Қазақстан республикасы білім жəне ғылым министрлігі

Литература: 
1.  Ильин, Е.П. Эмоции и чувства.— СПб.: Питер, 2001. - 752 с. 
2.  Шаховский В. И. Лингвистическая теория эмоций: Монография. – М.: Гнозис, 2008. - 416 с.  
3.  Маслова В. А. Когнитивная лингвистика. – Минск, 2005. - 255с.  
4.  Шаховский,  В.И.  Что  такое  лингвистика  эмоций  /  В.  И.  Шаховский  //  Мир  лингвистики  и 
коммуникации: электронный журнал. – Тверь, 2008. – № 10. – С. 8-12 
5.  Маслова  В.А.  К  построению  психолингвистической  модели  коннотации  //  Вопросы 
языкознания. – 2009.  – № 1. – С. 19-22 
6.  Бабенко  Л.  Г.,  Казарин  Ю.  В.  Лингвистический  анализ  художественного  текста.  Теория  и 
практика. – Москва, 2003. - 496 с. 
7.  Шаховский В. И. Эмоции: долингвистика, лингвистика, лингвокультурология. - М.: Книжный 
дом «Либроком», 2013. – 128с.  
8.  Sparks, Nicholas. Dear John. Warner Books: New York, 2006. - 276р.  
 
 
 
УДК 811.161.1 
 
РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ КОНЦЕПТА ДОМ В ПОЭЗИИ А.С. ПУШКИНА 
 
Шипилова Ю.В. 
(СКГУ им. М.Козыбаева) 
 
 
 
Языковая  картина  мира  и  ее  репрезентация  через  доминирующие  концепты 
привлекает  в  настоящее  время  особое  внимание.  Художественные,  поэтические 
концепты,  индивидуальные,  эмотивные,  с  присущим  им  особым  психологизмом 
отличаются  от  общих  культурно-познавательных  концептов.  Несмотря  на 
распространённость  термина  «концепт»,  единой  точки  зрения  на  определение  его 

 
 
344 
понятия в науке нет. В нашей статье мы будем опираться на определение профессора 
З.П.  Табаковой:  «Концепты  репрезентируются  словами,  однако  вся  совокупность 
речевых  средств  не  даёт  полной  картины  концепта.  Слово  своим  значением  в  языке 
представляет лишь часть концепта. Структура концепта гораздо шире понятия слова» 
[1,  170].  По  мнению  ученого,  семантическая  структура  концепта  включает  понятие, 
совпадающее  с  лексическим  значением,  ментальное  содержание,  этническую 
составляющую,  интеллектуальный  компонент  и  отражение  субъективно-авторского 
восприятия картины мира. 
Дом  относится  к  числу  основополагающих,  масштабных,  универсальных 
концептов в русской картине мира. В нем концентрируются аксиологические ценности 
русского  народа,  так  как  понятие  идеального  дома  связано  с  домашним  уютом, 
любимой семьей, особенной атмосферой. 
В  творчестве  А.С.  Пушкина  практически  отсутствуют  произведения,  в  которых 
бы отразились детские воспоминания о родном доме. Из воспоминаний М.Л. Корфа мы 
узнаем о месте, где рос будущий поэт: «Дом их был всегда наизнанку: в одной комнате 
богатая  станинная  мебель,  в  другой  —  пустынные  стены  или  соломенный  стул; 
многочисленная, но оборванная и пьяная дворня...». А позднее и сам Пушкин в письме 
своему брату расскажет, что он чувствовал себя счастливым в доме Раевских:  «Суди, 
был  ли  я  счастлив:  свободная,  беспечная  жизнь  в  кругу  милого  семейства;  жизнь, 
которую  я  так  люблю  и  которой  никогда  не  наслаждался...»  [2,  20].  В  этих 
впечатлениях и ликование, и восторг, и горечь от того, что не удалось ему испытать в 
своем родном доме. 
По сути первым настоящим домом стал для  молодого Пушкина лицей. Здесь он 
нашел настоящих преданных друзей, получил знания, обрел многое в плане духовного 
развития.  Именно  Царскому  Селу  посвящены  самые  трогательные  воспоминания  и 
лирические  стихотворения.  Концепт  дом  в  стихотворениях,  написанных  Пушкиным  в 
лицейские  годы  или  посвященных  лицею,  вбирает  в  себя  новый  контент  «дружба», 
«лицейское братство». 
Куда бы нас ни бросила судьбина 
И счастие куда б ни повело, 
Всё те же мы: нам целый мир чужбина; 
Отечество нам Царское Село. 
(«19 октября») 
В  этом  же  произведении,  посвященном  дню  Лицея,  Пушкин  назовет  свой  дом 
«печальной кельей», «обителью пустынных вьюг и хлада», расположенной в «забытой 
глуши», поскольку отсутствие милого сердцу дружеского окружения превращает жизнь 
поэта в одинокое существование. Здесь исследуемый концепт тесно связан с концептом 
одиночество. Душевное состояние поэта перекликается с состоянием осенней природы, 
увяданием.  Произведение  наполняют  слова  минорной  лексики:  «увянувшее  поле», 
«осенняя стужа», «горькие муки», «мольба печальная и мятежная», «чужой, как сирота 
бездомный».  Последнее  сравнение  вызывает  наиболее  тягостное  чувство,  поскольку 
усилено эпитетом. Ощущая себя осиротевшим без друзей, лирический герой чувствует 
себя «бездомным» в стенах своего дома. 
Похожее  душевное  состояние,  пронизанное  чувством  одиночества  и  тоски, 
наблюдаем  в  стихотворении  «Зима.  Что  делать  нам  в  деревне?».  Лирический  герой 
вынужден  изо  дня  в  день  выполнять  одни  и  те  же  действия,  слушать  однообразные 
разговоры.  Автор  пребывает  своего  рода  в  плену  у  повседневности  бытия,  он 
ограничен рамками дома, и каждый день похож на предыдущий. 
Иду в гостиную; там слышу разговор 
О близких выборах, о сахарном заводе; 
Хозяйка хмурится в подобие погоде, 

 
 
