Олдос Хаксли «О дивный новый мир (Прекрасный новый мир)» 100 лучших книг всех времен:
www.100bestbooks.ru
Директор откинулся на спинку кресла, хмурясь.
— Сколько же тому лет? — проговорил он, обращаясь больше к себе самому, чем к Бернар-
ду. — Двадцать, пожалуй. Если не все двадцать пять. Я был тогда примерно в вашем возрасте… —
Он вздохнул, покачал головой.
Бернарду стало неловко в высшей степени. Дирекюр, человек предельно благопристойный, ще-
петильно корректный, и на тебе — совершает такой вопиющий ляпсус! Бернарду хотелось отвер-
нуться, выбежать из кабинета. Не то чтобы он сам считал в корне предосудительным вести речь об
отдаленном прошлом — от подобных гипнопедических предрассудков он уже полностью освободил-
ся, как ему казалось. Конфузно ему стало оттого, что Директор был ему известен как ярый враг
нарушений приличия, и вот этот же самый Директор нарушал теперь запрет. Что же его понудило,
толкнуло предаться воспоминаниям? Подавляя неловкость, Бернард жадно слушал.
— Мне, как и вам, — говорил Директор, — захотелось взглянуть на дикарей. Я взял пропуск в
Нью-Мексико и отправился туда на краткий летний отдых. С девушкой, моей очередной подругой.
Она была бета-минусовичка и, кажется… (он закрыл глаза), кажется, русоволосая. Во всяком случае,
пневматична, чрезвычайно пневматична — это я помню. Ну-с, глядели мы там на дикарей, на лоша-
дях катались и тому подобное. А потом, в последний уже почти день моего отпуска, потом вдруг…
пропала без вести моя подруга. Мы с ней поехали кататься на одну из этих мерзких гор, было невы-
носимо жарко, душно, и, поев, мы прилегли и уснули. Вернее, я уснул. Она же, видимо, встала и по-
шла прогуляться. Когда я проснулся, ее рядом не было. А разразилась ужасающая гроза, буквально
ужасающая. Лило, грохотало, слепило молниями; лошади наши сорвались с привязи и ускакали; я
упал, пытаясь удержать их, и ушиб колено, да так, что вконец охромел. Но все же я искал, звал,
разыскивал. Нигде ни следа. Тогда я подумал, что она, должно быть, вернулась одна на туристский
пункт отдыха. Чуть не ползком стал спускаться обратно в долину. Колено болело мучительно, а свои
таблетки сомы я потерял. Спускался я не один час. Уже после полуночи добрался до пункта. И там ее
не было; там ее не было, — повторил Директор. Помолчал. — На следующий день провели поиски.
Но найти мы ее не смогли. Должно быть, упала в ущелье куда-нибудь, или растерзал ее кугуар. Од-
ному Форду известно. Так или иначе, происшествие ужасное. Расстроило меня чрезвычайно. Я бы
даже сказал, чрезмерно. Ибо, в конце концов, несчастный случай такого рода может произойти с
каждым; и, разумеется, общественный организм продолжает жить, несмотря на смену составляющих
его клеток. — Но, по-видимому, это гипнопедическое утешение не вполне утешало Директора. Опу-
стив голову, он тихо сказал: — Мне даже снится иногда, как я вскакиваю от удара грома, а ее нет ря-
дом; как ищу, ищу, ищу ее в лесу. — Он умолк, ушел в воспоминания.
— Большое вы испытали потрясение, — сказал Бернард почти с завистью.
При звуке его голоса Директор вздрогнул и очнулся; бросил какой-то виноватый взгляд на Бер-
нарда, опустил глаза, побагровел; метнул на Бернарда новый взгляд — опасливый — и с гневным до-
стоинством произнес:
— Не воображайте, будто у меня с девушкой было что-либо неблагопристойное. Ровно ничего
излишне эмоционального или не в меру продолжительного. Взаимопользование наше было полно-
стью здоровым и нормальным. — Он вернул Бернарду пропуск. — Не знаю, зачем я рассказал вам
этот незначительный и скучный эпизод.
И с досады на то, что выболтал постыдный свой секрет, Директор вдруг свирепо накинулся на
Бернарда:
— И я хотел бы воспользоваться случаем, мистер Маркс (в глазах Директора теперь была от-
кровенная злоба), чтобы сообщить вам, что меня нимало не радуют сведения, которые я получаю о
вашем внеслужебном поведении. Вы скажете, что это меня не касается. Нет, касается. На мне лежит
забота о репутации нашего Центра. Мои работники должны вести себя безупречно, в особенности
члены высших каст. Формирование альфовиков не предусматривает бессознательного следования
инфантильным нормам поведения. Но тем сознательнее и усерднее должны альфовики следовать
этим нормам. Быть инфантильными, младенчески нормальными даже вопреки своим склонностям —
их прямой долг. Итак, вы предупреждены. — Голос Директора звенел от гнева, уже вполне самоот-
решенного и праведного, был уже голосом всего осуждающего Общества. — Если я опять услышу о
каком-либо вашем отступлении от младенческой благовоспитанности и нормальности, то осуществ-