Олдос Хаксли «О дивный новый мир (Прекрасный новый мир)» 100 лучших книг всех времен:
www.100bestbooks.ru
выходу.
— Эй, вы там! — окликнул его сержант, и свинорылый полисмен пустился следом, положил
руку Бернарду на плечо.
Бернард обернулся с невинно обиженным видом. Что вы! У него и в мыслях не было убегать.
— Хотя для чего я вам нужен, — сказал он сержанту, — понятия не имею.
— Вы ведь приятель задержанных?
— Видите ли… — начал Бернард и замялся. Нет, отрицать невозможно. — А что в этом тако-
го? — спросил он.
— Пройдемте, — сказал сержант и повел их к ожидающей у входа полицейской машине.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ Всех троих пригласили войти в кабинет Главноуправителя. — Его Фордейшество спустится че-
рез минуту. — И дворецкий в гамма-ливрее удалился.
— Нас будто не на суд привели, а на кофеинопитие, — сказал со смехом Гельмгольц, погружа-
ясь в самое роскошное из пневматических кресел. — Не вешай носа, Бернард, — прибавил он, взгля-
нув на друга, зеленовато бледного от тревоги. Но Бернард не поднял головы; не отвечая, даже не гля-
дя на Гельмгольца, он присел на самом жестком стуле в смутной надежде как-то отвратить этим гнев
Власти.
А Дикарь неприкаянно бродил вдоль стен кабинета, скользя рассеянным взглядом по корешкам
книг на полках, по нумерованным ячейкам с роликами звукозаписи и бобинами для читальных ма-
шин. На столе под окном лежал массивный том, переплетенный в мягкую черную искусственную
кожу, на которой были вытиснены большие золотые знаки Т. Дикарь взял том в руки, раскрыл «Моя
жизнь и работа», писание Господа нашего Форда. Издано в Детройте Обществом фордианских зна-
ний. Полистав страницы, прочтя тут фразу, там абзац, он сделал вывод, что книга неинтересная, и в
это время отворилась дверь, и энергичным шагом вошел Постоянный Главноуправитель Западной
Европы
Пожав руки всем троим, Мустафа Монд обратился к Дикарю.
— Итак, вам не очень-то нравится цивилизация, мистер Дикарь.
Дикарь взглянул на Главноуправителя. Он приготовился лгать, шуметь, молчать угрюмо; но
лицо Монда светилось беззлобным умом, и ободренный Дикарь решил говорить правду напрямик.
— Да, не нравится.
Бернард вздрогнул, на лице его выразился страх. Что подумает Главноуправитель? Числиться в
друзьях человека, который говорит, что ему не нравится цивилизация, говорит открыто, и кому? Са-
мому Главноуправителю! Это ужасно.
— Ну что ты, Джон… — начал Бернард. Взгляд Мустафы заставил его съежиться и замолчать.
— Конечно, — продолжал Дикарь, — есть у вас и хорошее. Например, музыка, которой полон
воздух.
— «Порой тысячеструнное бренчанье кругом, и голоса порой звучат»
73
.
Дикарь вспыхнул от удовольствия.
— Значит, и вы его читали? Я уж думал, тут, в Англии, никто Шекспира не знает.
— Почти никто. Я один из очень немногих, с ним знакомых. Шекспир, видите ли, запрещен. Но
поскольку законы устанавливаю я, то я могу и нарушать их. Причем безнаказанно, — прибавил он,
поворачиваясь к Бернарду. — Чего, увы, о вас не скажешь.
Бернард еще безнадежней и унылей поник головой.
— А почему запрещен? — спросил Дикарь. Он так обрадовался человеку, читавшему Шекспи-
ра, что на время забыл обо всем прочем.
Главноуправитель пожал плечами.
— Потому что он — старье; вот главная причина. Старье нам не нужно.
— Но старое ведь бывает прекрасно.
73
«Буря» (акт III, сц. 2)