345 
Стальными спицами проворно шевеля, 
Иль про червонного гадает короля. 
Тоска! Так день за днем идет в уединеньи! 
И  даже  за  пределами  усадебного  интерьера  поэт  не  находит  долгожданной 
свободы, выезд на охоту заканчивается возвращением домой. Это похоже на замкнутый 
круг,  кружение  на  месте.  В  данном  случае  поэта  тяготит  пространство  дома.  Это  не 
только  душевное  состояние,  чувство  стеснения  ощущается  и  на  физическом  уровне. 
Скука  образно  представлена  Пушкиным  в  виде  густого  ядовитого  напитка,  медленно 
наполняющего сердце автора. 
Куда как весело!  
Вот вечер: вьюга воет; 
Свеча темно горит; стесняясь, сердце ноет; 
По капле, медленно глотаю скуки яд. 
В  таком  состоянии  даже  любимое  дело  не  приносит  удовлетворения:  «муза 
дремлет»,  «ко  звуку  звук  нейдет»,  «стих  вяло  тянется,  туманный  и  холодный». 
Отсутствие  вдохновения  еще  больше  удручает  поэта.  Непогода,  буря,  вьюга 
отражаются на душевном состоянии героя и навевают чувство беспокойства и давящей 
тоски.  Похожую  картину  мы  наблюдаем  и  в  стихотворении  «Зимний  вечер». 
Неудивительно, что природные катаклизмы, зимняя непогода так часто присутствуют в 
произведениях  А.С.  Пушкина  и  других  русских  поэтов.  В  русской  языковой  картине 
мира  существуют  несколько  лексем,  обозначающих  сильный  ветер  в  это  время  года: 
пурга, вьюга, буран, снежная буря, поземка. Продолжительная зима, довольно суровый 
климат  России  накладывает  свой  отпечаток  в  сознании  людей,  играет  важную  роль  в 
культуре  народа.  Герои  произведения  пережидают  непогоду  в  «ветхой  лачужке».  В 
словаре Ожегова читаем:  «Лачуга - бедная хижина, небольшой и плохой дом». Автор 
эпитетом  «ветхая»  усиливает  заложенный  в  семантике  слова  признак,  однако, 
употребляя  лексему  в  уменьшительно-ласкательном  значении,  подчеркивает  ее 
положительную  коннотацию.    Ведь  этот  маленький  мирок  защищает  от  хаоса, 
открытого,  неуютного  пространства.  Звуковая  дисгармония  за  окном  сбалансирована 
тихими,  размеренными,  а  главное,  гармоничными  звуками  внутри  дома:  жужжанием 
веретена, голосом, поющим песню. 
Однако не все зимние дни в деревне были так тоскливы и тягостны. Изменилась 
погода, и вслед за ней изменилось и настроение поэта. Буквально на следующий день 
Пушкин  пишет  стихотворение  «Зимнее  утро»,  которое  диаметральным  образом 
отличается  от  предыдущего.  Пространство  текста  наполнено  светом,  блеском, 
динамикой  в  противовес  темноте,  скуке,  непогоде  и  статике,  присутствующей  в 
стихотворении, написанном днем ранее. 
Вся комната янтарным блеском 
Озарена. Веселым треском 
Трещит затопленная печь. 
Приятно думать у лежанки. 
Дом  уже  не  сковывает,  не  ограничивает,  не  довлеет  над  поэтом.  В  этом 
пространстве,  светлом  и  веселом,  приятно  находиться  и  думать.  Эпитет  «янтарный» 
весьма необычный, не свойственный большому кругу поэтов и писателей, в отличие от 
желтого и золотого. В индивидуально-авторской картине мира такое именование цвета 
связано  с  теплом  домашнего  очага:  «Цветообозначение  у  янтаря  в  пушкинском 
творчестве всегда связано с бытом человека, с его домом, с прозой жизни: янтарное у 
поэта — грог, виноград, блеск огня в камине, чай, мед и масло» [3, 87].  
Проанализировав  эти  произведения,  мы  можем  сделать  вывод  о  том,  что  в 
индивидуально-авторской  картине  мира  концепт  дом  связан  с  амбивалентными 
эмоциями.  В  целом  в  лирических  стихотворениях  автора,  посвященных  деревне, 

 
 
346 
деревенскому дому, царит мажорное настроение. Пушкину приятнее находиться здесь, 
нежели  в  городе.  Эпиграфом  к  деревенскому  гипертексту  поэта  могут  послужить 
строки нравоучительного четверостишия «Равновесие»: 
О мирный селянин! В твоем жилище нет 
Ни злата, ни сребра, но ты счастлив стократно: 
С любовью, с дружбой ты проводишь дни приятно, 
А в городе и шум, и пыль, и стук карет! 
Резкое  разочарование  городской  жизнью  звучит  в  стихотворении  «Деревня». 
Лексемы,  характеризующие  деревенскую  жизнь,  активизируют  сему  свободы: 
«пустынный  уголок,  приют  спокойствия,  трудов  и  вдохновенья»,  «лоно  счастья  и 
забвенья»,  «праздность  вольная».  Концепт  дом  включает  здесь  не  только  контент 
свобода, но и неразрывно связан с категорией пространства. Простор в стихотворении 
выражен через луга, нивы, ручьи, «лазурные равнины озер», холмы. Но эти природные 
реалии  не  статичны,  Пушкин  видит  перед  собой  «подвижные  картины».  Бескрайнее 
пространство,  в  котором  находится  автор,  соответствует  и  его  внутренней  свободе. 
Здесь,  на  лоне  природы,  он  освободился  «от  суетных  оков»  города,  избавился  от 
необходимости  посещать  «роскошные  пиры»  и  участвовать  в  забавах  «порочного 
двора».  Городской  быстрый  темп  жизни,  постоянное  разнообразие  впечатлений  не 
приносит  успокоения,  в  котором  так  нуждается  поэт,  наоборот,  он  сковывает 
творческий дух, вдохновение. 
Приветствую тебя, пустынный уголок, 
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья, 
Где льется дней моих невидимый поток 
         На лоне счастья и забвенья. 
Я твой - я променял порочный двор Цирцей, 
Роскошные пиры, забавы, заблужденья 
На мирный шум дубров, на тишину полей, 
На праздность вольную, подругу размышленья.  
В  стихотворении  «Городок»  отчетливо  звучит  антитеза  город  –  деревня. 
Описывая  городское  времяпрепровождение,  поэт  говорит  о  постоянных  заботах  и 
делах. Но эти дела утомительны своей праздностью и светской мишурой. Деревенский 
дом милее поэту. Здесь он предоставлен сам себе, здесь не нужно «подходить к ручке». 
Вдали от общества он не испытывает тягостного одиночества, наоборот, «целый свет с 
восторгом  забывает».  Пушкин  с  восхищением  описывает  свое  уединенное  жилище.  В 
нем он может побыть наедине с самим собой, со своими мыслями, пофилософствовать, 
отдаться творчеству. 
Я нанял светлый дом 
С диваном, с камельком; 
Три комнатки простые – 
В них злата, бронзы нет, 
И ткани выписные 
Не кроют их паркет. 
В  авторском  мировосприятии  именно  так  должен  выглядеть  настоящий  дом, 
простой, уютный, светлый. Показная роскошь и богатство интерьера не нужны, чтобы 
чувствовать  себя  счастливым.  Для  передачи  эмоционального  отношения  к 
изображаемым явлениям автор актуализировал ласкательную и уменьшительную сему 
диминутивновности. Лексемы, относящиеся к ближней и дальней периферии концепта 
«дом»,  имеют  яркое  оценочное  значение:  «камелек»,  «комнатки»,  «окошки»,  «домик 
тесный», «березки», «укромный уголок». Автор при помощи аффиксации подчеркивает 
не только размер своего дома, но и передает положительное отношение к нему. Также 
частое  использование  диминутивов  в  произведении  Пушкина  создает  эффект 

