Теория и терапия неврозов

ветствии с этим пытается воздействовать на невроз, орга­
низуя своего рода переучивание, переобусловливание. 
В противоположность им логотерапия выходит в челове­
ческое измерение, включая в свой инструментарий те спе­
цифически человеческие проявления, с которыми она там 
сталкивается. Конкретно речь идет о двух фундаменталь­
но-антропологических характеристиках человеческого су­
ществования, а именно: во-первых, о его самотрансцен-
денции [2] и, во-вторых, о столь же характерной для чело­
веческого бытия способности к самоотстранению [3]. 
Тем самым должно быть ясно, что только психотерапия, 
которая отваживается выйти за рамки психодинамики 
и поведенческих исследований и проникнуть в измерение 
специфически человеческих проявлений — короче говоря, 
только регуманизированная психотерапия, — будет в со­
стоянии понимать приметы времени и отвечать на запро­
сы времени. Другими словами, должно быть ясно, что да­
же для того, чтобы поставить диагноз «экзистенциальная 
фрустрация» или, тем паче, «ноогенный невроз», мы дол­
жны рассматривать человека как существо, постоянно на­
ходящееся — благодаря самотрансценденции — в поисках 
смысла. Что же касается уже не диагноза, а собственно те­
рапии, в частности терапии не ноогенных, а психогенных 
неврозов, мы должны, дабы исчерпать все возможности, 
обратиться к столь же характерной для человека спо­
собности к самоотстранению, не последним из проявле­
ний которой выступает способность к юмору. Таким 
образом, гуманная, гуманизированная, регуманизирован-
ная психотерапия возможна, если мы будем учитывать са-
мотрансценденцию и использовать самоотстранение. 
Однако ни то, ни другое невозможно, если мы будем 
видеть в человеке животное. Животное не озабочено смы­
слом жизни, и животное не может смеяться. Мы не хотим 
этим сказать, что человек — это только лишь человек и не 
является одновременно и животным. Человеческое изме­
рение является высшим по отношению к животному изме­
рению, и это означает, что оно включает в себя и это низ­
шее измерение. Констатация наличия у человека специфи­
чески человеческих проявлений и одновременно призна­
ние существования у него субчеловеческих проявлений ни­
чуть не противоречат друг другу, ведь человеческое и суб­
человеческое находятся друг к другу в отношении, так ска­
зать, иерархической включенности, а отнюдь не взаимно­
го исключения. 
339 

Мобилизация способности к самоотстранению в кон­
тексте лечения психогенных неврозов достигается с по­
мощью логотерапевтической техники парадоксальной ин­
тенции, а второй фундаментально-антропологический 
факт — феномен самотрансценденции — лежит в основе 
другой логотерапевтической техники — техники дерефлек-
сии. Для понимания этих двух терапевтических методов 
необходимо начать с логотерапевтической теории невро­
зов. 
В этой теории мы различаем три патогенных паттерна 
реагирования. Первый можно описать следующим обра­
зом: некий симптом (см. рис.) вызывает у пациента опасе­
ние, что он может повториться вновь, и вместе с этим во­
зникает страх ожидания (фобия), который приводит к то­
му, что симптом действительно появляется снова, что 
лишь усиливает изначальные опасения пациента. При 
известных условиях сам страх может оказаться тем, пов­
торения чего пациент боится. Наши пациенты сами спон­
танно говорили нам «о боязни страха». Как же мотиви­
руют они этот страх? Как правило, они боятся обморока, 
инфаркта или апоплексического удара. А как реагируют 
они на свой страх перед страхом? Бегством. Например, 
они стараются не выходить из дома. По сути, агорафобия 
является примером этого первого невротического паттер­
на реагирования по типу фобии. 
В чем, однако, «патогенность» этого паттерна реагиро­
вания? В докладе, сделанном в Нью-Йорке 26 февраля 
1960 г. по приглашению Американской ассоциации разви­
тия психотерапии, мы сформулировали это следующим 
образом: «Фобии и неврозы навязчивых состояний вызы-
340 

