Вопросы разработки научных принципов

215

и  принципиальным  момен там  этих  тенденций,  пожалуй,  можно  отнести 

научные  прин ципы  терминотворчества  и  дальнейшие  пути  обогащения 

тер минологической  лексики  литературного  языка.  Этот  вопрос,  на  наш 

взгляд, должен занимать особое место в кругу общих проблем, связанных с 

исследованием закономерностей разви тия литературного языка.

Проблема  обогащения  языка  новыми  терминами,  созда ния  научной 

терминологической системы и выработки прин ципов терминотворчества в 

соответствии с особенностями каждого конкретного языка с первых же лет 

социалистиче ских преобразований в нашей стране стала не только вопро сом 

чисто практической необходимости, но и государственной и политической 

важности.

Поистине  огромное  значение  имело  терминотворчество  в  языковом 

строительстве  тех  народов  нашей  страны,  которые  ранее  не  имели  не 

только  письменного  литературного  языка,  но  и  самой  письменности. 

Поэтому  Коммунистическая  пар тия  и  Советское  правительство  уделили 

исключительно  боль шое  внимание  и  проявили  отеческую  заботу  при 

создании  народами  собственных  национальных  литературных  языков. 

Ярким  свидетельством  этой  заботы  является  колоссальная  по  своему 

масштабу культурная революция в нашей стране: многочисленные научно-

лингвистические конференции, про веденные в 20–30 годах во всех союзных 

республиках,  а  также  учреждение  большого  количества  специальных 

периодических изданий (журналы: 

«Письменность  и  революция», 

«Просвещение национальностей», «Революция и нация», «Революционный 

Восток»  и  др.)  и  научной  литературы,  посвященной  вопросам  языка  и 

письменности,  орфографии  и  терминологии  языков  народов  Советского 

Востока.

Для  советских  уйгуров,  как  и  для  других  народов  СССР,  с  первых 

же  лет  советской  власти  была  признана  необходимой  разработка  основ 

научной терминологии, и этот вопрос всегда ставился в органической связи 

с проблемой создания общелитературного языка и практических вопросов 

письменности и орфографии.

Так, например, еще в 1921 г. на страницах первой уйгурской газеты 

«Кәмбәгәлләр авази» («Голос бедняков»), выходившей в Алма-Ате, была 

открыта дискуссия по вопросам уйгурской терминологии и орфографии. 

Ход этих дискуссий показал первостепенную важность и практическую 

значимость вопроса терминотворчества и фактически привел к созыву 

ряда  специальных  совещаний  и  конференций.  18  июля  1925  г.  в  г. 

Алма-Ате впервые было созвано совещание уйгур ских учителей; затем 

216

в  мае  1928  г.  в  г.  Самарканде  состоялась  І  Научно-лингвистическая 

конференция  уйгурской  интеллигенции  Средней  Азии  и  Казахстана, 

в  повестке  дня  которой  стоял,  наряду  с  вопросом  о  переходе  уйгуров 

с арабской графики на латинскую, вопрос о создании терминологии в 

уйгурском языке.

В  1930  г.  в  Алма-Ате  состоялась  ІІ  Научно-лингвистическая 

конференция, на которой было принято решение о переходе советских 

уйгуров  на  латинский  алфавит.  На  повестке  дня  этой  конференции 

стояли также вопросы орфографии и терминологии.

Вопросы,  связанные  с  разработкой  и  усовершенствованием 

терминологической  системы  и  с  устранением  существующих 

разногласий  и  терминологического  разнобоя  в  практике  языка,  были 

предметом  специального  обсуждения  съезда,  посвященного  развитию 

культуры уйгуров Казахстана и Средней Азии, состоявшегося в марте 

1937 г. в г. Алма-Ате. Вопросы терминологии и орфографии современного 

уйгур ского  литературного  языка  снова  становятся  объектом  широ кого 

обсуждения уйгурской интеллигенцией и учительством: им посвящается 

также совещание, созванное 25–28 ноября 1958 г. по инициативе Сектора 

востоковедения АН КазССР и Министерства просвещения КазССР

56

.

Следует  отметить,  что  обсуждение  вопросов  терминологии  и 

разработка ее основных принципов всегда ставились в тесной связи с 

нормой  общелитературного  языка,  но  зачастую  они  проводились  или 

накануне перехода, или после перехода уйгуров на новую письменность 

(например, с арабской графики на латинскую, с латинской на русскую).

По характеру и особенностям проведенную работу можно разделить 

условно  на  два  периода,  к  которому  можно  отнести  дискуссии, 

состоявшиеся в 20–30 годах, которые в общих чертах характеризуются 

следующими особенностями.

Во-первых,  социалистические  преобразования  в  нашей  стране 

породили  большое  количество  новых  понятий,  явлений  и  предметов, 

которые  требовали  своего  выражения  в  каждом  национальном  языке. 

Это поставило многие народы СССР, не имевшие прежде литературного 

языка с развитой терминологической лексикой, перед весьма сложной 

проблемой.

Так  обстояло  дело  и  в  уйгурском  языке.  Ввиду  малоопытности 

лингвистических кадров, терминологическая работа, проведенная в 20–

56  Материалы  этого  совещания  по  терминологии  в  частности  доклад  «Основные 

вопросы  и  принципы  терминологии  уйгурского  литературного  языка»,  сделанный  автором 

данных строк, еще не опубликованы (см. архив Сектора уйгуроведения при ИЯЗ АН КазССР).

