает ствол с ветками. С помощью них можно оплетать тушку жертвы и перемешать по поверхности грунта. Второй тип растёт из корней и выходит на поверхность почвы. Они оплетают добычу и затягивают вниз к корням. Всё это позволило существенно увеличить эффективность обогащения питательными веществами. Игоря ни капли не мучала совесть из-за убийства зверушек. Это жизнь, тут кто первый кого-то съел — тот и прав. Все преобразования ему давались с помощью той энергии, которую он получал из заветной жилы. Без неё, он чувствовал, не было бы у него ни разума, ни тех потрясающих возможностей по изменению своей структуры. Больше всего ему не хватало общения и возможности видеть или как-то иначе воспринимать окружающий мир. В попытке исправить хотя бы вторую проблему, он старался изменить свои лианы таким образом, чтобы с их помощью ощущать окружающее пространство. Путём экспериментов он научился сначала ощущать вибрации, затем слышать, а после и вовсе видеть, но не как глазами, а в объёме. Зрением это назвать сложно. Больше это было похоже на трёхмерную монохромную картину. Через некоторое время его корневая система раскинулась настолько далеко, что охватила всю поляну и добралась до корней других деревьев. И тогда у него родилась идея тянуть соки из другой растительности, прорастая своими корневыми лианами в их корни. Немного видоизменив лианы, он научился тянуть соки из травы и деревьев. Пришлось постараться, чтобы научиться не убивать растения, а тянуть столько, чтобы они продолжали свой рост, пусть и в замедленном виде. Это приносило куда больший профит, чем соки из почвы или если сразу вытянуть всё полезное из растений. Он начал оплетать своими корневыми лианами стволы других деревьев и кустарников, тем самым увеличивал радиус восприятия. Теперь ему было видно всё, что происходит в радиусе сотни метров от места произрастания и стали доступны звуки окружающего мира. Он слышал рычание хищников, писк грызунов и пение птиц, шорох крыльев насекомых, шелест ветра в ветвях деревьев и многое другое. На лианах он сумел отрастить рецепторы в виде множества мелких волосков, воспринимающие запахи. Это ещё больше обогатило картину мира. Его корни настолько глубоко ушли под землю, что охватили все пласты жилы, дарующей ему силы манипулировать своими преобразованиями. Он чувствовал, что способен на большее, но не хватало знаний, как этими силами воспользоваться. Не хватало инструментов для познания мира. Именно за их создание он принялся. Изменяя лианы, он создал несколько их видов. Один вид предназначался для химического анализа. Другой вид позволял синтезировать кислоты, которые ускоряли разложение органики. Расщепляя тушки животных, он исследовал их, и снова менял структуру лиан. Считая смену дня и ночи, он насчитал около тридцати лет. И за это время он дошёл до того, что научился даже считывать генетический код животных и растений. Всё это он делал не просто так, а с определенной целью. Его не покидала мысль вновь обрести человеческое тело. Он поставил себе глобальную цель — вырастить полноценное тело гуманоида в виде своего ростка, в которое возможно было бы переселить своё сознание и душу. Если это тело будет одним целым с его стволом, тогда имеется шанс отпочковаться от ствола. Он был уверен, что в этом случае сможет закрепить в отпочкованном теле свои разум и душу и продолжить жить в виде гуманоида. Несколько экспериментов с животными доказали работоспособность его гипотезы. После тщательного изучения их тел на химическом и генетическом уровне он научился выращивать тела животных в полости своего ствола и отпочковывать их. Эти животные были с ним одним целым, и он мог переместить в них свой разум или через связь контролировать их. Впервые он отбежал от своей полянки в виде поросёнка. Вот только восприятие свиньи было ему непривычно, а кушать то, чем питаются свиньи, ему претило, отчего его новому телу грозила смерть от голода. Но этому не суждено было случиться, поскольку его загрыз волк. Сразу после гибели в теле свиньи он вновь осознал себя деревом. В этот момент он долго вспоминал семиэтажные матерные конструкции на великом и могучем языке. После этого ни один волк, которому довелось забрести в поле его видимости, не ушёл живым. Странно, что Игорь понимал что-либо из генетики и вообще умудрялся выращивать животных внутри своего ствола, поскольку раньше к медицине не имел никакого отношения. Он каким-то необъяснимым образом понимал, что ему следует сделать для достижения результата. В этом ему помогала сила жилы. Он подозревал, что это нечто сверхъестественное. Сначала ломал голову над тем, как у него получается сделать то, что казалось невозможным. Потом забил на это. Получается, и ладно. Одно было ясно — если он чего-то сильно искренне желает и использует для воплощения своего желания энергию из жилы, то у него всё получается. Не сразу, после множества неудач, но всё же результата он добивается. Он по-прежнему продолжал расширять зону видимости и влияния. За годы экспериментов с выращиванием живых аватаров его корни раскинулись в радиусе трёх километров. Весь окружающий лес в этой области стал для него питательной средой. Вначале это плохо сказалось на растительности — она начала чахнуть. Но корни получали настолько много живительной силы из жилы, что Игорь решился поделиться ею. В итоге растительность не только вернулась к прежнему виду, но и начала бурно расти и крепнуть. А чем она крепче и здоровее, тем для него лучше, поскольку в таком случае можно получить больше соков. Продолжая эксперименты с аватарами, Игорь всё лучше понимал суть того, что делает. Частенько он стал бегать по округе в виде мышей и кошек и летать птицей. На выращивание каждого клона уходило много энергии и питательных веществ, но срок их жизни был очень коротким. Но в этом нет вины ошибки — во всём виноваты неопытный пользователь аватара и природа. Первые семь птиц разбились в процессе попыток научиться летать. В виде мыши он жил максимум неделю, и это при условии, если он не покидал подконтрольную сферу. На этой территории он мог управлять своим основным телом дерева, благодаря чему избавлялся от большинства опасных для себя хищников. Но конец всегда был один — смерть по неосторожности или в пасти хищной птицы. Летающих животных он контролировал хуже всего. Дольше всего ему удалось прожить в теле лесного кота — целых полгода. Помер он от голода, поскольку не желал есть сырое мясо, а приготовить его на костре, как и разжечь огонь, лапками или лианами не мог. Даже если бы и смог, то разжигать костёр не решился бы. Он же дерево, а огонь его главный враг, не считая дровосеков и бобров. В итоге ел он всякую гадость, которую ни один уважающий себя кот в рот не возьмёт — овощи, которые сам же и выращивал на лианах. Котом ему быть очень понравилось. Куда больше, чем деревом. Относительная свобода, высокая скорость перемещения, ловкость и хорошие органы чувств, а ещё красивая шерсть. И всё же это не то. Он мечтал снова стать человеком. С учётом имеющихся достижений у него имелись все шансы добиться цели. Разница в выращивании клона человека и кота лишь в количестве затраченных ресурсов. Но вот незадача — не хватает образцов ДНК. Игорь опасался, что в этом мире людей не существует, следовательно, никаких человеческих генов ему не светит. Он не сомневался в том, что переродился в другом мире. На Земле он не слышал о таких аномальных деревьях. На его родной планете нет уголка, в который бы люди не заглянули на протяжении сорока лет — срока его осознанной деятельности. Следующий аватар он тоже вырастил в виде кота. На этот раз он решился провести дальнюю разведку. Было страшно, поскольку непонятно как поведёт себя связь с древесной основой. Останется ли он жить, если погибнет в теле кота вне пределов зоны влияния? Так-то, мышью он несколько раз помирал в отдалении от контролируемой зоны, но недалеко от неё. А что будет при большом расстоянии? И всё же любопытство и желание найти людей толкали его на риск. Можно столетиями торчать на одном месте и проращивать корни, но это ничего не изменит. Рано или поздно он сгниёт. ***
Серый с чёрными полосами лесной кот с опаской пробирался через густой лес. Острый нюх позволял сторониться мест с обильным запахом опасных зверей. Чуткие уши ловили каждый лесной шорох. При малейшей опасности он запрыгивал на деревья. Трое суток он бежал по лесу, пил воду из лесных ручьев и спал на широких ветвях высоких деревьев. Лишь голод одолевал его, и был он настолько сильным, что кот готов был съесть что угодно. Фруктов собственного производства у него не имелось, а второй раз помирать от голода не хотелось. В итоге он не выдержал и решил распрощаться с принципами. Сырое мясо ему уже не казалось таким уж плохим. Засев на ветке дерева, он затаился. И вот удача повернулась к нему лицом — внизу пробегал заяц. Примерившись, он ловко прыгнул на спину ушастому, сбил его на землю, после чего клыками впился ему в глотку и задними лапами начал добивать. Битва с зайцем шла не жизнь, а насмерть. Ушастый сопротивлялся и очень больно лягался, но воля и сила кота оказались сильнее. Впервые за всё время экспериментов с аватарами Игорь наелся от пуза. Всего зайца он не осилил, а после еды ему захотелось спать. Поэтому он затащил остатки тушки на дерево и лёг рядом с ними. «И чего я не хотел есть сырое мясо? Оно очень даже вкусное. Мряу! Если б я раньше знал…» Веки котика сомкнулись, и он утробно заурчал. Глава 2 Три недели шёл кот вдоль реки. Люди всегда строят поселения возле источника пресной воды, а поскольку он искал людей, то и путь его был очевиден. Отъелся он будь здоров, но выглядел неважно. Всё тело болело от схваток с зайцами и куропатками. Хотя Игорь преодолел брезгливость перед сырым мясом, но есть мышей, кротов и прочих грызунов ему претило. Из-за этого он выбирал дичь покрупнее, с которой коту было сложно справится. Добыча не желала превращаться в его обед, и оказывала серьёзное сопротивление. Все труды были вознаграждены, когда его нос уловил запах дыма. Вскоре показалось небольшое поселение. Даже деревней это назвать сложно, поскольку на берегу реки имелось всего несколько построек и поле с какой-то злаковой культурой. Игорь, как бывший городской житель, в злаках не особо разбирался. Пшеница — единственная злаковая культура, которую он часто видел из окон автомобиля на полях вдоль дороги. Так что он мог с точностью сказать, что это не пшеница. Он даже не знал большинства названий деревьев и трав из тех, что растут в его лесу. Конечно, в их свойствах он понимает больше многих, поскольку каждый кустик, каждое дерево и травинку исследовал от и до и изучил их свойства, химический состав и ДНК, а вот с наименованиями не срослось. Самым солидным выглядел одноэтажный приземистый круглый домик из песчаника с крытой дёрном крышей и маленькими окошками, которые были затянуты бычьими пузырями. По центру крыши торчала глиняная труба, из которой вырывалась струйка дыма. Именно этот запах привлёк путника. Неподалеку от дома расположились несколько деревянных строений из кривых брёвнышек и жердей с такими же зелёными крышами. Судя по запахам, это амбар для хранения зерна, сенник, сарай для скотины и дровник. Тело кота идеально для шпионажа. Игорю не составило труда незамеченным пробраться мимо мужика и дородной женщины, которые стальными серпами косили поле. Пара детей: девочка лет десяти и мальчик двенадцати, помогали родителям с укладкой и переноской скошенных колосьев. Все люди были кареглазыми брюнетами, одеты однотипно в серую мешковатую одежду: туники с капюшонами длиной по колено из грубой шерсти и на ногах гетры с деревянными башмаками. От людей сильно разило дымом и потом, которыми их одежда пропиталась настолько сильно, что отстирать её без стирального порошка представлялось маловероятным. Да и с ним не факт, что получилось бы. Пока крестьяне копались в поле, кот вальяжно обследовал их хозяйство. Единственной помехой стал пёс немногим крупнее его самого в нынешнем обличии, который с лаем кинулся на незваного гостя, но после пары размашистых ударов лапой по морде он решил оставить визитёра в покое. Крестьяне на лай и скулёж собаки внимания не обратили. Почти. Посмотрели в сторону дома, никого постороннего не увидели, да плюнули, поскольку работы было ещё много. Дверь дома была закрыта, а испорченные окна не способствуют хорошему знакомству, поэтому внутрь Игорь не попал. Зато внимательно осмотрел все хозяйственные постройки. Неподалёку паслись козы и расхаживали куры, которым было плевать на кота. Голод навалился на Игоря. Он нагло оттеснил козлёнка от вымени козы, которая была привязана к колышку и паслась неподалёку, и присосался к соску. Вкусное жирное молоко не только его насытило и подарило давно забытое наслаждение от деревенской пищи, но и наградило бурлением в животе. После этого он завалился спать на сеновале. Первый раз его разбудил шорох неподалёку. По звуку и запаху он опознал мышь. Это натолкнуло его на идею. Он атаковал грызуна и бритвенной остроты когтями вспорол ему шею. Затем снова завалился спать. Вечером его разбудили человеческие голоса. Усталые члены семьи возвращались домой с поля. Игорь широко зевнул и потянулся, выгибая спину. Дёрнув хвостом и чихнув, он преодолел брезгливость, и кончиками клыков подцепил мышь. С этой добычей он подошёл к входу в дом почти одновременно с хозяевами и с гордым видом (хотелось бы ему так думать) бросил мышь под ноги женщины. Та застыла в ступоре. Не давая ей одуматься, он включил на полную мощность мурчальник и принялся тереться об её ноги. Запашок от них шёл такой, что ему пришлось изо всех сил сдерживаться, чтобы не скорчить мордочку. — Кот? — удивлённо произнесла женщина. — Интересно, чей он? — Какая разница, Маргарет? — устало распахнул дверь в дом мужчина. — Соседский, наверное. Впрочем, мышелов нам не помешает. В этом году урожай богатый, а эта серая погань его попортит. Игорь замер в ступоре. Он ни капельки не ожидал услышать знакомую речь. Это был английский, хотя и звучал он непривычно. Эти люди говорили с худшим акцентом, чем индусы, словно набрали полные рты жвачки, при этом жутко коверкали слова. Он не все слова разбирал, но всё же отлично улавливал смысл. В этом ему помогала частичка той неведомой энергии, что досталась его кошачьему аватару от чудодейственной жилы во время выращивания тела. Каждая клеточка его организма была пропитана этой энергией. Именно благодаря ей он умудрялся охотиться на крупных зайцев и выходить из этих сражений с минимальными травмами. С английским Игорь был на ты. По роду деятельности в прошлой жизни ему часто приходилось пересекаться с иностранцами и ездить за границу. — Какой