Офессор \В. Ф. Агее в\ ; доктор психологических наук, профессор Е. Н. Богданов С14 Садохин А. П. Этнология
Основания этнической идентичности
жүктеу/скачать 1,49 Mb.
|
§ 6.2. Основания этнической идентичности Появление этносов происходит не по воле людей, а в результате объективного развития исторического процесса. При этом на этно-образующие процессы влияют разнообразные факторы, которые могут иметь внутриэтнический, межэтнический и внеэтнический характер. В связи с этим этносы представляют собой сложное образование, каждое из которых одновременно обладает как общими с другими подобными образованиями свойствами, так и специфическими чертами, отличающими каждый из них от большинства или даже от всех остальных этносов. В этом аспекте этнической идентичности важное значение приобретают основания идентичности. В этнологии выделяют ся три типа оснований этнической идентичности — порождающие механизмы, признаки общности и средства (условия) идентичности. Порождающим механизмом этнической идентичности служит социальный статус народа в стране и в мире. Высокий социальный статус в прошлом или настоящем может порождать чувство национального превосходства (исключительности), выражающееся в желании подавить другие народы, властвовать или доминировать над ними. Низкий социальный статус способен породить чувство национальной неполноценности, представление о непрестижности принадлежности к этому народу, что оборачивается готовностью отказаться от национальной принадлежности к своему народу. Механизм формирования этнической идентичности определяет ее основное содержание, а также отношение к другим народам, принимая их как продолжение, расширение своего народа в этнической картине мира. Признаками общности в этнической идентификации являются этнические нравы, из совокупности которых формируется национальный характер. К чертам национального характера относятся такие качества, как активность — инертность, ответственность — безответственность, достоинство — чувство превосходства или чувство неполноценности, уверенность — нерешительность (склонность к сомнениям), умеренность — расточительность, выносливость — изнеженность, искренность — лицемерие (лживость, ханжество), простодушие — хитрость (расчетливость), храбрость — трусость, сострадательность — равнодушие, открытость — замкнутость и др. В реальности каждый народ является носителем той или иной комбинации этих качеств, что позволяет ему занимать свое место среди других народов. Из средств и условий этнической идентичности следует выделить прежде всего национальный язык и общую территорию. С помощью национального языка и компактности проживания обеспечивается единство этноса. Однако с развитием новых информационных и транспортных связей признаки компактности и разбросанности становятся относительными. В проблеме этнической идентичности немаловажное значение имеет вопрос об этнодифференцирующих признаках, которые ряд этнологов относят к разряду второстепенных при выяснении сущности этноса. Однако при этом упускается из виду, что без этнической дифференциации весь вопрос об этнической идентификации теряет смысл. Характерная особенность этнических общно- стей как раз и состоит в том, что их непременным свойством, имеющим важное значение, является взаимное различение. Среди совокупности этнодифференцирующих признаков прежде всего следует выделить внешние отличительные особенности физического типа людей, т.е. расовые признаки. Ведь оценка человека начинается обычно с его внешности, а именно — с расовой принадлежности. Дело в том, что народы мира в большинстве имеют сравнительно однородный расовый состав, хотя антропологические типы могут и отличаться. Другое дело, что для неспециалиста различия между близкими антропологическими типами практически неуловимы. Да и резкие внешние отличия между людьми одного народа не такая уж редкость. Например, в Германии средний житель южной части страны — Баварии — отличается от северянина более смуглым и широким лицом и более низким ростом. Среди немцев-северян процент блондинов гораздо выше, чем в Баварии. Русские ростовчане, большей частью черноволосые и темноглазые, совсем не похожи на русских же коренных жителей северо-западных областей, чаще всего русоволосых и голубоглазых. Китаец из северо-западных районов страны легко отличит только по чертам лица земляка от китайца с побережья' Южно-Китайского моря. Поэтому в действительности расовые черты не играют сколько-нибудь существенной этнодифференцирующей роли. К тому же в настоящее время процесс смешения рас зашел достаточно далеко для того, чтобы по этому признаку можно было определить этническую принадлежность человека. Более того, в современной этнической картине мира абсолютно «чистых», не смешанных в антропологическом отношении этносов вообще не существует. В то же время следует иметь в виду, что в этнологии отсутствуют четкие антропологические границы между смежными народами-этносами, принадлежащими к одной из больших рас. Именно поэтому попытки определения этнической принадлежности людей на основе одних только внешних Антропологических показателей обычно имеют весьма приблизительный характер. Для этнического размежевания более существенное значение имеют характерные черты культуры в самом широком смысле этого слова, т.