217

30 годах, наряду с положительными моментами имела и свои промахи. 

Причина  недочетов  заключалась  не  только  в  указанных  объективных 

обстоятельствах – отсутствии подготовленных лингвистических кадров, 

но и в сложности вопроса, связанного с разработкой общелитера турных 

норм  уйгурского  языка.  При  решении  того  вопроса,  уже  отмечалось 

выше,  возникали  различные  споры,  отвлекавшие  специалистов  от 

разработки научных основ терминоворчества.

Определенные отпечатки на терминологическую работу наложили 

также 

узкоместнические 

и 

националистическо-пуристические 

тенденции в языке, которые выражались не только в сплошной замене 

русских  и  интернациональных  терминов  созданными  на  скорую 

руку  искусственными  терминами  типа:  йоқсул  –  пролетариат  (досл. 

неимущий); йеңи турмуш социализм (досл. новая жизнь); гүлдүрқош – 

трактор (досл. гремучая соха, плуг); йәр йеғи – керосин (досл. земляное 

масло);  төмүр  қуш  –  аэроплан  (досл.  железная  птица)  ;  оқ  чачар  – 

пулемет (досл. метатель пуль) и др., но и в навязывании языку элементов 

определенного  диалекта  или  давно  забытого  народом  древнеуйгурского 

и средневеко вого уйгурскогo языков типа: будун, вместо хәлик – народ; 

жиғай, вм. кәмбәғәл – бедняк; өзләк, вм. заман – эпоха, эра: балиқ, вм. 

шәһәр – город.

Подобное  воскрешение  древних  языковых  элементов  и 

ненужное  «новаторство»,  как  характерное  явление  для  первого 

периода  терминологической  работы  в  уйгурском  языке,  имели  своей 

основной  целью  воспрепятствовать  проникновению  в  язык  советско-

интернациональных  терминов,  а  также  вытеснению  из  него  давно 

усвоенных  слов  арабо-персидского  происхождения,  что  делалось  под 

лозунгом «За чистоту языка!».

Во-вторых, несмотря на такие тенденции и попытки отдельных 

консервативно настроенных лиц среди уйгурской интеллигенции во что бы 

то ни стало отгородить язык от всего нового, терминотворческий процесс 

в уйгурском языке постоянно регулировался и усовершенствовался, хотя 

его основные принципы, разработанные на совещаниях, конференциях и 

съездах, не всегда носили научный и последовательный характер.

Все эти положительные и отрицательные моменты терминологической 

работы  в  20–30  годах  хорошо  прослеживаются,  например,  в 

опубликованных  материалах  и  решениях  указанных  конференций  и 

совещаний. Так, в проекте терминологии, представленном на II Уйгурской 

лингвистической конференции по вопросам орфографии и терминологии, 

218

состоявшейся  в  г.  Алма-Ате  в  1930  г.  (автор  А.  Мухаммади),  были 

предложены  следующие  6  принципов  терминотворчества  в  уйгурском 

литературном языке:

57

«1. При образовании слов из собственной лексики надо учитывать 

особенности родного языка.

2. Образованные термины должны быть доступными ши рокой массе.

3.  Если  некоторые  термины  в  родном  языке  отсутствуют,  то  их 

следует брать из других тюркских языков.

4. Термины, вошедшие из арабского и персидского язы ков, должны 

подчиняться законам (правилам) нашего языка.

5. Впредь не должны быть приняты арабские термины.

6. Корни европейских терминов должны браться без из менений, а 

аффиксальная часть должна быть уйгуризирована»

58

.

В этих принципах интересны два момента, характерные не только 

собственно  уйгурскому  языку,  но  и  многим  другим  тюркским  языкам 

данного периода. Во-первых, стремление прекратить доступ арабизмов 

и  фарсизмов  в  уйгурский  язык,  хотя  практически  этого  нельзя  было 

осуществить,  так  как  определенное  влияние  родственного  узбекского 

литературно го  языка  на  уйгурский  прежде  всего  наблюдалось  в  части 

использования арабизмов и фарсизмов в качестве терминов. Во-вторых, 

вопрос  о  заимствовании  русских  и  интернациональных  терминов 

был отодвинут на второй план, а вместо них предпочтение отдавалось 

элементам тюркских языков, а морфологическая форма заимствований 

из европейских язы ков подвергалась соответствующим изменениям.

Методологическая  порочность  и  научная  несостоятель ность 

подобных  принципов  терминотворчества  были  подверг нуты  в  свое 

время  резкой  критике  со  стороны  уйгурской  общественности.  Уже  в 

составленном  уйгурским  языковедом  К.  Ашуровым  проекте  «Основы 

терминотворчества в новом уйгурском литературном языке»

59

 накануне 

57

 

 «ІІ Уйғур тил-имла конференциясиниң тохтамлири», Қизил-Орда, 1932.

58 В оригинале:

Өз тилимиздин луғәт ясиғанда, тилимизниң өз хусусийәтлири көз алдида тутлсун.

Ясалған аталғулар әмгәкчи пухраға уқумлуқ болсун.