красавец, — девочка, воспользовавшись его замешательством, схватила кота на руки и принялась гладить. Это можно было бы назвать приятным, если бы она не была такой грязной и пахучей. Но он стоически стерпел. Ведь, как известно, путь в дом котика лежит через сердце хозяйки. На руках девочки он попал в жилище. По первому впечатлению «отель» оказался на половину звезды. Никаких удобств и водопровода. В центре расположен очаг из обожженных глиняных кирпичей и с вкраплениями камней — этакий прародитель камина с открытой топкой. В очаге на полочке над углями стоял большой глиняный горшок в форме чугунка. Несмотря на закрытую крышку, от него исходил умопомрачающий аромат тушёных бобов. Женщина с помощью деревянного ухвата вынула горшок и водрузила его на стол. Помимо стола и двух скамеек в доме вокруг очага расположились две широких скамьи для сна и одна кровать на двоих человек, которая представляла собой две сдвинутые вместе скамейки. Для мягкости на них имелись соломенные матрасы. Люди! Встреча с ними стала настолько радостной для Игоря, что он громко заурчал. Девочка приняла это на свой счёт, отчего принялась его сильней наглаживать. Она, так и не расставаясь с ним, села за стол. — Мэри, — сурово посмотрел на неё папаня, — пусти мышелова на пол и накорми. Заслужил. — Хорошо, батюшка. В тот же миг Мэри опустила кота на пол из грубо обработанных плашек и ринулась к сундуку, что стоял возле стены между столом и правой спальной скамьей. Игорю было интересно сунуть везде свой нос, и он последовал за ней. Сундук оказался набит глиняной посудой и одеждой. Коту выделили пару мисок с трещинами и сколами, но после десятилетий в виде дерева и поедания сырой дичи на земле ему и такая посуда была за радость. Одна миска наполнилась жирным козьим молоком из крынки, изъятой из подпола. Во вторую плюхнули бобов с кусочками козьего сыра. Без мяса ужин был не тем, но это же человеческая еда. Одно это уже возносило настроение Игоря на небеса. Крестьяне не те люди, которые засиживаются допоздна. Солнце село — все по койкам. Свечей в доме кот не заметил, лишь лучины, но ими не пользовались. Лишь подкинули полешко в очаг, и в тусклом свете огня разбрелись по спальным местам. Мальчик направо, девочка налево, а родители в кровать. Только последние спать не собирались. От них начали доноситься томные стоны и скрип кровати. «И откуда только у них силы после тяжёлого дня для таких занятий? — вздохнул Игорь». Он юркнул в кровать к Мэри, которая переоделась в льняную ночную рубашку и натянула на голову колпак. Тут же девичьи руки вцепились в котика и затащили его под шерстяное одеяло. — Какой ты теплый, Грей. Ты же не против, что я буду называть тебя Грей? «Хоть столбом назови, только мясом корми, — подумал он». Его удивило, что дети совершенно не обращают внимания на занятие родителей по производству новых потомков. Такое ощущение, словно это обыденность. Видимо, такое в их семье происходит часто. И родители деток не стеснялись, как это было в прошлой жизни. Всё же быт тут простой, как и нравы. Живя в одном помещении, сложно утаить от близких секреты. Сон не шёл. И поглаживания Мэри тут не причем. Игоря одолевали мысли о том, где и когда он оказался? Судя по наличию людей, искажённому английскому языку, отсутствию механизации и простому быту, он попал в прошлое. Причем, куда-то в район Англии или США времён покорения Дикого Запада. Разброс временных рамок настолько обширный, что тут может смело быть как первый век, так и семнадцатый. Не исключено, что это мир далёкого будущего после апокалипсиса. Это тоже объясняло искажение языка. Ему вспомнилось, что крестьяне на поле использовали стальные серпы. Так-то сталь выплавляли ещё до нашей эры, но достаточно дешёвой для использования крестьянами она стала где-то в десятом веке, если он не ошибается. А ошибаться может, поскольку большим знатоком истории не был, тем более заграничной истории. В любом случае, сталь не могла стать дешевой раньше восьмого века, что уже сужает временной отрезок. Восемнадцатый век он откинул, поскольку в то время сталь уже стала настолько недорогой, что даже бедные крестьяне могли позволить себе покупку косы. Косой убирать поле удобней, чем серпом, а хозяйство у этих крестьян добротное. Наверняка они как минимум один такой инструмент себе прикупили бы. Ранним утром Игоря наглым образом разбудили, спихнув с живота на пол. Инстинктивно он приземлился на лапы. После такой побудки радость от встречи с людьми поутихла. Крестьяне проснулись с восходом солнца и развели бурную деятельность. Женщина растапливала очаг и разогревала вчерашние бобы. Девочка подметала полы дома метлой. Мальчик помогал отцу в заточке серпов. — Джон, — обратился батя к сыну, — сегодня ты один будешь помогать нам. Мэри, твоя задача сварить эль на продажу и продать уже готовый. Нам нужны деньги. — Хорошо, папочка, — покладисто согласилась она. Кота вновь накормили бобами. Они уже не казались ему такими вкусными. Он бы предпочёл мясо в варёном, жареном или тушёном виде. Да хоть на пару. После завтрака большая часть семейства отправилась на поле, а Игорь остался с Мэри, внимательно наблюдая за варкой эля. Приготовление эля происходило прямо в доме. Игорь ожидал увидеть огромный чан с кипящей водой, но ничего подобного не произошло. Мэри замесила тесто на основе закваски из кувшина. Тесто она разделила на несколько частей. Одну из них отправила в печь запекаться в виде хлеба. Во вторую часть она добавила солод и смесь душистых трав, после чего закинула получившуюся массу в бочонок, который наполнила колодезной водой. На этом она закончила с готовкой. После приготовления хлеба девочка накрыла крышкой вторую бочку с уже готовым элем, и с натугой покатила её на улицу. Игорь ломал голову над тем, как же она сможет такую махину дотащить до города? В бочонке литров двадцать пять, плюс он сам ни разу не пушинка. Итого минимум тридцать килограммов. Вес для десятилетней соплюшки неподъёмный. Мэри нашла, чем его удивить. Она привезла из сарая деревянную тележку, созданную как раз для перевозки небольших бочонков. Несмотря на деревянные колеса, состоящие из двух сколоченных вместе полукружий, катилась тележка бодро. — Мышелов, фу, стой, — остановилась Мэри и замахала на него руками в попытке отогнать. — Со мной нельзя. Я еду в город. Ты там можешь потеряться. «Ну-ну, наивная, — фыркнул он. — Да я минимум сорок лет людей не видел. Думаешь, меня что-нибудь способно остановить на пути к вожделенному месту? Я просто обязан знать, где находится город». После нескольких безуспешных попыток прогнать кота Мэри смирилась с тем, что он шёл за ней по пятам. Было заметно, что на особенно плохих участках грунтовой дороги ей тяжело справляться с бочкой. Но в целом по девочке не было заметно сильного напряжения. Тем временем Игорь думал над тем, как заманить к своему дереву людей. В принципе, ему для исследований не нужны живые люди, хватит тел недавно погибших. Но и тут проблема. Где их взять и как транспортировать? Даже если бы у него было более сильное и крупное тело, к примеру, медведя, за месяц в пути любой свежий мертвец станет сильно несвежим и годным лишь на удобрения. Следовательно, раскопка кладбищ отпадает. Остаётся лишь доставка людей на своих двоих прямиком к нему-дереву. И он уже придумал один из вариантов, в котором добровольцы повалят к нему толпами. Но ему не хотелось убивать хороших людей, как тех же крестьян, которые его приютили. А как заставить прийти к нему лишь плохих людей, которых не жаль пустить на удобрения, он не представлял. Выживание доноров невозможно, поскольку во время исследования тело донора полностью разрушается. И нужно таких доноров много. До того момента, как получилось вырастить полноценный аватар, пришлось пустить на опыты как минимум двенадцать особей одного вида. Город выглядел солидно. На входе всех желающих попасть внутрь встречала крепостная башня из серого камня. Арочные ворота находились прямо по центру башни, от которой в стороны тянулись каменные стены. Посёлок расположен на холме, к вершине которого ведут четыре мощёные камнем средневековые улицы. Каменные дома плотно прижимаются друг к другу в переплетении извилистых улочек. Расстояние между ними небольшое — чтобы могли разъехаться две телеги. Никаких очередей и толп на входе в город не наблюдалось. Стража имелась — два воина с копьями и в бригантинах. Вот только они не стояли у ворот, а сидели в тени на шерстяных плащах и играли в кости. На девчонку с бочкой парни даже внимания не обратили. В тот момент Игорь подумал: «А где же вездесущий штамп о плате за въезд в город?» Почти во всех прочитанных им в первой жизни книгах о попаданцах в средневековье в городах взимали плату за проход внутрь. Он ещё тогда думал, что это бред. Люди просто не стали бы жить в таком городе, и он превратился в Детройт — брошенный город-призрак. Даже с торговца брать плату за въезд глупо. У него попросту может не быть нужной суммы, поскольку, например, он вложил всё средства в товар. Это же не олигарх мира будущего, а средневековый купец. Но даже если деньги у него есть, кто ему помешает встать возле городских стен и торговать там, чтобы не платить лишнего? Торговцы всегда отличались бережливостью и скупостью. Если торгаш может где-то сэкономить — он обязательно этой лазейкой воспользуется. Добравшись до шумного городского рынка, Мэри остановилась на его окраине и принялась торговать. Для этого ей достаточно было открыть крышку с бочонка и поставить рядом пару деревянных кружек. Народ сразу к ней потянулся. Рынок не сильно отличался от современного аналога. Те же лотки и палатки от дождя, только из натуральных материалов. Люди одеты в шерстяные или льняные туники серого, коричневого или зелёного цвета и носят гетры либо колготки. Обувь разнообразием не отличается: у большинства деревянные туфли. Редкие богатеи рассекают в кожаных сапогах. Торговок элем тут хватало. Его продавали исключительно женщины и девочки, которые использовали для доставки бочек такие же тележки, как у Мэри. Друг с другом они не спорили и не ругались, а очень даже мило общались. Вот и Мэри зацепилась языками с соседкой лет двадцати с таким же товаром. От беседы они обе отвлекались лишь тогда, когда подходил очередной клиент и за маленькую медную монету покупал пинту эля. Вскоре бочонки опустели у обеих девушек, но они не спешили расходиться, рассказывая друг другу о том, как некий Седрик упал в конские каштаны или обсуждая достоинства и недостатки некоей Пенни, которая переспала со всеми деревенскими мужиками. Лишь ближе к обеду Мэри с неохотой пошла назад. Бочку она отмыла возле общественного колодца. Пустая тележка громко грохотала на ухабах. Нежелание девочки возвращаться домой Игорь понимал. Там ей придётся пахать в поле. А в городе она только и делала, что языком чесала и свежие новости узнавала. По местным меркам это роскошное развлечение и отдых. — Ты не потерялся, Мышелов, — обратила Мэри на него внимание. — Ой, ты, наверное, голоден? Он потёрся об её ноги. Даже если в этом теле он бы умел говорить, то ни за что не признался бы, что стащил на рынке рыбку и пирожок с печенью у лоточников. Так что наелся он от пуза. И сырая рыба ему понравилась куда больше сырого мяса. Японцы же едят суши, чем он хуже них? Лоточники оказались такими же невнимательными, как и Мэри. Их словно больше волновала беседа с коллегами, чем продажи и необходимость слежки за товаром. На кота лишь владелец рыбного лотка косился с подозрением, но увлекательная беседа с соседом сыграла на лапу Игорю. Глава 3 Прошёл месяц, как Игорь нашёл людей, но он ни на шаг не приблизился к своей цели. Всё это время он вынашивал план по заманиваю людей к своей зоне влияния, но многое мешало этому. Его первоначальный план заключался в том, чтобы начертить карту сокровищ и подкинуть её разбойникам. О реалиях средневековья ему ничего не известно. Кое-что он знал из лекций по истории, которые слушал для хорошего сна, но на самом деле сами историки не знали всего о жизни людей раннего средневековья. Он читал в прошлой жизни много рассказов о попаданцах — гораздо больше, чем слушал лекций. Оттого в его голове образовалась каша из реальных сведений и вымысла, причём последнего было больше. В книгах главный герой всегда был в цейтноте событий и его постоянно пытались ограбить всякие нехорошие люди или поработить, обмануть, обворовать. Но ничего такого даже близко не происходило, и не только потому что он котик. Настолько мирного места он не видел никогда в жизни. Даже в благословенном будущем с высокоразвитой цивилизацией и интернетом грабители встречались довольно часто. А тут он даже ни одного карманника не увидел, хотя каждые три дня ходил в город вместе с Мэри, которая возила на продажу очередную бочку с элем. Это неправильный мир и люди в нём неправильные. Ни воровства, ни грабежей. Десятилетняя девочка спокойно отправляется в часовое путешествие в город, и ни по пути, ни в самом городе ей не встретился даже завалящий педофил. Нельзя сказать, что это плохо. Наоборот, очень даже хорошо. Ему нравилось, что существуют такие места. Опять же, средневековая реальность сильно отличалась от его представления о ней. Обычно средневековую деревню описывают как укреплённое поселение со сторожевыми башнями, обнесённое частоколом. Крестьяне в книгах — этакая смесь воинов и пьянчуг, которые либо дежурят на стенах с луками, либо напиваются по вечерам в кабаке и лезут в драку с приезжими. Тут же всё не так. Крестьяне живут не в деревнях, а в отдельных домах со своей семьёй. У одной семьи большое поле, которое они обрабатывают, плюс у дома имеется огород с овощами, растут фруктовые деревья, ещё есть луг, на котором пасётся скотина. Там же заготавливают сено в зиму. До ближайших соседей нужно идти минут десять-пятнадцать, и там встретишь то же самое — каменный домик и деревянные хозяйственные постройки, деревья, поле, луг и огород. Лишь город наполнен жизнью, а самая большая концентрация людей на рынке, где они не только и не столько покупают еду, напитки, одежду и инструменты, но по большей части общаются друг с другом. Все жители от мала до велика пили эль, молоко или квашеное молоко. Он не видел, чтобы кто-то употреблял воду. Эль — самый популярный местный напиток. Его приготовлением и продажей занимались либо женщины, либо девочки. И хотя он слабоалкогольный, всё же встретить кого-то трезвого проблематично. Возможно, из-за того, что все жители постоянно поддатые, они настолько словоохотливые и добродушные. Но не столько грабители волновали его ум. Лапки! С их помощью невозможно нарисовать карту. Он весь месяц тренировался писать и чертить когтями на земле, а в итоге до сих пор получалась непонятная