Диссертация на соискание степени доктора философии (PhD)

КЛИНТОН: «Ну, позвольте мне сказать, что… я уже и говорила это и раньше, но я хочу еще раз повторить. Это было ошибкой с моей стороны, я беру на себя ответственность за то, что использовала свой личный имэйловский счет. И, если бы я знала, что все так выйдет, я бы так не поступала. Никакого, собственно говоря, другого оправдания у меня нет, и я очень сожалею. Но здесь важно отметить следующее, что есть очень много неверных обвинений от критиков и других, которые поступают. В течение расследования, которое длилось целый год, нет никакого доказательства, что кто-то взломал сервер, которым я пользовалась и нет никакого доказательства или свидетельства тому, что о том, что кто-либо вообще может предъявить что какое-либо классифи…классифицированный материал был упущен. Я очень серьезно отношусь к такого рода секретным материалам, я была на комитете по разведке, я как гос.секретарь тоже имею дело с очень важными документами, с секретами самыми важными. Вот, например, когда мы охотились на Бенладана. Поэтому, я привержена к тому, чтобы серьёзно обращаться с классифицированной информацией и нет никакого доказательства того, что классифицированная информация попала не в те руки» [143].

TRUMP: “And yet she didn’t know the word – the letter C on a document. Right? She didn’t even know what that word – what that letter meant. You know it’s amazing. I’m watching Hillary go over facts. And she is going after fact after fact, and she’s lying again, because she said she – you know, what she did with the e-mails was fine. You think it was fine to delete 33 000 e-mails? I don’t think so. She said that 33 000 e-mails had to do with her daughter’s wedding, number one, and a yoga class. Well, maybe we’ll give three or three or four or four or something. 33 000 e- mails deleted, and know she’s saying there wasn’t anything wrong. And more importantly, that was after getting a subpoena. That wasn’t before. That was after. She got it from the United State Congress. And Republicans, for allowing this to happen. Our Justice Department, where our husband goes on the back of a airplane for 39 minutes, talks to the attorney general days before the ruling is going to be made on her case. But for you to say that there was nothing wrong with you deleting 33 000 e-mails, again, you should be ashamed of yourself. What you did – and this is after getting a subpoena from the United States Congress” [143].

ТРАМП: «И при этом она не знала, что такое буква Си на документе. Смотрите, удивительно, я вот смотрю, как Хиллари проверяет эти факты, факт за фактом и продолжает врать, потому что то, что она сказала, что она с этими электронными письмами поступила… Вы считаете, что вы правильно сделали, что Вы их удалили? Я так не думаю, 33 000 электронных писем, которых касались то занятий йогой, свадьбы дочки…33 000 электронных писем. А потом она говорит там ничего такого. И это после того, как было судебный приказ… Судебный запрет ей был направлен, повестка…, и я настолько разочарован, настолько зачарован, что конгрессмены в том числе и Республиканцы за то, что они позволили этому произойти. Министерство Юстиции, когда заходит ее муж, говорит с ген. прокурором, и потом решение по ее делу просто принимается. И вы считаете, что ничего такого не произошло не правильного, что вы удалили 33 000 писем, Вам должно быть стыдно, что Вы сделали! И это после того, как Вы получили повестку…ее нужно посадить в тюрьму за то, что она после повестки…» [143].

Предоставленный нами перевод является официальной версией синхронного перевода данных теледебатов, которая траслировалась на канале Голос Америки.

В данном отрывке из дебатов в президенты Соединённых Штатов Америки между Дональдом Трампом и государственным секретарем Хиллари Клинтон мы наблюдаем серьёзное соперничество, столкновение политических интересов, личную неприязнь двух политических лиц. Данная предвыборная гонка отчетливый пример того, что в политическом дискурсе возможны такие нюансы как словесное нападение друг на друга, нарушение не только политической этики, но и общечеловеческой в целом, борьба за голоса избирателей, а это значит борьба за власть в какой-то мере.

Исследуемый нами материал показывает, что речевой акт угрозы по своей сути отклоняется от официально-делового стиля, речевых норм морали и какой- либо нравственности, в целом. Это также обусловлено употреблением

менасивных высказываний, что в какой-то степени объясняется своенравием и свободой Американского общества. Предвыборная гонка, в частности данные дебаты, показали нам как просто можно нарушить законы этики, при словесном столкновении двух кандидатов в президенты США, на примере наблюдается тенденция бесстрашия, провокации, всевозможных обвинений, и даже угроз, что и делает господин Д. Трамп, употребляя фразу «Because you’d be in jail», что в переводе значит «Потому, что вас нужно посадить в тюрьму».