Аталғуларниң қайси бирлири башқа түрүк хәлиқлирдин елинсун.

Әрәп, парис тиллиридин кирип кәткән аталғулар өз тилимизниң каидилиргә бойсунсун.

Буниңдин кейин әрәп аталғулири елинмисун.

Европа аталғулириниң түви шу бойичә елинип, қошумчилири уйғурлаштурулсун.

59 Қадир Ашуров. Йеңи уйғур әдәбий тилиниң термин ижадилиқ. Ташкент, 1997, 32 б. 

Первоначальный вариант этой работы был опубликован на страницах газеты «Шәриқ һәқиқити» 

в 1936 г. (№ 182, 187, 191 и 204) и предварительно одобрен участниками совещания по вопросам 

языка и орфографии, состоявшегося весной 1936 г. в Алма-Ате (см.об этом газ. «Қизил туғ». 

219

III Уйгурской лингвистической конференции, состоявшейся в 1937 г., с 

учетом допущенных выше ошибок, были разработаны новые принципы 

терминологии, отражающие в себе основные пути развития уйгурского 

литературного языка. Достоинство данного проекта заключалось в том, 

что в нем источником создания и обогащения терминологической лексики 

в языке автор считает прежде всего собственные возможности языка и 

широкое  использование  международного  терминологического  фонда, 

чего не наблюдалось в ранее принятых принципах терминологии. Так, 

автор проекта указывает, что «...мы в дальнейшем должны пользоваться 

в целях терминотворчества в новом уйгурском литературном языке двумя 

основными источниками: 1) лексическим богатством живого уйгурского 

языка,  2)  интернациональными  терминами,  употребляющими ся  в 

советской действительности»

60

.

Надо  отметить,  что  в  указанном  проекте  все  приемы  создания 

терминов  изложены  в  40  пунктах,  которые  полностью  базируются  на 

этих  двух  принципах  и  являются  как  бы  их  органическим  развитием; 

они  охватывают  большой  круг  вопросов,  связанных  с  конкретизацией 

и  уточнением  каждого  случая  термннотворческого  процесса  языковой 

практики, и в своих основных положениях принципиально отличаются от 

ранее принятых (в частности от проекта, представленного А. Мухаммади) 

и  предлагавшихся  на  страницах  периодической  печати  принципов 

терминотворчества в уйгурском языке.

Так,  например,  автор,  ставя  на  первый  план  возможности  живого 

уйгурского  языка,  требует  в  создаваемых  терминах  точности  передачи 

тех  или  иных  научных  понятий,  практическую  необходимость, 

теоретическую  обоснованность,  полное  соответствие  грамматическим 

особенностям языка и отсутст вие отпечатков искусственности.

В  этих  принципах  автор  рекомендует:  а)  использовать  в  качестве 

терминов все иноязычные элементы (арабские, персидские, китайские, 

русские,  калмыцкие,  индийские,  афганские  и  др.)  в  языке,  давно 

заимствованные  и  усвоенные  уйгурами;  б)  отказаться  от  некоторых 

архаичных  элементов  «периода  Махмуда  Кашгарского»,  введенных 

в  качестве  терминов  некоторыми  националистически  настроенными 

лицами  под  лозунгом  «чистка  языка  от  иноязычных  напластований»; 

в)  в  случае  отсутствия  в  собственном  языке  необходимых  слов  смело 

заимствовать  советско-интернациональные  тер мины,  причем  в  такой 

форме,  в  какой  они  обычно  употребляются  в  русском  литературном 

1936, №8).

60 Там же, стр. 8

220

языке;  г)  при  создании  терми нов  необходимо  привлекать  наиболее 

употребительные уйгурские слова, а не узкодиалектные; д) аббревиатуры 

должны  быть  заимствованы  на  основе  русского  сокращения  (СССР, 

РСФСР);  е)  аффиксы  и  другие  морфологические  форманты  в  составе 

интернациональных терминов (-ист, -изм, -стан, -ум. -граф, -фон и др.) не 

подлежат переводу или «уйгуризации» как это имело место в принятых 

ранее принципах уйгурской терминологии.

Безусловно, предложенный К. Ашуровым проект терминотворчества 

в свое время был принят как единственное практическое руководство и 

сыграл  положительную  роль.  Данный  труд  оберегал  язык  от  вредных 

влияний  националистов,  пуристов  и  разного  рода  «новаторов» 

терминотворчества, как бы направлял его по правильному пути, определяя 

его основные тенденции развития.

Однако  наряду  с  этим  проект  имел  и  свои  недостатки,  которые  в 

общей  сложности  сводятся  к  следующему.  Во-первых,  в  нем  не  были 

охвачены все случаи терминотворческого процесса. Во-вторых, отдельные 

правила  носили  непоследовательный  характер.  В-третьих,  предлагались 

такие  приемы  и  условия  терминотворчества,  которые  зачастую  не 

получали своего практического применения в языке. Например, не нашло 

распространения  такое  положение,  как:  термины,  образующиеся  из 

собственно уйгурских слов, должны быть по возможности односложными 

или корневыми словами». В-четвертых, в приемах передачи на уйгурский 

язык грамматических форм, заимствованных советско-интернациональных 

терминов  не  всегда  учитываются  специфические  особенности  родного 

языка (ср. с одной стороны, партия-вий «партийный», идея-вий «идейный», 

а с другой, турмуш-авий мәсилә «бытовой вопрос») и мн.др.