мазня. Мало того, остро встала проблема отсутствия бумаги и чернил. У семьи, в которой он жил, ничего такого не имелось. На рынке продавались пергаменты и чернила, но цена на них заоблачная. И это оказалась единственная лавка, в которой товар хранился в сундуках под массивными замками. И кому вообще придёт в голову мысль продать что-то коту? А деньги… Где коту взять деньги? То есть, для получения вожделенных пергамента и чернил нужно как минимум донести до кого-то мысль о том, что их нужно купить. Кому и как это сделать? Азбукой Морзе промяукать?! Так её вроде как ещё не придумали. И даже если бы и придумали, то он с удовольствием посмотрел бы в охреневшие глаза того человека, который бы понял, что с ним кот общается с помощью азбуки Морзе. А потом он совсем без удовольствия вдыхал бы дым от костра, на котором сожгут одержимого дьяволом котика. Само проживание в крестьянской семье тоже оказалось испытанием. Мэри единственная, кто полюбила котика и пускала его спать в свою кровать, а не воспринимала в качестве очередной полезной зверушки, и не более того. Взрослые были требовательными. Если на пороге лежит дохлая мышка — они погладят и накормят котика. Мышки нет — на порог не пустят. Вот и приходилось Игорю ежедневно убивать по мыши и выкладывать трупик на порог дома в аккурат к приходу хозяев. Грызунов хватало с избытком. Они отъедались на амбарных харчах и чувствовали себя вольготно. Чего только не сделаешь, если хочется человеческой еды и спать хотя бы в условиях половины отельной звезды. Игорь успел привязаться к Мэри. Он всегда следовал за ней по пятам, за исключением тех моментов, когда она уходила работать в поле, в огород и ухаживать за скотиной. После сорока лет в одиночестве он был готов привязаться к первому встречному человеку, но из всех членов семьи ему больше всего нравилась девочка. В хорошем смысле. Она делилась с ним самыми вкусными кусочками своей еды, гладила и расчесывала своим деревянным гребнем. А ещё разговаривала с ним, словно с человеком, а он слушал с умным видом, но ответить не мог. Лишь иногда мяукал в нужный момент или мог кивнуть с видом важного монарха. Жизнь в теле кота гораздо лучше, чем бытие деревом. Но всё же он хотел снова стать человеком. И вроде вот они люди — лапу протяни и можешь потрогать, но доставить их к дереву невозможно. И не стал бы он так жестоко поступать с хорошими людьми, несмотря на огромное желание вернуть прежнее тело. Даже с теми людьми, которые в городе норовили его пнуть, он не хотел так поступать. Они же не со зла. Вот ночью пробраться к ним домой и нагадить в обувь — другое дело. Один раз он так отомстил своему обидчику. А вот нечего пинать милого котика! И вообще, он тогда не был готов к такому и зазевался. Но как же ему потом было стыдно за свой поступок. Могучий попаданец, способный выращивать аватары и жить в них, гадит в туфли горшечнику… Узнай кто об этом, со стыда сгореть можно. Очередной поход в город с элем отличался от всех прежних. Стражники на воротах выглядели напряжёнными. Они не играли в кости, как обычно, а стояли на своём посту и внимательно вглядывались в лица путников. Осмотрев Мэри так, будто рентгеном просветили, они её не стали останавливать. Напряжение стражников стало понятным при приближении к рынку. На первый взгляд народу тут было много, но Игорь заметил, что всё же людей стало меньше, чем обычно. Некоторые из торговцев и покупателей плохо выглядели. Основные симптомы ему сразу удалось вычленить по тому, как люди хватались за головы и по покрасневшим одутловатым лицам: сильные головные боли, воспаление и повышенная температура. «Эпидемия! — выстрелила в его голове мысль. — Срочно надо валить отсюда!» Издав грозное шипение, он заставил Мэри остановиться. — Мышелов, ты чего? Тем временем он зацепился когтями на правый шерстяной чулок и потянул в сторону ворот. — Прекрати, дрянной кот! — грозно заорала на кота девочка. — Ты порвёшь одежду, а она знаешь, какая дорогая? Она отцепила когти от чулка и продолжила, пыхтя от злости: — Плохой кот! Плохой! Не смей портить мою одежду! «Дурёха! Ты же сдохнешь…» Сказать ничего в этом теле он не мог, лишь мяукать. Вот он грозно и замяукал, вместе с этим принялся изображать пантомиму, должную донести мысль о том, что нужно уходить отсюда. Он отошёл назад, после чего внимательно посмотрел на хозяйку и ещё раз громко помяукал, а она… Она просто подхватила ручку тележки и продолжила путь к точке торговцев элем. — Тупой кот! — бормотал она. — Совсем свихнулся. Чуть не порвал чулки. Ух, я ему! Больше никакого мяса на ужин. «Эх… — тяжко вздохнул кот. — Люди тупые, особенно их личинки. Ты же видишь, что что-то не так, тогда какого хрена прёшься в эпицентр эпидемии ради пары медяков?» Поняв, что он ничего не сможет сделать с девочкой, чтобы спасти её, он решил спасти хотя бы свой аватар. Для этого он покинул город и лёг спать в пышной траве у дороги в ожидании возвращения глупой девчонки. Когда Мэри возвращалась домой, Игорь проснулся и последовал за ней. Он с напряжением присматривался к ней, и замечал следы недомогания. Её лоб покрылся испариной, шагала она с трудом и периодически хваталась за голову, при этом болезненно морщилась. «Глупая девчонка! — от злости он резко размахивал хвостом, а шерсть на загривке становилась дыбом. — Я же тебя предупреждал. Ну, конечно, зачем слушать мудрого котика, когда ты вся такая умная и важная девчонка, которой море по колено!» Он весь путь до дома возмущался. Мэри после возвращения без сил рухнула на свою койку. Никто из родни ещё не вернулся — все были заняты заготовкой мяса. Крестьяне на заднем дворе, если так можно назвать неогороженную территорию, забивали лишнюю скотину, разделывали тушки, коптили, вялили, делали солонину. В тяжких трудах они даже не заметили возвращения дочери. Игорь хотел помочь девочке, но не знал как. Если бы они находились в пределах контролируемой им территории, то он мог бы попробовать накачать её силой жилы. Таким образом он исцелял растения, но с животными пока не экспериментировал. По идее, и на человеке это должно сработать, но где Мэри, а где его полянка. По примерным прикидкам до его территории около шестисот километров. Больная девчонка не выдержит такой долгий путь. К тому же, нет никакой возможности её туда переправить. На своём горбу он её не унесёт, уговорить же сделать это кого-то другого не сможет в силу отсутствия речевого аппарата, а писать на той же земле что-либо бесполезно, поскольку никто в этой семье не умеет читать. Но даже если кто-то из крестьян позовёт священника, а в основном лишь они тут владеют грамотой, то котика, который умеет писать, ждёт костер. Наверняка священник объявит его исчадием дьявола или демоном, который вселился в тело животного. Мало того, ещё и объявит вселенским злом, наславшим эпидемию. Как бы он ещё всю семью или как минимум Мэри не обвинил в колдовстве. Пока он размышлял над лечением девочки и пытался понять, что же это за болезнь, лицо Мэри начало темнеть, а под глазами появились тёмные круги. Хотя раньше Игорь никогда не видел таких симптомов болезни и от медицины был далёк, но в прошлой жизни он имел широкий кругозор, любил почитывать Википедию и смотреть образовательные передачи в интернете. В голове у него сложилась цепочка: средневековье, небольшой инкубационный период, головные боли, высокая температура, потемневшее лицо… Тут же родилась догадка — ЧУМА! «О, нет! — подкосились у него лапы. — От чумы в современном мире нет лекарств. Нужны антибиотики. Но где их взять?» Игорь не имел ни малейшего представления о том, как сделать антибиотик. Он припомнил, что первое подобное лекарство — пенициллин — получили из какой-то плесени. Или это был какой-то светящийся гриб, или мох. Он запутался в своих воспоминаниях, которые блистали провалами. В любом случае, единственное действенное лекарство против чумы ему недоступно. Но… Есть кое-что. Всё его тело пропитано энергией жилы. Он может попробовать направить её на исцеление девочки. Но эта энергия — суть его жизни. Он здраво опасался, что если перенапряжётся, то погибнет. Он уже не раз умирал в теле аватара и каждый раз возвращался в свой ствол, но это было на небольшом расстоянии от контролируемой территории. Остаётся надеяться, что, несмотря на огромное расстояние, и на этот раз будет всё так же. Если он выживет, то придётся потратить много времени на выращивание нового аватара и на возвращение сюда, но когда на кону стоит человеческая жизнь, разве это большая цена? Жизнь человека, который стал тебе близким, гораздо ценнее, чем полгода ожидания и месяц путешествия. Чтобы ощутить силу жилы, ему не требовалось особой концентрации. Она всегда была с ним и он постоянно её ощущал. Но для того, чтобы направить эту энергию вовне, требовались неимоверная концентрация и плотный контакт с объектом воздействия. Для этого Игорь максимально аккуратно, чтобы причинить минимум боли и травм, укусил девчонку за палец, проколов тот клыком до крови, отчего Мэри громко воскликнула: — Ай! Мышелов, больно! Она хотело было найти в себе силы отпихнуть кота, который держал в своей пасти её палец. Но, поймав на себе его тяжелый взгляд и больше не чувствуя боли, она успокоилась и решила не сбрасывать с живота тело животного. Через свою слюну и кровь пациентки Игорь установил связь с её телом, как это делал с другими растениями. Ощущения схожие, вот только растения он чувствовал проще, к тому же тогда энергии у него имелось с избытком. Тут же у него сил с гулькин нос, а структура человеческого тела намного сложнее, чем у самого сложного растения. Если бы не его эксперименты на животных, то он бы ничего не сумел сделать. Первым делом после установления контакта он попробовал направить свою энергию на укрепление организма пациентки и улучшение иммунного ответа. Это почти мгновенно дало положительный эффект. Дыхание Мэри, до этого прерывистое, начало выравниваться. Тёмные круги под глазами пропали, лицо вновь порозовело, хотя и осталось одутловатым. Треть запаса энергии жилы как корова языком слизала. Игорь привык использовать куда большие объёмы энергии, из-за чего с маленьким запасом обращался с трудом. Он ощутил себя бывшим владельцем озера, в расположении которого осталась маленькая лужица, а насос при этом всё тот же, что и для откачки воды из озера. Если таким способом продолжить лечение, ему для исцеления понадобиться запас «водицы» в десять раз больше всего резерва его организма. Даже использование трети запаса энергии жилы заставило его лапы подкашиваться от усталости. Ещё треть, и он может потерять сознание и заполучить серьёзное истощение, как после пяти месяцев овощной диеты. Учитывая, что в прошлый раз на такой диете он помер через полгода, то это очень серьёзное истощение. Когда же он полностью исчерпает резервы, то погибнет, но так и не поможет девочке, а лишь ненадолго продлит агонию. Следовало искать другие пути. Если бы у него только был под рукой источник. Тут он обратил внимание на образование в груди Мэри. Энергетический клубок в районе солнечного сплетения. Он был тусклым, как лампочка, на которую подали слишком низкое напряжение, но при этом имел отдалённый привкус энергии жилы. Помимо этого имелся привкус другой энергии, с которой Игорю сталкиваться не приходилось. Энергетический узел казался спящим. Он пронизывал энергетическими каналами всё тело Мэри. У Игоря имелось предчувствие, будто стоит ему пробудить источник, как тот наполнит организм девочки смесью этих двух энергий. Из них основной станет та, вкус которой он ощутил впервые, а сила жилы станет лишь дополнением. Но её будет достаточно для укрепления организма, отчего у девочки имеются шансы справиться с болезнью без участия милого котика в процессе исцеления. В тот же миг он принял волевое решение. Сконцентрировав и собрав воедино всю свою энергию жилы, что являлась сутью его жизни, он направил её с единственной твёрдой волевой установкой: пробудить источник в груди девочки. Именно так с помощью чудодейственной силы и воли он проводил самые сложнейшие изменения растений. Так он научился химическому анализу и распознанию генетического кода. Так он создал в переплетении корней под своим стволом биологический аналог установки клонирования. И он надеялся, что это поможет в лечении Мэри. Стоило всей силе жилы пройти через его рот и попасть через палец в организм девочки, как тут же его тело начало на глазах усыхать до состояния мумии. Он чувствовал, что умирает, но успел заметить, как импульс пробудил источник в груди Мэри. Источник запульсировал в такт биению сердца. По её энергетическим каналам потекла смесь «лёгкой» неведомой энергии с небольшим привкусом «тяжелой» силы жилы. Это стало последним, что он увидел, после чего тьма поглотила его сознание. Глава 4 Бывают такие моменты, когда понимаешь, что деревом быть не так уж и плохо. Например, как сейчас. Ещё буквально мгновение назад Игорь погибал в жутких муках, отдав всю свою жизненную суть на исцеление едва знакомой крестьянской девочки, к которой успел привязаться. Он не был на сто процентов уверен в своём выживании. И вот он снова дерево, вновь живёт, ощущает листвой и лианами вдыхаемый углекислый газ и тепло солнечных лучей, как по корням и стволам текут живительные соки. Он впервые настолько сильно радовался своей форме существования. Когда первая когда радость прошла и он прислушался к своим ощущениям, то почувствовал, насколько сильно расширился ареал его влияния. Почти целый километр охватили его корни и лианы, и всё в пассивном режиме без его непосредственного влияния. Парень осознал истину, словно ему распахнули глаза на реальность. Его эксперименты забирали слишком много питательных элементов от растений и животных вместе с энергией жилы. Из-за этого расширение ареала происходило черепашьими шагами. Стоило ему всего на пару месяцев отлучиться, как дерево без разума зажило по программе растения, которую он сам и настроил. Эта программа включала в себя расширение зоны влияния путём разрастания. Укрепляя захваченную растительность, корневая система получала приток полезных веществ и энергии, включая ту самую силу жилы. Эта энергия имелась в каждом животном и растении. На первом этапе кажется, что вкладываешь много сил в развитие и укрепление растения, с которым вступаешь в симбиоз. Но на дальней дистанции профит превосходит траты. Получая по капельке этой энергии с каждого дерева и по мельчайшей крохе с травинки, за полгода отбиваешь потраченное и выходишь на стабильную прибыль. И чем шире ареал симбиоза, тем больше удивительной энергии поступает главному дереву. Это сложно заметить, как любой постепенный рост. Родители, которые каждый день наблюдают за ребёнком, не особо