Олдос Хаксли «О дивный новый мир (Прекрасный новый мир)» 100 лучших книг всех времен:
www.100bestbooks.ru
При виде такого святотатства одетая в хаки толпа окаменела от изумления и ужаса.
— Он сошел с ума, — прошептал Бернард, широко раскрыв глаза. — Они убьют его. Они…
Толпа взревела, грозно качнулась, двинулась на Дикаря.
— Спаси его Форд, — сказал Бернард, отворачиваясь.
— На Форда надейся, а сам не плошай! — И со смехом (да, с ликующим смехом!) Гельмгольц
кинулся на подмогу сквозь толпу.
— Свобода, свобода! — восклицал Дикарь, правой рукой вышвыривая сому, а левой, сжатой в
кулак, нанося удары по лицам, неотличимым одно от другого. — Свобода!
И внезапно рядом с ним оказался Гельмгольц. «Молодчина Гельмгольц!» И тоже стал швырять
горстями отраву в распахнутое окно.
— Да, люди, люди! — И вот уже выкинута вся сома. Дикарь схватил ящик, показал дельтам
черную его пустоту:
— Вы свободны!
С ревом, с удвоенной яростью толпа опять хлынула на обидчиков.
— Они пропали, — вырвалось у Бернарда, в замешательстве стоявшего в стороне от схватки. И,
охваченный внезапным порывом, он бросился было на помощь друзьям; остановился, колеблясь;
устыженно шагнул вперед; снова замялся и так стоял в муке стыда и боязни — без него ведь их убь-
ют, а если присоединится, самого его убить могут. Но тут (благодарение Форду!) в вестибюль вбежа-
ли полицейские в очкастых свинорылых противогазных масках.
Бернард метнулся им навстречу. Замахал руками — теперь и он участвовал, делал что-то! За-
кричал.
— Спасите! Спасите! — все громче и громче, точно этим криком и сам спасал. — Спасите!
Спасите!
Оттолкнув его, чтоб не мешал, полицейские принялись за дело. Трое, действуя заплечными
распылителями, заполнили весь воздух клубами парообразной сомы. Двое завозились у переносного
устройства синтетической музыки. Еще четверо — с водяными пистолетами в руках, заряженными
мощным анестезирующим средством, — врезались в толпу и методически стали валить с ног самых
ярых бойцов одного за другим.
— Быстрей, быстрей! — вопил Бернард. — Быстрей, а то их убьют. Упп… — Раздраженный
его криками, один из полицейских пальнул в него из водяного пистолета. Секунду-две Бернард пока-
чался на ногах, ставших ватными, желеобразными, жидкими, как вода, и мешком свалился на пол.
Из музыкального устройства раздался Голос. Голос Разума, Голос Добросердия. Зазвучал син-
тетический «Призыв к порядку» э 2 (средней интенсивности).
— Друзья мои, друзья мои! — воззвал Голос из самой глубины своего несуществующего серд-
ца с таким бесконечно ласковым укором, что даже глаза полицейских за стеклами масок на миг заму-
тились слезами. — Зачем вся эта сумятица? Зачем? Соединимся в счастье и добре. В счастье и доб-
ре, —повторил Голос. — В мире и покое. — Голос дрогнул, сникая до шепота, истаивая. — О, как
хочу я, чтоб вы были счастливы, — зазвучал он опять с тоскующей сердечностью. — Как хочу я,
чтобы вы были добры! Прошу вас, прошу вас, отдайтесь добру и…
В две минуты Голос, при содействии паров сомы, сделал свое дело. Дельты целовались в слезах
и обнимались по пять-шесть близнецов сразу. Даже Гельмгольц и Дикарь чуть не плакали. Из хозяй-
ственной части принесли упаковки сомы; спешно организовали новую раздачу, и под задушевные,
сочно-баритональные напутствия Голоса дельты разошлись восвояси, растроганно рыдая.
— До свидания, милые-милые мои, храни вас Форд! До свидания, милые милые мои, храни вас
Форд. До свидания, милые-милые.
Когда ушли последние дельты, полицейский выключил устройство. Ангельский Голос умолк.
— Пойдете по-хорошему? — спросил сержант. — Или придется вас анестезировать? — Он с
угрозой мотнул своим водяным пистолетом.
— Пойдем по-хорошему, — ответил Дикарь, утирая кровь с рассеченной губы, с исцарапанной
шеи, с укушенной левой руки. Прижимая к разбитому носу платок, Гельмгольц кивнул подтвержда-
юще.
Очнувшись, почувствовав под собой ноги, Бернард понезаметней направился в этот момент к