Джек Лондон «Белый клык» 100 лучших книг всех времен:
http://www.100bestbooks.ru
деревьями, и она проводила целые часы, обнюхивая запорошенные снегом расселины в
утесах и пещеры под нависшими берегами реки. Старого волка все это нисколько не
интересовало, но он покорно следовал за ней, а когда эти поиски затягивались, ложился на
снег и ждал ее. Не задерживаясь подолгу на одном месте, они пробежали до реки Маккензи
и уже не спеша отправились вдоль берега, время от времени сворачивая в поисках добычи на
небольшие притоки, но неизменно возвращаясь к реке. Иногда им попадались другие волки,
бродившие обычно парами; но ни та, ни другая сторона не выказывала ни радости при
встрече, ни дружелюбных чувств, ни желания снова собраться в стаю. Встречались на их
пути и одинокие волки. Это были самцы, которые охотно присоединились бы к Одноглазому
и его подруге. Но Одноглазый не желал этого, и стоило только волчице стать плечо к плечу с
ним, ощетиниться и оскалить зубы, как навязчивые чужаки отступали, поворачивали вспять
и снова пускались в свой одинокий путь.
Как-то раз, когда они бежали лунной ночью по затихшему лесу, Одноглазый вдруг
остановился. Он задрал кверху морду, напружил хвост и, раздув ноздри, стал нюхать воздух.
Потом поднял переднюю лапу, как собака на стойке. Что-то встревожило его, и он
продолжал принюхиваться, стараясь разгадать несущуюся по воздуху весть. Волчица
потянула носом и побежала дальше, подбодряя своего спутника. Все еще не успокоившись,
он последовал за ней, но то и дело останавливался, чтобы вникнуть в предостережение,
которое нес ему ветер.
Осторожно ступая, волчица вышла из-за деревьев на большую поляну. Несколько минут она
стояла там одна. Потом весь насторожившись, каждым своим волоском излучая
безграничное недоверие, к ней подошел Одноглазый. Они стали рядом, продолжая
прислушиваться, всматриваться, поводить носом.
До их слуха донеслись звуки собачьей грызни, гортанные голоса мужчин, пронзительная
перебранка женщин и даже тонкий жалобный плач ребенка. С, поляны им были видны
только большие, обтянутые кожей вигвамы, пламя костров, которое поминутно заслоняли
человеческие фигуры, и дым, медленно поднимающийся н спокойном воздухе. Но их
ноздриуловили множество запахов индейского поселка, говорящих о вещах, совершенно
непонятных Одноглазому и знакомых волчице до мельчайгггих подробностей. Волчицу
охватило странное беспокойство, и она продолжала принюхиваться все с большим и
большим наслаждением. Но Одноглазый все еще сомневался. Он нерешительно тронулся с
места и выдал этим свои опасения. Волчица повернулась, ткнула его носом в шею, как бы
успокаивая, потом снова стала смотреть на поселок. В ее глазах светилась тоска, но это уже
не была тоска, рожденная голодом. Она дрожала от охватившего ее желания бежать туда,
подкрасться ближе к кострам, вмешаться в собачью драку, увертываться и отскакивать от
неосторожных шагов людей.
Одноглазый нетерпеливо топтался возле нее; но вот прежнее беспокойство вернулось к
волчице, она снова почувствовала неодолимую потребность найти то, что гак долго искала.
Она повернулась и, к большому облегчению Одноглазого, побежала в лес, под прикрытие
деревьев.
Бесшумно, как тени, скользя в освещенном луной лесу, они напали на тропинку и сразу
уткнулись носом в снег. Следы на тропинке были совсем свежие. Одноглазый осторожно
двиг алея вперед, а его подруга следовала за ним по пятам. Их широкие лапы с толстыми
подушками мягко, как бархат, ложились на снег. Но вот Одноглазый увидел что-то белое на
такой же белой снежной глади. Скользящая поступь Одноглазого скрадывала быстроту его
движений, а теггерь он припустил еще быстрее. Вггереди него мелькало какое-то неясное
белое ггятно.
Они с волчицей бежали по узкой прогалине, окаймленной по обеим сторонам зарослью
молодых елей и выходившей на залитую луной поляну. Старый волк настигал мелькавшее
перед ним пятнышко. Каждый его прыжок сокращал расстояние между ними. Вот оно уже