замечают, насколько быстро тот растет. Но стоит появиться на пороге дяде, который год не видел племянника, он сразу видит, насколько вырос ребёнок. Первым порывом Игоря было начать выращивать новое тело кота. Оно уже было опробовано и признано лучшим из имеющихся матриц аватаров для проживания среди людей. Кот незаметен, безобиден и может проникнуть куда угодно. Он способен быстро найти дом для проживания и кормёжки. Ещё он сильно желал вернуться в дом приютившей его семьи, чтобы узнать, как там Мэри и что с ней. Но выращивание нового аватара займёт полгода. Ещё месяц у него уйдёт на путь до людей. Как бы он ни спешил, ничем девочке не помочь. Через семь месяцев он сумеет узнать либо хорошую новость, если она выжила, либо плохую. Но в виде кота он ни на что не способен. За месяц проживания среди людей он так и не придумал нормального плана, как заполучить дюжину тел для исследований. Вот если вырастить аватар-медведя, тогда… Дальше фантазия начала ему подкидывать, что тогда может произойти. Допустим, поймал он одинокого человека, к примеру, грибника. И что дальше с ним делать? Тащить целый месяц в лапах или подгонять угрозами? Так ведь живой человек не манекен — он кушать хочет и будет активно сопротивляться. Связать его не выйдет — лапы не позволят. Даже если его как-то запугать, то придётся кормить. Самому медведю требуется пища и сон. Следовательно, придётся искать пропитание, охотиться и отдыхать. В это время человек попросту сбежит. Снова придётся за ним охотиться и заставлять идти к цели, и всё это без слов. А если за ним в погоню отправятся охотники? Медведь хоть и серьёзное животное, но нет на Земле более опасного зверя, чем человек. Даже парочки охотников с луками достаточно, чтобы его завалить. И даже если подобная авантюра выгорит, то её придётся повторять ещё минимум одиннадцать раз. Туда месяц пути, обратно два, с учётом всех изложенных факторов. Итого, дюжину объектов исследования удастся найти в лучшем случае через три года. Если же похищать людей в одном и том же месте, то люди всполошатся и точно начнут охоту. Так он может и десять лет безуспешно пытаться натаскать жертв. Разок сходил удачно, в другой раз помер, и начинай заново. Каждое выращивание большой туши займёт около года, а то и в два-три раза дольше. Это время можно смело плюсовать к минимальному сроку. Он даже был бы не против длительного времени накопления подопытных. Жил же сорок лет деревом — ещё десяток-другой протянет без человеческого облика. Но в полный рост вставала дилемма морального плана — придётся убивать обычных людей, а этого он не хочет. Преступников и негодяев ещё куда ни шло. В крайнем случае, сойдут смертельно больные люди и старики, которым осталось недолго коптить этот мир. Но вторая категория граждан имеет высокие шансы добраться до биолаборатории в виде негодного протухшего и изрядно попорченного материала. А первую категорию ещё пойди найди в лесу, да ещё в таких количествах. Нет, медведь плохо вариант. Минусы перевешивают плюсы. Хотя на первый взгляд выглядит заманчиво. Другой вариант интересней. Если гора не идёт к тебе, то нужно самому идти к горе. Можно начать экспансию по распространению корней и лиан в сторону человеческих поселений. Если он вокруг себя подчиняет километр леса за месяц, то при концентрации на узкой полоске можно и на десяток километров продвинутся. А если от лиан отказаться, а оставить лишь корни, то процесс ещё больше ускорится. Шестьсот километров вдоль водных артерий, без которых растениям туго, он в теории способен захватить за три-четыре года. Ещё какое-то время на выращивание биолаборатории на месте. А там уже переловить тех людей, которые подходят под его критерии. Плюс какое-то время на эксперименты. По итогу, он имеет шанс уложиться лет в десять. Сроки примерно те же, что и в варианте с медвежьим аватаром, но вероятность удачи такой модели намного выше. Плюс он станет сильней, охватив большую площадь своими корнями. Минусы у этого плана тоже есть. Куда же без них? Странный лес наверняка привлечёт внимание людей. Если же кто-то заметит, что там начнут умирать звери и пропадать люди, то как бы последние не сожгли «злую чащобу». Поэтому от практики подкормки почвы звериными тушками придётся забыть. И странности стоит ограничить, как те же лианы, стрелометы и ядовитые ягоды. А ведь ему можно самому экспансию не проводить. Ведь как-то справлялась система без его личного контроля. Можно настроить направление экспансии, ограничить ширину подконтрольной просеки, а самому в это время жить среди людей в виде кота. К тому же, никто не мешает ему в это время строить новые планы или дорабатывать старый. И о местных людях не помешает узнать побольше, к примеру, найти среди них преступников. Чем он дольше думал, тем больше ему нравилась эта задумка. Он сначала инициировал выращивание аватара в виде кота. Затем перенаправил корневую экспансию в сторону человеческого поселения. Поскольку до появления аватара необходимо было ждать шесть месяцев, у Игоря осталось много свободного времени на шлифовку плана. Где-то через три недели он подумал о том, что нет смысла похищать живых людей. Зачем, если проблем не оберешься, а ему на опыты сгодятся свежие мертвецы? Достаточно добиться того, чтобы своих покойников люди закапывали в его лесочке. По завершении погребальной процедуры можно с чистой совестью использовать материал по прямому назначению. Негодные материалы пойдут на подкормку. При этом его руки и совесть останутся чистыми, ведь он никого разумного не убьёт. Вот только непросто добиться того, чтобы лес стал местом для погребения. В местных людях сильна вера в бога. Жрецы навязали им традиции погребений, которые сложно сломить, особенно коту. На крайний случай сойдут и жертвы разбойников. Но всё же ему хотелось ускорить процесс. Тех разбойников ещё дождись, а потом и их жертв. Может быть, лет за десять нужное количество материала и наберётся, но это не точно. Поэтому следует брать контроль в свои ветки. Размышляя над тем, что возможно сделать, он пришёл к мысли забросить в головы людям идею о пользе похорон в особом лесу. Например, сказать, что так поступали их предки. Кто-то, да найдётся. Зная людей, Игорь точно знал, что минимум десять процентов из них будут чем-то недовольны, к примеру, той же верой в их бога. Когда есть недовольные, то будет и поиск альтернативы с их стороны. И из этих десяти процентов найдётся такая же доля желающих пойти наперекор всему, а из них хоть кто-то попробует обратиться к новому веянию. И даже если каждого тысячного человека закопают в лесу, то уже это довольно быстро даст необходимое количество материала. Идею новой веры в «старые традиции» он хорошо проработал, поскольку заниматься ему было нечем. Все процессы автоматизированы, ничего интересного и нового не происходит, вот и оставалось ему одно — думать. Но осталась существенная проблема — как распространять это учение среди людей, находясь в теле кота? ***
Хвост нервно лупил по серым бокам. Игорь в теле кота с напряжением присматривался к знакомому дому. От твёрдо стоящего на ногах хозяйства не осталось ничего. Время как раз такое, что крестьяне должны сажать овощи, ухаживать за огородом, выгонять скотину. Но никакой активности не наблюдалось. К огороду с осени не притрагивались. Поле не засеяно. Ни скотины, ни мелкой брехучей собаки, которой он не раз давал лапой по наглой морде. Сараюшка покосилась, дом лишился окон и будто подвергся нашествию мародёров, которые даже дверь вместе с петлями забрали и начали разбирать одну из стен. Внутри царило запустение и не нашлось ни одного предмета мебели или ценной вещи — неизвестные вычистили всё.
***
«Живая! Она живая!» Девчонку Игорь обнаружил на третий день обследования города неподалёку от дальних ворот. Посёлок небольшой и обойти его за день можно несколько раз. Но поскольку кот заглядывал в каждый дом и воровал еду в кладовках, где она ещё имелась, времени на обход ушло больше. Видок у Мэри оказался настолько неприглядным, что первая радость парня сменилась сочувствием. Одежда сильно произносилась и превратилась в тряпьё, которым даже полы мыть побрезгуешь. Её теперь лишь на ветошь пускать. Запах от неё исходил настолько ядрёный, как от бродяги. Она настолько похудела, что ветром снести может. Лицо и руки грязные, под ногтями въелась вековая грязь, щёки впалые и круги под глазами. Можно подумать, будто она стала беспризорницей и живёт на улице, но это не так. Девочку приютили какие-то родственники. Но именно какие-то, потому что близкие люди так ребёнка не запустят. Жила она у них в сарае на заднем дворе и питалась по остаточному принципу объедками. При этом работала на остатках сил. Крикливая и худая баба, напоминающая воблу с лицом бегемотихи, заставляла её таскать тюки с дровами к кузнецу, живущему на окраине города. Хотя бы тележку выдала, видно же, насколько девочке тяжело носить груз на горбу. Дрова на телеге привозил к дому кряжистый мужик с грязной седой бородой. Почему он не мог сразу на телеге отвезти дрова кузнецу? Игорь решительно не понимал. По всей видимости, не хотел лишний ехать через весь город и терять время. Один такой приезд парень застал. Мужик выгрузил дрова, после чего поспешил уехать за город. Возможно, если бы не рабский труд, то он бы потратил лишний час на доставку дров кузнецу. В любом случае, это была бессмысленная эксплуатация детского труда. Без боли Игорь не мог глядеть на девочку. Он решительно сорвался с места, чтобы наведаться в подвал трактира, в котором имелась отдушина для вентиляции воздуха. Хозяин трактира наивно пытался защитить чесночную колбасу, подвесив её под потолком на верёвках. Но от кота с разумом человека это не помогло. С помощью когтей, ловкости и какой-то там матери, Игорь прихватизировал палку колбасы. Самым сложным этапом оказалась незаметная доставка её адресату. Люди ерунда — от них скрыться несложно. А вот чудом выжившие худющие и вездесущие дворняги сильно осложняли жизнь благородному животному. — Мяу! — Мышелов?! — плюхнулась на попу Мэри и ошалелыми выпученными зенками вылупилась на него. — Мя-а-у! — потыкал он лапкой в свой улов. Только тут девочка заметила колбасу. Она сглотнула слюну и зашевелила ноздрями, с жадностью вдыхая терпкий чесночный аромат. — Это мне? — неверующе протянула она, а ручки уже схватили добычу, затем зубы впились в сочное мясное блюдо. Лишь после уничтожения половины палки колбасы к её взгляду вернулось осознание. Она уставилась на кота, который всё это время сидел рядом и внимательно на неё смотрел, после чего чуть не выронила остатки коляски. — Мышелов… — перешла она шёпот. — Но ты же умер. Я сама видела. «Глупая девчонка. Подумаешь, умер. Как умер, так и воскрес. Лучше прожевывай, а то заворот кишок заработаешь». Мэри испуганно замерла и ещё сильней выпучила глаза. «Так, и чего это с ней? Я хоть и не ожидал безмерной радости, но и такого шока тоже не было запланировано. Эй! Не пугай меня. Как я буду насаждать новую-старую традицию без помощи человека?» Хлопая глазами, Мэри хватала ртом воздух. — Говорящий кот! — медленно она протянула руку к животному, чтобы убедиться, что он ей не мерещится. «Коты не умеют говорить. Это я могу утверждать как признанный эксперт по котам. Их речевой аппарат не предназначен для воспроизведения человеческой речи. Я могу только мяукать. Мой максимум — мяукнуть матерно, но для этого нужен особый талант». — Но ты же говоришь… Рука девочки с осторожностью дотронулась до шерсти кота. Она с нежностью провела ладошкой по его спине. «Фу, ну и вонища! — поморщился Игорь. — Ты когда в последний раз мылась?» — Полгода назад. Общественные бани закрылись. Жрец сказал, что Чёрная смерть появилась из-за богопротивных омовений, после этого бани закрыли. «Так, стоп! — от неожиданности он плюхнулся на задницу. На этот раз Игорь округлил глаза. — Ты действительно меня слышишь?» — Ты же говоришь, Мышелов. Конечно, я тебя слышу. Или… — уверенности в её голосе поубавилось. — Или у меня начались видения от голода и усталости. «Видения отпадают. И я не говорю. Ты телепат! Видимо, пробуждение энергетического ядра одарило тебя сверхспособностями. С учётом того, что твой источник выделяет по большей части «лёгкую» энергию с неизвестными мне свойствами, то такой вариант не исключён». — Э-э… — коровьими глазами смотрела на него Мэри. — Мышелов, что ты сказал? Я ничего не поняла. «Ты мысли читаешь. Мои точно. Ещё чьи-то мысли слышала?» — Нет, — помотала она головой. «Понятно. Смею предположить, что это из-за того, что для пробуждения твоего энергетического источника я использовал свою жизненную суть. Она стала неотъемлемой частью твоей энергетики. С биологией куда проще, чем со всеми этими энергиями. Мне с генами разобраться было легче, чем понять, что же такое жила. Теперь ещё твоя «лёгкая» энергия». — Мышелов, ты снова говоришь непонятные вещи. Что за энергия? Ты о чём? «Я тебе говорил не ходить в город, — возмутился он. — А ты попёрлась туда, глупая, и закономерно подхватила чуму! Мне не хватало сил, чтобы тебя исцелить. Но я заметил у тебя спящие силы. Пробудить их — тогда это был единственный шанс на твоё исцеление. Чума, чтоб ты понимала, в местных условиях неизлечима. Пришлось пожертвовать своей жизнью, чтобы дать тебе шанс на выздоровление». — Спасибо! В тот же миг кота оторвало от земли. Он оказался прижат к груди плачущей девочки. Когда она успокоилась, то украдкой оглянулась по сторонам и тихо прошептала: — Мышелов, получается, я ведьма? «Чего? Ведьма? С чего бы это?» — Но я же умею с тобой говорить. «Логично. Можешь считать, что ты ведьма. Только, думаю, не стоит об этом знать окружающим. Постарайся не говорить со мной на людях». — Угу, — состроив серьёзную моську, кивнула она. — Я видела, что делали с ведьмами. Поэтому буду молчать. «Ах да! Я не Мышелов. Меня зовут Игорь». Глава 5 — Игор, а откуда у тебя колбаса? «Игорь! — мысленно возмутился он. — Меня зовут Игорь!» — Я и говорю, Игор… «Чертов английский! Почему ты не можешь правильно произнести моё имя?» — Ты не ответил на вопрос. Если тебе не нравится, я тебя буду звать как прежде — Мышелов. «Игор, так Игор, — грустно вздохнул он». — Колбаса. Ты так и не сказал — откуда она? «Из трактира». — Из трактира? — девочка с ужасом уставилась на остатки колбасы. — Ты её украл? Господь милосердный! А если её у меня увидят? Мне же отрубят руку за воровство! «Сделай так, чтобы не увидели. И не украл, а позаимствовал». — Невозможно позаимствовать колбасу! — сложила руки перед грудью Мэри. — Это не тяпка и не телега — назад не вернёшь. «Если надо — верну, ещё и с прибытком». — Колбасу вернёшь? — удивлённо распахнула глаза Мэри. — КАК?! «В сапоги!» Поначалу Мэри впала в ступор, но