 
 
347 
разговорной  речи,  непринужденного  общения  читателя  и  автора.  Эта  традиция 
восходит к устному народному творчеству, где слова с уменьшительно-ласкательными 
суффиксами были неотъемлемым элементом фольклора. 
Территория сада как продолжение пространства дома представляет собой своего 
рода «райский уголок», который призван обеспечить хозяевам приятную жизнь на лоне 
природы.  Необычный  эпитет  «веселый  сад»  подчеркивает  восторженное  отношение 
автора  к  месту  проживания.  Лирическому  герою  приятно  находиться  под  сенью 
березок и слушать нежное лепетание ручейка. 
Окошки в сад веселый, 
Где липы престарелы 
С черемухой цветут; 
Где мне в часы полдневны 
Березок своды темны 
Прохладну сень дают; 
Где ландыш белоснежный 
Сплелся с фиалкой нежной, 
И быстрый ручеек, 
В струях неся цветок, 
Невидимый для взора, 
Лепечет у забора. 
Неудивительно,  что  поэт  стремится  сохранить  и  обезопасить  свой  дом,  где  так 
приятно  находиться.  Созданное  в  1819  году,  стихотворение  «Домовому»  звучит  как 
своеобразное  заклинание  для  защиты  дорогого  сердцу  жилища.  В  славянской 
мифологии  домовому  отводилось  чрезвычайно  важное  место.  Это  существо  призвано 
было  охранять  дом  от  разного  рода  несчастных  случаев:  пожаров,  грабежей, 
разрушения,  а  также  защищать  домочадцев  от  болезней,  злых  духов,  сглаза  и  т.п. 
Пушкин уважительно называет домового «незримый покровитель», «добрый домовой», 
«тайный  страж».  Поэт  просит  уберечь  его  спокойный  приют,  неяркий,  быть  может, 
незаметный,  но  все  же  такой  прелестный  уголок  земли.  Стихотворение  буквально 
пропитано  деревенским  воздухом,  оно  посвящено  этому  миру  «скромному»,  но 
«счастливому».  И  автору  совсем  не  важно,  что  обветшала  калитка,  обрушился  забор, 
одичал  садик.  Ведь  здесь  под  «кленов  шумных  кровом»,  в  «прохладе  лип»  поэта 
посещало  вдохновенье.  Наконец-то,  поэту  удалось  обрести  дом,  в  котором  он  был 
счастлив. 
Останься, тайный страж, в наследственной сени, 
Постигни робостью полунощного вора 
И от недружеского взора 
Счастливый домик охрани! 
Таким  образом,  концепт  дом  относится  к  одному  из  важнейших  в  языковой 
картине  мира  А.С.  Пушкина.  Семантическое  поле  концепта  в  индивидуально-
авторском  мировосприятии  расширяется  посредством  его  тесной  связи  с  другими 
концептами,  что  ведет  к  появлению  новых  контентов.  Лексемы,  репрезентирующие 
ближнюю  и  дальнюю  периферию  концепта  «дом»,  имеют  яркое  оценочное  значение, 
обладающее различными коннотациями. 
 
 
 
Литература: 
1.  Табакова  З.П.,  Овчинникова
 
К.Н.  Структура  и  топология  концепта  «музыка»  в  поэтическом 
тексте//
 
Вестник  Кокшетауского  государственного  университета  им.  Ш.  Уалиханова,  №1-2, 
2013, 169-175 

 
 
348 
2.  Пушкин  А.С.  Собрание  сочинений  в  10  томах.  Т.9,  М.:  Государственное  издательство 
художественной литературы, 1962 
3.  Казарин  В.П.,  Киселев  А.В.  Культура  камня  в  эстетике  и  мировоззрении  А. С. Пушкина. 
Комментированный словарь-справочник. Симферополь. 1992, с. 99 
 
 
 
УДК 81’23 
 
РУССКИЙ РЕЧЕВОЙ ЭТИКЕТ В ЕГО СОВРЕМЕННОМ СОСТОЯНИИ 
 
Юнусметова С., Яковенко Л.К. 
(ЮКГУ им. М.Ауэзова) 
 
 
 