ваются, в частности, стремлением избежать ситуаций, по­
рождающих тревогу» [4]. Это наше положение о том, что 
бегство от собственного страха путем избегания вызы­
вающей страх ситуации играет решающую роль в фикса­
ции невротического паттерна реагирования по типу фо­
бии, постоянно находит вместе с тем подтверждение и со 
стороны поведенческой психотерапии. Вообще нельзя не 
признать, что логотерапия предвосхитила многое, что бы­
ло позднее поставлено поведенческой терапией на солид­
ную экспериментальную основу. Ведь еще в 1947 году мы 
отстаивали следующую точку зрения: «Как известно, 
в определенном смысле и с некоторым правом механизм 
невроза можно рассматривать как условно-
рефлекторный. Все преимущественно аналитически 
ориентированные психотерапевтические методы направ­
лены главным образом на то, чтобы прояснить в сознании 
первичные условия возникновения условного рефлекса, 
а именно внешнюю и внутреннюю ситуацию при первом 
появлении невротического симптома. Мы, однако, при­
держиваемся мнения, что невроз как таковой — явный, 
фиксированный невроз — порождается не только первич­
ными условиями, но и (вторичным) закреплением. Закре­
пляется же условный рефлекс, в качестве которого мы 
рассматриваем здесь невротический симптом, через пос­
редство страха ожидания! Ну а если мы хотим, так ска­
зать, «разомкнуть» закрепившийся рефлекс, важно пре­
жде всего устранить страх ожидания способом, основан­
ным на принципе парадоксальной интенции. 
Второй патогенный паттерн реагирования наблюдает­
ся не при фобиях, а в случаях неврозов навязчивых со­
стояний. Пациент находится под гнетом овладевших им 
навязчивых представлений (см. рис.), пытаясь их подавить. 

Он старается противодействовать им. Это противодей­
ствие, однако, лишь усиливает первоначальное давление. 
Круг опять замыкается, и пациент оказывается внутри 
этого порочного круга. В отличие от фобии, однако, не­
вроз навязчивых состояний характеризуется не бегством, 
а борьбой, борьбой с навязчивыми представлениями. 
И здесь нельзя обойти вопрос, что движет пациентом, по­
буждает его к этой борьбе. Как выясняется, пациент либо 
боится, что навязчивые представления не ограничатся не­
врозом, что они сигнализируют о психозе, либо же он 
боится, что навязчивые представления криминального со­
держания заставят его в самом деле причинить кому-либо 
зло — кому-то или самому себе. Так или иначе, пациент, 
страдающий от невроза навязчивых состояний, испыты­
вает не страх перед самим страхом, а страх перед самим 
собой. 
Задача парадоксальной интенции — взломать, разо­
рвать, вывернуть наизнанку оба эти круговых механиз­
ма. Сделать это можно, лишив подкрепления опасения па­
циента. При этом следует учитывать, что пациент с фо­
бией боится чего-то, что может с ним случиться, в то 
время как больной неврозом навязчивых состояний боит­
ся также того, что может натворить он сам. Мы учтем 
и то, и другое, определив парадоксальную интенцию сле­
дующим образом: от пациента требуется, чтобы он захо­
тел осуществления того (при фобии) или соответственно 
сам осуществил то (при неврозе навязчивых состояний), 
чего он так опасается. 
Как мы видим, парадоксальная интенция представ­
ляет собой инверсию той интенции, которая характери­
зует оба патогенных паттерна реагирования, а именно из­
бегание страха и принуждения путем бегства от первого 
и борьбы с последним. 
Парадоксальная интенция практиковалась мною уже 
в 1929 году [5], однако была описана лишь в 1939 году [6], 
а опубликована под этим названием лишь в 1947 году [7]. 
Очевидно ее сходство с вошедшими позже в обиход мето­
диками поведенческой терапии, такими, как возбуждение 
тревоги, предъявление in vivo, наводнение, имплозивная 
терапия, индуцированная тревожность, моделирование, 
модификация ожиданий, негативная практика и пролон­
гированная демонстрация. Это не осталось не замечен­
ным и некоторыми представителями поведенческой тера­
пии. 
342 