когда до неё дошёл смысл, она звонко рассмеялась. Доев колбасу, девочка сказала: — Игор, мне нужно носить дрова. «Глупостями занимаешься. Зачем вообще носить дрова? Разве тот мужик, у которого ты живёшь, не может сам отвозить дрова по назначению?» — Это дядя Сэм. Он дал мне кров после смерти родителей. Он сильно занят. В ближайшей округе вырубили все деревья. Дяде приходится далеко ездить за дровами, поэтому он не хочет терять ни одной лишней минуты. До его дома ближе, чем до клиентов, поэтому он выгружает дрова там, а я уже разношу их покупателям. «Я так и думал. Ты хотя бы тележку себе какую-нибудь сделала бы. Да хотя бы такую же, как у тебя была для перевозки эля. На неё и дров поместится больше, и устанешь меньше». — Но я не умею и у меня не из чего её делать. «Глупости. Можно подумать, что твоя прошлая тележка была сделана из дорогих и редких материалов. Несколько палок, верёвка и колеса из распиленного чурбака. Такую тачку за день можно сделать, зато потом сэкономишь много времени и сил». — У меня нет инструментов. И верёвки тоже нет. «Всему тебя нужно учить. Найди плотника, посмотри на него щенячьими глазками и попроси о помощи. Или того же кузнеца попроси помочь. Ты же с ним часто видишься, вряд ли он тебе откажет». — Я попробую. «Делай, а не пробуй. И вообще, мне не нравится твоя худоба. Тебя что, совсем не кормят в семье дяди?» — Кормят, — грустно вздохнула она. — Но им самим нечего есть. Чёрная смерть унесла много жизней. За полями и скотиной некому ухаживать. Все голодают. «А куда делась вся та еда, которую вы с родителями заготавливали? И скотина?» — Разбойники всё унесли, — хлюпнула она носом. — Я тогда осталась одна, а они пришли… Я не могла ничего поделать, поэтому со всех ног побежала в город, а когда вернулась со стражей, то разбойники ушли. Они унесли все ценности и продукты, увели животных. Я осталась ни с чем. Тогда-то дядя меня и забрал к себе. «Будем что-то решать с твоим прокормом», — Игорь постарался не выдать своих истинных мыслей, направленных на разбойников. А он был зол, очень зол. Взрослые мужики, обижающие маленьких сироток, как раз подходили под критерии отбора для подопытных. Особенно, если они обижают его девочку! — Я бы не отказалась от еды, — у Мэри на языке оставался привкус чесночной колбасы, который она с удовольствием смаковала. Её губы расплылись в мечтательной улыбке. Вдруг она встрепенулась. — Игор, ты мог бы не воровать еду? Если меня увидят с ворованными продуктами, то на первый раз отрубят руку. После такого я долго не проживу. Кому нужна безрукая сирота? «Придумаю что-нибудь. Надеюсь, тележка высвободит тебе свободное время. Мне понадобится твоя помощь». — Конечно, мой хороший, — схватила его в охапку и принялась гладить девочка. — Что нужно сделать? Почесать тебя за ушком? «И это тоже, но сначала тебе неплохо было бы помыться, — чихнул он от исходящего от неё амбре. — Мне нужно будет, чтобы ты кое-что написала для меня». Мэри звонко засмеялась. — Хорошая шутка. «Я не шучу. Ты должна написать текст под мою диктовку». — Игор, ты не перепутал меня с монашкой? Я не умею писать! «Чёрт! Забыл, что ты неграмотная крестьянка… Что ж, никто не говорил, что это будет просто, — вздохнул он. — Придётся сначала тебя научить писать». — Ты умеешь писать?! — она изумлённо округлила глаза. — То есть то, что я умею с тобой говорить — тебя не смущает, а то, что умею писать — удивило? — Ага-ага, — часто закивала она. — Я ни разу не слышала об учёных котах. «Теперь ты с одним таким знакома». — Но, Игор, раз ты умеешь писать, почему сам не напишешь то, что тебе нужно? «У меня лапки!» — И что? — с недоумением разгадывала его лапки Мэри. «Лапками писать неудобно, долго и почерк ужасный. К тому же, я не хочу их пачкать в чернилах. Потом в жизни не отмоешься. А ты знаешь, как моются кошки? Лижут лапку, а потом ею возюкают по шерстке! А ваши чернила хранятся в свинцовых ёмкостях. Свинец невероятно ядовитый. Я помру раньше, чем допишу текст! Ты хочешь моей смерти?» — Нет-нет-нет! — замотала она головой из стороны в сторону. — Хватит с меня смертей! Хотя бы ты останься со мной, — хлюпнула она носом. — Обещаю, я обязательно научусь грамоте, если это необходимо. «Отлично! Начнём с алфавита, пока ты сытая и соображаешь…» ***
По узким улочкам быстро бежал серый кот. В зубах он удерживал каравай хлеба, который размерами и весом был лишь немногим меньше его самого. За ним гнался полный мужчина с каштановой бородой в испачканном мукой фартуке. — Стой, тварь! Шкуру сдеру! Кот ловко метнулся в проулок. Когда мужчина заглянул туда, то не обнаружил ни животного, ни хлеба. — Исчадие бездны! — сплюнул он. — Попадись только мне! Угрожающе помахав кулаком, он развернулся и с одышкой поплёлся назад в пекарню. Под нос он пробормотал: — А я грешил на подмастерье. Думал, он хлеб подворовывает. Но чтобы кот караваи таскал… — он мотнул головой. — Бездна! Это точно не простой кот, а колдовской. Через полчаса в руки Мэри плюхнулся каравай хлеба, который с одного края имел чётко выраженные отпечатки кошачьих зубов, а рядом с девушкой приземлился на задницу кот. Девочка отвлеклась от укладки дров на тележку и воровато оглянулась по сторонам. Быстро она схватила хлеб и запихнула под одежду. — Игор, — с укоризной посмотрела она на животное, — сколько раз я тебе говорила не воровать еду? «Угу-угу… И смотреть на то, как ты загибаешься от голода? Не для того я тебя спасал, пожертвовав одной из своих жизней. За эти пару месяцев, что мы вместе, ты хотя бы немного на нормальную девочку стала похожа, а не узника Бухенвальда». — Какого узника? «Тюрьма такая, где всех пленных голодом морили и заставляли работать до тех пор, пока не умрут. Примерно такая же участь ожидала тебя». — Ты бы знал, как я боюсь, что меня уличат в твоих кражах, — вздрогнули её плечи. «Главное правило в любом деле — не попадайся». — Я всё время удивляюсь, как тебе удаётся носить такие большие булки? «Жить захочешь — не так раскорячишься… Ешь уже, и мне мякишу дай». Весь каравай Мэри не осилила. Половину она оставила на вечер, припрятав в тайнике, который она организовала в дровнике на заднем дворе дядиного дома. Девочка хоть на словах была против проделок Игоря, но в своих мыслях она радовалась тому, что этот умный кот стал её спутником и другом. Без него она бы снова ощущала постоянное и сосущее чувство голода. Кот ей каждый день приносит то колбасу, то хлеб, то солонину. Несколько раз он приносил зайцев и фазанов, которых она тайком разделывала и их мясо жарила, пока тетя уходила по своим делам. «Чего расселась? Хьюстон вызывает Мэри! Возвращайся из своих фантазий. Время учёбы» — Вечно ты так. Кто такой Хьюстон? «Гора такая в Северной Америке». — Где-где?! «Континент такой на севере. Если долго плыть через океан, то там обнаружится два больших континента и множество островов. Там живут краснокожие люди». — Никогда о таком не слышала. «Тогда слушай, что тебе умные коты говорят, — он резко сменил тему и требовательно подумал: — Два плюс три!» — Э-э… — Мэри начала загибать пальцы. — Так, два… И три… Пять! — радостно заулыбалась она. «Счет трёхлетки ты освоила. Удивительно, как ты с такими талантами умудрялась считать монеты за эль?! — когда Игорь подобным образом обращался к ней по мыслеречи, Мэри казалось, что он саркастично ухмыляется. — А должна была таблицу умножения уже выучить. Выучила?» — Э-э-э… Кот устало вздохнул и приложил правую лапу к мордочке. «Учись, студентка, а то так всю жизнь будешь дрова таскать! Ладно, перейдем к грамматике. Бери палочку и пиши диктант: Мэри мыла раму». Девочка схватила палочку, села на корточки и, высунув язык от усердия, начала старательно выводить на земле корявые буквы. «Господи! — закатил глаза к небу кот. — Ребёнок, как ты умудрилась сделать две ошибки в слове «мыла»?» — Не кричи, я стараюсь, — надулась она. «Старайся лучше. Как мы мир завоюем с таким знанием английского?» — Зачем мне вообще эти дьявольские буквы? — девочка примеривалась к палочке, думая над тем, как лучше поступить: сломать это дьявольское орудие пыток или выбросить? — И вообще, я не собираюсь мир завоёвывать. «Это была аллегория. Шутка. Напоминаю, что ты должна написать для меня книгу и подкинуть её тому, на кого я укажу. Или ты не хочешь помочь своему любимому котику? Кормить не буду!» — Эй! — не на шутку испугалась она. — Прости, Игор, я буду учиться. Так что мне ещё написать? «Другое дело, — расплылась на его мордочке нахальная ухмылка. — Пиши: У Лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том. И днём, и ночью кот учёный, всё ходит по цепи кругом. Пойдёт направо — песнь заводит. Налево — сказку говорит». Он остановился и посмотрел за застывшую девочку. «Чего сидим, кого ждём?» — Слишком быстро. Я не успела первое слово написать. Игор, а там правда, в этот самом «Лукоморе», на дубе золотая цепь? А учёный кот — это ты? Там твой дом? «Вроде того. Мой дом — дуб, но это секрет». — А где находится это самое «Лукоморе»? Мы могли бы туда сходить и забрать золотую цепь. Если её продать, мы станем богатыми. «Примерно четыреста миль на восток через леса. Ты столько не пройдёшь. Да и цепь у тебя отберут, а тебя прирежут. Продолжаем диктант». — Игор. «Что ещё? — раздражённо дёрнул он ушами и хвостом». — А ты мне сказку расскажешь? «Вечером. Пиши давай». — А какую сказку расскажешь? — продолжила она рисовать на земле буквы. «Я их много знаю. Например, по Белоснежку и семь гномов или про Терминатора». — Про кого? «Терминатор — машина в виде человека. Неимоверно сложный механизм, созданный людьми в будущем, железный человек, он же оружие». — Такие механизмы невозможно сделать. «Всё возможно, было бы желание. Люди могут делать механизмы, на которых смогут летать в небесах, плавать под водой и даже полететь на Луну». Девочка рассмеялась. — Какой ты смешной, Игор. Как можно полететь на Луну? Она же маленькая! «Сама ты маленькая. Луна огромная. Она намного больше страны, в которой ты живёшь». — Хе-хе-хе! Игор, вот будет ночь, я покажу тебе Луну. Ты сам поймешь, что она маленькая. «М-да? — прищурился он. — А посмотри-ка в конец улицы на двухэтажный дом. Он маленький?» — Нет, — устремила она туда свой взор, — большой. «Откуда ты знаешь?» — Я много раз ходила мимо того дома, и я точно знаю — он большой. «Вот именно! Ты знаешь о том, что дом большой. Но отсюда он кажется маленьким. И так со всеми предметами. Чем дальше они расположены, тем меньшими они кажутся. Так же и с Луной. Она огромная, но находится от нас настолько далеко, что кажется маленькой». ***
Размеренный быт семьи дровосека средневекового города был нарушен с появлением на пороге его дома рослого богача. Хозяин дома отсутствовал, поскольку рано поутру, как обычно, отправился за дровами. Летом в них небольшая нужда, но люди готовят на огне еду, так что спрос есть. К тому же, следовало заготовить побольше дров на продажу осенью, а если получится, то на зиму. Для этого Джон забивал чурками весь двор под завязку. Высокого черноволосого мужчину в дорогом зелёном бархатном наряде и начищенных сапогах встречала на пороге супруга лесоруба. Худенькая Эмма в свои двадцать три года выглядела на тридцать пять. В серой тунике с паклей немытых серых волос она смотрелась рядом с мужчиной, словно нищенка на фоне аристократа. О том, что гость непростой, говорил меч, который покоился у него слева в ножнах. — Что понадобилось сиятельному господину? — совершила она низкий подобострастный поклон. — Вы за дровами? — Тут проживает одиннадцатилетняя девчонка по имени Мэри, — он смотрел на женщину, будто на грязь под ногтями, и говорил сухо рублеными фразами. — Мне нужна она. — Что наделала эта негодница?! — голос женщины стал визгливым. — Ух, мы накажем эту нахлебницу! — Заткнись, смердка! — его слова были для женщины подобны ушату ледяной воды. От его презрительного взора она сжалась. — Простите, господин, — начала кланяться она. — Так зачем вам эта приживалка? — Где она?! — его прищур сулил кары небесные. Сглотнув ставшую вязкой слюну, женщина проглотила все заготовленные слова о ненавистной племяннице. Мэри ей не родная. Жизни её четверых детей забрала Чёрная смерть, а эта мелкая мерзавка выжила. «Почему она? Почему жива эта дрянь, а не её детки?». Она возненавидела девчонку. Как могла, она старалась нагадить ей. Пока муж не видел, она кормила её объедками и заставляла трудиться до упаду. Поскольку муж уходил на рубку рано утром, а появлялся дома лишь поздно вечером усталым настолько, что ему хватало сил лишь покушать и добраться до кровати, ему было не до воспитания племянницы и разговоров с ней. — Мэри сейчас отвозит дрова кузнецу, — заискивающе улыбалась она, внутренне холодея под взором грозного господина. — Если милорд готов немного подождать, то вскоре она вернётся. — Я подожду, — он внимательно всматривался в лицо женщины. — Почему ты ненавидишь дочь? — Она мне не дочь, — скривилась её физиономия в отвращении. — Это племянница моего мужа. Её семью забрала Чёрная смерть, а эта су… — она заскрипела зубами. — Мэри каким-то чудом сумела выжить, хотя тоже была больна. — Болела Чёрной смертью и выжила? — изумлённо приподнялись брови незваного гостя. — Да. Я точно это знаю. Джон, мой муж, навещал брата. Он видел, что вся их семья болеет, оттого побоялся зайти в дом. Все умерли, а эта дрянь нет. Видит бог, сам дьявол ей покровительствует! — Почему ты так решила? — во взоре господина был заметен искренний интерес. Женщина не заметила, что в этот момент правая кисть мужчины шевельнулась. Он направил в неё сторону сложенные щепотью пальцы и будто совершил небольшой толчок воздуха в её направлении. После этого её потянуло на откровения. — Я видела, как эта дрянь выводит колдовские знаки палкой на земле и разговаривает со своим дьявольским котом! — ухмыльнулась жена дровосека. — Я кормлю эту мерзавку объедками, которых и бродячей собаке будет мало. Я уж думала её заморить голодом и тяжёлой работой, а она не только не подыхает, но ещё и толстеет. Я думаю, господин, что эта тварь ведьма! — Ты кому-нибудь говорила о том, что она ведьма? — если бы взглядом можно было резать, то под взором мужчины не устояла бы метровая стальная плита, настолько он был острым и яростным. — А то! — радостно продолжала выкладывать сокровенное собеседница. — Я об этом и соседкам рассказала, и жрецу, и всем торговцам на рынке! — Грязная дрянь! Хлёсткая пощёчина стала большой неожиданностью для женщины. Удар оказался настолько мощным, что её тело пулей влетело в дом. Затем следом перешагнул порог господин. Он вытащил из внутреннего кармана камзола лакированную палочку и направил в сторону испуганной женщины. — Селери Канус! — с яростью процедил он. С его палочки сорвался болотного цвета