Эти недостатки в известной степени сказались на последующих этапах 

терминологической  работы  и  послужили  причиной  терминологического 

разнобоя,  отсебятины  и  непоследовательного  употребления  терминов  в 

языке, что настоятельно требовало дальнейшей разработки и постоянного 

усовершенствования терминологической системы. Поэтому в 50-х годах 

снова  возобновляется  терминологическая  работа

61

,    которая  на  наш 

взгляд, как бы ознаменует начало второго периода в истории разработки 

терминологии уйгурского литературного языка.

61  И.А.Исмаилов.  Русско-советско-интернациональная  лексика  в  современном 

уйгурском  языке.  Автореф.  канд.  дисс..  Л.,  1953;  А.Кайдаров.  К  вопросу  об  уйгурской 

терминологии.  «Учитель  Казахстана».  1953.  9  октября;  О.Хасанова.  Уйғур  тили 

терминологиясиниң  бәзи  мәсилилири  һәққидә.  «Труды  Сектора  востоковедения»,  т.  1. 

Алма-Ата. Изд-во АН КазССР, 1959, стр. 164–171 и др.

221

Характерной особенностью второго периода является то, что вопросы 

терминотворчества  решаются  на  основе  науч ных  анализов  и  обобщений 

конкретных языковых фактов и использования многолетнего опыта народов 

СССР в этой области, а также изучения большого количества теоретической 

литературы, имеющейся в распоряжении советского языкознания.

Одним  из  основных  практических  шагов  в  области  разра ботки  и 

дальнейшего  усовершенствования  уйгурской  терминологии  следует 

рассматривать  уже  указанное  выше  специальное  совещание  уйгурских 

учителей  и  творческой  интеллигенции,  созванное  в  1958  г.  в  г.  Алма-Ате 

по  инициативе  Сектора  востоковедения  АН  КазССР  и  Министерства 

просвещения КазССР.

Представленный  нами  доклад  «Об  основных  принципах 

терминотворчества в уйгурском литературном языке на этом совещании был 

посвящен  не  только  анализу  действующих  в  терминологической  практике 

языка  положений  и  выяснению  причин,  имеющихся  в  ней  недочетов,  но 

и  изложению  основ  более  или  менее  усовершенствованных  принципов 

терминотворчества и приемов заимствования советско-интернациональных 

терминов по всем отраслям знаний.

Основные  положения  доклада  сводятся  к  тому,  что  терминология 

в  современном  уйгурском  литературном  языке

62

  должна  создаваться  и 

постоянно  обогащаться  прежде  всего  на  базе  собственного  словарного 

состава,  т.е.  путем  исчерпывающего  использования  всех  его  ресурсов  и 

возможностей. При этом в качестве новых терминов в самых различных 

областях  знаний  могут  быть  употреблены,  наряду  с  собственно 

уйгурскими словами, и усвоенные уже народом иноязычные элементы из 

общенародного лексического фонда.

В тех случаях, когда в языке отсутствуют слова, правильно и точно 

передающие  смысл  и  значение  новых  терминологических  понятий, 

возникает  вполне  закономерная  необходимость  в  заимствовании 

советско-интернациональных  терминов  непосредственно  из  русского 

языка и через него.

Преимущество этого общего для всех народов СССР и методологически 

правильного  принципа  терминотворчества  заключается  в  том,  что  он 

дает  каждому  народу  возможность,  с  одной  стороны,  исчерпывающим 

образом реализовать все ресурсы родного языка, а с другой – обогащать 

62  Некоторые моменты этого доклада изложены в нашем выступлении на Всесоюзном 

терминологическом совещании. См. «Вопросы терминологии». Материалы Всесоюзного 

терминологического совещания, М.. 1961, стр. 128–131.

222

его интернациональной лексикой, что, несомненно, обусловит взаимное 

языковое сближение народов не только нашей страны, но и народов всего 

мира,  ибо  терминологическая  проблема  –  «...это  проблема  не  только 

национально-историческая, но и интернациональная, проблема истории 

мировой науки и проблема истории человеческих цивилизаций, истории 

культурных взаимодействий и группировок народов»

63

.

Однако в практической реализации этих принципов в со ответствии 

со спецификой каждого конкретного языка, его лексико-грамматическими 

возможностями  и  т.  д.  мы  сталкиваемся  с  рядом  трудностей. 

Многообразие семантических разрядов и грамматических форм советско-

интернациональных терминов и терминов, создаваемых в языке впервые, 

требует дифференцированного в каждом конкретном случае подхода, что 

намного  расширяет  как  сферу  самой  терминологической  деятельности 

языка, так и приемов их создания, не всегда укладывающихся в рамки 

существующих  и  утвердившихся  в  языке  моделей  словообразования. 

Отсюда эти общие прин ципы в практической деятельности языка имеют 

много частных и далеко непоследовательных моментов.

Исходя из этого, мы отметим лишь некоторые основные положения 

терминотворчества в уйгурском литературном языке.