е. понимаемой как совокупность специфических человеческих способов сознательной деятельности и ее результатов. Именно в сфере культуры обычно сосредоточены все основные отличительные признаки этносов. Не случайно в практике повседневного межэтнического разграничения, как правило, акцент делается на устойчивых и отчетливо внешне выраженных компонентах культуры соответствующих этносов: языке, религии, искусстве, обычаях, обрядах, нормах поведения, привычках и т.п. Сюда относятся также принятые жесты вежливости и приветствия, этика в еде, гигиенические привычки и т.п., которые, передаваясь из поколения в поколение, образуют так называемую этническую культуру, обладающую специфическим для каждого этноса своеобразием. В этой группе культурных компонентов важным этнодифферен-цирующим признаком является язык, но он тоже не всегда показывает, к какому этносу принадлежит человек. Ведь возможны случаи, когда на одном языке — например, английском, испанском, португальском, русском — говорят несколько этносов, также возможно, что один этнос говорит на нескольких языках — мордва говорит на языках эрзя и мокша. Бывают и другие ситуации. Так, большинство современных ирландцев говорят по-английски, и лишь немногие из них продолжают пользоваться тем языком, на котором все ирландцы говорили 300—400 лет назад. Но ни у самих ирландцев, ни у ученых нет сомнений, что теперешние англоязычные потомки средневековых ирландцев принадлежат к тому же народу, что и их предки. Нельзя сбрасывать со счетов и случаи, когда части одного народа говорят на очень сильно расходящихся диалектах. Это относится, например, к немцам и особенно к китайцам, северные, восточные и южные группы которых просто не понимают друг друга. Нередко бывает и так, что основная часть этноса сохраняет традиционный язык, а отделившаяся часть, живущая в иноэтническом окружении, переходит на язык этого окружения, не теряя своего этнического самосознания. И все же язык, по мнению большинства специалистов, занимает важнейшее место среди оснований этнической идентичности, и спорить с этим невозможно, несмотря на все исключения. В том случае, когда несколько этносов говорят на одном языке (английском, испанском, португальском и т.п.), каждый этнос, как правило, вносит в этот язык свою специфику. Она может заключаться в ином алфавите или правописании, в фонетике, в лексике, в специфических оборотах и фразеологических сочетаниях. Так, явным, специально культивируемым своеобразием отличаются аргентинский испанский и бразильский португальский. На ранних этапах формирования этносов одним из решающих факторов был конфессиональный (религиозный), благодаря которому сложилось много межэтнических общностей. Сегодня этот признак существует преимущественно в виде основных мировых религий: христианство, буддизм, ислам. Сложившиеся на их основе межэтнические конфессиональные общности охватывают немалую часть народов мира. Однако мировые религии также не служат показателями этнической принадлежности человека. Реальность такова, что в мире гораздо меньше религий, чем этносов. Тем не менее этот признак важен для этнической дифференциации. Так, сербы и хорваты, бывшие когда-то одним народом, разделились на самостоятельные этносы именно по конфессиональному признаку — православие и католицизм. Более важную роль в этнической дифференциации играет культурно-хозяйственный признак, предполагающий разграничение этносов по типу хозяйства (охота, собирательство, рыболовство, земледелие), образу жизни (оседлый, полукочевой, кочевой), формам орудий труда, одежды и других элементов материальной культуры. В качестве примера можно взять обычную соху, древнейшее пахотное орудие, с помощью которого сотни лет обрабатывали землю крестьяне Восточной Европы. В начале XX в. насчитывалось несколько десятков типов сох. Разными сохами пользовались жители Центра России, Литвы, Белоруссии. Украинский воз, в который обычно запрягают волов, сильно отличается от русской телеги, которую тащит лошадь. Японская наковальня совершенно не похожа на русскую. Польский и русский кузнецы в старину придавали разную форму обычному топору. Своеобразны жилища у разных народов мира. Мы можем увидеть и свайные постройки (у части