луч, который угодил женщине в грудь. Она огромными от ужаса глазами смотрела на мужчину, но не могла найти в себе силы произнести хотя бы одно слово. Её тело охватила невероятная слабость. — Я проклял тебя на быстрое старение, мугродье! Отныне день твой жизни будет идти за год. Обычно жертвы этого проклятия живут не дольше двадцати дней. Самый крепкий орешек продержался два месяца. Будешь знать, дрянь, как нельзя обращаться с колдунами и ведьмами! — Колдун… — тихо в ужасе прошептала она. — Господи спаси, колдун… — Заткни свою грязную пасть, если не хочешь слхопотать ещё одну проклятье! Уползи в свою конуру и молчи, иначе я сам тебя туда зашвырну и заткну пасть! Напуганная женщина в ужасе начала загребать ногами и руками. С огромным трудом она сумела заползти в хозяйскую спальню и закрыть за собой дверь. Там она затаилась, опасаясь даже громко дышать. Она ещё не знала, что после проклятия вмиг поседела и стала напоминать старуху. У неё не осталось сил, чтобы говорить, да и страх заставлял молчать, поэтому она мысленно возносила все известные ей молитвы. Тем времен гость пару раз взмахнул палочкой и прошептал что-то. После этого комната очистилась от грязи, а затем к нему подлетела скамья. После ещё одного взмаха палочкой скамейка превратилась в подобие трона с мягкой спинкой и сидушкой. Он сел и остался дожидаться девочку. Глава 6 Мэри с грохотом катила деревянную самодельную тележку, которую ей помог сделать кузнец. На обратном пути от кузнеца в пятидесяти метрах от дома дяди её встречал кот. «Стой!» — Игор, что случилось? — замерла она. «В доме посторонний мужчина. Он разыскивает тебя». — Меня? — удивлённо она заморгала. — Разве я кому-то интересна? Что за мужчина? «Не знаю, кому ты нужна, но он точно искал тебя. Это не простой житель города. Более того, я уверен, что он не отсюда. Он очень странный и опасный». — Скажешь ещё! — усмехнулась она. — Зачем я кому-то нужна, тем более, какому-то опасному мужчине? И вообще, почему ты решил, что он странный? «От него пахнет иначе, чем от других людей, и ощущается опасность. К тому же, он явно издалека и далеко не рядовой человек. Во-первых, он одет богато и вооружён мечом. До этого я его в городе не видел. А я повидал всех богатых жителей этого городка. Во-вторых, у него нездешний акцент. В-третьих, его одежда слишком чистая: на ней ни пыли, ни грязи. К тому же, его вещи выглядят почти новыми и не потеряли своих красок. А ведь именно к потере красок и посерению вещей приводит стирка без мыла, которую практикуют все горожане. И запах. Обычное полоскание в реке не избавляет одежду от едкого запаха. Сам он чистый, будто каждый день моется с мылом, чего даже не все ваши аристократы могут себе позволить. Город давно утонул в грязи и навозе. Если бы мужчина пришёл издалека, то его одежда должна была запылиться. Даже если бы он прошёл по городу, то как минимум испачкал бы сапоги. В-четвёртых, я не обнаружил в округе его запаха. В целом складывается такое ощущение, будто он вообще не ходил по улице, а появился перед твоим домом из ниоткуда, словно телепортировался». — Теле что?! «Телепортация — гипотетически возможный мгновенный способ перемещения в пространстве. Исчезаешь в одном месте — появляешься сразу в другом за сотни миль от точки старта». — Колдовство?! — охнула Мэри, и приложила ладошки ко рту. В следующий миг она перешла на шёпот: — Игор, ты хочешь сказать, что этот мужчина колдун? «Хм… — сев на задницу, он задумался. — Колдун, говоришь? Хм… А ведь возможно. Я спал в сарае и не видел его прихода. Меня разбудили его слова о том, что он ищет тебя. Пока я перелез через кучу дров, он уже зашёл в дом. Из-за того, что дрова обвалились, я не слышал, о чем он говорил с твоей тёткой. Я уверен в одном — этот мужик сидит в вашем доме и ждёт тебя». — Но если он колдун… — она нахмурилась. — Игор, я же ведьма… «Что ты этим хочешь сказать?» — Он колдун, а я ведьма. Что непонятного? Возможно, что колдун ищет себе ученицу. «Как бы в таком случае он о тебе узнал? — в свои мысли Игорь вложил весь скепсис, который смог сгенерировать». — Не знаю, — пожала плечами Мэри. — С помощью колдовства? «То есть, — грустно вздохнув, кот опустил голову, — отговаривать тебя от встречи с этим незнакомцем бесполезно?» — Игор, ты сам говорил, что ученье — свет, а неученье — чуть свет, и на работу. Если уж я стала ведьмой, то это будет сложно скрыть. Уже сейчас меня соседи подозревают в колдовстве. В таком случае лучше научиться намеренному колдовству. По крайней мере, я смогу стать знахаркой и поселиться в деревне. Знахарок уважают, хоть и побаиваются. Их не сдают жрецам, в отличие от зловредных ведьм. Всяко лучше, чем быть приживалкой у ненавидящих тебя родичей. «Если этот мужик причинит тебе вред — я ему отомщу, даже если это будет мне стоит жизни, — решительно поднялся на лапы и обернулся в сторону дома кот. — Раз уж ты для себя всё придумала и решила, то вперёд. Всё равно бежать тебе некуда». В дом Игорь заходил следом за Мэри напружинившийся и напряжённый, словно шёл на смертельный бой. В спальне слышался шорох. Судя по знакомому запаху и ощущению страха, туда забралась зловредная тётка девочки. Тётку Игорь не любил. На его глазах та издевалась над Мэри, не скрывая своей ненависти к ней. Первым в глаза бросилось роскошное кресло, которого в этом жилище отродясь не водилось. Ещё отсутствовала скамья, на которой сидели члены семьи во время приёма пищи. Но он не помнит, чтобы кто-то выносил из дома скамью и заносил туда троноподобное кресло. — Ты Мэри? — твёрдо вопросил мужчина, не сводя с девочки внимательных глаз. — Да, сэр, — робко замялась она. — Закрой дверь и слушай. Я мастер Соломон Сакс, чародей и волшебник. Ты ведьма, и отправляешься со мной в школу магии, чародейства и волшебства. — Эм… — Мэри растерянно моргала. — В школу? — В школу! И твоё мнение меня не волнует. У тебя выбор небольшой: либо учёба в школе магии, либо смерть, поскольку нам не нужны маги среди враждебных жрецов. — Ясно, сэр, — у девочки подрагивали плечи. — А что с моим дядей? — Ничего, — поднявшись на ноги, Соломон движением палочки развеял магию превращения, отчего кресло стало снова скамейкой. Игорь вылупился на это действие большими и круглыми глазами. Превращение материи, причём настолько мгновенное и без высокотехнологичных приборов по пересборке атомов или хотя бы молекул — это было выше его понимания. У него не оставалось сомнений в том, что этот тип обладает сверхъестественными способностями. Это выходит, что колдун так же легко и просто может превратить, например, его в камень. Раз, и нет милого котика. — Твоя тетя ему расскажет о том, что ты ведьма и отправилась учиться, — губы Соломона искривила насмешливая ухмылка. — Мы с ней договорились… — А как же Игор? — она схватила ошарашенного кота на руки. Тот до сих пор сидел на заднице и пялился на скамью стеклянными глазами. — Твой фамильяр? — бросил мимолётный взор на него Соломон. — Кота можно взять с собой. С самого попадания в дом Игорь пребывал в ступоре. Подобного он точно не ожидал. Всамделишный колдун пришёл за ученицей для школы, да не простой, а для магов. Это говорило о многом, хотя было сказано мало. Раз есть школа магии, то и магов должно быть немало. То, что колдуны и ведьмы на самом деле существуют, стало для него большим сюрпризом. Сам он, хоть и дерево, причём, далеко не обычное, в магию не верил. В сверхспособности верил, и относил свои умения к ним. Но он считал, что это что-то иное, а не волшебство. Нечто близкое к ци или если на европейский манер к энергии жизни, пране, которая попадала в дерево из необычной водной жилы. Это косвенно подтверждал тот факт, что ту же энергию он может тянуть из других растений. Информация о существовании магии и магов многое меняла. То энергетическое ядро, когда-то пробуждённое им у Мэри, выделяло иной тип энергии с небольшой примесью жизненной. Вероятней всего, именно пробуждённое ядро наделило девочку ведьмовскими способностями, к которым можно отнести возможность мысленного общения с «котом». Немного отойдя от шока, он мотнул головой и обратился к девочке: «Мэри, спроси у чародея, как он тебя нашёл? Как узнал, что ты ведьма?» — Мистер Сакс, простите, а как вы меня нашли и узнали, что я ведьма? — Основатели школы магии позаботились о том, чтобы разыскивать всех юных чародеев на территории острова, — с любопытством разглядывал он девчонку. — Они зачаровали особый артефакт, в котором появляется имя юного чародея как только ему исполняется одиннадцать лет. Также там указано место его нахождения. Имя и местоположение ученика остаются в книге до исполнения им семнадцати лет. «Безумие! — снова впал в ступор Игорь. — Это что же за чудо прибор такой? Я даже не могу представить принципов его работы. Как он отслеживает людей? По каким параметрам? На каких принципах работает? Какой энергией запитан?» — Игорь, помолчи, — шикнула на него Мэри. Соломона обращение девочки весьма заинтересовало. — Ты разговариваешь с котом? Ты его понимаешь? — Понимаю, — вздохнула она. — Он слишком болтливый. — Потрясающе! — сверкнули восторгом глаза мужчины. — Никогда не встречал настолько прочную связь с фамильяром в столь юном возрасте. Из тебя должна вырасти сильная ведьма. Хм… Возьми меня за руку и крепко держи своего кота. Как только левая ладошка Мэри оказалась как в тисках зажата в руке Соломона, а правая крепко прижала к груди тело кота, всю троицу закрутило. Мир будто взбесился, а вестибулярный аппарат Игоря принялся отплясывать джигу. Через несколько мгновений всё закончилось. Ещё недавно они находились в доме дяди Мэри, сейчас же стояли на поляне перед высокими и монументальными крепостными стенами. Мэри упала на четвереньки и начала жадно глотать воздух и бороться с приступами тошноты. Кота ей пришлось отпустить. Он приземлился на четыре лапы и с интересом принялся разглядывать замок и округу. — Господи! Что это было, мистер Сакс? — Мастер Сакс или просто мастер. Отныне ты именно так будешь звать меня и таким же образом обращаться к другим преподавателям. Это была трансгрессия — мгновенное перемещение в пространстве. Вас этому будут учить на старших курсах. Трансгрессию изобрели недавно после изучения магии домовых эльфов. — А кто они такие? — Твари из иного мира, — скривился Соломон, будто откусил горькую огуречную попку. — Лет триста назад эти твари вместе с другими — гоблинами — прибыли в наш мир. У них произошла какая-то катастрофа, и им пришлось бежать из своего мира. С гоблинами мы периодически воюем — их оказалось слишком много. Но хорошо то, что среди них мало магов. Другое дело эльфы. Эти сиды оказались невероятно могучими волшебниками. Если бы гоблины их не потрепали, то нам бы пришлось худо. Эльфов к нам попало мало. Мы защитили их от гоблинов и дали кров. С трудом, но их удалось обмануть и подвести под магический контракт. С тех пор они служат волшебникам. Тех же, кто служить отказался, мы… можно сказать, что мы перестали их защищать от гоблинов. На самом деле мы их сдали этим мерзким гоблинским тварям, а те и рады их были перебить. В итоге у нас остались пусть и малочисленные, зато покорные слуги. Худшим для них считается обретение свободы, ведь на свободных эльфов открывают охоту гоблины. Две эти расы сидов являются непримиримыми врагами. Поэтому из домовых эльфов получились идеальные рабы. — Мастер, — начала подниматься на ноги Мэри, — а что это за место? — Это и есть школа магии, в которой тебе предстоит учиться следующие семь лет. Отдышалась? Идти можешь? — Да, мастер. А перемещение всегда такое противное? — Идём, — направился он к замковым воротам. Девочка догнала волшебника и поравнялась с ним. — Нет, трансгрессия лишь поначалу сильно дезориентирует. Со временем к этому привыкаешь. Хотя есть маги, которые никогда не привыкают к этому и трансгрессии избегают. Кстати, Хогвартс построили триста лет назад. — Хогвартс — это школа магии, мастер? Это из-за сидов её построили? — Именно. Гоблины сильно досаждали людям. Их колдуны прикрывали гоблинских воинов своей магией, отчего простецы ничего не могли им противопоставить. Обученных магов у людей тогда было мало. Тогда четверо сильнейших из наших магов собрались и решили основать школу магии для того, чтобы противостоять мерзким тварям. Салазар Слизерин, Годрик Гриффиндор, Ровена Райвенкло и Пенелопа Пуффендуй основали Хогвартс и стали набирать туда всех волшебников вне зависимости от происхождения. С тех пор Хогвартс принимает на учёбу даже таких ведьм, как ты, которые родились в семьях простецов. Благодаря этому люди победили гоблинов. Но иногда те всё же устраивают восстания, и приходится снова браться за оружие. Запомни, девочка: хороший гоблин — мёртвый гоблин! Ворота охраняли два солдата в кожаной броне и вооруженные копьями с мечами. Они приоткрыли одну из массивных створок при приближении мага. — Новая ученица, мастер? — спросил кряжистый мужчина с сединой в густой бороде. Молодой воин не осмелился открыть рта. Да и занят он был закрытием ворот. — Она самая, Арчибальд. Кто-нибудь из деканов возвращался? — Вы первый, мастер. — Что ж, придётся дождаться остальных, чтобы начать распределение. Эрике выпало найти сразу двух учеников. Наверняка ей придётся добираться по воздуху. Тройную трансгрессию она не потянет. — Знать, госпожа Эрика до вечера задержится, — резюмировал Арчибальд. На вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали солнечный свет. Путь к нему лежал по грунтовой дороге, на которой имелась колея от телег и следы конских копыт. Стёкла, да ещё такие большие, в этом мире Игорь видел впервые. А уж как Мэри была впечатлена замком. Она застыла как вкопанная и широко распахнула рот. Учитель не стал ей делать замечаний, а лишь с пониманием улыбнулся. — Впервые Хогвартс у всех вызывает такую реакцию. Правда, изумлённого кота я до этого не видел, — покосился он на плюхнувшегося на задницу Игоря, который не сводил с замка огромных глаз. — Да, удивительный у тебя фамильяр, девочка, — потрепал он её по шевелюре, тем самым вернув в реальность. — Наверняка волшебный. — Игор? Он учёный кот, мастер. Он столько много знает. — Интересно, — блеснули его зрачки, направленные на животное. — Хотел бы я знать, что за химеролог над тобой поработал? От его взора Игорю стало жутко. Он тут же вспомнил, что не стоит выдавать себя в качестве попаданца, а то так и на столе вивисектора можно оказаться. «Мэри, больше ни слова обо мне! — раздражённо шикнул он на неё. — Хочешь, чтобы меня убили? Запомни главное правило: никто не должен знать о том, что я разумный, учёный и прочее! Это информация для личного пользования, о которой должны знать лишь двое: ты и я». — Хорошо, — с серьёзной моськой кивнула она, и взяла кота на