1. В создании новых терминов по всем отраслям знаний решающую 

роль  играет  лексический  фонд  уйгурского  языка.  Причем  богатством 

этого  фонда  языка  мы  рассматриваем  не  только  собственно  үйгурские 

слова, но и большое количество ранее заимствованных слов из арабского, 

персидского, монгольского и др. языков: хәлиқ «народ», мәктәп «школа», 

гөш, «мясо», йеза «село», лаза «красный перец», сот «суд, судья» и др. Эти 

и подобные им элементы настолько усвоены, что не всегда носители языка 

чувствуют их иноязычное происхождение. Не привлекать их в качестве 

терминов, как это делалось в 20-годах, было бы серьезной ошибкой.

2.  В  качестве  новых  терминов  в  языковой  практике  также 

употребляются слова иноязычного происхождения, но уже более позднего 

заимствования.  Отличие  их  от  указанной  группы  слов  заключается 

в  том,  что  они  до  недавнего  прошлого  употреблялись  в  основном  в 

книжном  языке  и  мало  извест ны  были  для  живого  разговорного  языка. 

К  ним  относятся  слова  в  основном  арабские  и  персидские,  например: 

муһакимә «обсуждение, диспут», мутәхәссис «специалист», мусабиқә 

«соревнование», тәрәққият «развитие» и др. В воссоздании этих слов, уже 

63 Акад. В.В.Виноградов. Вступительное слово (на Всесоюзном терминологическом 

совещании в Москве). В кн.: «Вопросы терминоло гии», М., 1961. стр.

223

в известной степени позабытых носителями языка, сыграла определенную 

роль не только традиция уй гурского письменного литературного языка, но 

и  влияние  родственных  ему  языков,  в  частности  узбекского,  с  которым 

уйгурский имеет генетическую близость и много общих черт.

3.  Для  создания  новых  терминов  в  уйгурском  языке  широко 

используются  все  словообразовательные  приемы  и  способы.  Наиболее 

продуктивными  среди  них  являются  аффиксальное  словообразование 

и  словосложение.  Например:  көмүқонақчи  «кукурузовод»,  миңчи 

«тысячник»,  ипәкчилик  «шелководство»,  тилшунас  «языковед»,  үст 

қурулма

64

 «надстройка», су амбири «водохранилище», ишләп чиқириш 

«производство», йеза егилиги «народное хозяйство».

4. Наиболее распространенным приемом создания новых терминов 

в языке является калькирование. Кальками обще принято считать слова-

термины,  словосочетания  или  целые  терминологические  выражения, 

представляющие собой как бы точные копии, снимки с соответствующих 

иноязычных  слов,  словосочетаний  и  выражений,  полученные  путем 

точного  перевода.  Способом  калькирования  для  создания  терминов 

пользуются без исключения все языки.

Особенностью  калькирования  является  то,  что  оно  оперирует 

структурно-словообразовательными моделями и богатством лексического 

фонда не только собственного языка, но и языка, из которого заимствуются 

термины или терминологические понятия.

По  своей  семантической  и  структурно-словообразовательной 

природе кальки имеют следующие разновидности:

1.  Кальки-эквиваленты.  При  калькировании  обычно  иноязычное 

слово  переводится  на  родной  язык  соответствующим  семантическим 

эквивалентным словом. Но «эквивалентность» здесь всегда относительна, 

так  как  в  большинстве  случаев  значение  последнего  подвергается 

расширению, сужению или дифференциации. Например, ср. слова: боғуз 

«пролив»  (геогр.,  анот.),  қолтуқ  «залив»  (геогр.  анот),  томур  «корень» 

(линг., мат., биол.), боғум «слог» (линг.), тавуш «звук» (линг., физ., муз.) и 

др. Новые терминологические значения этих слов являются результатом 

их переносного или дифференцированного употребления. Очень часты 

случаи, когда в результате такой семантической гибкости слова намного 

расширяют сферу своего терминологического употреб ления. Например, 

слово  баш,  первоначально  имевшее  значения  «голова»  (человека  или 

64  Согласно  орфографическим  правилам,  разработанным  в  1961  г.,  подобные 

составные термины пишутся раздельно.

224

вообще  живых  существ),  «головка»  (икки  баш  самсақ  «две  головки 

чеснока»), «начало» (дәрияниң беши «начало реки») и др.. в результате 

внутреннего расширения значений выступает компонентом следующих 

терминологических  сочетаний:  баш  инженер  «главный  инженер»,  баш 

министр «премьер-министр», баш қомандан «главнокомандующий», баш 

мүчә «главный член» (предложения), партияниң баш йоли «генеральная 

линия партии», баш штаб «генеральный штаб», баш мақалә «передовая 

статья,  передовица»,  баш  һәрип  «заглавная  буква»,  баш  келиш 

«именительный  падеж»,  буғдай  беши  (башақ)  «колос»,  башламчилиқ 

«инициатива», башланғуч мәктәп «начальная школа», һөкүмәт башлиғи 

«глава правительства» и др.

2.  Кальки-сочетания.   При  калькировании  же  сложных  терминов 

каждая  их  значимая  часть  переводится  соответствующим  словом 

собственного  языка.  Например,  сложный  термин  «Организация 

Объединенных  Наций»  калькируется  как  Бирләшкән  Милләтләр 

Тәшкилати. Или: «боевой листок» жәңгәвәр варақ, «классовая борьба» 

синпий күрәш, «вто ростепенные члены» әгәшмә мүчиләр.