Состояние  русского  языка  в  последние  3  десятилетия,  последовавшие  за 
событиями  1985  года,  характеризуется  нестабильностью.  Время  развала  Советского 
Союза  и  образования  новых  государств  стало  своеобразным  рубежом,  причем  не 
только и политическим и социальным, но и лингвистическим. Изменения в социальной 
сфере  неизбежно  ведут  к  изменениям  в  языковой  практике,  на  что  справедливо 
указывают  лингвисты.  По  мнению  авторов  учебника  «Социолингвистика»                         
В.И. Беликова и Л.П. Крысина, «изменение  политической  обстановки в  стране,  смена  
государственного    строя,    экономические    преобразования,    новые  ориентиры  в 
социальной и национальной политике и другие факторы могут так или  иначе  влиять  
на  состояние  социально-коммуникативной  системы,  на  ее  состав и на функции ее 
компонентов – кодов и субкодов» [1, с. 15].  
Оценивая  состояние  языка  и  происходящие  в  нем  изменения,  исследователи, 
прежде  всего,  принимают  во  внимание  состояние  словарного  состава  языка:  его 
пополнение,  замену  одних  элементов  лексической  системы  другими  и  пр.  Особое 
внимание  к  лексике  вполне  объяснимо,  так  как  лексические  изменения  заметны  не 
только специалистам, но и носителям языка, и происходят такие изменения достаточно 
быстро,  что  позволяет  заметить  и  даже  оценить  их  всем  говорящим  на  том  или  ином 
языке. 
Изменения же в речевом поведении, особенно в собственном, способны заметить 
не  все.  Взгляд  со  стороны  позволяет  представителям  старшего  поколения  отметить 
отличие  речевого  поведения  молодежи  от  того,  каким  было  речевого  поведение 
несколько десятков лет назад.  
Одним  из  наиболее  важных  признаков,  по  которым  оценивается  культура 
речевого  поведения,  является  речевой  этикет.  Речевой  этикет,  как  и  язык  в  целом, 
подвергается  изменениям,  и  эти  изменения  есть  не  что  иное,  как  отражение  общего 
процесса  социально-языковых  изменений,  а  не  невоспитанность  молодежи,  с  которой 
можно столкнуться когда угодно, независимо от этапа функционирования языка.  
Складывавшиеся на протяжении длительного времени нормы речевого поведения 
меняются,  и  речевой  этикет  сигнализирует  об  этом.  Традиционное речевое  поведение 
перестает восприниматься как стандартное и тем более обязательное – оно становится 
лишь одним из возможных, допустимых типов поведения. Говорящий может выбирать 
ту или иную стратегию поведения и соответственно разные формулы речевого  этикета. 
Проблема  выбора  связана  с  тем,  что  говорящий  решает  сам  для  себя,  к  какой 
культурной  общности  он  относится.  В  зависимости  от  этого  и  будет  выбираться 
репертуар формул речевого этикета.  Оно может оцениваться даже как не правильное 

 
 
349 
или не вполне правильное людьми, выбирающими другие стратегии поведения, другой 
речевой этикет. 
Речевой  этикет  культурно  обусловлен.  Культурная  обусловленность  очевидна, 
поскольку  каждый  знает,  что  представители  разных  культур  по-разному  обращаются 
друг  к  другу,  здороваются,  прощаются,  извиняются,  просят,  благодарят  друг  друга, 
делают комплименты и т.д. Н.Б. Мечковская объясняет это тем, что ареальное сходство 
соседствующих, а иногда и отдаленных, но культурно тяготеющих друг к другу языков 
проявляется на всех уровнях. «Кроме прямых лексических заимствований происходит 
калькирование  (в  том  числе  семантическое  калькирование,  т.е.  развитие  нового 
значения  в  слове  под  влиянием  семантики  соответствующего  слова  в  чужом  языке), 
усваиваются  морфологические,  словообразовательные  и  синтаксические  модели, 
стилистические  оппозиции,  вплоть  до  отдельных  графических  приемов  и  принципов 
речевого этикета. Все это бесчисленные факты конвергенции языков» [2, с. 28]. 
В.А. Маслова обращает внимание на то, что для общения необходима общность 
знаковых  средств  (язык  как  совокупность  лексики  и  грамматических  правил)  и 
определенная  общность  социального  опыта,  именно  эта  общность  никогда  не  бывает 
полной, и относит к ней, в частности, знание правил этикета [3, с. 54]. 
Важным  компонентом  национальной  культуры,  утверждает  В.А.  Маслова, 
являются  аспекты  поведения  ее  носителей  –  ритуалы,  этикет,  реакции  на  различные 
ситуации  (социальные  роли),  в  которых  главным  «действующим  лицом»  является 
слово.  Именно  единицы  языка  (морфемы,  лексемы,  предложения,  социальные  роли  и 
т.д.)  назвал  Ф.К.  Бок  категориями  культурных  форм.  Следовательно,  языковые  знаки 
способны выступать в роли знаков «языка культуры» [3, с. 108]. 
Развитие  новых  форм общения  –  электронных  –  вызвало  к  жизни  такое  явление 
как  нетикет  –  сетевой  этикет  (набор  правил,  используемых  для  общения  в  Сети). 
Развитие  нетикета  связано  с  распространенностью  переписки  по  электронной  почте. 
Это относительно молодой вид эпистолярного жанра, в котором есть свои особенности, 
отличающие его от традиционного «бумажного» общения.  
Этикет  представляет  собой  реализацию  категории  вежливости.  Категория 
вежливости  определяется  в  словаре  лингвистических  терминов  следующим  образом: 
«Лингвопрагматическая и лингвокультурная категория, являющаяся одним из объектов 
изучения речевого этикета, изучаемая в прагматике, социолингвистике, культуре речи. 
Стратегия  языкового  поведения,  заключающаяся  в  выражении  доброжелательного 
отношения к человеку; составляющими категории вежливости являются: 
1) стратегии поведения; 
2) речевые стратегии; 
3) набор речевых актов (устойчивые речевые формулы, клише). 
Р. Браун и С. Левинсон выделяют: 
1)  позитивную  вежливость,  заключающуюся  в  выражении  солидарности 
говорящего со слушающим и заинтересованности в адресате; 
2)  негативную  вежливость,  связанную  с  предоставлением  собеседнику  свободы 
действий, с уважением его автономности; 
к негативной вежливости близка стратегия вуалирования – стремление избежать 
навязывания собеседнику своей позиции.» [4].  
Как  показал  эксперимент,  проведенный  Т.В.  Лариной  и  описанный  в  ее 
докторской  диссертации,  у  англичан  –  это  хорошие  манеры,  обходительность,  частое 
употребление  слов  спасибо  и  пожалуйста,  т.е.  всяческая  демонстрация  уважения, 
направленная  на  объект.  В  русском  языковом  сознании  быть  вежливым  означает 
прежде  всего  быть  чутким,  внимательным,  помогать  другим  [5].  Следовательно, 
вежливость  в  русской  коммуникации  ассоциируется  в  большей  степени  с  активным, 
действенным вниманием, у англичан – с демонстративным, этикетным вниманием. 