руки. — Он устал, — соврала она Соломону. Тот лишь фыркнул. Детскую ложь опытный преподаватель видел насквозь. Но Соломон подумал, что девочка просто волнуется за своего фамильяра и опасается, что он сбежит. — Шагаем дальше. На середине пути Мэри не сдержала распирающего её любопытства: — Простите, мастер, а чему меня будут учить? — Вас, — поправил он. — На одну тебя учителей не хватит. Да и не настолько ты знатная для личных наставников. Если только окажешься очень талантливой ведьмой, тогда есть шанс, что кто-то из учителей может взять тебя в личные ученицы. Для этого придётся сильно постараться. — Простите, мастер, — склонила она голову. — Так чему нас будут учить? — Сначала вас будут учить писать, читать и считать. Редко кто из учеников знает грамоту и счёт. Одновременно с этим вам будут давать упражнения на развитие кистей, чтобы палочку правильно могли держать. Плюс обязательные утренние физические упражнения. А после обеда вы будете работать. — Что за работа? — живо поинтересовалась девочка. Трудом сложно испугать крестьянку, которая вкалывает в поте лица с пяти лет. — Дел в замке хватает. У нас тут есть огороды, теплицы и загоны с животными. Плюс волшебный лес под боком, который богат своими дарами. Но в лес отправляются лишь ученики после третьего года обучения, поскольку там полно опасной живности. Дрова, опять же, замку очень нужны. Хочешь сытно питаться, придётся потрудиться. Если же будешь отлынивать, то получишь отработку в выходной день под строгим контролем взрослых. «Спроси про домовых эльфов. Если ли они в замке?» Кивнув Игорю, тем самым показывая, что услышала его, Мэри продолжила: — Мастер, вы рассказывали о домовых эльфах. А в замке есть такие? — В Хогвартсе находится самая большая община домовиков. Каждый желающий волшебник может себе выкупить одного из них, но цена столь высока, что мало кто может себе это позволить. Домовые эльфы готовят еду, стирают, делают уборку и прислуживают мастерам. Но их не хватает на все дела, поэтому обеспечением тепла и продовольствия приходится заниматься самим студентам. Радуйся, что тебе не придётся себя обстирывать и торчать у плиты. — Эм… — Мэри замялась. — Спрашивай, не мнись, — заметил её ужимки Соломон. — Простите, а когда я смогу вернуться домой? — Через семь лет. Все студенты учатся в Хогвартсе семь лет, после чего вольны делать что пожелают. Тех учеников, у кого родители волшебники, по важному поводу могут отпустить домой: свадьба родни, похороны и всё такое. Дети простецов, в том числе ты, могут лишь посещать местную деревеньку Хогсмид, в которой проживают одни волшебники. — Но почему? — в голосе Мэри слышалась обида. — Ради вашей же безопасности! — был твёрд в своих убеждениях Соломон. — Раньше и отпрысков простецов отпускали домой, вот только они часто не возвращались назад. Родня их или убивала, или жрецам сдавала, а те утаскивали их к себе в храмы и в строгости воспитывали из них оружие против магов и чудотворцев для продвижения своей веры. Так что ещё при Годрике было принято решение о предоставлении приюта всем детям простецов до самого их выпуска из школы. Из-за этого они даже поссорились с Салазаром. Тому было плевать на выходцев из простецов. Помрёт грязное семя, и ладно, значит, никчёмный был волшебник. Глава 7 Внутри замок вызывал смешанные чувства. На первый взгляд типичный замок, но его размер поражал воображение. По нынешним временам построить нечто подобное сравнимо с запуском человека на Луну: невероятно сложно и безумно дорого. И в каком современном замке можно увидеть стеклянные окна? Даже королевские дворцы не могут похвастать таким достижением. В лучшем случае там будут витражи из маленьких кусочков разноцветного стекла. Освещение вроде бы обычное — факелами в настенных креплениях. Вот только факелы горели и днём, что даже для дворца было бы немыслимой роскошью. Ещё они не чадили, не коптили стены и потолок и не уменьшались в размерах, при этом давали устойчивое пламя. Казалось, что законы физики на эти факелы помахали ручкой. Игорь долго следил за ними, и за это время факелы горели так же, будто их недавно подожгли. Местная столовая, в которую привели Мэри, не зря называлась Большим залом. Действительно огромное и монументальное помещение, с казалось бы, прозрачной крышей. Вот только крыша тут непрозрачная. На потолок транслируется голограмма неба, а на местный манер иллюзия. И как это провернули дикари, уму Игоря было неподвластно. Он начал сомневаться в том, что имеет дело с дикарями. Даже заподозрил, что где-то поблизости имеется попаданец из более далёкого и продвинутого будущего или пришелец из космоса, или же кто-то из них был одним из основателей Хогвартса. Ожидание новых учеников происходило в Большом зале и продлилось до вечера. За это время ученики школы успели поужинать. Игорь не стеснялся их разглядывать. Обычные ребята и девчата от одиннадцати до восемнадцати лет. Все одеты просто. Мальчики в холщовых штанах с широкими кожаными поясами и в туниках. Девочки в закрытых платьях до пят. Различались лишь цвета одежды — их было четыре по количеству факультетов. Гриффиндорцы в красном. Пуффендуйцы в жёлтом. Райвенкловцы в синем. Слизеринцы в зелёном. Обувь у всех одинаковая — добротные кожаные пулены, в дополнение к которым шли шерстяные носки. Все дети носили сумки-почтальонки из мешковины. Вечером во время ужина набралась дюжина новичков и началась церемония распределения. Тут Игорь удивился снова. Распределением занималась волшебная говорящая шляпа. Остроконечная, с широкими полями и, по всей видимости, разумная, поскольку она перед распределением спела песню собственного сочинения. Едва шляпа коснулась головы Мэри, как тут же воскликнула: — Пуффендуй! Туда же попали ещё пять новичков, такие же дети простых людей. Пятеро отправились на Гриффиндор и один мальчик на Райвенкло. Наконец, после ужина, Игорю довелось увидеть общежитие пуффендуйцев. Оно располагается на цокольном этаже, а вход на факультет происходит через огромную винную бочку. Но он сразу же разведал другие проходы. Для животных тут имеется небольшой лаз, как раз коту хватит пройти в полный рост, а вот даже самый мелкий ребёнок там застрянет. Мэри не была единственной владелицей кота. Тут ещё обитали один кот и две кошки, которые опасались приближаться к Игорю. Да и он не спешил знакомиться с животными. Его больше интересовала магия. Он не мешал девочке знакомиться с новыми подругами. Первокурсники сбились в тесную компанию и активно делились впечатлениями о замке, удивлялись тому, что они волшебники и рассказывали о своих переживаниях. О коте Мэри забыла. Детские беседы Игоря не интересовали. Он занимался исследованием помещений. Комнаты мальчиков справа, девочек — слева. Спальни предназначены для проживания нескольких человек — одна на весь курс мальчиков или девочек. Вот только в спальни нет никакого лаза для животных, поэтому входить туда предполагается через дверь, которую должен кто-то открыть. Это парню сразу не понравилось. Учитывая детскую забывчивость, можно оказаться запертым в комнате и просидеть там весь день. Поэтому он решил найти себе место для сна в гостиной. Тут такого добра хватало. К примеру, коту с комфортом можно устроиться на одном из множества шкафов. Никто не увидит, тихо, спокойно, но пыльно. Или спать можно в кресле, коих тут тоже много. Но это только ночью, когда все студенты разойдутся. Впрочем, ночь можно провести и в комнате первокурсниц. Пока Мэри там — её всегда можно попросить открыть дверь. Ночь Игорь провёл в кресле. Утром он наблюдал за тем, как старшие девочки рано утром погнали первокурсниц мыться. После душа им выдали два жёлтых платья, рейтузы и тёплые коричневые шерстяные плащи с капюшонами. Помимо пуленов им выдали по паре кожаных сапог. Мэри визжала от восторга, как и другие девочки. Они о такой дорогой одежде могли лишь мечтать. Новые качественные вещи. Сразу видно, что на своих воспитанниках тут не экономят. Мечты Игоря об изучении магии рассыпались карточным домиком. Стоило ему попытаться проскользнуть в класс вместе с детьми, как учительница заметила его и взмахнула рукой. В тот же миг его будто подхватила невидимая рука и вынесла в коридор. — Никаких животных на уроках! — припечатал она. — Все запомните это. Игорь постарался запомнить, но не это, а внешность учительницы. Полная, низкого роста, щекастенькая. Одета в тёмно-зеленое шерстяное платье. Глаза карие, взгляд строгий, волосы собраны в пучок на затылке. Дверь с грохотом захлопнулась перед его мордочкой. — Начнём знакомство, — расслышал он её голос через дверь. — Я мастер Кларисса, буду преподавать вам грамоту: чтение и письмо. На старших курсах мы тоже встретимся, но уже на уроках рун. На грамоте Игорю присутствовать не хотелось, поскольку это не те знания, которые ему нужны. Но всё же то, что он не может даже в классе находиться, огромный минус. Можно подслушивать лекции в коридоре, ведь слух у кота отличный, но так он не увидит примеров колдовства. Впрочем, дети наверняка будут колдовать после уроков, поэтому этот пробел можно закрыть позже, наблюдая за учениками. С первичным методом добычи знаний он определился. Ещё бы получить доступ к книгам. Следующие несколько дней он безуспешно пытался добраться до главной ценности школы — до книг. Это оказалось ещё сложнее, чем попасть на лекции. Книги в нынешнее время являются рукописными. Пишут их на пергаменте. Для получения одного листа пергамента необходимо убить телёнка. В итоге книга стоит безумно дорого. Дети пишут на пергаментной бумаге, которая в разы дешевле, но и её нельзя назвать дешёвой. Она настолько низкого качества, что делать из неё книги никому не придёт в голову. Но для учеников и такого качества за глаза. В Хогвартсе имеется библиотека. В ней книг довольно много, если судить по нынешнему времени. Но на взгляд Игоря, такое количество фолиантов больше соответствует домашней библиотеке интеллигентной советской семьи. По сути, в огромном помещении с множеством стеллажей, явно сделанных на будущее с большим запасом, забиты от силы семь шкафов. Заведует этим важным помещением молодая девушка. Ей можно дать от двадцати пяти до тридцати лет. Одета она в коричневое закрытое шерстяное платье, на голове носит серый шестряной платок, из-под которого изредка выбиваются рыжие пряди. Взор её зелёных колдовских глаз способен проморозить хулигана, вздумавшего испортить книгу. Библиотекарь очень ревностно следит за своей вотчиной. С животными, едой и напитками там находиться нельзя. Лишь один раз Игорю удалось незамеченным проскользнуть в храм знаний, пока библиотекарь была занята. Спрятавшись наверху одного из книжных шкафов, он наблюдал за процессом получения доступа к знаниям. На вынос книг никому не давали. Возможно, такую привилегию имеют преподаватели, но ученики точно её лишены. Им давали фолиант для чтения в читательском зале. По возврату книга тщательно проверялась библиотекарем и бережно возвращалась на место. Большими правами в библиотеке пользовались лишь особенные ученики старших курсов, которые переписывали фолианты. Делали они это вручную без всякого намёка на магию — лишь перья, чернила и пергамент. Один из таких учеников после часа копирования встал, и спокойно подошёл к полке с книгами, выбрал одну из них и сел за стол. Обычная процедура подразумевала необходимость обратиться к библиотекарю, которая сама находила книгу и вручала ученику с занесением в личную карточку. Тут она ни слова не сказала парню за своеволие. Ситуация понятная. Книги нужно копировать, но добровольно этим мало кто хочет заниматься. Тем же, кто на такое подписывается, делают поблажки, к примеру, упрощают доступ к знаниям. В любом случае, коту никак не получить на лапы книгу. Попросить Мэри взять для него книгу в библиотеке тоже не получится. Пробираться в храм знаний он может лишь тайком, и в таком случае он не может даже заглядывать в фолианты, которые читают ученики. Следовало придумать план, который позволит добраться до знаний. ***
Дженнифер Джейсон была изумлена. Когда вечером подходила к своей комнате, об её ноги потерся крупный серый кот. — Ты чей? К котам она относилась прохладно, но и ненависти к ним не испытывала. Просто до этого ей и в голову не приходило завести себе животное. Уже десять лет с момента окончания Хогвартса она занимала должность библиотекаря, сменив на этом месте старуху Гибсон. Та ушла с должности ногами вперёд в возрасте ста сорока двух лет как раз под конец учебного года. Дженнифер считала, что ей безумно повезло. Работать в школе магии у волшебников считается очень почётным. А уж должность библиотекаря получить почти невозможно, поскольку зачастую там работают до последнего вздоха. Она была весьма прилежной и влюбилась в книги. Чаще всего её можно было обнаружить за переписыванием очередного фолианта, за что и была избрана директором школы на эту должность. Вначале она пребывала на седьмом небе от счастья. Лишь через пять лет на этой должности до неё начали доходить недостатки этой работы. Рабочий график у библиотекаря с полудня и до девяти вечера, но это лишь в будние дни, поскольку студенты до полудня на занятиях. А после двенадцати у них могут появляться окна в расписании, следовательно, они обязательно потянутся в библиотеку, по крайней мере, самые любопытные из них. В выходные же библиотека работает с девяти утра и до девяти вечера. То есть, у библиотекаря нет выходных. Ей было суждено провести всю жизнь среди драгоценных фолиантов в качестве их хранительницы и остаться старой девой. Даже выбраться в посёлок за покупками она может лишь в будние дни до полудня. В пабе особо не повеселишься, поскольку после девяти вечера сил на это не остаётся. С парнем не познакомишься. Кому нужна девушка, которая всю жизнь проводит на работе? Чем дольше она пребывала на своей должности, тем более сухой она становилась. Книги стали её лучшими друзьями. Преподаватели не считали её равной, хотя и относились к ней с формальным уважением. Завести среди них любовника не представлялось возможным, поскольку им почти тридцатилетняя старуха неинтересна, ведь мастерам доступны красавицы на любой вкус среди студенток старших курсов. Даже традиция такая есть. Мастер выбирает среди девиц личную ученицу и учит её многому. Очень многому. В библиотеке даже есть одна индийская книга, в которой в подробностях описано, чему они учат — Камасутра называется. Там хоть всё на иностранном языке, но и так всё понятно, поскольку имеются подробные картинки. Дженнифер могла бы завести любовника среди студентов. Молодые и горячие парни готовы присунуть в любую дырку. Но это временная мера. Ни один из них на ней не женится, а после такого она прослывёт шлюхой. И ладно, если бы