3. Кальки-комбинированные сочетания.  Этот вид кальки образуется 

в  том  случае,  когда  одному  или  нескольким  компонентам  структурно 

сложных  терминов  не  находим  в  уйгурском  языке  соответствующих 

эквивалентов  и  калькируемая  часть  комбинируется  с  советско-

интернациональными словами. Например, «исторический материализм» 

–  тарихий материализм. «Центральный Комитет» –  Мәркәзий Комитет, 

«Герой  Социалистического  Труда»  –  Социалистик  әмгәк  Кәһримани, 

«канализационная система» –канализацион системиси и др.

Следует  отметить,  что  как  и  при  кальках-сочетаниях,  так  и  при 

кальках-комбинированных  сочетаниях  термины  образуются  в  строгом 

соответствии с грамматическими нормами уйгурского языка. Например, 

если  в  русском  языке  такие  термины,  как  трудодень,  пятилетка  и  др., 

образованы  при  помощи  соединительного  гласного  о,  а  также  формы 

родительного  падежа  и  суффикса  ка,  то  эти  же  термины  в  уйгурском 

языке составлены, согласно его грамматическим законам, при помощи 

синтаксической  связи  –  примыкания  и  аффикса  лиқ:  әмгәк  күн,  бәш 

жиллиқ.

В  условиях,  когда  русский  язык  стал  языком  межнационального 

общения  для  всех  народов  Советского  Союза,  заимствование  русских, 

а  через  него  и  интернациональных  терминов  других  языков  является 

вполне  исторически  закономерным  процессом.  При  современном 

225

темпе  развития  культуры  и  экономики,  науки  и  техники  этот  процесс 

носит более интенсивный характер, чем когда-либо. Поэтому советские 

уйгуры,  как  и  другие  народы  нашей  страны,  при  создании  своей 

терминологической  системы  языка,  обращаются  к  богатейшему  фонду 

русско-интернациональных  терминов,  как  ко  второму,  после  родного 

языка источнику обогащения языка терминологической лексикой.

Добровольное  заимствование,  а  не  насильственное  навя зывание, 

советско-интернациональных терминов происходит во всех сферах научных 

знаний. С учетом общих тенденций к унификации и принципов минимальных 

расхождений интернациональных терминов в литературных языках народов 

СССР, советские уйгуры заимствуют их в соответствии с орфографическими 

и  офоэпическими  нормами  русского  литературного  языка,  что  является 

большим сдвигом в терминоворчестве по сравнению с 20-ми годами, когда 

каждый  языковед  имел  свой  индивидуальный  подход  к  этому  вопросу. 

Унификация  той  части  терминологического  фонда,  которая  восходит  к 

международной  терминологии,  достигла  в  языке  значительных  сдвигов 

благодаря новой письменности, принятой советскими уйгурами в 1948 г. В 

результате,  за  исключением  небольшого  количества  слов,  заимствованных 

уйгурами в дооктябрьский период (пәртуқ «фартук», үстәл «стол», пәйтун 

«фаэтон»,  сот  «суд»),  и  слов  с  морфологическими  показателями  рода  и 

чисел (гезит «газета», минут «минута», шахмат «шахматы»), все советско-

интернациональные  термины  в  языке  получили  единое  написание,  хотя 

отклонения  в  произносительной  норме  имеют  еще  место  (ср.  биргадир  – 

«бригадир», семәнт – «цемент», танка – «танк»).

В  связи  с  заимствованием  русско-интернациональных  терминов 

большое  теоретическое  и  практическое  значение  приобретает  вопрос  о 

передаче на уйгурском языке аффиксальной (префиксов и суффиксов) части 

этих терминов. При решении этого вопроса на практике часто приходится 

сталкиваться с определенными трудностями, связанными, с одной стороны, 

с особенностями лексико-грамматического строя и фонетической системы 

уйгурского  языка,  с  его  реальными  возможностями  или  ограниченностью 

их, а с другой – с существующей общей тенденцией родственных языков к 

наименьшим расхождениям в системе терминологии и к ее унификации.

В 

результате 

этих 

обстоятельств 

иногда 

наблюдается 

непоследовательность,  разнобой  и  искусственная  натянутость  в  системе 

терминологии.

Так, например, определенная часть русско-интернациональных терминов 

заимствуется  уйгурами  вместе  с  их  морфологическими  показателями  как 

226

одно  лексическое  целое:  -изм  (социализм,  коммунизм),  -ист  (коммунист, 

декабрист), -ик (химик, математик), -ир (бригадир, банкир), -лог (филолог, 

антрополог), -ном (агроном, астроном), -ант (докторант), -тура (аспирантура, 

ординатура), -ика (автоматика, энергетика) и многие другие.

Определенный  разряд  аффиксов  при  советско-интернациональных 

терминах  передается  средствами  уйгурского  языка:  -ник  («колхозник»  – 

колхозчи,  «паравозник»  –  паравозчи),  -чик  («автоматчик»  –  автоматчи, 

«докладчик»  –  докладчи),  -щик  («арматурщик»  –  арматурчи),  -вед 

(«театровед»  –  театршунас),  -(из)ация,  -(фик)ация  («коллективизация» 

–  коллективләштүрүш,  «советизация»  –  советләштүрүш,  «радиофикация» 

–  радиолаштуруш,  «газификация»  –  газлаштуруш),  -ство  («авторство» 

–авторлуқ,  «акушерство»  –  акушерлик,  «учительство»  –  муәллимләр, 

«студенчество»  –  студентлар),  -щина  («обломовщина»  –  «обломовчилиқ», 

«корниловщина» – корниловчилиқ) и многие другие.