меланезийцев и микронезий-цев), и плавучие жилища (у некоторых народов Юго-Восточной Азии), и переносные дома — юрты, чумы, типи (народы Севера, индейцы прерий), и дома-башни (у народов Кавказа). Русские крестьяне, например, куда бы они ни попадали, стремились всегда построить сруб из дерева. В полярной тундре его возводили из плавника (бревен, прибитых к берегу моря), в безлесных районах Кубани, Казахстана люди предпочитали подолгу жить в землянках, чтобы накопить деньги и привезти лес для постройки, но не пользовались местными мазанками. И интерьер у разных народов — свой. Например, как бы ни различались дома восточных славян по материалу, вдоль стен ставили закрепленные лавки, над ними вешали полки, в красном углу — киот с иконами, полки и шкафчики для посуды размещались у печки. Спали на деревянном помосте (русские полати). Стол у славян обычно ставили в углу, а у карел, интерьер домов которых практически тот же, что у славян, он стоял посреди лицевой стены. Очень сильно различается традиционная одежда. По одежде русской крестьянки начала XIX в. нередко удавалось с точностью до конкретного селения определить ее родину. По одной лишь тюбетейке у узбека когда-то можно было безошибочно сказать, из какой он местности. И до сих пор у некоторых народов Индокитая по женской одежде можно узнать, откуда именно приехала в большой город ее хозяйка. Недаром есть пословица: «Встречают по одежке..», и эти слова, вероятно, относятся не только к богатству одежды, но и к их национальным приметам. Сейчас и дома, и одежда разных народов становятся все более однотипными, теряют свой этнический колорит, поэтому их значение как этнодифференцирующих признаков падает. Различия между народами проявляются и в составе пищи, и в способах ее приготовления, и во времени ее приема. Эти отличия сохраняются до сих пор, так как пищевые пристрастия меняются с большим трудом. Так, для одних народов основу пищевого рациона составляют продукты земледелия (славянские народы), для других — мясо (большинство народов Севера), третьи называются ихтиофагами, так как питаются главным образом рыбой. Хорошо известно, что у многих народов действуют разнообразные запреты на определенные виды пищи. Народы Индии не едят говядины, а народы, исповедующие ислам и иудаизм, — свинины. Некоторые народы не употребляют молока (кхмеры). У других деликатесом считается мясо собаки (полинезийцы), змеи (многие азиатские народы), лягушки (французы) и т.д. Особенно стойко традиции сохраняются у сельского населения, но и пища горожан, несмотря на многие изменения, знакомство с кухней других народов, продолжает оставаться в целом традиционной. Поэтому, кстати, бесполезны и даже вредны диеты, предлагаемые представителями иных народов в качестве панацеи от каких-то болезней или для похудения. Многие продукты, перечисленные в них, могут просто не усваиваться не приспособленными к ним организмами. Например, в России часто на завтрак готовят молочные каши, а китайцы, почти не употребляющие молока, просто не усвоят этого продукта. Даже в том, как люди спят, иногда можно обнаружить этнические различия. Малаец, например, подкладывает под голову не подушку, а деревянную изогнутую скамейку на коротких ножках. В Индии, ложась спать, часто подсовывают себе под колени мягкий валик. Одни народы привыкли спать на возвышении, другие — на полу. Более важными этнодифференцирующими признаками являются обряды, обычаи, семейный быт. Наряду с моногамной (единобрачной) семьей, распространенной сегодня у подавляющей части человечества, до сих пор у некоторых народов сохраняется как полигамия (многоженство), так и полиандрия (многомужество). У одних народов (племя пунанов на острове Калимантан) для заключения брака достаточно, чтобы жених и невеста в присутствии старейшины заявили о взаимном согласии вступить в брак, у других свадьба длится двое суток (коши в Афганистане) или даже восемь (некоторые народы Индии). У большинства европейских народов приняты свадьбы, на которых присутствуют лишь ближайшие родственники и знакомые, а у народов Кавказа на свадьбу по традиции приглашаются сотни гостей. А в общении между людьми этническое своеобразие проявляется на каждом шагу. Хрестоматиен пример болгар, у которых в отличие от огромного большинства народов мира кивок головой сверху вниз означает отрицание, а справа налево — согласие. Ногу на ногу американец закидывает иначе, чем русский или француз, — он кладет на колено одной ноги щиколотку другой. Европейцы хлопают руками в знак восхищения или радости, а китайцы — в знак горя или разочарования. Переодетого европейского путешественника, отлично знавшего как будто обычаи Востока, в прошлом веке обнаружили только потому в толпе мусульманских паломников, что он отбивал такт