всё ограничилось слухами, но ведь без формальных отношений учитель-ученик такая связь считается скандальной и порицаемой. А скандал может привести к неприятным последствиям — её выгонят из Хогвартса. И что тогда делать безработной ведьме с репутацией шлюхи? Да она в жизни мужа не найдёт, как и другой работы. Нет уж, лучше без мужика, чем так. Определённо, Дженнифер требовалось заполнить пустоту в душе и завести хотя бы домашнее животное, но она настолько привыкла к пути спальня-библиотека-спальня, что даже не задумывалась о том, чтобы пойти на птичий рынок. А тут кот. Трётся об ногу, мурчит. Естественно, он ей ничего не ответил. Но это Хогвартс. Тут не может быть посторонних котов. Все они чьи-то. Но есть один вариант… Дженнифер, несмотря на своё дикое желание иметь рядом близкое существо, кота попробовала отпихнуть. Но он увернулся от её ноги и быстро прошмыгнул в помещение, после чего принялся по-хозяйски осматриваться. Он обернулся на шорох извлекаемой из ножен волшебной палочки и внимательно посмотрел на волшебницу. За её спиной захлопнулась дверь. — Анимагус аппарент! — выписала она замысловатый вензель, после чего с кончика палочки в кота устремился голубой луч. Кот спокойно стоял и ждал, казалось даже, что с интересом на мордочке. Через мгновение Дженнифер с недоумением смотрела на кота. На обычного кота, мордочка которого имела настолько хитрое выражение, что казалось, будто он смотрит на неё с ироничной издёвкой. Широко зевнув, он лениво подошёл к ней и потёрся об ногу. — Не анимаг! — ошарашенная прошептала она. — А я думала, проворный студент решил ко мне в койку так пробраться… Так ты, получается, настоящий кот?! Вместо ответа кот нагло начал ходить по комнате и заглядывать во все места. Помещение оказалось просторным. Деревянные полы могли похвастаться наличием восточного ковра. Огромная двуспальная кровать с балдахином и мягкой периной удовлетворяла всем критериям роскоши. Постельное бельё из белоснежного хлопка, чистое и без посторонних запахов, будто его только что соткали. Массивный письменный стол освещали заколдованные на вечное горение свечи. Такие же свечи расположились в подсвечниках по периметру всего помещения. Плотными синими шторами можно было занавесить окна, коих тут обнаружилось два. В шкаф, расположенный в стеновой нише, при желании получится спрятать нескольких любовников, если вдруг его владелице понадобится устроить групповуху и скрыть там её участников. А ещё стеллажи напротив стола был битком забиты книгами. И заполнялись они, по всей видимости, не одной Джессикой, а всеми предыдущими библиотекарями. Те скопировали себе как минимум четверть библиотеки, выбрав лучшие экземпляры. Нынешняя книгоправительница следовала традиции предшественниц и пополняла стеллажи свежими копиями, о чём можно судить по запаху чернил, который не успел выветриться. Ещё одним отличием комнаты персонала замка от студенческого общежития можно назвать наличие собственного санузла с ванной и ночным горшком. Полностью удостоверившись в правильном выборе, Игорь запрыгнул на колени девушки, которая успела переодеться в ночную рубашку до пят и сесть в плетёное кресло за письменный стол. Он подставил свою голову под руку и включил мурчальник. Рука Джессики сама собой потянулась погладить котика, а тот лишь рад этому. «Наконец, нормальная девушка. Был бы человеком — я бы с ней ого-го как… А потом вот так и так, и туда тоже… — довольно щурился он. — Пахнет приятно, потому что чистая и здоровая, а не потная и вонючая крестьянка. Подержаться, опять же, есть за что». Для проверки своего утверждение он обернулся мордочкой к её лицу и принялся лапами наминать грудь. «Действительно, есть за что! — ещё громче заурчал он. — Природа её не обделила. Тут минимум троечка, а то и побольше. Ух! Хочу поскорее стать человеком». — Ох, котик… — довольно заулыбалась Джессика. — Какой наглец! И как же тебя назвать? Ей и в голову не пришло прекращать наглые домогательства. Даже если бы они исходили не от кота, а от мужчины, то она не была бы против. Всё же она женщина, а не статуя. — Кити? Игорь слегка укусил её за палец. Даже не укусил, а обозначил укус. — Не нравится? — вырвала она руку из плена кошачьих лап. — У тебя очень гордый вид. М-м-м… А назову тогда я тебя Граф! «Граф? Звучит неплохо, — благожелательно лизнул он её ладошку». — Значит, Граф. Решено. Ой! Тебя же покормить нужно, а ужин уже прошёл. Динки! Игорь встрепенулся от хлопка. Он с изумлением круглыми глазами разглядывал существо, которого ещё мгновение назад в комнате не было. Мелкое и худощавое нечто походило на карикатурного человека с огромными свисающими ушами, большущими глазами и с крупными ладонями и стопами. Тело этого нечто, пол которого определить было сложно, прикрывала накидка из покрывала. Чистенькая и с гербом школы в виде четырёх животных, изображённых на щите: орёл, барсук, змея и лев. «Так вот ты какой, домовой эльф. Ну и страшная у тебя рожа, ксенос. Сразу видно, что не местный». Эльф, который вовсе не эльф, а эльфийка, большими глазами с изумлением уставилась на кота. Казалось, будто она услышала его мысли, поскольку вздрогнула и опустила голову. — Что желает госпожа? — Динки, это Граф, мой кот. Накорми его. — У господина Графа будут пожелания? — уставилась эльфийка на кота. «Конечно! — фыркнул тот, задумав проверить свою идею. — Мясное рагу или рыбку. Можно котлеты или колбасу. И тебя голую в постель, милашка!» Динки задрожала и отступила на шаг назад. — Простите, господин, но эльфы такого… Ну… — начала она заламывать руки. — Мы с другими, не эльфами, не делаем такого… — перешла она на шёпот. «Ладно, тогда только еды. Эх, как же жаль, что мне не видать такой милашки, как своих роскошных ушей. Хотя бы погладить меня сможешь? От тебя вкусно пахнет». Эльфийка покраснела от кончиков ушей до щёк. — Только если погладить, господин Граф. Джессика наблюдала за монологом служанки с некоторым сомнением. Домовики и так не являются верхом разумности, но ей, похоже, досталась и вовсе сумасшедшая служанка. Динки поспешно исчезла, сопровождая своё перемещение хлопком. Вскоре на столе появилось три миски: с мясным рагу, с жареной рабой и с водой. Игорь остался доволен. Он убедился в том, что домовые эльфы могут его слышать или как минимум одна их представительница на подобное способна, что тоже неплохо. А ещё он понял, что они очень похожи на людей. Смущается эльфийка не меньше юной воспитанницы пансионата благородных девиц, которой предложили сняться в порнушке. Глава 8 Утром Игорь покинул спальню вместе с Дженнифер. По пути в Большой зал он отстал от неё и засел на подоконнике между цокольным и первым этажами на пути от гостиной Пуффендуя к месту приёма пищи. Долго ждать не пришлось. Вскоре все студенты в жёлтых одеждах дружной и шумной компанией стали подниматься на завтрак. Мэри заметила своего спутника, и тут же отделилась от группы студентов, чтобы подойти к окну. — Игор! Как я рада. Почему ты не ночевал со мной? «Успокойся. Пока ты не нуждаешься в моей помощи, а я взрослый и самостоятельный кот: хожу туда, куда хочу, делаю то, что хочется. У тебя теперь есть крыша над головой, трёхразовое питание, друзья и учителя. Полагаю, теперь ты можешь прожить и без моей опеки». — Игор, но мы же друзья, — от непонимания она почувствовала обиду. «Ну-ну, не дуйся. Мы по-прежнему друзья. Всё же ты первый человек, к которому я привязался. Но друзьям необязательно проводить вместе всё время. Я всё ещё нахожусь в замке и постараюсь тут жить всё то время, что и ты. Просто у меня есть важные дела». — Важнее меня?! — часто заморгала она. «Мэри, не строй из себя глупую девочку! — хвост начал нервно хлестать Игоря по бокам. — У всех есть важные дела. Для тебя теперь это учёба. Для меня тоже. Только есть один нюанс. Тебя заставляют ходить на лекции, пускают в библиотеку и вкладывают знания в голову, даже если ты этого не хочешь. Котов же на уроки и в библиотеку не пускают. Приходится выкручиваться, как могу». — Но ты же кот. Зачем тебе знания? «Лишних знаний не бывает. Информация — самое грозное оружие во вселенной, если находится в правильных руках. Век живи — век учись, иначе так и будешь всю жизнь поле пахать или дрова возить. Замечу, что очень недолгую и трудную жизнь, наполненную тяготами и лишениями. Если бы я не имел ума и знаний, то нас с тобой уже не было бы в живых». — Ох, Игор, опять ты говоришь, словно старый дед, — помассировала она виски подушками указательных пальцев. — Там ужин… — покосилась она в сторону Большого зала. «Короче, мелкая, если понадобится моя помощь, я всегда рядом. Пока же не ищи меня, а если увидишь где-нибудь с кем-нибудь, то даже не думай ко мне лезть и говорить, что я твой кот. Не ломай мои планы по самообразованию, иначе…» — Иначе что? — не удержавшись перед милым видом, она погладила котика. «Иначе заставлю тебя учиться днём и ночью. Будешь переписывать книги в библиотеке на добровольно-принудительных началах, выучишь наизусть все фолианты из библиотеки, а потом станешь пересказывать мне их содержимое… дословно!!!» Мэри одёрнула руку от котика, словно от обжигающего пламени. Её мордашку перекосило от натурального ужаса. — Нет-нет-нет! — начала отступать она в сторону Большого зала. — Игор, как ты мог подумать? Да чтобы я, да помешала тебе?! Ни в жизни! Я со всей старательностью сделаю вид, будто не знаю тебя… Ой, — всплеснула она руками. — А чей это незнакомый кот тут сидит? Впервые его вижу. «Умничка. А теперь беги завтракать, пока всё самое вкусное не съели». — А ты? Разве ты не хочешь покушать? «Мне тут стало известно местоположение кухни. Туда наведаюсь. Или ты сомневаешься в моих талантах по добыче провианта?» — Уж в этом я ни капли не сомневаюсь. Пока, — помахав ручкой, она побежала догонять студентов своего факультета. Расположение кухни удобное для домовых эльфов — она находится прямо под Большим залом. Таким образом, эльфам проще телепортировать еду на столы. Со стороны кажется, будто блюда появляются из воздуха, а грязная посуда растворяется сама собой. От общежития Пуффендуя до кухни рукой подать. Игорь был уверен, что студентам этого факультета прекрасно об этом известно. Вскоре он сидел перед натюрмортом, и матерно мяукал. Через пару минут картина приоткрылась, и он проскользнул внутрь. На пороге его встречала знакомая домовушка. — Господин Граф, — она склонилась столь низко, что ушами подмела пол. «Долго не открывала, Динки». — Простите, Граф, сейчас у Динки много дел. Завтрак в самом разгаре. Нужно перемещать еду на столы. А скоро понадобится убирать грязную посуду. Но у Динки есть немного времени до этого. Чем Динки может быть полезна господину? То, что работа тут кипит, мог не заметить лишь слепой и глухой. Таких же ушастых карликов на кухне была целая толпа. Все они суетились. Кипели на огне большие кастрюли, скворчали огромные сковородки, летали тарелки, ножи будто сами чистили и резали овощи. Но если присмотреться, то всей этой каруселью управляли домовые эльфы, которые не спускали взоров со своей зоны ответственности. «Теперь понимаю, — покивал кот. — Да уж, тут не до досужих разговоров. Я так полагаю, что раньше десяти к вам лучше не приходить?» — Динки всегда рада гостям, господин Граф. Можете приходить в любое время. «Хм… А ведь вы и в это время заняты. Завтрак кончается, после чего начинается подготовка к обеду. Потом всё повторяется с ужином. Выходит, что вы лишь после отбоя можете отдохнуть». — Господин, простите, но Динки считает, что вы не правы. Домовые эльфы много отдыхают. Даже слишком много на взгляд Динки. И между завтраком с обедом. И между обедом и ужином. Особенно долго в последнем случае. Иногда даже приходится, — округлила она глаза, — бездельничать! «Трудоголики, значит. Бывает. А какими ещё способностями вы обладаете? Телепортацию видел, телекинез сейчас наблюдаю, телепатией ты тоже пользуешься. Или ею все твои сородичи могут пользоваться?» — Динки не поняла, чем пользоваться? «Телепатия. Умение читать мысли». — Домовые эльфы умеют читать лишь те мысли, которые направлены на них. И не у всех, а лишь у своих хозяев или у особых волшебников, которые сами мысленно с нами разговаривают, как вы, господин Граф. «Или просто вы не тренируете этот талант… Так что с другими способностями?» — Динки, как и прочие домовые эльфы, может перемещаться куда захочет и перемещать вещи. Двигать предметы усилием мысли. Зажигать и тушить огонь на плите. Ещё может становиться невидимой, чтобы не мешать хозяевам. «Ого! Умел бы свистеть, присвистнул бы. Ещё пирокинез и невидимость. А вы крутые ребята. Интересно, а где и как вы хороните своих почивших сородичей?» — Как прикажут господа волшебники. Хозяева могут закопать тело слуги или уничтожить чарами. Могут распорядиться, чтобы мы сами закопали, как это делают в Хогвартсе. «Они приказывают закапывать тела в каком-то определённом месте?» — Да, господин Граф. «В каком?» — На кладбище домашних животных возле Хогсмида. «А если я скажу вам закапывать тела почивших сородичей в другом месте, вы это сделаете?» — Простите, господин Граф, но подобные распоряжения могут делать лишь директор и деканы. «Прискорбно». — Динки может чем-то помочь господину? Возможно, господин голоден? «Не откажусь от завтрака. Мои вкусы ты знаешь: рыбка или мясо». С кухни Игорь выходил вразвалочку. Его бока округлились. «На такой кормёжке я скоро превращусь в Колобка. Интересно, а кот может стать деканом?». ***
Дженнифер скрашивала скуку на рабочем месте. До полудня в будние дни библиотека всегда пустовала. Это время она любила больше всего. Тишину нарушал лишь шорох страниц книги, одной из немногих, которую она ещё не прочитала. Пожалуй, в Хогвартсе не найдётся большего знатока чар, чем библиотекарь. И если кто-то считает, что эти знания лишь теоретические, то он прав лишь отчасти. Делать на этой работе всё равно нечего, а лишь читать и перекладывать пыльные книги быстро надоедает. Мастера считают себя выше других сотрудников школы, поэтому никто из них не снизойдёт до близкого общения с библиотекарем, завхозом, смотрителем леса или стражниками. Традиционно все эти должности, за исключением первой, занимают люди без дара, которые могут видеть волшебство — сквибы. Но со сквибами не по статусу общаться уже ей самой. Вот и вышло так, что у Дженнифер в Хогвартсе нет ни единого близкого друга. Максимум она удостаивается нескольких дежурных фраз и приветствия. Чтобы не сойти с ума или не уйти с головой в мир грёз, она ещё в первые годы на своей должности решила, что станет самой умелой волшебницей. Поэтому теоретические знания из фолиантов она старательно превращала в практические.
***
жүктеу/скачать 0,64 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|