 
 
350 
Речевое  поведение  в  значительной  степени  регулируется  этикетом,  ритуалом, 
воспитанностью  языковой  личности,  постоянной  практикой,  контролируемой 
сознанием. 
В  социальных  контактах  для  поддержания  общения  в  нужной  тональности 
употребляются  этикетные  формулы  –  разноуровневые  языковые  единицы 
(полнознаменательные  словоформы,  слова  неполнознаменательных  частей  речи  – 
(частицы,  междометия),  словосочетания  и  целые  фразы,  принятые  в  определенных 
ситуациях, в разных социальных группах.  
Единицы  речевого  этикета  отражают  постоянные  социальные  признаки 
участников  общения:  их  возраст,  степень  образованности,  воспитанности,  место 
рождения,  воспитания  и  жительства,  пол,  а  также  переменные  социальные  роли 
(товарищ,  пациент,  клиент,  милиционер  и  др.).  Обычно  называют  более  десяти 
важнейших этикетных позиций (ситуаций), отчетливо различающихся и имеющих свой 
этикетный  словарь,  который  характеризуется  разнообразием  вариантов:  обращение  и 
привлечение внимания, знакомство, приветствие, прощание, извинение, благодарность, 
поздравление,  пожелание,  комплимент,  сочувствие,  приглашение,  просьба,  согласие, 
отказ [6]. 
В  научной,  деловой,  общественно-политической,  бытовой  сферах  не  только 
повторяются типичные ситуации речевого этикета, но и создаются новые. Например, в 
научной сфере общения в область речевого этикета входят правила самоманифестации 
автора  научного  произведения,  а  в  деловой  сфере,  в  частности,  в  судебной 
коммуникации  –  правила  выражения  отношения  к  подсудимым  и  к  потерпевшим. 
Таким  образом,  ряд  ситуаций  речевого  этикета  не  закрыт,  а,  напротив,  открыт  в 
широкую область социально и национально специфичных стереотипов общения. 
В  условиях  спонтанного  общения  от  коммуникантов  требуется  автоматизм  в 
выборе и употреблении «вежливых слов». Этикет речи усваивается как в практической 
речевой деятельности, так и в процессе специального, целенаправленного обучения или 
самообучения.  К  числу  наиболее  социально  значимых  ситуаций,  в  которых  требуется  
использование  речевых  этикетных  формул    и  при  этом  чаще  всего  встречаются 
нарушения этикетных норм, относятся ситуации обращения, приветствия, знакомства, 
извинения. 
Современные  этикетные  обороты  речи  зачастую  утратили  свое  первоначальное 
значение  (например,  ‘спасибо’  –  спаси  тебя  бог;  ‘пожалуйста’  –  пожалуй,  приди, 
войди  в  мой  дом;  ‘благодарю’  –  дарю  тебе  благо).  Многие  формулы  иносказательны, 
метафоричны  (приношу  вам  свои  извинения;  разрешите  откланяться;  не  знаю  как 
отблагодарить вас; не судите меня строго). 
Современные  этикетные  обороты  речи  зачастую  утратили  свое  первоначальное 
значение  (например,  ‘спасибо’  –  спаси  тебя  бог;  ‘пожалуйста’  –  пожалуй,  приди, 
войди  в  мой  дом;  ‘благодарю’  –  дарю  тебе  благо).  Многие  формулы  иносказательны, 
метафоричны  (приношу  вам  свои  извинения;  разрешите  откланяться;  не  знаю  как 
отблагодарить вас; не судите меня строго). 
Средства  речевого  этикета  устойчивы  (близки  к  фразеологизмам,  например:  С 
легким  паром!  Добро  пожаловать!  Прошу  любить  и  жаловать!  Милости  прошу  к 
нашему  шалашу!).  Несмотря  на  такую  устойчивость,  стандартность,  они  гибки,  легко 
поддаются варьированию. При этом они образуют развернутые синонимические ряды, 
различающиеся 
прикрепленностью 
к 
конкретным 
ситуациям 
(официально, 
неофициально), 
к 
социальным 
группам 
и 
слоям 
(общеупотребительно, 
широкоупотребительно (разговорно), узкоупотребительно, т.е. просторечно, жаргонно), 
экспрессивно-эмоциональными  оттенками  (нейтрально,  возвышенно,  торжественно, 
церемонно, шутливо, иронично). 

 
 