музыки ногой; другого путешественника в сходном случае выдало внимательному глазу то, что утром он сделал свой первый шаг не той ногой, какой остальные. Словом, быт каждой страны пронизан особенностями, которые являются именно этническими, и нередко заметить их, понять их специфику может только человек со стороны. Но также верно и то, что есть достаточно схожих черт между обрядами и обычаями разных народов, что затрудняет процесс идентификации, но даже если они сильно отличаются друг от друга, требуется специалист, чтобы верно решить этот вопрос. Таким образом, в современной этнологии нет единой и общепринятой системы этнодифференцирующих признаков, с помощью которой можно было бы решать вопрос об этнической идентичности. Такое положение вполне закономерно, поскольку неповторимый облик каждого этноса создается не отдельной или специфической чертой, а особым, характерным только для него сочетанием объективных свойств, многие из которых могут быть присущи и каким-то другим этносам. Констатация этого обстоятельства, однако, не снимает с повестки научных исследований проблему этнической идентификации. Все равно необходимо узнать, есть ли какой-то неразложимый остаток, который позволит уверенно провести идентификацию. Очевид-, но, что это то внутреннее сознание и те стереотипы, которые позволяют человеку действовать так, а не иначе, делают его представителем определенного этноса. Это означает, что мы попадаем в область психологической антропологии, которая с начала XX в. занималась вопросом, каким путем человек воплощает в себе культуру определенного этноса. Они начали с изучения модальных личностей, не давшего желаемых результатов, после чего на первый план вышли исследования ценностей, которые мы будем понимать как осознанные или неосознанные, характерные для индивида или группы индивидов представления о желаемом, определяющие выбор с учетом возможных средств и способов действия. На основе этих ценностей складываются ценностные ориентации—обобщенная концепция природы, места человека в ней, отношения к человеку, желательного или нежелательного в межличностных отношениях и отношениях человека с окружающим миром. Работая в этом направлении, этнологи периодически предлагают новые концепции. Среди них заслуживает внимания концепция «центральной зоны» этнической культуры отечественного этнолога С. Лурье. Можно предположить, что у каждого этноса есть некий центр общества — средоточие ценностей и верований, определяющих природу сакрального, священного для каждой культуры. То есть этнос обладает неким внутренним, не осознаваемым ни его членами, ни внешними наблюдателями культурным стержнем, в каждом случае уникальным, который определяет согласованность действий членов этноса и обнаруживает себя вовне через различные модификации культурной традиции, выражая некое общее содержание. Содержанием центральной зоны являются этнические константы, лежащие в бессознательном слое психики каждого члена этноса и включающие в себя следующие парадигмы: • локализация источника зла (образ врага); • локализация источника добра (образ себя, образ покровителя); • представление о способе действия, при котором добро побеждает зло. Рассмотрим ценностные ориентации центральной зоны культуры и их проявление на культурной периферии на примере финского этноса. Основным содержанием жизни финского народа является борьба с природой. Его цивилизация стоит на костях тех одиночек, которые первыми шли осваивать северные леса и болота, гибли там, расчищая место другим. Это наложило свой отпечаток на сознание людей: они по большей части молчаливы и сурово задумчивы, слепо верят в судьбу, неагрессивны. Вселенная, космос для финна — арена борьбы человека с природой, поэтому все защитные механизмы культуры ориентированы на это, а не на защиту от людей. Для финна образ врага представлен не в виде врага-иноплеменника, а в виде обобщенного образа природы. С ним связано отсутствие готовности к самообороне. Нет и образа покровителя-защитника — финн не будет ждать помощи от других, даже от Бога. Он сам себе защитник. Отсюда же вытекает и любовь финнов к себе в настоящем, у них нет характерного для многих народов несоответствия себя идеальному образу. Человек для финна — существо могучее, призванное покорять стихии. Он очень мало зависит от коллектива. Поэтому так уважаем у финнов образ колдуна — владыки тайн природы. Назависимость финнов породила их страсть к порядку, аккуратность и честность, цельность характеров, настойчивость в достижении поставленной цели. Таким образом, этнические константы в первую очередь проявляются в психологии этноса — на этом уровне идет расшифровка понятия этнической идентичности. жүктеу/скачать 1,49 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|