Употребление МРА в политической речи, в частности в дебатах и выступлениях предвыборной кампании О. В. Эпштей объясняет следующим образом: «… в таком жанре политического дискурса, как предвыборная гонка, где состязание политических соперников проходит, в основном, в заочной форме через средства массовой информации. Основной причиной нежелательного использования МРА в этом жанре является не столько соблюдение нравственных норм, сколько стремление сохранить незапятнанный

«имидж» политика, поэтому МРА в заочной дуэли предвыборных компаний – явление редкое, а форма их проявления – имплицитная» [15, c. 59].

В приведенном нами примере угроза выражается эксплицитно, политическое лицо не пытается замаскировать или неясно выразить свою угрозу. Дональд Трамп очень четко, смотря своему оппоненту в лицо, а именно Хиллари Клинтон, угрожает ей тюрьмой, в случае удачных выборов в его пользу. В нашем случае, агрессия политического лица не является имплицитной, политик не стремится к одобрению или порицанию аудитории, основываясь на своих личных убеждениях он употребляет в своих высказываниях менасивную риторику, тем самым он хотел достигнуть определенную коммуникативно-прагматическую цель.

Приведенные в качестве примера вторые дебаты между кандидатами в президенты США, мы наблюдаем, что при использовании речевого акта угрозы по идее ожидается определенная реакция со стороны оппонента, которая может сопровождаться паралингвистическими, экстралингвистическими, невербальными компонентами общения. Западные ученые уделили особое внимание теории выражений лица и мимики при реализации менасивных речевых актов. Мы согласны с существующим мнением, что речевой акт сосуществует с высказыванием и манерой говорить и произносить речь в целом. Каждая реализация речевого акта сосуществует с высказыванием. По мнению авторов, высказывания, это своего рода выражения вслух своего мнения, точки зрения, мировоззрения говорящим. Понимание же самого высказывания в большинстве случаев происходит не только достижением определенного значения до адресата, но и контекстом, как таковым. Нельзя не согласиться с тем, что определенное высказывание влечет за собой целый комплекс и вариации значений, но все они будут интерпретироваться в индивидуальном порядке, в конкретной реализации определенного речевого акта, с его особенностями иллокутивной силы.

Мы согласны с тем, что речевые акты угрозы влияют на нашу мимику и выражение лица. Основываясь на исследованиях зарубежных ученых, которые

отмечали особый вид коммуникативного акта по своей сущности, представляющую угрозу по выражению лиц, как адресанта, так и адресата. Поэтому, когда представляют данную категорию, как акты угрозы по выражению лица, говорящий использует стратегии и целенаправленно минимизируя угрозы мимикой.

Речевой акт угрозы может повлиять как на адресанта, так и на адресата, в результате которого будут позитивные и негативные выражения лиц обеих сторон.

Из отрывка выступления кандидатов в президенты мы замечаем, что в работе переводчика есть некоторые нюансы. Так, например, каждому оратору на выступление в политических дебатах давалось по две минуты, после оппонент имел право ответить своему партнёру. В данном случае, подобный публичный обмен мнениями показывает зрителю всю картину предвыборной компании кандидатов. Каждая из сторон должна была убедить в дискуссии в своей правоте, при этом использовались все методы для достижения поставленной цели претендентов в президенты. Мы видим, что Дональд Трамп и Хиллари Клинтон использовали свои права при выступлении. Каждая из сторон активна пользовалася менасивной риторикой, мимикой, жестами.

Проведенный нами анализ скриптов оригинала (ИТ) и перевода (ПТ) теледебатов предвыборной кампании на предмет структурно-контентного соотношения дискурса показывает, что именно в первых 30 минутах было выявлено негативное отношение кандидатов друг к другу, наблюдалась отрицательная эмоциональность выступления, личная неприязнь кандидатов, а также употребление менасивных речевых актов.

Проанализировав телевизионную версию дебатов в прямом эфире с синхронным переводом, возникает закономерный вопрос об адекватности версии перевода. Над переводом данных теледебатов работал не один переводчик, так как при определенном отрывке перевода переводчики сменяли друг друга, что является естественным процессом в синхронном переводе из-за быстрой утомляемости в процессе работы. Зритель, наблюдая за ярким выступлением участниками дебатов, редко замечает ошибки, допущенные в переводе. В условиях дефицита времени при синхронном переводе у переводчика практически нету времени на исправления допущенных ошибок в процессе работы, хотя существует переводческая стратегия проб и ошибок, которую должен был применить переводчик в процессе перевода.

Проведенный нами переводческий анализ скриптов оригинала (ИТ) и перевода (ПТ) речи Дональда Трампа и теледебатов в целом, предвыборной гонки показывает допущенные переводческие ошибки лексико- грамматического, смыслового и функционально-стилевого характера:

D.Trump: “…Certainly, I’m not proud of it. But this is locker room talk. You know, when we have a world where you have ISIS chopping off heads, where you have – and, frankly, drawing people in steel cages, where you have wars and horrible, horrible sights all over, where you have so many bad things happening, this is like medieval times. We haven’t seen anything like this, the carnage all over the