За сходством логотерапии и поведенческой терапии не 
следует забывать и различий между ними. Иллюстрацией 
того, насколько метод парадоксальной интенции отличает-
ся от техники «жетонов», я обязан Элизабет Бедойа: 
«Муж и жена... были очень обеспокоены по поводу своего 
9-летнего сына, который регулярно, каждую ночь, мо­
чился в постели. Они обратились за советом к моему отцу 
и сказали ему, что они и били сына, и стыдили его, и уго­
варивали его, и игнорировали — все было безуспешно. Со­
стояние становилось все хуже. Тогда мой отец сказал маль­
чику, что за каждую ночь, когда он намочит постель, он 
получит по 5 центов. Мальчик немедленно пообещал сво­
дить меня в кино и на чашку шоколада — настолько он 
был уверен, что скоро разбогатеет. К моменту нашей сле­
дующей встречи он заработал всего 10 центов. Моему от­
цу он сказал, что делал все возможное, чтобы мочиться 
в постели каждую ночь и заработать, таким образом, как 
можно больше денег, однако, к его сожалению, ничего не 
получалось. И он просто не мог понять этого, ведь прежде 
с этим у него все ладилось». 
Нельзя представить, что парадоксальная интенция, 
если она действительно столь эффективна, не имеет своих 
предшественников. В заслугу логотерапии можно поста­
вить лишь то, что она принцип воплотила в методе и впи­
сала его в систему. 
Тем более замечательно, что первая попытка экспери­
ментально доказать действенность парадоксальной ин­
тенции была предпринята в русле поведенческой терапии. 
Профессора психиатрической клиники Университета 
Мак-Гилла Л. Сольом, X. Гарца-Перец, Б. Л. Ледвидж 
и У. Сольом отбирали из числа больных с неврозом на­
вязчивых представлений пары с одинаково выраженными 
симптомами и одного из них подвергали лечению мето­
дом парадоксальной интенции, а другого оставляли без 
лечения в качестве контрольного случая. Было действитель­
но обнаружено, что симптомы исчезли только у боль­
ных, подвергшихся лечению, причем это произошло в те­
чение нескольких недель. При этом ни в одном случае не 
возникли новые симптомы вместо прежних [8]. 
Парадоксальное намерение должно быть сформулиро­
вано в насколько возможно юмористической форме. 
Юмор относится к существенным человеческим проявле­
ниям; он дает человеку возможность занять дистанцию по 
отношению к чему угодно, в том числе и к самому себе, 
343 

и обрести тем самым полный контроль над собой. Моби­
лизация этой сущностной человеческой способности к ди­
станцированию и является, собственно, нашей целью 
в тех случаях, когда мы применяем парадоксальную ин­
тенцию. Поскольку это связано с юмором, можно считать 
устаревшим предостережение Конрада Лоренца о том, 
что «мы еще недостаточно принимаем юмор всерьез». 
В контексте темы юмора было бы, пожалуй, с методи­
ческой точки зрения уместно привести ниже анекдот, ко­
торый хоть и грубо, но наглядно описывает ту инверсию 
намерения, которая характерна для метода парадоксаль­
ной интенции. Ученик, опоздавший в школу, оправдывае­
тся: «На улице такой зверский лед — как только я делал 
шаг вперед, я скользил назад на два шага». Учитель тор­
жествующе говорит ему: «Если так оно и было, то как же 
ты вообще добрался до школы?» Однако маленький лгу­
нишка не смутился: «Очень просто — я повернулся и по­
шел домой». 
Насколько правомерно все сказанное и повторенное 
нами по поводу значения юмора для успеха парадоксаль­
ной интенции, было недавно удостоверено еще одним 
представителем поведенческой терапии, а именно Айве-
ром Хэндом из лондонской больницы Модсли. Он наблю­
дал, как объединенные в группы пациенты, страдающие 
агорафобией, сталкиваясь с ситуациями, которых они ра­
нее избегали, поскольку те вызывали у них страх, совер­
шенно спонтанно прибегали к юмористическим преувели­
чениям как своего собственного страха, так и страха друг 
друга. «Они спонтанно использовали юмор в качестве од­
ного из основных механизмов совладания» (доклад на 
симпозиуме по логотерапии в Монреале в 1973 году, орга­
низованном в рамках годичного заседания Американской 
психологической ассоциации). Короче говоря, пациенты 
«изобрели» парадоксальную интенцию — именно так ин­
терпретировали их «механизм» реагирования лондонские 
исследователи! 
Теперь, однако, мы хотим обратиться к парадоксальной 
интенции, как она практикуется, согласно правилам лого­
терапии, пояснив это на примере конкретных случаев. 
В этой связи следует прежде всего указать на случаи, опи­
санные ранее в моих книгах: «Теория и терапия неврозов», 
«Практическая психотерапия», «Стремление к смыслу» 
и «Врачевание души». Здесь же мы сосредоточим внимание 
на неопубликованных материалах. 
344 