К  третьей  категории  заимствованных  терминов  можно  условно 

отнести такие, аффиксальная часть которых в одном случае переводится на 

уйгурский язык, а в другом – не переводится на уйгурский язык, а в другом – 

не переводится или параллельно допускается то и другое. Так, например, ср.: 

«телефонист» – телефончи, «гвардеец» – гвардиячи, «леннинец» – ленинчи, 

«стахановец» – стахановчи или: комсомолец (а не комсомолчи), броненосец 

(а не броненосчи), или: баскетболист//баскетболчи, футболист//футболчи 

и др.

Следует  отметить,  что  префиксы  в  составе  интернациональных 

терминов (антифашист, неоколониализм, монолог, биохимия, демобилизация, 

ультрафильтр  и  др.)  на  уйгурский  язык  не  переводятся.  Если  же  ими 

выступают префиксы русского языка (до-, без-//бес-, под-, обще- и др.), то 

они  обычно  передаются  средствами  уйгурского  языка,  которые  зачастую 

носят описательный характер, например: «докапиталистическая формация» 

– капитализмға қәдәр формация, «беспартийный большевик» – партиядә йоқ 

большевик,  «подкомитет»  –кичик  комитет,  «подпрапорщик»  –  прапорщик 

ярдәмчиси и др.

Несмотря на определенные сдвиги в терминотворческой деятельности 

языка,  мы  все  еще  сталкиваемся  с  фактами,  говорящими  о  практических 

трудностях  создания  единой  и  строго  последовательной  системы 

терминологии.  К  этим  трудным  моментам,  требующим  постоянных 

поисков и усовершенствований, а также научно обоснованных решений и 

дифференцированного подхода, с учетом специфики языка, можно отнести 

следующие:

227

1.  Необходимость  в  новых  терминах  возникает  в  тех  случаях,  когда 

появляются в языке новые понятия, когда нужно заменить устаревший термин 

или избавиться от их многозначности и, наконец, когда следует устранить 

дублеты  или  параллелизмы.  Однако  при  реализации  этого  принципа  мы 

сталкиваемся с некоторыми особенностями языка. Так, например, необходимо 

устранить  один  из  вариантов  параллельно  существующих  терминов,  как: 

революция//инқилап, экономика//ихтисат, проект//лайиһә, аффикс//қошумчә, 

термин//аталғу, идеология//мәпкүрә, әнъәнә//дәстүр//традиция, двигатель//

һәрикәтләндүргүчи,  архитектор//бинакар,  алфавит//елипбә,  гуманизм//

инсснпәрвәрлик, патриот//вәтәнпәрвәр и др.

Предпочтение  в  этих  случаях  отдается  обычно  терминам  более 

распространенным  и  понятным  широкой  массе  народа,  а  также  точно 

передающим смысл терминологических понятий. Например, из этих первых 

двух пар языковая практика отдает предпочтение терминам революции и 

ихтисат, хотя инқилап и экономика все еще имеют параллельное с ними 

употребление

65

.

Почему  же  в  первом  случае  предпочтение  отдается  термину 

интернационального происхождения (революция), а во втором – термину 

арабского происхождения (ихтисат)? На этот вопрос можно ответить так. 

В  первом  случае  социально-философский  смысл  понятия  «революция» 

точнее и полнее передается интернациональным термином «революция», 

чем  инқилап,  имеющим  значение,  в  арабском  языке  «переворот»,  а  во 

втором  случае  просто  сказывается  сила  языковой  традиции,  которая 

ставится в противовес даже тому, что термин экономика, как и революция, 

имеет международное употребление. Но, с другой стороны, термин ихтисат 

имеет свои недостатки: в терминологической системе он не всегда адекватен 

термину экономика и его производным формам в сочетаниях. Например: 

«экономический закон» –ихтисадий қанун, «экономичный» – ихтисатлиқ, 

«политэкономия» –сиясий ихтисат, «экономист» – ихтисатчи и др. Однако 

языку предстоит найти производные формы от ихтисат, соответствующие 

производным формам: экономизм, экономия, 

экономно,  экономично, 

экономичность, экономить и т. д.

2. Окончательно нерешенным до сих пор считается вопрос о передаче 

на уйгурском языке суффиксов и окончаний имен прилагательных русского 

языка  (-н-ый,  -н-ая,  -н-ое;  -ск-ий,  -ск-ал.  -ск-ое;  -ическ-ий,  -ическ-ая, 

-ическ-ое).

65  Ср.  Русско-уйгурский  словарь.  Под.  ред.  Т.Р.Рахимова,  М.,  1956,  стр.  1119,1442;  и 

Уйгурско-русский словарь. Под. ред. Ш.Кибирова и Ю.Цунвазо. Алма-Ата, 1961, стр. 85, 227.

228

Так,  например,  в  практике  языка  форманты  имен  прила гательных 

(-ный,  -ский,  -ческий,  -ический)  в  компонентах  сложных  терминов 

определительной конструкции передаются тремя способами: 1) путем их 

усечения и постановки определяемого компонента в именительном падеже 

(«абсолютная  величина»  –  абсолют  миқдар,  «абстрактное  понятие» 

–абстракт  чүшәнчә,  «оперативная  группа»  –  оператив  группа);  2) 

путем  усечения  окончаний  и  оформления  определяемого  ком понента 

формой  притяжательности  («аварийная  машина»  –  авария  машиниси, 

«атмосферное давление» – атмосфера бесими; «телеграфное агентство» 

– телеграф агентлиғи) и 3) при помощи аффикса -лик//-лиқ и постановки 

определяемого  компонента  в  именительном  падеже  («районный  совет» 

–  районлуқ  совет,  «аналитический  метод»  –  аналитикилиқ  метод, 

«геофизический год» –геофизикилиқ жил).

Однако на практике, в силу существующей традиции, берущей свое 

начало от проекта К. Ашурова

66

, все еще употребляется в определенной 

части сложных терминов т. н. французский аффикс «-ик», который, ввиду 

фонетической  созвучности,  ошибочно  отождествляется  с  уйгурским 

аффиксом -лиқ//-лик (казахским -тық//-тік), образующим так же форму 

прилагательных:  коммунистическая  партия  –  коммунистик  партия, 

империалистическая война – империалистик уруш и др. Эта форма 

не  может  быть  принята  языком,  так  как  она,  будучи  не  уйгурской  по 

своему происхождению, не имеет то тальный характер и широкую сферу 

своего употребления. Поэтому язык в конце концов найдет необходимым 

заменить  когда-то  неправильно  принятую  форму  «-ик»  собственно 

уйгурским аффиксом -лиқ/ -лик, -луқ//-лүк, что обеспечит единую систему 

в структуре сложных терминов, образующихся путем комбинированного 

сочетания  как  на  основе  уйгур ских,  так  и  на  основе  заимствованных 

слов.  Например:  «грамматический  строй»  –  грамматикилиқ  (а  не 

грамматик) қурулуш, «социалистическая революция» – социалистлиқ (а 

не социалистик) революция, «марксистское учение» – марксистлиқ (а не 

марксистик) талимат.

Языковая  практика  показывает,  что,  в  целях  системности, 

единообразия терминов слежкой конструкции, необходима определенная 

66 В указанном выше проекте терминологии на работанном К.Ашуровым, в частности, 

предлагалось: «В зависимочти от контекста и употребления вместо аффиксов русского языка 

«-ический» или «-ский» будет принят наиболее распространенный в языках народов СССР и 

более удобный аффикс (французского языка) «-ик», образующий прилагательные». Например: 

материалестический  –  материалистик,  социалистический  –  социалистик,  метафизический 

–  метафизик,  электрический  –  электрик,  фактический  –  фактик,  систематический  – 

систематик и др. (см.стр.21 указ.работы).

229

унификация  и  ограничение  круга  выполняемых  функций  отдельных 

грамматических форм уйгурского языка. В этой связи следует отметить, 

что самым перегруженным (семантически и грамматически) аффиксом 

уйгурского  языка  в  настоящее  время  считается  аффикс  -лиқ//-лик. 

Помимо ука занных выше функций, при его помощи передаются значения 

еще ряда аффиксов русского языка: -ство («дежурство» –  новәтчилик), 

-вод-ство  («хлопководство»  –  пахтичилиқ),  -ка  («пятилетка»  –  бәш 

жиллиқ),  -ник  («многоугольник»  –  көпбулуңлуқ),  -изм  («патриотизм» 

–  вәтәнпәрвәрлик),  -ность  («активность»  –  активлиқ),  -щина 

(«обломовщина» –  обломовчилиқ) и др. Это обстоятельство требует от 

языка разгрузки данного аффикса.

Разгрузка  аффикса  (-лиқ//-лик),  по  нашему  мнению,  должна 

проводиться как путем дифференциации выполняемых им функций, так и 

путем передачи некоторых из них другими грамматическими средствами 

языка, где это не противоречит законам и правилам. Так, в тех случаях, 

когда  аффикс  прилагательного  -ный  (-ная,  -ное)  в  определительных 

компонентах  сложных  терминов  непосредственно  присоединяется  к 

основам,  имеющим  форманты  интернационального,  международного 

происхождения (-цион, -цион-аль-, -аль-, -сив-, -тив-, -саль-, -таль-, -каль- 

и некоторые др.), то он, при образовании сложных терминов в уйгурском 

языке  путем  калькирования,  должен  быть  опущен

67

.  а  употребление 

аффикса  -лиқ  в  подобных  конструкциях  допускается  в  исключительно 

редких случаях

68

.

В русском языке

В уйгурском языке

-цион

-цион-аль-

-аль-

-сив

-тив

цион-

-цион-ал-

-ал-

-сив-

-тив-

-таль- – -ный//-ная//-ное

-гал- – нулевая форма

-саль-

-каль- 

-сал-

-кал-

67  Орфографически эти форманты оформляются без мягкого знака.

68   Например: камери-лиқ музыка – камерная музыка, капитал-лиқ (иногда чоң) ремонт 

– капитальный ремонт и др.

230

жүктеу/скачать 2,8 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: