Е. В. Сенько неологизация в современном
жүктеу/скачать 2,27 Mb.
|
| от художественных фильмов тридцати-, двадцатилетней давности (Изв., 12.01.1985).
Изменилась грамматическая валентность и у слов передержка ‘временный приют для кого-либо’, Содруже-ство ‘политико-экономическое объединение государств, бывших колоний Великобритании’, урегулирование ‘систе-ма мероприятий, направленных на стабилизацию междуна- 282
родной обстановки в каком-либо регионе’. Стало возмож-ным их употребление вне генетивной конструкции: пункт передержки; страны Содружества, промежуточное уре-гулирование: Энтузиасты давно ратуют за пункт передерж-ки, за городской хозрасчетный пункт временного содержа-ния собак, кошек, птиц, растений, куда... можно было бы передать свою домашнюю... природу и... уехать в отпуск... или лечь в больницу, отправиться в командировку (Изв., 25.09.1997); Слово социализм демонстрирует изменение адъективно-субстантивной валентности. Безадъективное употребление, свойственное ранее указанному существи-тельному, сменилось двумя новыми сочетаемостными парадигмами, противопоставляющимися содержанием и противопоставляющие время (“до” и “после”) их исполь-зования: в разгар перестройки: в первые годы перестройки: обновленный, государственный, административный, демократический, казарменный, гуманный, бюрократический, настоящий командно-административный, социализм. казарменно-бюрократический социализм Таким образом разные виды семантической дерива-ции обусловливают новый характер валентности языковых единиц, то есть демонстрируют неологизацию структурно-го значения слов. Изменения в системах частей речи и лексико-грамматических разрядов, обусловленные, с одной стороны, взаимосвязью между данными грамматическими подсисте- 283
мами, с другой, — связью лексического и грамматического уровней языка, свидетельствует о наличии определенной лексико-грамматической зоны синкретизма. 5.3. Инновации в системе грамматических категорий Грамматические категории являются признаками ча-стей речи. Поскольку изменения субстанции не есть нечто автономное по отношению к ее атрибутам, постольку мож-но утверждать что инновации в подсистеме грамматиче-ских категорий столь же естественны и необходимы, как и новые явления в сфере частей речи. Неологизация грамматических категорий связана с различными трансформациями их структуры. Преобразования российской действительности уси-лили личностное начало в жизни современного общества, что отразилось в системе языка. Как характерная черта современной русской языковой системы усиление лич-ностного начала было отмечено, в частности, авторами коллективной монографии “Русский язык конца ХХ века” (1985-1995); данная тенденция нашла свое выражение в значительном количестве новых наименований лиц. Ука-занное обстоятельство привело к изменениям в структуре категории рода имен существительных. Известно, что родовые корреляции в зависимости от лексических особенностей существительных объединяют-ся в три группы: корреляция имен со значением лица, характеризуе-мого по национальной принадлежности или месту житель- 284
ства: курд ‘мужчина курдской национальности’ — курдиан-ка ‘женщина курдской национальности’; корреляция имен со значением лица, характеризуе-мого по профессии, специальности, тому или иному виду деятельности: фристайлист ‘спортсмен, занимающийся фристайлом’ — фристайлистка ‘женск. к фристайлист’; корреляция имен со значением лица, характеризуе-мого по тем или иным физическим или психологическим признакам: застойщик ‘противник перестройки’ — за-стойщица ‘женск. к застойщик’. В современном русском языке вторая группа корреляции оказалась особенно про-дуктивной: именно она пополняется новыми лексическими единицами, причем подавляющее большинство новых на-званий — слова мужского рода: ароматотерапевт ‘специ-алист по лечению заболеваний с помощью природных за-пахов’, банкир ‘банковский работник’, демонат ‘целитель, лечащий средствами народной медицины’, дилер ‘пред-ставитель фирмы, выполняющий посреднические функ-ции между клиентом и фирмой’, игротехник ‘разработчик методики деловых игр’, менеджер-кадровик ‘специалист по подборке и расстановке работников в каждом из под-разделений предприятия’, метафорист ‘поэт, широко ис-пользующий метафоры в своих произведениях’, продавец-декоратор ‘продавец цветочного магазина, составляющий букеты, цветочные композиции’, системолог ‘специалист по системологии — науке, изучающей теорию систем’, со-бесовец ‘ работник отдела социального обеспечения’ и т.д. Данные существительные в одинаковой мере приме-няются и по отношению к лицам женского пола. Удачное объяснение этому явлению дал, на наш взгляд, В.В. Вино-градов: “Дело в том, что слова мужского рода, относящиеся категории лица, прежде всего выражают общее понятие о 285
человеке — его социальную, профессиональную или иную квалификацию — независимо от пола”20. Таким образом, форма мужского рода выступает в качестве немаркирован-ной, она не содержит в отличие от женской родовой фор-мы прямого указания на принадлежность к определенному полу, поэтому может применяться в одинаковой мере как к мужчинам, так и к женщинам. Наличие в рассматриваемой родовой корреляции нейтральной к полу формы мужского рода вызвано сплете-нием двух социальных причин: в прошлом большинство названий лиц по виду деятельности выступало в одинарных формах мужского рода, которым не противопоставлялись женские параллели, силу чего значение принадлежности к полу у существи-тельных подобного рода было выражено очень слабо; с другой стороны, участие лиц мужского и женско-го пола в одних и тех же отраслях труда вызвало необхо-димость употреблять названия лиц по виду деятельности, нейтральные к дифференциации по полу. Отсутствие форм женского рода поддерживается и внутренними причинами: образования с суффиксами -к-, -ш-, -их ограничены фонетическими условиями, а также — функционально-стилистически (системолог/жка, менед- жүктеу/скачать 2,27 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|