351 
Сохраняя  «этикетную  рамку»  текстов  разных  функциональных  стилей,  автор 
должен  сознательно  выбирать  из  синонимического  ряда  лишь  те  средства,  которые 
обусловлены  экстралингвистическими  факторами,  т.е.  целями,  задачами,  условиями 
общения.  Так,  шутливые,  дружеские  обращения,  уместные  в  частной  переписке, 
совершенно  не  соответствуют  стилю  официально-деловых  писем.  В  научной  сфере  в 
целях  необходимого  здесь  сохранения  объективности  изложения  не  принято 
категорично  выражать  несогласие  с  точкой  зрения  оппонента  (отрицательная  оценка 
смягчается,  опосредованно  выражается  с  помощью  эвфемизмов).  В  общественно-
политической сфере нейтрализация оценки в речи невозможна в принципе, потому что 
общение здесь предполагает открытое выражение своей позиции. 
В  употреблении  этикетных  формул  чрезвычайно  велика  роль  интонации  (она 
должна  быть  доброжелательной)  и  невербальных  средств  общения  (выражения  лица, 
особенно глаз, а также жестов, мимики, позы, телодвижений). 
Средствами  этикета  подчеркивается  дистанция  официального  общения.  Это 
связано с выбором Вы-обращения. Независимо от социального статуса, пола и возраста 
собеседника выбирается Вы-обращение, которое предполагает не только обращение к 
собеседнику по имени-отчеству, но и определяет выбор темы обсуждения, дистанцию 
общения,  тональность,  лексический  отбор.  Официальная  обстановка  требует 
двустороннего  Вы-общения  в  любой  социальной  и  возрастной  группе.  В  русском 
обществе принята трехименная система называния людей: фамилия, имя, отчество. Это 
касается  не  только  обращения,  но  и  упоминания  в  официальных  условиях.  Полное 
обращение может сочетаться только с обращением на Вы. Одна из важнейших функций 
этикета  –  снятие  агрессии.  Она  реализуется  в  правильном  выборе  тона  общения, 
прежде  всего  в  отсутствии  категоричных  оценок.  Нужно  помнить,  что,  чем  вежливее 
говорящий, тем менее категоричны его высказывания.  
Речевой  этикет  –  понятие,  образовавшееся  на  стыке  лингвистике,  культуры, 
этнографии,  истории,  психологии.  Речевой  этикет  является  обязательным  условием 
любого  успешного  коммуникативного  акта.  Речевой  этикет  предполагает  умение 
ориентироваться  в  любой  речевой  ситуации.  Он  строится  с  учётом  национально-
культурной специфики и личностных качеств людей, вступающих в любые отношения 
и  пытающихся  о  чем-то  договориться  и  потому  в  разных  ситуациях,  в  которых 
происходит  общение,  предполагает  совершенно  разные  сценарии  выбора  и 
использования формул речевого этикета.  
Русский  речевой  этикет  и  речевая  культура  в  целом  сегодня,  как  никогда, 
нуждаются  в  сохранении,  глубоком,  всестороннем  изучении,  посильной  и  разумной 
реставрации – к этому призывает виднейший исследователь русского речевого этикета 
А.Г. Балакай [7].  
 
 
 
Литература: 
1.  Беликов В.И., Крысин Л.П. Социолингвистика: учебник для вузов. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 
2001. – 315 с. 
2.  Мечковская Н.Б. Общее языкознание:  Структурная  и  социальная типология языков:  учебное 
пособие  для  студентов  филологических  и  лингвистических  специальностей.  –  2-е  изд.  –  М.: 
Флинта: Наука, 2001. – 312 с. 
3.  Маслова  В.А.  Современные  направления  в  лингвистике;  учебное  пособие  для  студ.  высш. 
учеб. завед. – М.: Изд.центр «Академия», 2008. – 272 с. 
4.  Жеребило Т.В. Словарь лингвистических терминов: Изд. 5-е, испр-е и дополн. – Назрань: Изд-
во  «Пилигрим»,  2010.  [Электронный  ресурс]:  Словари  на  Академике.  Режим  доступа: 
http://lingvistics_dictionary.academic.ru/1411/категория_вежливости 
5.  Ларина  Т.В.  Категория  вежливости  и  стиль  коммуникации.  Сопоставление  английских  и 
русских лингвокультурных традиций. – М., 2009. 

 
 
352 
6.  Дускаева  Л.Р.,  Протопопова  О.В.  Речевой  этикет  //  Стилистический  энциклопедический 
словарь  русского  языка»  /  Под  ред.    М.Н.  Кожиной.  –  М.:  «Флинта»,  «Наука»,  2003. 
[Электронный  ресурс]:  Словари  и  энциклопедии  на  Академике.  Режим  доступа: 
http://stylistics.academic.ru/146/Речевой_этикет. 
7.  Балакай  А.  Г.  Словарь  русского  речевого  этикета  Русский  речевой  этикет  и  принципы  его 
лексикографического описания. – Новокузнецк, 2002. 
 
 
 
УДК 81.2Р 
 
ПРОСТРАНСТВО КАК ФАКТОР НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ 
 
Ярышева Т.И. 
(СКГУ им. М.Козыбаева) 
 
 
 
Пространство и время – основные ориентиры человека в мире. Осознание этих 
ориентиров необходимо и отдельной личности, и обществу в целом.  
Как  отмечает  В.Н.  Топоров,  «категории  пространства  и  времени  благодаря 
свойственным  им  универсальности  и  всеобъемлющему  характеру  формируют 
пределы,  в  которых  развертывается  человеческая  жизнь,  тем  самым  они  определяют 
все остальные категории, связанные с антропоцентрической сферой…» [1, 234]. 
Проксемика  в  широком  смысле  –  наука  о  том,  как  пространство  формирует 
судьбу и менталитет тех, кто его населяет, о том, как пространство и ландшафт влияют 
на человеческое восприятие и коммуникацию.  
В  статье  «Проксемика  как  фактор  национального  самосознания»  Г.Г.Молчанова 
выделяет универсальные правила проксемного поведения: 
1)  общие  законы  семиотизации  и  окультуривания  пространства,  то  есть 
приписывание  некоторым  пространственным  фрагментам  определённого  смысла  и 
наделение  их  культурными  смыслами  (выделение  какой-то  части  пространства  как 
маркированной); 
2)  вербальное  и    невербальное  заявление  человека  о  претензии  на  личное 
пространство, которое он готов организовывать, обустраивать, поддерживать, охранять 
и защищать [2, 58]. 
По  мнению  Е.Л.  Березович,  рассматривающей  концепцию  пространства  на 
материале  русской  топонимики,  базовыми  параметрами  описания  пространства 
являются:  
1)  локализация объекта;  
2)  охват местности;  
3)  протяжённость;  
4)  обжитость пространства [3, 274].  
В  отрывке  из  стихотворения  И.  Сурикова  (1878  г.)  русская  степь  является 
объектом,  который  представляется  с  точки  зрения  субъекта  номинации,  русского 
человека,  находящегося  в  центре  этого  пространства.  Он  пытается  охватить  взглядом 
пространство, определить его протяженность, но взор его «тонет». 
Взглянешь влево, взглянешь вправо –  
Всюду ширь, и тонет взор...  
Степь, тебе и честь и слава  
За могучий твой простор!   

 
 
353 
Географическое 
пространство 
степи 
наполняется 
ментально-значимым 
представлением  русского  человека,  что  позволяет  нам  построить  цепь  ментальных 
значений: «могучий простор» - «честь» - «слава». 
Абстрактное  понятие  "пространство"    можно  рассматривать  через  место  и 
положение.  Место  представляет  собой  единство  пространственной  границы  и 
некоторого  объёма  или  протяжённости,  определяемых  этой  границей.  Положение  – 
координацию  одного  объекта  относительно  другого  в  том  или  ином  процессе  или 
явлении. 
И вас зову сюда, под мой наследный кров,  
Уединением богатый,  
В простор и тишь, на злачны скаты 
Моих березовых садов… 
Н. М. Языков (1836) 
В отрывке из стихотворения Языкова Н.М. в слове "простор" поэт  обнажает свои 
сокровенные  чувства.  Простор  для  поэта  -  это    наследный  кров,  простор  представлен 
главным символом русского пейзажа - берёзовыми садами. 
Зализняк  А.,  Левонтина  И.,  Шмелев  А.,  авторы  статьи  «Ключевые  идеи  русской 
языковой  картины  мира»,  отмечают,  что  с  помощью  понятия  «пространство»  человек 
характеризует  протяженность  мира.  Под  протяжённостью  понимаются  его  основные 
категориальные свойства: 
1)  связность; 
2)  непрерывность; 
3)  многомерность [4, 27].  
Оно  представлено  в  языке,  сознании,  культуре,  «одушевляется»  человеком, 
«прочитывается» им, представляя собой область человеческих представлений о мире. 
Культура,  множество  моделей  поведения,  которые  переходят  из  поколения  в 
поколение,  составляют  схему  восприятия  индивидуума,  которая  принята  в  данном 
национально-культурном сообществе.  
Национальная  идентичность  –  символ  осознания  себя,  поскольку  включает 
мировоззрение, систему ценностей, отношения и верования данной национальности. Не 
существует  полностью  независимых  от  культуры  и  полностью  отражающих 
собственную культуру людей. Национальная идентичность рассматривается как синтез 
идентичностей, совместимых с параметрами биологических, социальных, философских 
мотиваций, сформированных культурой.  
Для  русской  картины  мира  свойственны  те  же  концепты,  связанные  с  понятием 
«пространство»,  что  и  в  других  культурах.  Мы  можем  говорить  о  субконцептах, 
которые, с одной стороны, конкретизируют и, с другой стороны, расширяют концепт-
ядро    (Рисунок  1).  Но  наполнение  каждого  из  концептов  говорит  о  том,  что  каждая 
культура  специфична,  этот  факт  отражается  и  в  языке,  и  в  художественных  образах, 
созданных  писателями  и  поэтами.  И  если  исходить  из  всем  известного  выражения 
«Поэзия – душа народа», становится актуальным анализ концептов на примере поэзии. 
 В  культуре  русского  человека  пространство,  с  точки  зрения  ментальной 
значимости,  представлено  ключевым  словом  «простор».  Лишаев С.А.,  доктор 
философских наук,  в статье  «Пространство простора» называет простор эстетическим 
феноменом, который связан с возможностью беспрепятственного перемещения взгляда 
из стороны в сторону, когда ничто не мешает нам созерцать окружающее пространство 
[5, 115].  
В «Частотном словаре русского языка» (1977 г.) указывается, что слово «простор» 
чаще  встречается  в  художественной  прозе  (21  раз  на  1056000  словоупотреблений, 
пространство — 14) [6, 450].   

 
 
354 
ПРОСТРАНСТВО
ПРИРОДА
РОДИНА
ДОМ
ДОРОГА
РАССТОЯНИЕ
НАПРАВЛЕНИЕ
 
 
Рисунок 1. Субконцепты понятия «Пространство» 
 
Основные  признаки  понятия  «простор»:  открытость  пространства,  которое 
требует  широты  и  глубины  обзора,  является  важным  составляющим  элементом 
ментального универсума русского человека. Простор представляется в географических 
пространствах  степи,  «бескрайнего»  поля  или  морской  глади,  в  спокойном  течении 
большой  равнинной  реки.  Это  доказывается  и  художественными  текстами  русских 
поэтов: 
Вот он, русский простор необъятный – 
Все овсы да ржаные поля!      
Г. В. Иванов (1915) 
Доказательством  факта,  что  простор  является  эмоционально  заряженным, 
«горячим»  концептом,  который  репрезентуется  только  в  положительном  аспекте, 
являются следующие строки: 
Какая даль! Какой простор!  
В степи, как в небе, тонет взор,  
И мысль летит за ним вослед,  
И ей нигде преграды нет.   
А. М. Федоров (1898) 
Табакова  З.П.,  представляя  структуру  концепта,  выделяет  его  семантические 
контенты  и  соответствующие  им  номинации:  слова  -  абстрактно-универсальные 
понятия,  лингвокультуремы  -  ментально-значимые  представления,  этнопоэтизмы  и 
регионализмы  как  контент  взаимодействующих  культур,  поэтонимы  как  выражение 
субъективно-авторского восприятия [7,170]. 
Этническая  составляющая  концепта  "простор"  включает    в  себя  представления 
русского человека о Родине.  
И здесь, и там блуждает взор,  
Я руку протяну – 
Взгляни на радостный простор,  
Вот берега, вот рябь озер,  
Взгляни на всё, как я взгляну 
На милую страну.   
А. А. Блок (1915) 
В  художественном  мире  А.  Блока  концепт  "простор"  репрезентуется  через 
субконцепты  "радости",  "необъятности"  и  "близости",    русский  простор  -  предмет 
гордости  поэта.  "Милая  страна"  -  это  Родина  поэта,  естественное  пространство,  в 
котором  русский  народ    обрел  свою  историю,    культуру  и  самобытность.  В  отрывке 
риторическое  обращение  "взгляни",  повторяющееся  дважды,  раскрывает  отношения 
субъекта творящего и субъекта воспринимающего. Возникающие параллели: "простор" 

 
 
355 
-  "радость",  "Родина"  -  "милая  страна"  -  раскрывают  ментально-значимое 
представление поэта. 
Концепт "простор" раскрывает образ Родины  в поэтическом мире О. Берггольц: 
Она могучая, она у нас большая.  
Припомни-ка простор ее сплошной.  
Клянусь тебе, мы подвиг совершаем 
во имя всей земли своей родной.   
О. Ф. Берггольц (1941) 
В  тексте  стихотворения  представлены  исторически  значимые  субконцепты: 
"родная  земля"  -  "могучая",  "большая".  А  концепт  "простор"  тесно  связывается  с  
признаком  "простор  сплошной",  что  раскрывает  ментально-значимое  представление 
неделимости, нерушимости Родины. "Простор сплошной"  как контент субъективного 
восприятия  пространства  усиливается  клятвой  поэта  в  том,  что  "подвиг"  совершается 
людьми не ради богатств и славы, а только "во имя всей земли своей родной". 
Абстрактно-универсальное  понятие  слова  "простор"  -  свободное,  ничем  не 
стесненное  пространство.  Простор  ассоциируется  с  понятием  "свобода",  "раздолье", 
"даль", "ширь". 
Простор  -  это  пространство,  которое  влечет  человека  к  себе,  привлекает  своей 
широтой  и  свободой;  это  пространство,  которое  можно  любить,  это  место,  в  котором 
русский человек присутствует, живёт и испытывает острую потерю, если его покидает. 
Поэт И. Бунин  чувствует простор через успокоение души после мятежных дней, 
где душа не может обрести покой: 
За все Тебя, Господь, благодарю! 
Ты, после дня тревоги и печали, 
Даруешь мне вечернюю зарю, 
Простор полей и кротость синей дали. 
Иван Бунин (1901) 
Таким образом, слово «простор» значительно отличается от слова «пространство» 
тем,  что  удерживает  в  своей  семантике  состояние,  сопровождающее  созерцание  его 
особенной формы.  
Лишаев С.А. указывает, что говоря о просторе, человек выражает свое отношение 
к пространству и передаёт свою радость от встречи с ним.   
Если  рассматривать  понятие  «простор»  с  точки  зрения  семантики,  можно 
выделить два смысловых центра с антропоцентрической точки зрения: 
1) человек визуально воспринимает «простор», оказавшись на открытом месте; 
2)        человек  переживает  то,  что  видит  и  передаёт  свои  ощущения  в  слове,  что 
особо ярко проявилось в поэзии: 
В небе тучи плывут серебристые,  
Дышит зноем простор голубой… 
Я пойду под березки тенистые ― 
Будет рожь мне кивать золотистая,  
Убаюкает ветер степной…  
А. В. Ширяевец (1911) 
Можно  сделать  вывод,  что  в  русской  культуре  «простор»  рассматривается  как 
чувственная данность, с которой сопряжен не только душевный, но и духовный опыт.  
По  словам  В.В.  Колесова,  «простор»  -  основной  образ  русской  ментальности 
[8,413].  Это  доказывается  не  только  частотой  его  употребления,  но  и  множеством 
семантических аспектов, которые с разных сторон раскрывают данное понятие, которое 
нельзя представить словом или художественным образом. Концепт «простор» вбирает 
культурный  пласт,  ментальные    и  эмоциональные  образования.  глубина  данного 

 
 
356 
концепта  отображается  в  предложенной  нами  схеме  «Ментальные  и  эмоциональные 
составляющие концепта «простор» (Рисунок 2). 
 
картина 
природы
условия 
жизни 
человека
символ 
Родины
живой соучастник 
жизни человека
символ свободы, 
мечты
ПРОСТОР
 
 
Рисунок 2. Ментальные и эмоциональные составляющие концепта «простор». 
  
Современный  учёный  Р.Д.  Кэплан  (автор  14  книг,  по  версии  журнала  «Foreign 
Policy»  -  крупнейший  мыслитель  мира)  обращается  к  такому  понятию  как 
геопроксемика.  В  его  работах  речь  идёт  о  проксемике,  зафиксированной  на 
географических 
картах, 
как 
«пространственное 
представление 
разделения 
человечества»,  которое  может  больше  рассказать  о  стратегии  и  целях  той  или  иной 
страны, чем идеология или политика. Учёный, исследуя пространства географических 
карт,  обращает  внимание  на  факт  национального  и  политического  разделения.  В  его 
работах представлен взгляд внешнего наблюдателя. Для определения же национальной 
идентичности,  ментальности  того  или  иного  народа  необходим  взгляд  изнутри, 
который  способен  дать  представления  о  реальности  пространственных  образов, 
выходящих на поверхность только в слове, в языке, в поэзии. 
К.Д.  Ушинский  справедливо  отметил:  «Природа  страны  и  история  народа, 
отражаясь  в  душе  человека,  выражались  в  слове.  Человек  исчезал,  но  слово,  им 
созданное, оставалось бессмертной и неисчерпаемой сокровищницей народного языка; 
так  что  каждое  слово  языка,  каждая  его  форма  есть  результат  мысли  и  чувства 
человека, через которые отразилась в слове природа страны и история народа».  
 
 
 
Литература: 
1.  Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. Сб. ст. / АН СССР, Ин-т 
славяноведения и балканистики; Отв. ред. Т.В. Цивьян. М.: Наука, 1983. С. 227-284. 
2.  Молчанова  Г.Г.  Проксемика  как  фактор  национального  самосознания.  -  Вест.  Моск.  ун-та. 
Лингвистика и межкультурная коммуникация, 2013. №3. с.57-73  
3.  Березович  Е.Л.  Русская  топонимия  в  этнолингвистическом  аспекте.  –  Екатеринбург:  Изд-во 
Уральского ун-та, 2000. – 532 с. 
4.  Зализняк  А.,  Левонтина  И.,  Шмелев  А.    Ключевые  идеи  русской  языковой  картины  мира.  - 
Отечественные записки №3, 2002 г. 
5.  Лишаев С.А.  Пространство  простора.  -  Вестник  Самарской  гуманитарной  академии.  Серия: 
Философия. Филология №2, 2010 г. 
6.  Частотный словарь русского языка под редакцией Л. Н. Засориной, 1977 г. 
7.  Табакова  З.П.,  Овчинникова  К.Н.  Структура  и  топология  концепта  "музыка"  в  поэтическом 
тексте  //  Вестник  Кокшетауского  государственного  университета  им.  Ш.  Уалиханова.  №1-
2/20132 (с.333) 
8.  Колесов В.В. Русская ментальность в языке и тексте. СПб: Петербург. Востоковедение, 2007. 
624 с.