Спенсер Адольф M. из Сан-Диего (Калифорния) пи­
шет нам: «Через два дня после того, как я прочел Вашу 
книгу «Человек в поисках смысла», мне представился слу­
чай подвергнуть логотерапию проверке. В университете 
я посещаю семинар по Мартину Буберу, и во время перво­
го занятия я активно выступал, считая, что должно быть 
сказано прямо противоположное тому, что говорили дру­
гие. Вдруг я почувствовал, что сильно потею. Как только 
я это заметил, у меня начал возникать страх, что другие 
тоже могут это заметить, после чего я стал потеть еще боль­
ше. Внезапно мне пришел в голову случай с врачом, ко­
торый консультировался у Вас по поводу своего страха 
перед потовыделением, и я подумал, что ведь у меня, по 
сути, такая же ситуация. Я не очень высокого мнения 
о психотерапии, и в особенности о логотерапии. Тем бо­
лее, однако, эта моя ситуация показалась мне уникаль­
ной возможностью испытать на деле парадоксальную ин­
тенцию. Что Вы посоветовали тогда Вашему коллеге? 
Для разнообразия ему было рекомендовано постараться 
продемонстрировать людям, как хорошо он может по­
т е т ь , — как написано в Вашей книге. «Пока из меня вышел 
лишь 1 литр пота, теперь же я хочу пропотеть на 10 ли­
тров». И продолжая свое выступление на семинаре, я ска­
зал самому себе: «Ну-ка, Спенсер, покажи хоть раз своим 
коллегам, что значит потеть! Только по-настоящему, не 
так, как сейчас. Ты должен потеть намного сильнее!» Про­
шла пара секунд, не больше, и я заметил, как высыхает 
моя кожа. Я не мог не рассмеяться про себя. Ведь я не был 
готов к тому, что парадоксальная интенция подейству­
ет, и к тому же немедленно. Черт подери, сказал я себе, в 
этом, должно быть, что-то есть, в этой парадоксальной 
и н т е н ц и и , — она сработала, причем я ведь так скептиче­
ски отношусь к логотерапии». 
Из сообщения Мохаммеда Садика мы заимствуем сле­
дующий случай: «Фрау N, пациентка 48 лет, страдала от 
такого сильного тремора, что она не могла взять в руку 
чашку кофе или стакан воды, не пролив ее. Она также не 
могла ни писать, ни держать книгу достаточно неподви­
жно, чтобы читать ее. Однажды утром мы с ней сидели 
вдвоем друг напротив друга, и ее в очередной раз начала 
бить дрожь. Тогда я решил испробовать парадоксальную 
интенцию с настоящим юмором и начал: «Фрау N, как 
насчет того, чтобы устроить соревнование по дрожи?» Она: 
«Как вас понимать?» Я: «Посмотрим, кто из нас может 
345 

трястись быстрее и кто дольше». Она: «Я не знала, что вы 
тоже страдаете от тремора». Я: «Нет, конечно, нет, но 
если я захочу, то я могу». (И я начал — и еще как!) Она: 
«Ну! У вас получается быстрее, чем у меня». (И она со 
смехом стала пытаться ускорить свою дрожь.) Я: «Бы­
стрее, фрау N, давайте, вы должны трястись гораздо бы­
стрее». Она: «Но я же не могу — перестаньте, я больше не 
могу». Она действительно устала. Она встала, пошла на 
кухню, вернулась с чашечкой кофе в руке и выпила ее, не 
пролив ни единой капли. С тех пор всякий раз, когда 
я уличал ее в треморе, мне достаточно было сказать: «Ну-
ка, фрау N, как насчет соревнования по дрожи?» На это 
она обычно отвечала: «Ладно, ладно». И всякий раз это 
помогало». 
Ассистент одного из университетов написал нам сле­
дующее: «Я должен был представляться в одном месте, 
после чего я имел шанс получить должность, которая бы­
ла для меня очень важна, так как давала мне возможность 
взять с собой в Калифорнию жену и детей. Я, однако, 
очень нервничал и прилагал большие усилия, чтобы про­
извести хорошее впечатление. А когда я нервничаю, 
у меня начинают трястись ноги, причем настолько, что 
это заметно присутствующим. Так произошло и в этот 
раз. Но в этот раз я сказал себе: «Ну, теперь я так застав­
лю дергаться мои проклятые мышцы, что уже не смогу 
сидеть, а должен буду вскочить и буду плясать по комнате 
до тех пор, пока люди не убедятся, что я рехнулся. Эти 
чертовы мышцы будут сегодня дергаться, как никогда ра­
ньше — сегодня будет рекорд в дергании». И что же — на 
протяжении всей беседы мышцы ни разу не дернулись, 
я получил должность, и моя семья вскоре была здесь, 
в Калифорнии». 
Применение парадоксальной интенции в случаях заи­
кания много обсуждалось в литературе. Манфред Айзен-
ман посвятил этой теме свою диссертацию, выполненную 
во Фрайбургском университете в Брайсгау (1960). 
Ж. Леембр, опубликовавший результаты своих опытов 
с детьми, отмечает, что лишь один раз возникли новые 
симптомы вместо прежних [9]. Это согласуется с наблю­
дениями Л. Сольома, Гарца-Переца, Ледвиджа и У. Со-
льома, которые после применения парадоксальной интен­
ции не зафиксировали ни в одном случае новых замещаю­
щих симптомов (см. [9]). 
Садик, которого мы уже цитировали, лечил однажды 
346 

женщину 54 лет, у которой сформировалась зависимость 
от снотворных средств и которая была доставлена в боль­
ницу. «Около 10 часов вечера она вышла из своей комна­
ты и попросила снотворное. Она: «Можно мне попросить 
мои таблетки?» Я: «Мне очень жаль — они сегодня кончи­
лись, а сестра забыла вовремя заказать новые». Она: «Как 
же я теперь засну?» Я: «Сегодня должно получиться и без 
снотворных». Через 2 часа она появляется снова. Она: 
«Ничего не выходит». Я: «А что если вы опять ляжете 
и попробуете для разнообразия не спать, а бодрствовать 
всю ночь?» Она: «Я всегда считала, что я ненормальная, 
однако мне кажется, что и вы тоже». Я: «Видите ли, мне 
иногда доставляет удовольствие побыть ненормальным, 
не знаю, понятно ли вам это». Она: «Вы это серьезно?» Я: 
«Что именно?» Она: «Что я должна постараться не 
спать». Я: «Конечно же, серьезно. Попытайтесь разок! 
Мы увидим, можете ли вы бодрствовать всю ночь. Ну 
как?» Она: «О'кей». И когда утром сестра зашла к ней 
в комнату, чтобы принести ей завтрак, пациентка еще спа­
ла». 
Р. В. Медликотт, психиатр из Новозеландского уни­
верситета, остается пока единственным, кому удалось 
с помощью парадоксальной интенции воздействовать не 
только на сон, но и на сновидения. С ее помощью он до­
бился больших успехов — в том числе, как он подчерки­
вает, в случае с одной пациенткой, которая была по про­
фессии психоаналитиком. Она страдала от постоянных 
ночных кошмаров: ей каждый раз снилось, что ее пресле­
дуют и в конце концов закалывают ножом. В этом месте 
она кричала и просыпалась, равно как и ее муж. Медли-
котт поручил ей приложить все усилия, чтобы досмотреть 
этот ужасный сон до конца, пока убийство не закончится. 
И что же произошло? Кошмары больше не повторялись, 
однако сон ее мужа не восстановился. Хотя пациентка уже 
больше не кричала во время сна, однако вместо этого она 
теперь так громко смеялась, что ее муж по-прежнему не 
мог спать спокойно [10]. 
Постоянно можно наблюдать, как парадоксальная ин­
тенция помогает даже в тяжелых и хронических, долго 
длящихся случаях, причем даже тогда, когда лечение дли­
тся недолго. Так, описаны случаи невроза навязчивых 
представлений, которые сохранялись 60 лет, пока с помо­
щью парадоксальной интенции не было достигнуто ре­
шающее улучшение [11]. Вместе с тем Д. Хенкель, 
347 

К. Шмук и Р. Бастин [12] указывают, ссылаясь на опытных 
психоаналитиков, что «особенно тяжелые неврозы навяз­
чивых представлений, несмотря на интенсивные терапев­
тические усилия, по-видимому, не поддаются лечению», 
в то время как парадоксальная интенция, находящаяся 
в оппозиции к психоанализу, «демонстрирует явственные 
возможности существенно более быстрого воздействия на 
невротические нарушения навязчивого характера». 
Макс Джекобс выносит на обсуждение следующий 
случай [13]. Миссис К. страдала от тяжелой клаустрофо­
бии по меньшей мере 15 лет, прежде чем обратилась к не­
му. Дело было в Южной Африке за неделю до того, как 
она должна была лететь к себе на родину в Англию. Она 
оперная певица, и ей приходится много летать по свету, 
чтобы выполнять свои обязательства по контрактам. При 
этом клаустрофобия, как нарочно, фокусировалась на са­
молетах, лифтах, ресторанах и театрах. 
«Тогда была применена техника парадоксальной ин­
тенции Ф р а н к л а » , — пишет далее Джекобс. Пациентке бы­
ло предписано отыскивать ситуации, вызывающие ее фо­
бию, и желать того, чего она всегда так боялась, а именно 
задохнуться. Она должна была говорить себе: «На этом 
месте я и задохнусь, чтобы мне лопнуть!» В придачу 
к этому пациентке были даны инструкции по «прогрессив­
ной релаксации» и «десензитизации». Через 2 дня оказа­
лось, что она уже в состоянии без каких-либо затруднений 
прийти в ресторан, проехать в лифте и даже в автобусе. 
Через 4 дня она уже могла без страха сходить в кино, 
а скорый отлет обратно в Англию не вызывал у нее страха 
ожидания. Затем уже из Лондона она сообщила, что впе­
рвые за много лет смогла даже проехать в метро. Через 15 
месяцев после такого недолгого лечения оказалось, что 
пациентка избавилась от всех недугов. 
Далее Джекобс описывает случай, в котором речь шла 
уже не о фобии, а о неврозе навязчивых состояний. Ми­
стер Т. страдал этим неврозом 12 лет, испробовав без ка­
кого-либо успеха как психоанализ, так и электрошоковую 
терапию. Больше всего он боялся задохнуться во время 
еды, питья или перехода улицы. Джекобс велел ему делать 
именно то, чего он всегда так боялся. Используя технику 
парадоксальной интенции, Джекобс дал пациенту выпить 
стакан воды с инструкцией постараться сделать все, что­
бы задохнуться. В дальнейшем пациент должен был за­
ставлять себя задыхаться по меньшей мере 3 раза в день. 
348 

Наряду с этим использовались также приемы релаксации. 
На 12-м сеансе пациент сообщил о полном отсутствии 
симптомов. 
Удивительно, как часто и успешно применяют пара­
доксальную интенцию к самим себе обыкновенные люди. 
Перед нами лежит письмо женщины, 14 лет страдавшей 
агорафобией и 3 года безуспешно лечившейся методами 
ортодоксального психоанализа. 2 года она лечилась у гип­
нотизера, после чего наступило некоторое улучшение. На 
6 недель ее пришлось госпитализировать. Ничто всерьез 
не помогало. Больная писала: «За 14 лет ничего не изме­
нилось. Все эти годы каждый день был для меня адом». 
В тот день в очередной раз, когда она вышла на улицу, ей 
захотелось повернуть обратно — настолько агорафобия 
овладела ею. Но тут ей пришло на ум прочитанное ею 
в моей книге «Человек в поисках смысла», и она сказала 
себе: «Покажу-ка я теперь всем людям здесь на улице во­
круг меня, как замечательно у меня получается впадать 
в панику и лишаться сил». И вдруг она ощутила спокой­
ствие. Она продолжила свой путь до супермаркета и сде­
лала свои покупки. Когда она, однако, подошла к кассе, 
у нее выступил пот и ее начала бить дрожь. Тогда она ска­
зала себе: «Ну, сейчас я покажу кассиру, как я могу потеть. 
То-то он глаза выпучит». Только на обратном пути она 
заметила, как она спокойна. В дальнейшем все шло так 
же. Через несколько недель она уже настолько могла с по­
мощью парадоксальной интенции подчинять себе свою 
агорафобию, что иногда она даже не могла поверить, что 
когда-то была больна. 
Нам осталось теперь рассмотреть третий патогенный 
паттерн реагирования. Если первый характерен для фо­
бий, а второй — для неврозов навязчивых состояний, то 
с третьим механизмом патогенного реагирования мы 
сталкиваемся при сексуальных неврозах, в случаях нару­
шения потенции и оргазма. В этих случаях, как и при не­
врозах навязчивых состояний, мы вновь видим, что па­
циент занят борьбой, однако это борьба не против чего-то 
(как при неврозах навязчивых состояний — против навяз­
чивых идей), а борьба за — в данном случае за сексуальное 
наслаждение в виде потенции и оргазма. Однако, к несча­
стью, чем больше мы стремимся к наслаждению, тем ре­
шительнее оно от нас ускользает. Путь к обретению насла­
ждения и к самореализации ведет только через самоотда­
чу и самоотречение. Тот, кто считает этот путь окольным, 
349 

впадает в искушение избрать более короткий путь и устре­
мляется к наслаждению как к цели, только этот короткий 
путь оказывается тупиком. 
И вновь мы можем наблюдать, как пациент замыкает­
ся в порочном круге. Борьба за наслаждение, борьба за 
потенцию и оргазм, стремление к наслаждению, форсиро­
ванная направленность на него — гиперинтенция — 
приносят человеку не только наслаждение, но и столь же 
форсированную гиперрефлексию: человек начинает на­
блюдать за собой во время полового акта, а то и подсма­
тривать за партнером. Спонтанность при этом пропадает. 
Если мы зададимся вопросом, что же порождает гипе­
ринтенцию в случаях нарушений потенции, то можно кон­
статировать, что во всех случаях он видит в половом акте 
некоторое достижение, которое от него требуется. Одним 
словом, половой акт имеет для него характер требования. 
Еще в 1946 году [14] мы отмечали, что пациент «как бы 
чувствует себя обязанным выполнить половой акт» и что, 
в частности, это «принуждение к сексуальности может 
быть принуждением со стороны собственного «Я» и при­
нуждением со стороны ситуации». Однако принуждение 
может исходить и от партнерши («темпераментная», се­
ксуально требовательная партнерша). Значение этого тре­
тьего момента нашло экспериментальное подтверждение 
даже у животных. Так, Конрад Лоренц заставил самку 
бойцовой рыбки при спаривании, вместо того чтобы ко­
кетливо уплывать от самца, энергично двигаться ему на­
встречу. Самец реагировал на это, так сказать, по-
человечески: у него рефлекторно закрывался аппарат для 
спаривания. 
Логотерапия борется с гиперрефлексией с помощью де-

жүктеу/скачать 3,33 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: